Вглядываясь в темноту позади него, я не заметил присутствия кого-либо еще и несколько успокоился. Да и сам незадачливый часовой не нес на себе никаких видимых признаков чего-то необычного, за исключением своего странного поведения.

Смотрящий на фигурку у подножия стены поверх взведенного арбалета, Рикар повернул лицо ко мне и состроил вопросительную гримасу.

— Поговори с ним. — тихо ответил я на его безмолвный вопрос.

— Я сам! — не понижая голоса проворчал священник и, опустив лицо, громко крикнул: — Лени! Лени! Сын мой, ты меня слышишь?

Услышав резкий окрик, Лени вздрогнул, крутнулся на месте, зачем-то взглянул себе под ноги, но наверх так и не посмотрел! Зато, начал водить вокруг себя факелом, пытаясь увидеть окрикнувшего его человека.

— Может, он головой своей дурной о камень приложился? — тихо предположил Литас, не отрывая взгляда от Лени. — Когда спускался… ведь он только по веревке мог спуститься… сорвался и рухнул. А высота здесь та еще…

— Да нет… — мотнул я головой. — Тут что-то другое. Помнишь историю о Реджере, уничтожившем защиту поселения Ван Ферсис?

— Лени! Посмотри наверх! — вновь крикнул отец Флатис и взяв у стоящего рядом воина факел, поднес его к своему лицу. — Взгляни наверх!

Это подействовало. Рывком подняв голову вверх, Лени увидел нас и осклабился в безумной улыбке. Скользнул взглядом по лицам, словно ища кого-то конкретного и, зацепившись глазами за меня, обрадовано заорал, приплясывая на месте:

— Господин! Я нашел его! Все как вы велели, господин! Он у меня здесь, с собой!

— Что? — поразился я и в свою очередь, шагнул к краю стены: — Лени, что ты говоришь? Что я велел тебе?

— Погоди, сын мой, — остановил меня священник, — он не в себе. Сам не понимает, что говорит.

— Это я понял, святой отец, — огрызнулся я, — ведь я ничего не приказывал ему. Но он почему-то уверен в обратном!

— Господин! Позвольте отнести его вам! — не унимался Лени. — Он великолепен! Самая красивая штука, из всех, что я видел в своей жизни!

— Тьфу ты! — досадливо сплюнул Рикар. — Что за чушь он несет, господин? Какая еще штука?

— Хотел бы я знать! — качнул я головой и вновь заорал, срывая голосовые связки: — Лени! Покажи мне, что ты принес!

— Слушаюсь, господин! Вот! Взгляните, какая прелесть! Век бы любовался!

Лени одним движением выпростал из-под одежды что-то непонятное, больше всего напоминающее длинную палку со странным утолщением на верхнем конце, и воздел ее над головой. Практичный Рикар мгновенно среагировал и сбросил вниз сразу два пылающих факела, чтобы прибавить света у подножия стены. Мы напряженно уставились на зажатую в руке Лени штуковину.

Теперь я смог рассмотреть предмет в деталях и почувствовал, как по плечам прошла волна холода. Это была не палка. Скорее, длинная кость с насаженным на конце человеческим черепом с оскаленными зубами.

— Создатель Милостивый! Господин, это же та штуковина, что давешние шурды оставили в ущелье! — пораженно выдавил здоровяк. — Помните, один отстал от остальных и воткнул что-то в землю!

— И вы молчали?! — взревел священник, воткнув в меня пылающий взгляд.

В ответ я лишь виновато развел руками. Говорить было нечего. А ведь я собственными глазами видел этот прощальный подарок от шурдов, и вместо того, чтобы все проверить, побежал слушать древнюю легенду о Твердыне. Словно деревенский юнец при виде седого менестреля! Идиот!

— Не подумали. — ответил Рикар за нас обоих. — Кто же мог знать?

— Не подумали?! — взорвался священник и ткнул костлявым пальцем вниз: — А вот он, кажется, подумал! На свою дурную голову!

— Господин! Господин! Вы видите?! Видите?! — не замолкая ни на секунду, орал Лени, потрясая над головой костью. — Видите?!

— Хватит! — не выдержал я, морщась от захлебывающихся криков Лени. — Святой отец, что скажете? Это Лени? Или похожая на него нежить? Или, может, это уже не Лени, а самый настоящий мертвяк?

— Это Лени! Несомненно! — твердо проговорил священник. — Но он под властью магических заклинаний. Магия шурдов. Думаю…

— Погодите, святой отец, погодите. — остановил я отца Флатиса. — Вы сможете с этим справиться, если я прикажу поднять его на стену?

— Да! — коротко ответил старик — Смогу!

— А эта штуковина у него в руке? Не рванет?

Получив в ответ недоумевающие взгляды со всех сторон, я лишь сплюнул и повторил вопрос:

— Отец Флатис, с этой хре… штуковиной, что у него в руке, справиться сможете?

— Смогу. — столь же твердо ответил отец Флатис. — Ни одно творение проклятых некромантов не устоит перед истинной силой Создателя нашего милостивого!

— Вот и ладно. Рикар!

— Да, господин! — шагнул ко мне здоровяк. — Прикажете опустить подъемник?

