— Я здесь не поэтому.

— Да я понимаю. Но…

— Но?

— Возьмешь меня с собой?

— Куда?

— Да куда, нахрен, угодно!

— Тебя и твой сквад?

— Нет. Их оставлю здесь. — покачала головой Кассандра. — Без обид, Оди, … но я не хочу посылать своих бойцов на смерть. Я покину сквад. Примкну к тебе. Рядовым, если придется. Если считаешь нужным — назначь меня лидером десятка. Я умею выполнять приказы.

— И что тебе это даст?

— Если оставить все как есть, если я продолжу жить здесь и во время каждого сна — будь он днем или ночью — видеть эти видения… я сойду с ума, Оди. Я уже чувствую в себе нелады. Я уже давно не слышу своих бабочек… Так что скажешь, гоблин? Возьмешь безумную пророчицу к себе?

— Рядовым, — кивнул я, поднимаясь. — Пока что. Но стоит ли менять сытую жизнь с кошмарами на быструю смерть?

— Лучше сдохнуть, чем спятить.

— Твой выбор. — пожал я плечами. — Пошли прогуляемся, владычица Уголька, пока ты еще не стала рядовым мясом.

— Куда?

— Обсервер. — улыбнулся я, прихватывая с собой бутерброд, накрытый подушкой из крохотных переплетенных рыбешек. — Хочу поглядеть на Зомбилэнд изнутри. Освежить его план.

— Мать не пустит тебя внутрь. Может даже не пустить в Обсервер.

— Вот и проверим, — буркнул я, покидая бар. — Вот и проверим…

— Так зачем ты здесь? Рокс жрет страусятину и загадочно отмалчивается. Попыталась его напоить, но он меня в этом деле ушатал. Что за тайны?

— Узнаешь по ходу дела. Шагай быстрей, пифия. И хватит бухать.

— Это совет?

— Это приказ.

— Хм…

— Приказ услышан и принят? Или начнешь вести себя как избалованная сука, привыкшая командовать, но не подчиняться? Решай сейчас.

— Приказ услышан и принят, командир, — грустно улыбнулась Кассандра. — Статус правительницы города? Да. Это было весело и приятно. Пока не начались видения. В жопу статус. Я рядовая гоблинша из отряда отморозка Оди. И этим все сказано.

— Ладно. — принял я этот ответ, сделав вид, что не заметил искры недовольства, мелькающие в ее воспаленных чуток глазах. — С наркотой ты тоже в завязке. Пока я не скажу.

— Лазеек не оставляешь, гоблин…

— Это же касается приема энергетиков и любых других химикатов и медикаментов, помогающих добавить бодрости и отсрочить сон.

— Охренеть…

— Я не откажусь от еще одного бойца. Но мне нахрен не нужна боящаяся спать визгливая наркоманка с трясущимися руками.

— Ладно… И не так уж трясутся у меня руки.

— Увидим на стрельбах. Ты говорила — видения приходят не только тебе.

— А я думала ты мимо ушей пропустил.

— Ну?

— Бродосы ушли вчера обратно по Тропе. Я ужинала с ними. Спрашивала, чем помочь, поделилась консервами и прочим. Ты в курсе, что бродосов стали снабжать чуток хуже обычного?

— Нет.

— А это так. Их поставки стали реже. По первому требованию уже не прилетают дроны с грузом боеприпасов и медикаментов. Ассортимент в торговых автоматах не обновлялся уже почти неделю — хотя все слоты выкуплены.

— Это новость.

— Ага. Хреновая такая новость. Они кормятся охотой. Но убив вепря, ты получишь только мясо, шкуру и кучу возни. И не сумеешь выбить из дикой свиной жопы пачку бинтов, упаковку аспирина или хотя бы чистые трусы. Я подарила бродосам пару ящиков разной мелочевки — такой, которую не замечаешь ровно до тех пор, пока она срочно не потребуется. И такая хрень не только с этим табором дорожных вергов. У всех так! Это мне тоже бродосы рассказали.

— Разладилось снабжение вечных охранников Чистой Тропы? Дерьмо.

— Дерьмо. — согласилась поморщившаяся от лучей солнца Кассандра, доставая из поясной сумки с бабочками солнцезащитные очки. — Еще тропники поведали мне, что три дня назад вышибла себе мозги путешествующая пифия Венноза. Я много о ней слышала — древняя мудрая старуха, что почти всю жизнь провела в путешествиях. Отличалась своей добротой, умом, спокойствием. Ага… она сначала пристрелила юного любовничка, а затем приставила ствол дробовика под подбородок и с радостной улыбкой нажала на курок, снеся себе к хренам башку залпом картечи. Все случилось на одном из пятачков безопасности у Тропы, и бродосы узнали одними из первых. Знаешь, что примечательно?

— Удиви.

— Судя по месту происшествия — это километрах в шестидесяти от Уголька. Пифия Венноза двигалась сюда.

— К тебе?

— Наверняка.

— Слет медленно сходящих с ума пифий? Что бы ей дала встреча с тобой?

