Она вытащила из пухлой ладони леди свою дрожащую руку и указала в направлении, противоположном месту, где прятался Дарлинг, на небольшой магазинчик шляп и шалей. Обе женщины посмотрели туда.
Лишь бы этому идиоту хватило ума убраться прямо сейчас!
— Маменька заходила туда за лентами, мисс. Она сказала, что я несносный ребенок, что все мои ленты в ужасном состоянии и нам придется купить новые. Она зашла туда, а я увидела птичку на карете — о-о-очень красивую, с желтой грудкой и с синим хохолком, такую красивую, мисс! Я отвернулась, чтобы посмотреть на нее, а когда она улетела, маменьки уже не было в магазине! — Уинифред снова надрывно всхлипнула и, освободив вторую руку, спрятала лицо в ладонях.
— Ну-ну, не п-плачь, — полным сострадания голосом произнесла девушка. Уинифред почувствовала, как ее рука осторожно поглаживает ее плечо.
Старая компаньонка фыркнула.
— Девочка, иди своей дорогой! Хватит докучать мисс своими глупыми россказнями.
Леди послала своей спутнице сердитый взгляд.
— Как в-вам не совестно, мисс Хаббард! Мы не можем оставить б-бедняжку на улице совсем одну. Мы п-подождем моего отца и разберемся вместе. Как тебя зовут, милая?
Девушка подарила Уинифред еще один взгляд, полный сострадания и нежности, и ей стало дурно. Дело плохо, хуже некуда! Так вот почему они стоят на улице — ждут отца!
Уинифред не могла удостовериться, что Дарлинг уехал, поэтому резко вскинула голову и воскликнула:
— О, я вижу ее! Маменька!
Она замахала в толпу. Народу было столько, что никто не обратил внимания. Обратив горящий взгляд на рыжеволосую леди, она горячо поблагодарила:
— Спасибо вам, мисс! Никогда не забуду вашей доброты!
Уинифред присела в быстром книксене и, подобрав юбки, побежала, не дождавшись ответа.
О, он отплатит за это! Впервые на лучшей улице Лондона — и бежит, словно какая-нибудь дикарка!
Завернув за угол, она увидела карету и чуть не упала от облегчения. Дарлинг, с опаской выглядывавший из-за бархатной шторки, распахнул дверь и помог ей забраться. Тяжело дыша, она села напротив него. Экипаж тут же тронулся — видимо, юноша заранее дал кучеру необходимые указания.
— А теперь, — процедила Уинифред, — расскажите, чего еще я не знаю о своем работодателе.
Дарлинг сглотнул и невольно выпрямился под ее пронзительным взглядом.
— Что… именно вы хотите знать? — осторожно спросил он.
О, у нее накопилась масса вопросов! Но начать она решила с насущных.
— Как вы умудрились обручиться, мистер Дарлинг? — прямо спросила Уинифред, поправляя на голове шляпку и убирая выбившиеся прядки. — Вы пробыли в Лондоне всего ничего.
Юноша, с огромным интересом разглядывавший носки собственных туфель, удивленно вскинул голову.
— Откуда вы знаете?..
— Это неважно. Вы собираетесь отвечать?
Он устало потер лоб и наконец произнес:
— Я сглупил немного, но… Мы не обручены. Во всяком случае, в газетах о моей помолвке не было ни слова.
Уинифред едва не расхохоталась, когда поняла, что Дарлинг не шутит.
— Когда я только приехал сюда, мне… Словом, я был почти один. Родители Эвелин были добрыми друзьями моих родителей. Я говорю «были», потому что сейчас они мертвы. — Его глаза сузились. — Пусть упокоятся с миром.
О своих родителях Дарлинг говорил с непривычной злобой, он почти выплюнул последние слова. Лицо его исказилось, превратилось в некрасивую гримасу. Все живое, мальчишеское, ушло из него.
— Эвелин — это рыжая леди? — уточнила Уинифред.
Вопрос был глупым. Только задав его, она поняла, что просто хотела отвлечь юношу от тяжелых мыслей, о чем бы они ни были. Но лицо Дарлинга немного прояснилось, и он кивнул.
— Да. Мисс Эвелин Саттон. Ее отец, мистер Саттон, фактически приютил меня после моего переезда в Лондон. Я не сразу… — он нервным движением стиснул пальцы, — переехал в фамильный особняк. Разумеется, мне много раз довелось сопровождать Эвелин на прогулках, и возможно… она могла попасть под впечатление…
— Вы делали ей предложение?
— Разумеется, нет!
Ей показалось, что Дарлинг подпрыгнул на сиденье, хотя дорога была ровной.
