Она узнала не так уж и много, но пускай он думает, что сболтнул лишнего.

У Дарлинга сделалось такое лицо, будто он с трудом пытается рассчитать что-то в уме. Скорее всего, так дело и обстояло.

— Разумеется, вы можете, — тщательно взвешивая каждое слово, произнес он. В голосе его слышалось недоумение. — Но какой в этом смысл? Ваш контракт с мистером Уорреном — бессрочный. Я же предлагаю вам договор на год. Всего год!

Он отлепился от шкафа и сделал шаг к Уинифред. Она не двинулась с места.

Это ловушка. Точно ловушка. Должно быть, мистер Уоррен проверяет ее, вот и подослал к ней Дарлинга.

Одна только мысль о том, что мистер Уоррен мог узнать о ее сомнениях, привела Уинифред в ужас. На предплечье закололо шрам, скрытый длинной бальной перчаткой.

— Мисс Бейл, вы прекрасный специалист в своем деле, — продолжал юноша. — Не скрою, я был бы счастлив заполучить вас. О вас слышали многие. А вот о том, что вы — это именно вы, знают единицы. Включая меня. У вас нет причин отказывать мне. Но если вы все-таки донесете на меня, я верну любезность. — Дарлинг виновато улыбнулся и добавил, будто подумав, что до нее не дошел смысл его слов: — То есть я расскажу всем, что вы и есть та самая Уинифред Бейл.

— Довольно! — выпалила Уинифред.

Она подскочила к Дарлингу, и в ее пальцах сверкнула золотая шпилька. Момент — и острие оказалось в опасной близости от его шеи.

Злость бурлила внутри нее, шипела. Она так долго сдерживала ее, что это чувство казалось ей теперь незнакомым… и восхитительным. Уинифред прошиб ледяной пот, хотя в кабинете было жарко. Он угрожает разоблачить ее? Идиот, идиот, идиот!.. Она убьет его прямо сейчас!

Возможно, ей просто не хотелось признавать, что он ее обставил? Что ее мечты о том, что мистер Уоррен наконец отпустит ее на свободу, так и останутся мечтами? Что боится она не разоблачения, а собственного хозяина?

Ее рука не дрожала. Она вообще не могла заставить себя ею пошевелить.

Выражение лица у Дарлинга было спокойное и простодушное.

— Как грубо, — прокомментировал он, скосив глаза на шпильку у своей шеи. — Вы знаете, я не планировал сегодня умирать, мисс Бейл.

Уинифред едва сдерживалась, чтобы не закричать от досады. Ее раздражали его тупые шутки, его бахвальство, странная осведомленность, невинный шантаж. Больше всего ей сейчас хотелось вспороть Дарлингу шею и насладиться кратким выражением удивления на его лице. Но это было бессмысленно. Она видела, что юноша не лжет. А раз так, значит он предлагает ей хорошую сделку. Отказываться глупо, а Уинифред не способна на глупости.

Помедлив, она отвела руку от шеи Дарлинга и демонстративно вонзила шпильку обратно в прическу. Ей в голову пришла мысль: каково было бы почувствовать чью-то теплую липкую кровь на руках? Испытывала бы она отвращение или восторг? Смогла бы вот так запросто вернуть в прическу испачканное кровью Дарлинга украшение?

Этот идиот не сможет ее обмануть. А если и обманет, она поймет это и сама обведет его вокруг пальца.

Мистер Уоррен ничего не узнает. А если и узнает, она сбежит прежде, чем он убьет ее.

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Я согласна на ваши условия. Вы уничтожаете мой контракт с мистером Уорреном. А я подписываю с вами новый, на год, и отдаю вам письмо.

Дарлинг снова расплылся в своей идиотской восторженной улыбке.

— Восхитительно! — вырвалось у него, и он тут же смутился. — Я… очень рад нашему сотрудничеству, мисс Бейл.

Он протянул ей руку, и Уинифред осторожно ее пожала. Ладонь Дарлинга оказалась очень теплой, почти горячей.

— Можно просто Теодор, — со смущенной улыбкой предложил он. — Вы меня очень обяжете.

Уинифред резко отняла руку.

— Не стоит. Я предпочитаю сохранять дистанцию в деловых отношениях, мистер Дарлинг.

Он нахмурился, но тут же снова просиял.

— Что ж… Я ценю вашу рабочую этику, Уинифред. Я ведь могу звать вас Уинифред?

— Нет, — снова отрезала она. — Где я могу встретиться с вами, чтобы узаконить нашу сделку?

Дарлинг похлопал себя по карманам и выудил из нагрудного клочок бумаги. Замявшись, он долго расправлял его пальцами и наконец протянул Уинифред.

— Приезжайте вечером в мой офис. Адрес вот тут.

Уинифред развернула помятую бумажку. Это оказалась визитная карточка — недавно напечатанная, но замусоленная до такой степени, что едва можно разобрать буквы. Дарлинг нагнулся, тоже рассматривая ровные полустертые строчки. Уинифред захотелось изо всех сил боднуть его головой, чтобы у него посыпались искры из глаз.

