— Ничего, — ответил Флеров. — Это мы сделали, замаливая свои грехи перед вами.

Когда она покинула машину, Вулеев тронулся и заметил:

— Я наказан достаточно. Вымою коврики, пропылесошу сиденья, так сказать, тяжелым трудом искуплю свою вину, и совесть моя станет чиста.

Флеров обернулся назад, посмотрел на коврики и сказал:

— Нет, не пройдет, ты будешь мучиться, и пылесос тебе не поможет, ибо коврик чист как… — Он запнулся, увидев на заднем сиденье сумочку, которую оставила пассажирка. — Тормози! Она оставила в машине свои вещи!

Вулеев сразу же остановился.

— Для бомбы она маловата, — сказал он.

Флеров осторожно взял дамскую принадлежность в руки. Это была потертая кожаная сумочка небольшого размера, с двумя ручками, фасона семидесятых годов прошлого века. Он открыл ее. В ней были только губная помада и паспорт на имя Велицкой Яны Владимировны, уроженки города Клин.

— О-о-о, мы подвозили Клин-бабу, — сказал Вулеев, — я сейчас развернусь, и мы отнесем документы в гостиницу.

— Не беспокойся, друг, лишний контакт с «обезображенной» тобою девушкой повредит твоей психике. Я сам отнесу, а ты езжай, — предложил Флеров.

— Друг, я тебя понимаю, как никто другой. Если она тебе понравилась, так бери ее, дарю на день рождения, она твоя!

— Зачем? Я же знаю, что ты мне уже купил на день рождения бутылку французского коньяка.

— Да? А откуда ты это знаешь?

— А ты хоть раз подарил мне что-нибудь другое?..

Флеров выяснил, в каком номере остановилась Яна, и быстро нашел его. Ему повезло, потому что в этой гостинице огромные коридоры замкнуты и имеют форму прямоугольника. И если бы он промахнулся с этажом или прошляпил номер комнаты, лишний кружок по коридорам занял бы не менее получаса. Он постучал в дверь, и ее открыла хозяйка номера, которая уже успела переодеться в обтягивающие джинсы и белую водолазку.

— Вы забыли в машине свою сумочку с паспортом, — сказал он спокойно.

— Ох, как я рассеянна! Большое вам спасибо! Хотите, я угощу вас чаем?

— Да.

Она повернулась и пошла в номер. Флеров обомлел. Ее зад по форме не имел недостатков. Он был идеален и напоминал две упругие округлые булочки.

«Ничего себе! Как такая прелесть может показаться плоской? Вот что значит одежда. Я понял, ей не идут юбки. Конечно, она была в юбке, а сейчас в джинсах. Да, недаром артистки носят Юдашкина на руках. Знаменитый кутюрье не предложил бы Яне такую юбку!» — думал Флеров, закрывая дверь номера и проходя в комнату.

Яна подала чай и села за столик напротив.

«Если бы ее лицо было немного овальнее, она бы стала похожа на Софи Марсо, да и грудь чуть-чуть побольше. Но глаза! Это как раз тот случай, когда глаза красивы, и накрашенные, и не накрашенные», — думал он, глотая чай, которого ему сейчас не хотелось.

— Если не секрет, что жительница славного города Клин делает в Москве? — спросил он у Яны.

— Я приехала на заработки.

— Любопытно, приехать на заработки и остановиться в гостинице «Россия»?

— Если бы вы согласились поужинать со мной завтра вечером, я бы ответила на все ваши вопросы и даже больше…

Флеров сидел за столиком у окна в ресторане и ожидал Яну. Хотя он и не причислял себя к «мальчикам-мажорам», но, тем не менее, не было в Москве такого ресторана, где бы они с Вулеевым не прогуляли хотя бы сотню баксов. Ресторан, в котором Яна назначила встречу, не был исключением в этом ряду. Он носил название «Минск», располагался на Тверской улице в центре столицы. Но запомнился он Флерову не по гулянкам и кутежам с друзьями. Лет двадцать назад в конце октября они всей семьей (тогда еще отец и мать не были в разводе) праздновали десятую годовщину свадьбы родителей. Отец тогда сильно выпил и, изрядно поразмявшись в танцах возле сцены, подошел к окну немного поостыть. Вдруг он ухватился руками за голову, сжимая ее у висков, подозвал сына к окну и показал на… танки, которые, лязгая гусеницами, двигались по Тверской. «Сынок! Вроде я не так много смотрел фильмов про войну, чтобы в белой горячке мне мерещились танки», — сказал он тогда еще юному Сергею. Потом выяснилось, что это была колонна, движущаяся на Красную площадь для репетиции парада военной техники перед праздником Дня революции.