— Эвелин — замечательная девушка, но…
— Тогда почему вы назвали ее своей невестой? — поинтересовалась Уинифред.
Она испытала искреннее облегчение, когда Дарлинг сказал, что не делал мисс Саттон предложение. По крайней мере, это точно не настоящая помолвка. Одной проблемой меньше.
Он повесил голову.
— У нас с ней состоялся разговор, и мы друг друга… не совсем верно поняли. Эвелин с чего-то пришло в голову, что я признаюсь ей в пылких чувствах, и она на радостях потащила меня к отцу. А тот возьми и дай благословение. Ну и что я должен был делать, скажите на милость?
Уинифред не выдержала и рассмеялась. Воображение нарисовало ей картину: Дарлинг, встав на колено с помолвочным кольцом в руке, понятия не имеет, что предлагает девушке руку и сердце. Бедняжка мисс Саттон!
Звук собственного смеха вдруг показался ей странным и неестественным, и она замолчала.
Дарлинг глядел на нее с восторженным изумлением. Уинифред почувствовала неловкость, и улыбка сползла с ее губ.
— «О, с чем сравню сиянье этих глаз? Хрусталь нечист» [Уильям Шекспир. «Сон в летнюю ночь» (пер. М. Лозинского).], — с чувством произнес он, не отрывая взгляда от Уинифред.
Она моргнула.
— Что?
Дарлинг удивленно опустил уголки губ.
— Это из «Сна в летнюю ночь». Я думал, вы любите эту комедию…
У него был почти обиженный тон, словно она забыла о назначенном свидании или разбила фарфоровую статуэтку. Уинифред с раздражением отрезала:
— Никогда не читала. Лучше расскажите, что вы такого сделали, что мисс Саттон до сих пор пребывает в заблуждении, что ее жених сбежал после помолвки?
Дарлинг вытянулся и запустил руку в прилизанные волосы. Уинифред видела, что он чувствует неловкость, и ей даже стало немного жаль юношу. Он флиртовал просто ужасно.
— Я был благодарен ее семье за гостеприимство, и… я сказал что-то вроде «почту за честь однажды принять вас в своем доме»… И, полагаю, что-то про то, что в моем доме давно не было хозяйки…
Уинифред не сдержалась и рассмеялась снова. На лице Дарлинга тоже расплылась улыбка, и он лукаво склонил голову набок.
— Это нельзя считать предложением! — добавил он, явно раззадоренный. — Я вообще ничего не понимал до того, как мистер Саттон начал скалиться, как ненормальный, и пожимать мне руку!
От смеха у нее выступили слезы и закололо в животе. Пытаясь успокоиться, Уинифред стянула с рук перчатки и принялась ими обмахиваться, время от времени выпуская очередные короткие смешки. Давно она так не смеялась. Дарлинг был очаровательным пройдохой, но совершенным дураком. Как можно сделать девушке предложение и даже не заметить этого!
Переведя дух, она снова бросила взгляд на юношу. Он разглядывал ее с легкой, почти незаметной улыбкой, от которой ей снова захотелось рассмеяться.
— «Таких веселых слез еще вовеки смех не проливал» [Уильям Шекспир. «Сон в летнюю ночь» (пер. М. Лозинского).], — негромко проговорил он, отводя взгляд и поворачивая лицо к окошку.
У него был прекрасный точеный профиль: нос с крошечной горбинкой, темные изогнутые брови, выразительные скулы. Такие профили надо чеканить на монетах. Уинифред почувствовала внезапную неловкость и тоже отвела взгляд, уставившись в другое окно. Мимо мелькали дома, повозки, лошади, люди, а она почему-то смотрела на отражение темноволосого юноши в стекле.
— Разве мисс Саттон не приезжала к вам домой? — наконец спросила она, не отрываясь от окошка и больше почувствовав, нежели увидев, как Дарлинг скривился.
— О, приезжала, и не раз. Я попросил Милларда говорить, что меня нет дома. Впрочем, сейчас она приезжает совсем редко. Но все равно я ума не приложу, что мне делать.
— В таких случаях рекомендуют поупражняться в искусстве владения родным языком, — съязвила Уинифред и встретила его сокрушенный взгляд.
Надо же. Должно быть, ему и правда стыдно перед мисс Саттон. Но невеста Дарлинга — очаровательная юная леди. Почему же он ее избегает?
Лошади остановились. Дарлинг выскочил из кареты и помог спуститься Уинифред. Коснувшись земли, она выпустила его руку и машинально огляделась.
И спиной почувствовала, как Дарлинг остолбенел.
На них в упор смотрела мисс Эвелин Саттон. Она застыла на подножке своего экипажа, в изумлении распахнув глаза.
Дарлинг за спиной Уинифред неловко выругался.