— Ты волнуешься, будто в первый раз, — отметила она, ошеломив меня. Будто я не ожидал, что она прислушается к пламенному сердцу!

— В первый раз что? Танцую? — попытался сойти за дурачка я, на что Мира лишь мягко улыбнулась.

— Не притворяйся, что не понял. Я про Птенца. Про наследника.

— В первый раз было полегче, на самом деле. Я знал, что делаю… почти знал! — неловко усмехнулся я.

— После того как Захария сказал, что ты собирался меня похитить, могу представить, — хихикнула она в ответ. — Но сейчас ты не почти, а совсем не знаешь, что делать.

— Да… Всё стало так сложно, — тихо пробормотал я, касаясь её руками своего лба. — Разве я имею право вмешиваться в жизнь целой страны? Кто станет главным, как они избавятся от всех бед? Я будто плыву по течению…

Вдруг Мира, не дав мне договорить, взяла мои руки и закружила меня, ведя вперёд и в стороны. Я сам не понимал, куда плыву в бесконечном звёздном море. Всё: и вода, и небеса — слилось в единое целое — тёмное, но мягкое. Лишь острова проплывали мимо.

Но я замечал лишь одно. Миру, свой свет, перекрывший тьму. От её прикосновений становилось теплее, от её касаний горело пламенное сердце.

— Видишь, плыть по течению не так уж и плохо, — тихо сказала она, ласково улыбаясь. — Я понимаю, положение сложное. Намного сложнее предыдущих, как тебе кажется. Но ты выберешься, ты умеешь это, как никто другой. Ты это сделаешь. Я знаю.

— Знаешь лучше меня? — с сомнением усмехнулся я.

— Некоторые вещи видно только со стороны, — изящно качнула головой она, тряхнув ушами. — Я слишком хорошо тебя узнала. Слишком много увидела. Не отвертишься!

Мы рассмеялись. Её слова журчали чистым ручьём, огибающим огонь. Так непривычно-странно и вместе с тем ново и ужасно приятно.

Но что-то по-прежнему покусывало изнутри. Только я сам не мог вспомнить что.

— Не каждый способен принять свою судьбу, как ты, — напомнила Мира. — Дьяус её не выбирал.

— Но я его понимаю, — покачал головой я. — К сожалению. Вдруг я тоже всего лишь… ходячая цель? Предмет?

В глазах Миры заблестели искорки. Она взяла меня за руки и проникновенно посмотрела на меня.

— Точно не для меня, Феникс. Не для твоих друзей. Не для тех, кого ты спас.

— Это… правда, да.

Тем не менее что-то по-прежнему ощущалось неправильным. И Мира это прекрасно знала: уши её опустились, а лицо исказилось в напряжении.

— Спасать мир — это благородно, Феникс. Тем более по собственному желанию. Пускай эту цель тебе и навязали.

— Назначили, — слегка раздражённо поправил я.

— Тяжело говорить так о том, над чем ты не имел власти.

— Давай не сейчас, — выдохнул я.

Миру тряхнуло. Она явно хотела обсудить это, обсудить тотчас. И я прекрасно знал почему, ведь…

— Я разделяю твои чувства, Мира. Но наша судьба и наказ Создательницы… Всё слишком сложно. Я хочу быть с тобой. И это всё, что важно.

Наконец она, обиженно растопырив уши, успокоилась. Из камня вновь превратилась в ветерок.

— У тебя совсем иная судьба, иной выбор, который ты совершил, Феникс. Дьяусу ещё предстоит многое понять. Но, боюсь, мы совсем не в том положении, чтобы ему в этом полноценно помочь.

— Как минимум потому, что нам ещё пятнадцать, — напомнил я. — А ему под сотню, не меньше…

— И то правда! — рассмеялась она. — В любом случае ты справишься. Точно. И мы с Гили и Захарией тебе поможем, конечно же. Мы не Проводники, но тоже кое-что можем!

Её улыбка грела сильнее пламенного сердца. Хотя и оно отзывалось неукротимым огнём. И как мне раньше удавалось его подавлять?

— Я люблю тебя, — вырвалось у меня.

Мира сразу зарумянилась. Но, поджав уши и опустив взгляд, конечно же, ответила:

— Я тоже тебя люблю.

6. Бунт

Не суждено мне было выспаться. Я бы не сказал, что мы зря провели время с Мирой, паря в облаках, однако прерывать глубокий, погружающий в неизведанное сон невыносимо.

Когтистая рука вырвала меня из потустороннего мира грёз. Я, плохо соображающий, что произошло, не во сне ли я, с тяжёлой головой обернулся и увидел бодрящий взгляд жутких светящихся глаз. Я было вскрикнул, но эта самая рука заткнула мне рот, а владелец произнёс знакомым хриплым голосом:

— Мне нужна помощь, Проводник. И твоих друзей. Срочно.

— Прямо сейчас?.. — пролепетал я, ещё не поладив с заплетающимся языком.

— Да! Прямо сейчас! — грозно оборвал меня он. — Одевайся и бери с собой Княжну. А Скакунью и Скептика отправим в другое место.