— Не знаю. Но я бы предложила ей неплохой рецепт из саке, энергетиков и изумрудных слез — неплохо так вырубает часов на шесть, блокируя видения. Но на следующий день безумно хреново…

— Странно. — я задумчиво глянул на идущую рядом пифию. При свете дня стало видно, что похудела она гораздо сильнее, чем на пару килограмм. Одежда болталась на ней как на вешалке. Шагая, Кассандра вытаскивала из поясной сумки пакетик за пакетиком, вскоре нагребя целые пригоршни шизы, энергетиков, бутылочек с бухлом от Бункерснаба и колбочку с эльфийскими слезами.

Протянув руки, я забрал все это добро, на ходу рассортировал, раздав десятникам все ненужное. Себе оставил только слезы, убрав их в набедренный карман. Горько вздохнув, пифия с трудом заставила себя отвернуться и переспросила:

— Что странного?

— Какого хрена одна боящаяся спать пифия будет стремиться к другой? Ты ничем не можешь ей помочь. Даже убойный рецепт не будет работать вечно. Второе — зачем вообще себя убивать?

— Чтобы не сойти с ума! Ты не представляешь, каково это! Гоблин! Это тебе не просто на сраном экране смотреть сраные жуткие ролики! Когда видения приходят во сне… ты будто сам там! Понимаешь? Каждый раз я ощущаю, что стою перед этой готовой лопнуть стальной стеной с подтекающим люком! Я жду удара! Я сижу на одной из полок рядом с этими жирными третьесортными хренососами и смотрю как поднимается вода к моим ногам! Жду, когда начну захлебываться! И знаешь, что? Когда вода поднимется до камеры наблюдения — я буду видеть все так, будто уже нахожусь под водой! Это кошмар, мать его!

— Так бы сразу и сказала, — кивнул я с еще большей задумчивостью. — Видения кажутся реальностью, а не простыми видеороликами на экране.

— Да! Невозможно дистанциироваться. Невозможно смотреть отстраненно… я там! Камера укрупняет изображение — и я долбанные десять минут пялюсь на то, как медленно умирает жирная тетка с венозными сиськами!

— Говоря о венозности… эта другая пифия…

— Ну?

— Почему она не отказалась от статуса пифии?

— Это невозможно. — покачала головой Кассандра. — Умения даются Матерью навсегда. Я уже пыталась, если честно…

— Ладно. Тогда второй вариант. Почему она попросту не сдалась системе после убийства любовника?

— Не поняла…

— Что тут, сука, непонятного? Совершила преступление — сдайся системе. Тебе обрубят конечности, сотрут память, превратят в призма. Да, жизнь потом будет несладкой — хрен его знает, куда тебя забросит и в кого превратит. А могут и на рыбью наживку пустить. Но при этом — все лучше, чем вышибать себе мозги картечью. Ты мой намек схавала, пифия?

Короткий кивок показал, что Кассандра меня услышала. Не просто услышала — она поняла, о чем говорило ее резко посветлевшее лицо и последующие слова:

— Су-у-у-у-ука… в конце гребаного тоннеля все же есть свет… пусть мрачный — но свет. Есть выход!

— Ага. — кивнул я. — Если поймешь, что вот-вот мозги не выдержат — сдавайся. Можешь даже никого не убивать — явись с повинной, заяви о любом из своих прошлых темных грешков. И система превратит тебя в ничего не помнящего призма.

— А с чего ты взял, что у меня есть темные грешки?

— Они есть у всех. А это что за дерьмо?

Я глядел на бетонное покрытие Жильной улицы — повсюду разноцветные и порой жутко корявые рисунки бабочек. Такие же сомнительные украшения появились на стенах барака.

— Жители любят меня. — пожала плечами пифия.

— Уже ходят с лампочками в жопах под прозрачными дождевиками?

— Не поняла?

— Здорово, Эйжоп, — кивнул я вынырнувшему из переулка старому знакомцу. — Как заработки?

— Карл я! Карл! Привет, герой! Дай обнять!

— Отвали.

— Рад! Рад тебе! И наслышан! — ничуть не смутился устроитель здешних боев. — Если вдруг решишь выйти на арену — я организую все в лучшем виде!

— Арену?

— Госпожа Кассандра, — Эйжоп ловко поклонился пифии, — устроила нам настоящую арену с трибунами!

— А что на это сказала система?

— Госпожа Кассандра все уладила!

— Я пояснила Матери, что это тренировочные бои по обоюдному согласию всех участников. Помогают повысить боевые умения, моральный дух и прочее.

— Ага. И благотворно влияют на потенцию.

— Что-то в этом роде.

— Увидимся, герой! — крикнул оставшийся позади Эйжоп.

Я махнул ему рукой, но он этого уже не увидел — замерев на месте, он изумленно наблюдал за тем, как по улице шагает боевой экз, скрывающий в себе Каппу, что почему-то решил на этот раз проигнорировать бордель. За ним тащилась небольшая стальная тележка, на которой сидел опустившийся на колено мой экзоскелет. Я не стал натягивать на себя вторую стальную кожу — для начала выясню, как отнесется система к моему приближению к Зомбилэнду в «нормальном» виде. Повернув голову, я кивнул стоящему в дверях лавки Жабе. Тот молча кивнул в ответ, показал оттопыренный большой палец. А я уже глядел только вперед — на мрачную стену Зомбилэнда, что с каждым моим шагом к ней становилась все ближе и неприступней.