Воспоминания Сергея прервало появление Яны. Она была пунктуальна и пришла минута в минуту. Он разглядел ее у входа и привстал, чтобы она его увидела.

«Вот дура! Нацепила опять юбку, и притом ту же, что и при первой встрече».

Когда она подошла ближе, Флеров обнаружил, что ее попка так же кругла и соблазнительна, как вчера, несмотря на юбку. Он посмотрел в лицо Яне. Оно вытянулось. Они молчали, но молчание не было тягостным. Яна удобно расположилась за столом и рассматривала окружающую действительность. Флеров рассматривал Яну, и это ее не смущало. Она позволяла это делать Сергею без напряжения. Несмотря на непринужденную обстановку, Яна сидела ровно, сохраняя красивую осанку. Ее лицо было привлекательным без следов косметики. Флеров не мог оторвать взгляда от своей попутчицы — и не мог понять, что так притягивает внимание: то ли чудесная гладкая кожа, то ли длинные ресницы, то ли блеск неравнодушных глаз?

«Боже, как она прекрасна. Софи Марсо просто отдыхает. Может, я влюбился, и эта красота обманчива и видна только мне?» — подумал он, встал из-за стола и вышел в туалет.

Там он набрал по мобильнику телефон Вулеева и сказал в трубку:

— Слушай, срочно приезжай ко мне в ресторан.

— С каких это пор ты начал любить коллективный секс? Что-то я раньше за тобой этого не замечал, — ответил с любопытством Вулеев.

— Не паясничай, мне нужен твой свежий взгляд.

— Свежий взгляд на что?

— На Яну.

— На Яну? А что, твой взгляд уже не свежий?

— У меня нет времени болтать, приезжай.

Вулеев примчался в «семь секунд», поздоровался и сел за столик.

— Шикарная телка. Где ты ее подцепил? — шепнул он на ухо Флерову.

— Как ваша машина? — спросила Яна пришедшего.

— Простите, а мы знакомы? — искренне удивился Вулеев.

— Да, представь себе, это Яна, которая забыла у тебя в машине документы, — сказал Флеров.

Вулеев молчал три минуты, рассматривая Яну, и затем сказал:

— Простите, а паспорт у вас с собой? Покажите.

Она дала паспорт. Вулеев, не отрывая от нее взгляда, взял документ и открыл его.

— Лицо, похоже, только стало красивее, — сверял фото в паспорте и натуру Вулеев, — а глаза те же. Может, вы как-нибудь проясните ситуацию, как же выразиться поточнее, с… метаморфозами, свидетелями коих мы стали?

— То, чему вы так удивляетесь, для нас сделать несложно.

— Для кого «для нас»? Для экстрасенсов или инопланетян? В такой вроде бы не отсталой стране все вдруг стали магами, чародеями и колдунами. Работать на заводах уже некому. Все лечат, привораживают, снимают сглаз и порчу, прибывают на Землю с далеких планет. Предупреждаю, что не верю в эту дурость! — вспылил Вулеев.

— Но это так и есть! — взволнованно произнесла она.

— Не понял. Вы представляетесь экстрасенсом?

— Нет, я… инопланетянка.

— Я так и знал! Сергей, она нас разводит. Если ты не последний лох, ты сейчас же встанешь, и мы вместе уйдем! — закричал Олег.

— Подожди, пусть она сначала объяснится, — пытался успокоить друга Флеров.

— Ладно, видать, ты всю жизнь мечтал быть обманутым, вот и пришел случай, балдей! Прощайте, леди!

