Делла Сванхольм

Снежная крепость

— Баста! — повторил Паоло Кальвино. — Это — последний клиент на сегодня.

Джино Сольди вопросительно посмотрел на него и проронил:

— Шеф, вы говорите это уже в третий раз.

— Но сейчас я говорю это в последний раз. — Паоло ударил кулаком по столу. — Все, хватит. Сколько можно? Мы и так уже продали сегодня восемь машин…

— Если мы задержимся в офисе еще, то, наверное, продадим и все десять, — радостно проговорил Джино. — Чувствуете, как потянулись к нам клиенты? Особенно женщины…

— Женщины, мужчины… — Паоло яростно взъерошил свои густые черные волосы, — мне все равно. Главное, что мой отпуск должен был начаться еще вчера.

— Никто же не знал, что торговля пойдет так хорошо, — невинно проронил его помощник.

— Вот ты и займешься ею! Ты, а не я. А я поеду отдыхать.

— Сейчас? В такую пору? Когда покупатели буквально кидаются на нас?

Паоло Кальвино побагровел.

— Всех машин мы все равно не продадим, — резко бросил он. — Завод в Верчелли в любом случае произведет их еще больше. А отдавать всю свою жизнь бизнесу — нет уж, извините! Что тогда от нее останется?

— Значит, вы решили? — протянул Сольди.

— Решил. — Паоло мечтательно улыбнулся. — И эта мечта называется Кортина-д’Ампеццо. Осталось только выбрать отель.

— Кортина-д’Ампеццо… Горы, снег и уединенный отель, наполненный очаровательными длинноногими девушками, которые через одну бросаются тебе на шею, — расплылся в сладкой улыбке Джино. Несмотря на свою явно непрезентабельную внешность сорокалетнего лысеющего толстяка — друзья в шутку называли его Боттичелли за большой живот, напоминающий бочонок (по-итальянски — «боттичелли»), — неунывающий Сольди был знаменитым дамским угодником.

— Не болтай глупостей! Какие длинноногие девушки в горах?! На средиземноморском пляже где-нибудь в Лигурии или в Ости — да, но не в тихом отеле высоко в горах!

— А мне всегда казалось, что именно там их и можно встретить, — упорствовал Джино. — В окружении снега и льда, эффектно подсвеченных ярким горным солнцем.

— У тебя, похоже, одно на уме.

— Странно, что этого нет на уме у вас. Ведь вы в отличие от меня не женаты…

— Значит, еще не пришло время. — Паоло выразительно взглянул на Джино. — Сосредоточься лучше на продажах автомобилей в мое отсутствие — у тебя в этой сфере явно есть нерастраченный потенциал.

— А я все-таки заметил, шеф, что правду вам говорить нельзя. Вернее, нежелательно, — кротко ответствовал Сольди. — Вы сразу начинаете злиться. — Он улыбнулся. — Я, конечно, буду заниматься продажами автомобилей не покладая рук. Но вам я все же желаю встретить в Кортина-д’Ампеццо девушку, от которой у вас захватит дух так же, как и от Альп. И даже больше.

Когда Паоло Кальвино вышел из автобуса и прошелся по хрустящему, рассыпающемуся белоснежными искрами снегу на центральной площади Кортина-д’Ампеццо и окинул взглядом фантастическую панораму гор, будто парящих в бескрайнем аквамариновом небе, у него в голове пронеслась только одна мысль: как же замечательно, что я приехал сюда!

Помахивая легкой спортивной сумкой, Паоло двинулся по виа Гранде. Несмотря на свое громкое название, улица была чрезвычайно уютной, усеянной маленькими магазинчиками, торговавшими сувенирами — искусно вырезанными из дерева фигурками горных троллей и духов, кусочками хрусталя, вставленными в серебряные и бронзовые рамки, фарфоровыми статуэтками пастухов и пастушек. В витринах можно было также разглядеть серебряные и медные колокольчики, которые повязывали на шею коровам, чучела филинов, косящих желтыми стеклянными глазами, россыпи мелкой горной яшмы. Поворот — и он увидел здание отеля «Мадженто». Оно было сложено из огромных бревен, потемневших от времени. Сразу за отелем открывался захватывающий дух горный склон, по нему легко скользили разноцветные фигурки лыжников.