Одежда полетела мне в лицо, и я, окончательно этим разбуженный, снял рубашку, разглядев перед собой сгорбленную пернатую фигуру. Муракара.

Значит, дело действительно срочное.

— Ч-что случилось? Почему вам нужен именно я?

— Мне нужны те, чьё здоровье способно выдержать напор чумы. Вы с Княжной как раз подходите, а для Скептика и Скакуньи у меня другое задание.

— П-постойте! Скажите хоть, что происходит?! — двинулся вперёд я.

Муракара в то же время двинулся на меня, и мы чуть не столкнулись лбами.

— На Агнанеи бунт.

* * *

Повсюду царил полный хаос. Мы только выглянули из комнаты, и в коридоре на нас тут же наткнулся один из прислужников совета. Он бросил в нашу сторону какое-то усовское, судя по всему, ругательство и, взмахнув крыльями, быстро оказался на другом конце прохода. Эта спешка, этот гомон сопровождали нас повсюду.

Сперва мы нашли «Княжну», Миру, и оставили её одеваться, пока будили остальных. Признаться, я чувствовал себя ужасно неловко и неуютно, расталкивая её, в коротенькой ночнушке, и я бы понял, если бы она меня стукнула за это. Но Мира оказалась более чем понимающей и даже не стала задавать вопросов.

«Скептика» Захарию и «Скакунью» Гили Муракара быстро разбудил и увёл в сторону того громадного зала, куда направлялись и приближённые Спящей. Несмотря на толкучку и гул, они сохраняли поразительное спокойствие и торопливым шагом (ни в коем случае не бегом) двигались к середине дворца, как пчёлы к улью.

В конце концов я дождался Миру, и мы с вернувшимся Муракарой буквально выскочили к обрыву. От наплыва эмоций и недосыпа я слегка зашатался, вдруг забоявшись высоты (или же того, что крылось за ней, внизу?), но Мира поймала меня за локоть.

— Я надеюсь, мы хоть раз за это путешествие нормально отоспимся, — пробормотал я, натянуто улыбаясь.

— Покой нам только снится, — покачала головой Мира. — Прыгаем?

Муракара уже навострил крылья. Я кивнул Мире, и мы, расцепив руки для удобства, головой устремились в вышину.

Не то чтобы мы были хорошими летунами, но уже научились достаточно: шквальный ветер, ударивший по бокам, нас почти не сдвинул с намеченного курса. Секунда за секундой приближалась поверхность нижних островов, и уже сверху я заметил признаки волнений.

Ало-рыжие огни горели в предутренних сумерках, как фейерверки в ночном небе Кинсе Баолей в Империи Лонг. Казалось, воздушные фонарики медленно перемещались в разные стороны. Как звёзды во время звездопада, они то и дело сталкивались и вспыхивали искрами. Искрами, поглощающими все Агнанеи.

Всё ближе и ближе. Искры разгорались языками пламени, лижущими кроны деревьев. Дома разваливались, как игрушечные. Крылья порхали перед глазами, словно перья от разорванной подушки.

Наконец Муракара сжалился над нами и спикировал в сторону, где жар не так опалял лицо. Самым спокойным местом оказалось древо Прагана Гасай — гигантское убежище, вокруг которого тем не менее скапливалась и кружила пернатая толпа.

На поверхности нас встретили воины Островов. Среди них мельтешили и знакомые лица, которые я видел с Мура-карой. Мы с Мирой приземлились по обе стороны от Сторожа Чумных, удивляя своей важностью местных.

— Они со мной, — тут же бросил Муракара. — Они не заболеют чумой, а нам это важно.

— Сторож! — выскочил вперёд один из тех стражей, которые отвели нас сюда в первую нашу встречу. — Сторож Муракара, они прорываются сквозь защиту. Мы не можем их ранить, приказа подавлять не было. Но так они сожгут всё, и Прагана Гасай тоже!

— Чего Древо только не пережило, — отмахнулся Мура-кара. — Как бы они не сожгли себя и не полетели наверх…

Он многозначительно кинул взгляд на Ахасе. Я же удивлённо взглянул на него: неужели он готов пожертвовать тысячелетним древом ради мира?

— Так каков приказ, Сторож?! — в нетерпении подорвался молодой воин.

— Никаков, — небрежно бросил тот.

— Как это «никаков»?..

Кажется, моё сердце остановилось вместе с сердцами воинов. Не собирается же Муракара просто стоять и смотреть, как его Родина разваливается на куски?

— Ахасе ничего не решили. Калатрею отстранили от покровительства, решать некому.

Так вот в чём дело… Всё гораздо сложнее, чем я думал.

Воины переглянулись между собой, кажется понимая положение гораздо лучше меня.

— Лучше бы им решить, иначе их самих… — злобно пробормотал один из стражей, но Муракара грозно прервал его:

— Они — твои правители, а ты — их воин. Не ты ли давал клятву служить им верой и правдой? Так не тебе их осуждать! Принимай их решение как данность и следуй воле тех, кому дал обещание.