— Олег, подожди, Олежа…

Вулеев не ответил. Он резко встал и быстрым шагом вышел из ресторана. Флеров остался. Яна уткнулась взглядом в тарелку и принялась перемешивать вилкой салат, не зная, что сказать.

— Вы, может быть, неправильно выразились. Может, вы хотели сказать, что вы… романтичная, как инопланетянка? — пытался смягчить напряженность Сергей.

— Нет, я выразилась точно, точнее не бывает. Но ваш друг не прав. Я не причиню вам вреда.

— Таким образом, вы настаиваете на том, что вы пришелец из космоса и прилетели к нам на летающей тарелке?

— На летающей тарелке? К сожалению, мы о них ничего не знаем, — ответила она.

— А как же вы перемещаетесь в пространстве?

— Мы не перемещаем биологические тела, мы перемещаем энергетические тела. Для этого не надо громоздких космических кораблей.

— Позвольте, я вижу перед собой прелестное тело… и сейчас хочу убедиться, что оно реально.

Он положил свою руку на ее кисть.

— Какая теплая рука! — воскликнул он.

— Давайте лучше продолжим ужин. Исчезновение еды с моей тарелки — лучшее доказательство материальности моего тела.

— Нет, есть еще лучшее доказательство!

— Какое?

— Более близкое знакомство.

— Более близкое знакомство — это как?

— Вы действительно свалились с Луны, если вы этого не понимаете! — раздраженно произнес он.

— Послушайте. Вы тоже очень многого не поймете из того, о чем я могу вам рассказать. Но я не буду обижаться на вас за это и терпеливо буду пытаться объяснить, — спокойно произнесла Яна.

— Простите, я погорячился. Давайте действительно поедим, тем более что Вулеев безобразно сбежал и нам придется доедать его порцию, — примиренчески сказал Сергей.

— В связи с этим предлагаю тост: «За сильных духом!» — весело поддержала девушка.

— Долой малодушие! — подхватил Сергей, намекая на Вулеева.

Они выпили и приступили к еде.

— С какой планеты вы на нас с Вулеевым свалились? — полушутливо спросил Сергей.

— Наша планета называется Эдо.

— Из какого созвездия она?

— Вы называете его Солнечной системой.

— Не понял, у вашего созвездия название «Солнечная система»?

— Да, планета Эдо — десятая планета нашей общей Солнечной системы.

Теперь Флеров молчал три минуты и при этом интенсивно ел. Затем, немного успокоившись, спросил:

— Почему мы о ней ничего не знаем? Мне казалось, что наша система изучена вдоль и поперек. Ничего себе, изучать далекие созвездия — и не заметить у себя под носом планету!

— Я не знаю, почему вам о нас ничего не известно, хотя мы знаем о существовании Земли очень давно.

— Ваша планета, наверное, самая удаленная от Солнца, там же дикий холод? Не мерзнете?

— Нет. У нас так же тепло, как и у вас.

— Понимаю, внутренние ресурсы, гейзеры и прочие примочки.

— Нет, у нас тепло от Солнца.

— От Солнца? Где же вы тогда находитесь, невидимки?

— Планета Эдо и планета Земля — близнецы. Они находятся на одной околосолнечной орбите по диаметру, то есть по разные стороны от звезды. Солнце, массивное небесное тело, закрывает нас друг от друга, — сказала Яна, с аппетитом поглощая мясо по-французски. Делала она это очень умело, ловко орудуя ножом и вилкой.

«Наверное, она из интеллигентной клинской семьи, хорошо образованна или, по крайней мере, обучена этикету», — подумал Сергей и спросил:

— Какие вы на вашей планете?

— Внешне такие же, как и вы, — ответила она.

— Эти фокусы с э-э-э… и лицом, что это значит?

— Мы можем в допустимых пределах изменять свое тело, сообразно обстановке. Вам захотелось видеть меня такой. Почему бы и нет?

— Вы читаете мои мысли?

— Нет, я угадываю ваши желания.

— Какие у меня сейчас желания?

— Выпить за нашу встречу?

Они выпили и молча стали доедать остывающие блюда.

— А вы умеете предсказывать будущее? — спросил Сергей.

— Я? Нет, но это реально.