Улыбаясь Паоло вошел в просторное лобби. Его стены были украшены медвежьими шкурами — трофеями охотников прошлого века. Сейчас таких шкур было уже не добыть — охота на медведей была строжайше запрещена, да и «зеленые», если бы узнали о чем-то подобном, немедленно устроили бы многотысячные демонстрации протеста.

— Паоло Кальвино, из Милана. Для меня заказан номер, — обратился он к загорелому молодому человеку, скучавшему на ресепшене.

Молодой человек повернулся к компьютеру.

— Все верно, — улыбнулся он. — С какой стороны вы желаете получить номер — с южной или северной? И какой этаж вас больше устроит? Их у нас четыре.

— Я хотел бы, чтобы окна номера выходили на горный склон. А этаж… пусть будет второй.

— Отлично, есть номер с видом на горнолыжный склон на втором этаже. Номер двенадцать.

Паоло кивнул и взял протянутый ему ключ. К ключу на цепочке было приделано миниатюрное изображение отеля «Мадженто» из никелированной стали. Все это весило граммов сто пятьдесят, не меньше. Конечно, это выглядело несколько непривычно по сравнению с невесомыми пластиковыми карточками-ключами, которыми пользовалось большинство отелей, но зато такой ключ было невозможно потерять. И в нем — тяжелом и бренчащем — был свой определенный шарм.

Паоло занес в номер свои вещи и вышел на балкон. С балкона открывалась захватывающая дух перспектива Альп. Широко раскинув крылья, в алмазно-чистой голубизне свободно и легко парил орел. Зрелище было фантастическое. Не верилось, что еще совсем недавно он был в Милане, в своем автосалоне.

Далеко-далеко внизу, там, откуда парящий в небе орел казался лишь крошечной темной точкой, выписывали изящные пируэты лыжники. Паоло прищурился. Он уже представлял себя на склоне мчащимся в ореоле снежной пыли и разрезающим носками лыж девственно-чистый снег. Надо будет как можно скорее подобрать себе лыжи и тоже ощутить волшебное чувство скольжения.

Спрыгнув с сиденья подъемника, Паоло замер у начала склона. Солнце светило ему прямо в глаза, но темные очки прекрасно защищали их. Паоло оттолкнулся палками, полетел вниз… и вдруг ему пришлось резко затормозить. Что за чертовщина! Прямо наперерез ему неслась какая-то лыжница. Лишь с огромным трудом ему удалось в самый последний момент уклониться от столкновения.

— Господи! — только и сумел вымолвить он, видя, как она исчезает впереди в облаке снежной пыли.

С трудом взяв себя в руки, он вновь выехал на трассу. Помня о том, что с ним только что стряслось, Паоло старался особенно не разгоняться и двигаться очень осторожно. Пропорционально этому, впрочем, уменьшилось и удовольствие — разве интересно еле-еле скользить вниз по склону, когда по нему можно в прямом смысле слова лететь? Но осторожность невольно брала верх — он не мог заставить себя двигаться быстрее. Миновав опасный поворот, Паоло все же позволил себе немного разогнаться — и вдруг увидел ее. Лыжница, которая только что обогнала его, едва не отправив в сугроб, теперь сама беспомощно лежала в снегу. Рядом валялись отстегнувшиеся лыжи. Сбоку к ней уже спешил инструктор.

На мгновение им овладело злорадство. Так ей и надо! Теперь будет знать, как следует вести себя на трассе.

Но уже в следующую секунду в душу ему закралось чувство жалости. Девушка выглядела совсем беспомощной и несчастной. Круто сменив направление, Паоло подъехал к ней.

— Вам нужна помощь? — спросил он.

Девушка посмотрела на него и зарделась. Несомненно, она узнала его.

— Надеюсь, с вами не случилось ничего серьезного? — Паоло участливо поглядел на нее.

— Ничего страшного, — выдавила она.

Рядом с девушкой вырос запыхавшийся инструктор.

— Ну что же вы так неосторожны? — выпалил он. — Уже второй день. Вчера чуть не врезались в человека, а теперь это…

— Я не виновата, что лыжи не держат меня!

— Вам надо было сбросить скорость, Рафаэлла, — покачал головой инструктор. — И тогда бы ничего страшного не случилось.

Девушка закусила губу.

— Я не хочу тащиться вниз по склону, зная, что могу ехать быстро, — призналась наконец она.