Она сложила визитку, демонстративно сунула ее под корсаж и задрала подбородок, чтобы поглядеть Дарлингу прямо в лицо.

— Я буду в семь. Не заставляйте меня пожалеть, что доверилась вам, — хладнокровно произнесла она.

Юноша был выше ее на добрую голову, но Уинифред с легкостью удавалось разговаривать с ним свысока.

Дарлинг поклонился. Его глаза смеялись.

— Что вы, мисс Бейл! Я бы не посмел.

Глава 4

Тряпки и шпильки

Уинифред вернулась с бала глубокой ночью. Наемный экипаж по ошибке высадил их с мисс Гэмпстон у соседнего дома, а они слишком устали, чтобы заметить это сразу.

Ночь была светлая и холодная. Недавно прошедший дождь посеребрил листву деревьев, рассеял смог и прибил к земле пыль. От воды потемнели старые стены домов, крыши и брусчатка.

Тихо взбежав к себе в комнату, Уинифред закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Слишком много всего произошло за этот вечер. Она все еще размышляла, не слишком ли много.

Прежде чем покинуть особняк лорда Уилкиса, Уинифред пришлось вернуться на бал и даже два раза танцевать, чтобы не привлекать к себе внимания. Она была удивительно рассеяна, мысли ее витали далеко, и даже мисс Гэмпстон, хоть и не задавала вопросов, с оттенком беспокойства в голосе заметила, что Уинифред очень бледна. Дарлинг в бальном зале больше не появлялся, хотя чудился ей в каждой черной макушке.

Мысли в голове Уинифред и сейчас путались и терялись в странном, тугом тумане. Почти автоматически она разделась, вспомнив про печать только тогда, когда она, выпав из-под расшнурованного корсета, глухо стукнулась о деревянный пол. Следом, легко скользнув по ноге, спланировал сложенный пополам лист бумаги.

Скользнув в ночную сорочку, Уинифред повела плечами от холода и присела на колени перед окном. Это было маленькое мутное окошко с хлипкой деревянной рамой, которую Уинифред подтыкала на зиму тряпьем, чтобы не замерзнуть насмерть. Она в него редко выглядывала — вид из него был только на тупик.

Беззвучно расшатав подгнившую половую доску у самой стены, Уинифред вынула ее и скользнула рукой в образовавшееся углубление. Там, завернутый в старый платок, лежал мешочек с монетами — все ее сбережения. Туда же она пристроила печать.

Вставив на место доску, Уинифред по привычке огляделась — будто кто-то мог следить за ней в ее же комнате. Она развернула письмо. С улицы лился слабый голубой свет, но его хватало, чтобы разобрать строчки:

«Мирут, 16 апреля 1857

Дорогой друг,

Ты был прав — бесконечно прав, как и всегда. Нет места войне там, где есть место вере; и воцарится хаос там, где восторжествует насилие.

Я больше не верю в то, что дело наше — правое. Я не верю в то, что эти бедные люди должны идти против своих убеждений по нашей воле. Да и как я могу? Неужели человек может быть настолько тщеславен, чтобы возомнить, будто его вера лучше чьей-либо еще? Будто его Бог — единственный достоин любви и уважения? Нет, отнюдь. Даже миссионеры, прибывающие в самые отдаленные уголки мира со своей благородной миссией, приводят к Творцу неверующих священными текстами, а не винтовками; словами любви, а не ненависти к ближнему.

Я уверен, что компания никогда уже не будет прежней. Начинаются беспорядки, и хотя силы сипаев несравнимы с нашими, сама возможность бунта указывает на конец всего. Впрочем, я надеюсь вскоре вернуться в Англию. Тот день станет счастливейшим в моей жизни.

Уповаю на скорую встречу с тобой, мой добрый друг.

Капитан Дж. Томпсон»

Уинифред аккуратно сложила письмо и уставилась в пол.

Значит, из-за угрозы восстания компании приходил конец, а она держала у себя в руках ключ к десяткам тысяч фунтов, которые дельцы могли приобрести или потерять. Теперь она понимала, почему мистер Уоррен так желает заполучить письмо — оно могло бы озолотить его, вознести на ранее недосягаемые вершины. Но сейчас оно оказалось в руках Уинифред, и именно ей решать, как им распорядиться. Впрочем, эта власть делала ее бессильной.

Можно ли верить Дарлингу? Пускай он вел себя как совершенный идиот, за его хорошенькой мордашкой прячутся странная проницательность и цели, о которых она не знает ничего. Уинифред практически исключила вероятность, что его послал мистер Уоррен — тогда она вряд ли пережила бы ночь.

Если Дарлинг и впрямь уничтожит ее контракт, у мистера Уоррена не останется легальных рычагов давления на нее. Возможно, она сумеет скрываться от него какое-то время; возможно, и Дарлинг сумеет как-то оградить ее. Смог же он внедрить к мистеру Уоррену своего человека.