— Мне просто кажется, что это теоретически невозможно. Все примеры из нашей жизни простые совпадения и подтасовка фактов.

— Отдельные события предсказываются легко. Попытаюсь вам объяснить на примере. Допустим, вы знаете, что пиротехники подготовили праздничный салют, который состоится послезавтра в десять вечера над площадью Победы. Для птиц, которые полетят над этой площадью во время салюта, огненные шары будут полной неожиданностью. Предсказать их появление средствами, доступными птицам — при помощи безусловных рефлексов, — невозможно. Но кому-то, то есть людям, это просто. Для птиц такое предсказание — это чудо, а для людей простое владение информацией.

— Значит, существует кто-то, кто владеет информацией, недоступной нам, и это дает ему возможность простую информацию сливать нам как чудо.

— «Сливать» — это нехорошее слово, — заметила Яна — Информация бывает непростая. Часто она охватывает процессы, протекающие веками или тысячелетиями. Такие предсказания особо ценны.

— Информация хранится веками?

— Да. Информация, записанная на материальных носителях, материальна и может храниться очень долго.

— Вы сказали записана? Значит, существуют и записывающие устройства? Это что-то вроде компьютера?

— Компьютер — это примитив. Все живые существа на земле, которые имеют мозг, глаза и другие органы чувств, это записывающе-воспроизводящие устройства. Причем мозг — это процессор; глаза — камеры наблюдения; органы осязания, обоняния — другие датчики. Ежесекундно в мире происходят сотни миллиардов записей и столько же считываний.

— И куда эта масса информации девается?

— Существует биоинформационная сеть со сложной структурой, непонятной даже нам. Одно я знаю, что часть ее систематизируется, как по значимости, так и по источникам и качеству. Значительная часть ее находится в беспорядке. Иногда люди с необычными способностями (они, естественно, есть на Земле) натыкаются на потоки информации, и не знают, что с ней делать, потому что она неудобоварима для них. Информацию мало обнаружить, ее надо уметь воспринять, потому что, как я уже сказала, она многообразна.

— Понять прошлое и заглянуть в будущее — это значит порыться в информационных массивах, как в библиотеке? — удивленно спросил Сергей.

— Это несколько упрощенная форма аналога. Скорее всего, информация — это не книги, а файлы, но не на дисках и флешках, а на очень тонких биоэнергетических носителях типа… типа… мыслей.

— Что? Мысли тоже материальны?

— Естественно, это одна из форм материализации информационных файлов. Постойте, а почему вы заулыбались? Я сказала что-то неправдоподобное или смешное?

— Прошу вас, не обижайтесь, просто я мысленно представил себе несколько таких очаровательных девушек, как вы, сортирующих информацию и обнаруживающих мою глупую мысль, — пошутил Флеров.

— Сортировка информации так же естественна, как обмен веществ в вашем теле, насыщение крови кислородом и отдача его потребителям — клеткам. Вам же это не смешно, — серьезно ответила Яна.

— Ну все! На сегодня с меня хватит просвещения. Давайте поговорим о нас с вами, — перевел разговор на другую тему Сергей.

Флеров проводил Яну до гостиницы. Она по-дружески попрощалась, пожав ему руку.

— И это всё? — разочарованно спросил Сергей.

— Конечно нет, — ответила она. — Надеюсь, вы мне дадите свой номер телефона, чтобы я могла позвонить, если вы не возражаете.

Флеров утвердительно кивнул и дал свою визитку.

Глава 2. Этого не может быть!

В ресторане почти не было людей. В глубине зала был занят один столик. Там сидела семья: муж с женой и девочка девяти-десяти лет. Взрослые уже покончили со вторыми блюдами и приступили к десерту. Девочка доедала отбивную котлету. Мать все время поправляла нож и вилку в руках дочери и приговаривала:

— Резать нужно одним махом. Отрезала и отправляй кусочек в рот.

— Ма, не получается за один раз.

— Нужно с силой, попробуй еще.

За вторым (и последним на этот час) занятым столиком сидели Флеров и Вулеев. Столик располагался у самой сцены возле музыкантов. Правда, музыкантов еще не было, но инструменты их лежали на стульчиках и ждали своих хозяев.