— Чтобы ездить по-настоящему быстро, надо учиться, Рафаэлла. — Инструктор пристально посмотрел на нее. — Само по себе умение не приходит, этим действительно надо заниматься, и не один день. Хотите, запишу вас в свою группу и вы приступите к занятиям прямо с завтрашнего дня?

— Нет, — вырвалось у Рафаэллы, может быть слишком поспешно. Она поправила волосы и мимолетной улыбкой постаралась смягчить свой отказ: — Я хочу все делать сама, Марко.

— Ну как знаете, — протянул тот. — Надеюсь, вы не пострадали?

— Если не считать отстегнувшихся лыж, со мной ничего страшного не случилось.

— Я вам помогу, Рафаэлла, — вмешался Паоло. Подобрав ее лыжи, он с улыбкой сложил их к ее ногам. — Пожалуйста.

— Спасибо, — буркнула она. Стараясь не смотреть ни на Паоло, ни на инструктора, поспешно нацепила лыжи, просунула руки в ремешки палок и, решительно нагнувшись всем корпусом вперед, резко оттолкнулась и покатилась вниз.

— Будьте осторожны, Рафаэлла! — крикнул вслед ей инструктор. Но уже в следующую секунду, выразительно вздохнув, он пробурчал: — Черта с два она будет осторожной…

— Похоже, у вас с ней постоянные проблемы? — невинно улыбаясь, проронил Паоло.

— Просто она слишком быстро хочет научиться кататься. — Глаза инструктора подернулись дымкой. — А разве так бывает?..

— Может, только у гениев. — Паоло вежливо кивнул ему и поехал вниз. Да, похоже, эта девчонка решила освоить весь курс лыжных наук за несколько часов. Неудивительно, что горы в свою очередь решили тоже поиздеваться над ней.

Паоло ехал подчеркнуто аккуратно, классически облизывая каждый поворот, точно неосознанно желая заслужить похвалу от сварливого инструктора.

Впрочем, память о том, как мимо него только что опасным болидом пролетела неопытная Рафаэлла, также невольно заставляла стремиться к осторожности…

Но снег с такой изумительной искушающей грацией сам стелился под лыжи, что Паоло и не заметил, как постепенно разошелся. И вскоре пронизанный солнцем ветер засвистел у него в ушах и он ощутил головокружительное чувство скорости и свободы. Это чувство все нарастало и ширилось у него в груди, пока он вдруг не заметил яркий вызывающе жалкий комочек, лежащий прямо посреди трассы. Что-то щелкнуло в мозгу Паоло. Рафаэлла! — подумал он.

Это действительно была она. Он осторожно подъехал к девушке. Она лежала на снегу в нелепой позе, ее лыжи и палки были разбросаны вокруг.

— Рафаэлла, — тихонько позвал он. Она подняла глаза на него, и он увидел, что все лицо у нее мокрое. От растаявшего снега? Или от слез?

— Что стряслось, Рафаэлла?

— Ничего. — Она закусила губу.

Ничего?! Похоже, она сильно ушиблась. Снег здесь был очень твердый — практически наст. Впечататься в него, да еще на приличной скорости…

Он протянул ей руку и помог подняться.

— Ничего страшного, уверяю вас, — скороговоркой произнесла она. Но по тому, как она кусала губы, несложно было догадаться, что ей больно. Весьма больно!

— Мне кажется, что вы…

— Что?! — Рафаэлла вскинула на него глаза, и Паоло поразился, какие они у нее огромные, лучистые, восхитительного голубого цвета, который почти невозможно встретить у итальянок. Настоящие голубые озера…

Он неловко промямлил:

— Я думал, вы… что вам нужна помощь. — Не удержавшись, он посмотрел ей прямо в глаза. — Вы уверены, что с вами на самом деле не случилось ничего страшного, Рафаэлла?

Она пожала плечами.

— С чего вы взяли, что со мной что-то должно было случиться? — Но при этом по ее лицу промелькнула гримаса боли, которую она не смогла удержать.

Паоло решительно протянул руку.

— Позвольте, я помогу вам добраться до отеля.

— Почему вы решили, что мне нужна помощь? — Она тряхнула головой. — Я и сама прекрасно дойду!

Спорить, похоже, было бесполезно.

— Как хотите…

Рафаэлла нагнулась, чтобы подобрать лыжи. Ее лицо снова исказила боль.