— Нет. Спустите ему веревку. Пусть обвяжется, а потом… Да ты и сам знаешь! Командуй!

— Да, господин! — здоровяк резко развернулся и окрикнул напряженно застывших воинов с арбалетами: — Ближняя ко мне пятерка — отложить арбалеты и ко мне! Остальные — не спускать глаз с рыжего склирса, чтоб ему пусто было! Если дергаться начнет или смыться вздумает — стреляйте! Литас, тащи веревку!

Лени дергаться и не подумал. Напротив — он подпрыгивал от желания побыстрее подняться на стену и не затыкался ни на секунду. За пару минут, которые потребовались, чтобы найти подходящей длины веревку, вопли Лени достали всех находящихся на стене и уж точно перебудили половину обитателей Диких Земель.

Наконец бухта веревки улетела вниз и плюхнулась в снег прямо у ног рыжего. Тот, недолго думая, ухватился за веревку одной рукой и заорал, чтобы его поднимали. Еще пять минут ушло на то, чтобы образумить спятившего Лени и убедить его обвязать конец веревки вокруг пояса. Неохотно вняв нашим многоголосым увещеваниям, он наконец последовал нашим советам, несколько раз обернул веревку вокруг себя и завязал узел.

В тот же миг, Рикар хрипло рявкнул:

— Тащи!

Сразу десяток рук рванули веревку на себя и потащили Лени вверх. От неожиданного рывка он выронил почти потухший факел, но продолжал держать мертвой хваткой кость с черепом.

Подъем занял немного времени, и вот рыжий дезертир уже перевалился через край стены, помогая себе одной рукой, кое-как поднялся на ноги и тут же поковылял в мою сторону, не обращая ни малейшего внимания на наведенные на него арбалеты. При этом он не переставал улыбаться и кричать:

— Господин! Вот он! Счастье-то какое! Еле нашел! И как вы велели — сразу к вам побежал! Что есть сил мчался!

Не успел я открыть рот, чтобы как-то успокоить безумца, как меня бесцеремонно отодвинули в сторону, и навстречу ему шагнул отец Флатис.

— Не подпускайте его! Натяните веревку и держите! — коротко приказал священник, не спуская взгляда с лица Лени.

Веревка натянулась, и Лени застыл на месте, при этом не переставая перебирать ногами в тщетной попытке добраться до меня. Дергался он довольно сильно, поскальзывался на льду, падал и тут же вставал на ноги. На стене поднялся гомон. Стреноженного рыжего окружили со всех сторон. Каждый старался вставить словечко, и за этим шумом увещевающий голос священника окончательно затерялся.

— Держите крепче!

— Вырывается, тварь такая!

— Дети мои! Не подходите к нему!

— Лени! Лени! Ты меня узнаешь? Это же я, Литас!

— Может, в ногу ему стрельнуть? Больно прыткий!

— Господин, взгляните какая прелесть! — бубнил Лени, пуская по подбородку слюни. — Бежал изо всех сил!

— Господин, не надо никуда глядеть! — это обеспокоенно прогудел здоровяк, хищно поглаживая обух своего топора.

— Держи его!

— Святой отец! Вы бы не подходили так близко! Кто его знает!

С каждой секундой, мне начинало казаться, что я попал на какое-то безумное представление сумасшедших артистов. Больше сдерживать свои эмоции я не мог и в бешенстве заорал:

— Да замолчите вы все, наконец! Вашу ж мать! Все заткнитесь! И не вздумайте стрелять! Святой отец, сделайте уже что-нибудь!

Подействовало. Шум отрезало, как по волшебству — если не считать Лени. Сгрудившиеся вокруг беснующегося на веревке безумца воины расступились в стороны и открыли дорогу отцу Флатису.

Дальнейшие события произошли за долю секунды. Отец Флатис широко шагнул вперед, протянув правую руку, опустил раскрытую ладонь на лоб Лени и коротко произнес фразу на непонятном языке. Ноги у несчастного подкосились, и он рухнул навзничь, словно мешок с зерном. Рука застывшего на земле Лени безвольно разжалась. С сухим стуком жезл выкатился из скрюченных пальцев и покатился по камням. Над стеной повисла мертвая тишина.

Мы стояли широким полукругом, и перед нами вытянулось тело Лени. Даже находясь без сознания, он продолжал счастливо улыбаться. Шагнув вплотную к нему, священник без страха наклонился и внимательно вгляделся в лицо рыжего, коснулся пальцами его лба и на мгновение замер в этой позе. Кивнул в такт своим мыслям и, не проронив ни единого слова, переключился на лежащую рядом с Лени сухую кость. Окинул ее оценивающим взглядом и, поведя плечами, словно разминая их перед дракой, одним быстрым движением подхватил кость с земли.

Дальнейшего я не увидел — яркая белая вспышка скрыла в себе силуэт святого отца и на несколько мгновений ослепила меня. Судя по ошеломленным возгласам со всех сторон, ослепило не только меня. С трудом проморгавшись, я вытер ладонью слезящиеся глаза и с облегчением убедился, что опять могу видеть, хотя передо мной все еще сверкали радужные круги.