— Боже, и неужели ты во всё это веришь?! У наших астрономов вот такие головы. — Он показал руками круг размером с арбуз. — Неужели они бы не вычислили планету на нашей орбите? Прикинь, целую планету! — горячился Вулеев.

— Астрономия — джентльменская наука. Астрономам неастрономы верят на слово. А в среде астрономов диспут — это слово против слова, кипа расчетов против кипы расчетов. Сказано, что ничего там нет, — значит, нет! — пытался рассуждать Сергей.

— Хорошо, как же законы Ньютона и Эйнштейна? Законы взаимодействия масс?

— По сравнению с Солнцем наши планеты песчинки. Их влияние на динамику системы ничтожно, и этим параметром можно пренебречь.

— Ты всегда всех оправдываешь, за всех всегда придумываешь оправдание как адвокат, лучше не глупи и подумай о себе, о том, что этой «инопланетянке» от тебя надо.

— Но согласись, она ничего!

— Да, сначала прикинулась замухрышкой, а потом повставляла в трусики силиконовые накладки — и вот те и помидорчик, нате вам сети из красоты и обаяния, плывите сюда Вулеевы и Флеровы.

— А как же она сделала вытянутым лицо?

— Здесь все наоборот. При первой встрече у нее за щеками были орехи. Потом она их выплюнула — и нате красавицу, берите голыми руками.

— Надо бы ее ущипнуть за попку, — предложил Флеров.

— Меня не проси. Я ее щипать ни за что не буду.

— А за… будешь?

— Даже не проси. Даже если она прицепится и попросит: «Пощипай меня везде, везде, даже там…», я скажу «нет»!

— Ладно, хватит дурачиться, лучше пойди и пощипай свою Ленку, — предложил Сергей.

— О… моя Ленка! Я ее так люблю!!!

— Я знаю, ты мне об этом всегда говоришь после загулов со шлюшками. И тебе не стыдно ей изменять, и с кем? С проститутками!

— Любая проститутка порядочнее твоей Яны, потому что она с тобой откровенна, она дарит тебе любовь, а ты ей — ресторан или деньги. А твоя…

— Дарит любовь? Простые фрикции ты называешь любовью? Ты хоть помнишь всех своих любовниц по именам? — спросил Флеров.

— Зачем мне помнить имена? Просто люблю я это дело, особенно когда выпью. Меня они любят или мои деньги, мне не важно, но делают они это не от хорошей жизни…

— Ну всё, хватит, разошелся, защитник всех обиженных и обездоленных… шлюх!

— Не обиженных, а обнаженных, людей с обнаженной душой. Слушай, у меня идея. Моя Ленка работает в милиции и как раз имеет доступ к информации о людях. Ты запомнил, как фамилия Яны?

— Да, Велицкая Яна Владимировна.

— Я сейчас позвоню и попрошу, чтобы Ленка посмотрела по данным МВД, есть ли что-нибудь на Яну. Для меня она сделает.

Он взял мобильный телефон и начал звонить.

Вдруг неожиданно грянули звуки музыки. В то время когда друзья увлеченно беседовали, музыканты заняли свои места и «порадовали» своих немногочисленных слушателей динамичной песней. Флеров и Вулеев сидели возле сцены и на себе испытали всю мощь усилительной аппаратуры.

— Это же надо, так громко, так не вовремя и рядом с нами, — сказал Вулеев.

— Это их работа, им за это платят, — ответил Флеров.

— Ты опять всех защищаешь?

Флеров окинул взглядом всех присутствующих в зале. Мать, обучавшая свою дочку этикету, была так же недовольна. Чтобы сделать замечание ребенку, ей приходилось наклоняться к уху и кричать, чтобы донести слова через громкую музыку. Сергей встал и подошел к музыкантам. После непродолжительной беседы музыканты встали, положили свои инструменты и ушли.

— Сергей, ты меня заинтриговал. Что ты им сказал? — удивленно спросил Вулеев.

— Я дал им денег, чтобы они не играли.

Олег усмехнулся и стал набирать телефонный номер.