— Рафаэлла! Вы снова упали?! Ну почему вы катаетесь так неосторожно? — Взволнованный инструктор возник у нее за спиной. — Боже, как вы меня напугали!

— Все уже давно в порядке, Марко, — сухо проронила она. — Не о чем беспокоиться.

— Ничего не могу поделать с собой, Рафаэлла, — проговорил он, качая головой. — Я беспокоюсь за всех клиентов.

— Со мной правда все в порядке. Наверное, мне просто пора идти в отель.

— Идите, отдыхайте. — Марко сверлил ее взглядом. — В случае, если у вас будут какие-то проблемы, немедленно обращайтесь к врачу.

Рафаэлла фыркнула, подхватила лыжи и двинулась к подъемнику.

— Бедная девочка, — покачал головой Марко. — Но что я могу поделать, если она сознательно не жалеет себя? — Он посмотрел на Паоло. — Может, вы воздействуете на нее, синьор? Чтобы она была осторожнее?

— Господи, да ведь я вижу ее первый раз в жизни! И вообще, знаете, зачем я сюда приехал?

— Несложно догадаться, — пожал плечами Марко. — У вас в Милане нет снега.

— Вот именно! Я приехал сюда за ним — кататься на лыжах и отдыхать! А не опекать полоумных девиц. — Глаза Паоло сверкнули. — Полагаю, как раз для этого и существует инструктор!

Марко поправил лыжную шапочку. Если резкость Паоло его и задела: то он не подал виду.

— Желаю приятных катания, синьор. Если понадоблюсь, я всегда к вашим услугам. Меня зовут Марко Бонетти. — Он сделал изящный разворот и поехал вниз.

Паоло последовал за ним, потом повернул вправо, чтобы хорошенько разогнаться перед вторым трамплином, и уже через несколько секунд ощутил пьянящее чувство свободного полета, пусть и скоротечное. Идеально приземлившись, он закончил маршрут у первой опоры подъемника. Ее стальное тело рассекала каллиграфически выполненная надпись знаменитой фирмы «Bvlgari», которую венчала цветная реклама последней модели женских часов. Уж не для Рафаэллы ли это здесь повесили? — с улыбкой подумал Паоло. Интересно, доберется ли она сама когда-нибудь до этого места? Или так и будет все время падать на полдороге?

Он посмотрел на небо. Перевалив за пик Монте-Альбано, золотой солнечный диск уже начал свой медленный, но неуклонный спуск вниз, а в воздухе неуловимо повеяло пока еще далекой, но вечерней льдистостью. Паоло отстегнул лыжи. Все, пожалуй, хватит на сегодня. Он зашагал к гостинице.

Когда он вошел в отель «Мадженто», дежурный администратор широко улыбнулся ему.

— Добрый вечер, синьор Кальвино! Я надеюсь, вы не откажетесь отужинать сегодня в нашем ресторане. К нам специально прибыл Гуидо Грассо, чтобы приготовить на ужин форель и семгу из озера Лаго-Маджоре. Или у вас другие планы?

— Нет. — Паоло провел рукой по щеке и почувствовал, как буквально за несколько часов на свежем горном воздухе у него отросла щетина. — Я с удовольствием приду на ужин.

— Вы не пожалеете, синьор, — с заговорщицкой улыбкой проронил администратор. — Чтобы отведать форель и семгу, приготовленные Гуидо Грассо, к нам специально приезжают не только из Милана, но даже из Швейцарии.

Когда Паоло спустился к ужину и уселся за столик у окна, до его слуха сразу донеслась приглушенная, практически без звонких согласных немецкая речь, которую спутать было невозможно — это был швейцарский немецкий. Он пригляделся. Наискосок от него сидела пожилая пара — мужчина в темном костюме и женщина в шелковом платье бледно-розового цвета, а рядом с ней примостилась еще одна — двое молодых загорелых людей, явно приехавших из какого-нибудь Церматта или Вербье. Да, администратор ничуть не преувеличивал — чтобы отведать сегодняшнюю рыбу, люди съехались со всех окрестностей, нимало не смущаясь большими расстояниями.

К нему приблизился официант,

— Синьор желает…

— То же, что и все. Рыбу синьора Гуидо Грассо.

— О, я понимаю, — расплылся в улыбке официант. — Сейчас принесу.

Через несколько минут он появился, неся на подносе накрытое металлической крышкой фарфоровое блюдо. Когда он поставил его на стол и сдернул крышку, Паоло ощутил восхитительный запах жареной форели.

Глаза его разгорелись. Похоже, ему предлагали подлинный деликатес.

— К этой рыбе шеф-повар рекомендует вино «Chateau Rieussec» или «Pouilly Fuisse». — Официант продемонстрировал Кальвино ряды покрытых благородной пылью бутылок, дожидающихся своего часа. — Какое вы предпочитаете?

Паоло показал на «Pouilly Fuisse», и официант ловким жестом откупорил бутылку и наполнил его бокал.

— Пер фаворе, синьор!

Паоло съел первый кусочек. Рыба буквально таяла во рту. Конечно, после катания на лыжах ему и так грех было жаловаться на аппетит, но форель из озера Лаго-Маджоре, приготовленная Гуидо Грассо, — это было нечто особенное.

Отодвинув от себя пустую тарелку, Паоло откинулся на спинку стула, размышляя, не следует ли ему заказать еще порцию. Пока он думал об этом, перед его глазами мелькнул краешек голубого платья. Он проследил за ним взглядом. Это была Рафаэлла.

Она шла через зал, чуть заметно прихрамывая. В ноздри Паоло пахнуло тончайшими духами, и он невольно улыбнулся. Да, это «Иссе Мияке». Девчонка, должно быть, обладает характером! Судя по тому, как она двигается сейчас, ей здорово досталось на трассе. И все-таки она оделась и спустилась в зал как ни в чем не бывало. Интересно, выйдет она завтра на лыжню или нет? — пронеслось у него в голове. Обычно после такого падения требуется неделя, чтобы прийти в себя. А как поступит она?

К Рафаэлле приблизился официант, и она сделала заказ. Потом, наклонившись вперед, легонько коснулась пальцами маленького букетика фиалок, стоявшего перед ней — точно такого же, как и на всех других столиках, — и чему-то улыбнулась.

Паоло прищурился. Свет люстры падал прямо на лицо Рафаэллы, и можно было ясно увидеть каждую его черточку — лучистые голубые глаза, прямой нос с чуть заметной горбинкой, изящно вылепленные скулы, длинные темные волосы, послушно обнявшие нежный овал лица. Он глубоко вздохнул, и в ноздри ему вновь пахнул тончайший аромат духов. Он мог поклясться, что это духи Рафаэллы.

— Ваш заказ, синьорина, — официант подкатил к столу девушки тележку, ловко сорвал крышку с блюда с рыбой, отработанным жестом наполнил ее бокал — Рафаэлла ни секунды не колебалась в выборе вина. — Приятного аппетита…

Ела она совсем не так, как носилась по трассе. Изящно орудуя вилкой и ножом, она подносила ко рту кусочки с врожденной грацией, не спеша смаковала вино. Казалось, теперь она никуда не спешит.

Паоло опустил глаза — ему вдруг показалось, что так пристально рассматривать девушку нетактично. Одно дело в горах, особенно когда она чуть не сбила его с ног, но тут совсем другое дело.

Надо заказать еще рыбы, пронеслось у него в голове. Он поднял вверх руку, подзывая официанта.

— Мне еще одну порцию того же самого…

— Очень правильное решение, синьор, — улыбнувшись заметил официант. — Так поступают многие.

Через минуту новая порция источала свой бесподобный аромат на его столике. Жизнь прекрасна, подумал Паоло, со смаком отправляя в рот первый кусочек. За ним последовал второй, глоток «Pouilly Fuisse» увенчал блаженство.

Неожиданно в кармане у него завибрировал мобильник. Поколебавшись мгновение, он ответил на вызов:

— Пронто!

— Это я, Паоло. — Он узнал голос Джино. — Как вы там?

— Великолепно, — искренне ответил Паоло. — Мне так хорошо, что совсем не хочется думать о возвращении.

— Это все горы и снег? Или вы встретили прелестную незнакомку?

Паоло улыбнулся. Толстяк Джино в своем репертуаре.

— Кроме лыж и снега, я ничего больше не видел. И не хочу видеть.

— Понятно, — протянул Джино. — Ну что ж, сегодня удалось продать три машины. — Он притворно вздохнул. — Только три. Как видите, с вашим отъездом дела замедлились. Оказывается, вы незаменимы!