— Дерьмо — подытожил я, хватаясь за топор — Но да — уж как-нибудь пробьемся…

Глава вторая

— И как? — спросил Баск, показывая мне две пятерни.

Помассировав переносицу, я взглянул на предъявленные новые пальцы и тяжело вздохнул:

— Лишь бы гнулись.

— Все пальцы разноцветные! — выпучилась стащившая очки Йорка — Каждый палец — от другого чувака! Лопнуть и сдохнуть!

— Лишь бы гнулись — повторил я, стараясь смотреть на радугу пальцев бесстрастно — Баск… а чего ты не орал от боли, когда тебе пальцы отгрызли?

— Чего?

— Молодец, говорю. Мо-ло-дец.

— Да я почти и не чувствовал — признался Баск.

— Адреналин? Или последствия той химии что в нас закачивают?

— Не знаю. А пальцы правда разноцветные прямо?

— Еще как! — подтвердила Йорка и безжалостно добавила — Не трогай меня ими! Фу!

— Она привыкнет — обнадежил я слепого зомби — Чего такой радостный!

— Глаза!

— Не вижу — признался я, заглядывая в зияющую на изуродованном лице дыру.

— Да нет! — правильно понял меня Баск — Ты видел в интерфейсе? Мне повысили ранг! Дали награду за отвагу! И сделали болючий укол в глаз — вот там я орал так орал! Хотя всегда думал, что в глазу нет нервов… меня было слышно?

— Не — покачал я головой — И что со зрением?

— Пока ничего. Но было сказано подождать от десяти до двадцати трех минут! Представляешь?! Подождать от десяти до двадцати трех…

— Сядь куда-нибудь и подожди от десяти и дальше — велел я, приваливаясь к стене и открывая интерфейс.

Я хотел проверить щедрость системы. И через секунду убедился, что порой она бывает более чем скупа. Ну или расчетлива.

Повышение ранга и такую награду как у меня получил только Баск — надо полагать система сочла его достойным, видя, как с изгрызенными руками он продолжает драться с рвущимися через баррикаду плуксами. Остальным из группы, несмотря на проявленные доблесть и отвагу, не обломилось высоких наград.

А вот в остальном система уже скупиться не стала, пересчитав истребленных плуксов, ранжировав их, назначив за каждого награду и поделив ее, между нами, поровну.

Состав группы:

Одиннадцатый. (ПРН-Б+2Н) Лидер группы. Статус: норма.

Девяносто первая. (ПРН-Б+1) Член группы. Статус: норма.

Тринадцатый. (ПРН-Б+2Н) Член группы. Статус: норма.

Семьсот четырнадцатый. (ПРН-Б) Член группы. Статус: норма.

Тринадцатый. (ПРН-Б+2Н) Член группы. Статус: норма.

Награды:

1. За проявленную отвагу.

(Материальное поощрение за награду: ежедневная выплата 4-х солов).

— Чувствуешь себя как? — поинтересовался я, намеренно не называя имени.

Но Баск сообразил и торопливо кивнул:

— Да норм все. Там щиплет, тут саднит, здесь колет, а где-то чешется и жжет. Все как всегда.

— Все как всегда — подтвердил я, глянув на собственные руки, обильно залитые медицинским клеем. В последние минуты боя я едва не потерял левый указательный палец и сейчас, благодаря прозрачному клею, мог отчетливо видеть заживающее мясо и белесые волоконца чего-то — Так что с глазами? Конкретные пояснения были?

— Немного. Система сказала — стабилизация, очистка, заживление и еще пару непонятных слов. Укол обошелся сотню!

— Ого — присвистнул я — Ладно. Ждем десять минут.

— Вдруг хоть немного начну видеть? — губы зомби растянулись в улыбке, но Баск недолго прыгал по зыбкому облаку надежды, поспешив вернуться на твердую сталь земли — Если нет — то и в жопу! И так неплохо.

— Неплохо — скривился я — Но могло бы быть в три раза лучше.

— С глазами?

— Нет. С мозгами! Сегодня ты наделал кучу ошибок.

— Да он ведь… — пискнула Йорка, но продолжить не смогла — лениво глянув на нее, я буркнул:

— Не лезь.

— Я сам — подтвердил Баск и повторил — Я сам!

— Сам он… — недовольно пробухтела Йорка и, сделав вокруг нас круг, попыталась сказать что-то еще, но снова наткнулась на мои слова, что подействовали с внезапной силой, буквально отбросив ее метров на пять от дверей медблока.

А ведь я и не сказал ничего такого прям уж обидного или серьезного:

— Баск разберется. А ты пока сбегай за головой лысого инка. И кстати… может пора харю вымыть? Вдруг Баск прозреет и первое что он увидит будет грязная морда потрепанной жизнью гоблинши…

Дальше продолжать смысла не было — Йорка уже издалека, нетерпеливо приплясывая у дверей душевой, проорала:

— Сдохни, гоблин траханый! И я не потрепанная! — после чего исчезла за дверью.

А ведь я шутил про грязь — нас неплохо отмыли в медблоках во время осмотра и процедур. Система не терпит грязь.

— Рэка держат в медблоке дольше всех — задумчиво изрек я после крохотной паузы, глядя на желтый цвет в статусе орка.

— Если еще и он ослепнет…

— Не — качнул я головой — Глаз промоют, отполируют — и готово. Тут другое. Он нехило так нахлебался пролившегося с небес дерьма. Может ему пищевод и желудок заменяют?

— Запросто — согласился зомби — Заодно и кровь чистят. Ох…

— Что?

— Какие-то искры в глазу… яркие! Оди… что-то мне страшно. Смешно да? — стремительно бледнея, Баск хапнул рукой воздух, но стены не нащупал и начал оседать. Дрожащие губы, побелевшее лицо, остекленевшие глаза, учащенное дыхание, подгибающиеся ноги — зомби словил паническую атаку.

Поймав его, прислонил к стене. Уселся рядышком, прислонил его к своему плечу. Не сказал ни слова. А зачем? Пусть себе сидит и потихоньку приходит в себя слепошарый, заодно оценивая свое состояние. Искры в глазу его напугали… а что будет, когда система вмонтирует ему два полноценных новых глаза? Впадет в каталепсию…

А что такое каталепсия? Вот вроде подходит, а вроде и нет… и объяснить сам себе значение термина не могу. Когда Баск задышал ровнее, понял, что самое время сказать ему что-то ободряющее и такое теплое, чтобы по всему ему оживающему телу побежали ласковые мурашки.

— Как в себя придешь и наших подлатают — пойдем и найдем гребанную Суку Еву и порежем ее на мелкие лоскуточки.

— А-ага…

— Пей — я втиснул в его пальцы открытую бутылку с водой — И забей сейчас на искры в глазной орбите. Рано или поздно мы тебе глаза сделаем.

— Не прогоняй нас.

— Я и не прогонял. Вы сами ушли.

— Ты против что мы с Йоркой сошлись? Поэтому прогнал?

— А дерьмо — поморщился я — Вот этого точно не ожидал. Да мне плевать встречаетесь вы или у вас просто сладкие влажные потрахушки без обязательств. Стресс сбрасываете? Отвлекаетесь от воспоминаний о крови и пузырящемся на вздутых мертвецах гноя? Ну и отлично! Дело не в этом.

— Хорошо… — слабо кивнул Баск — Хорошо… я уж подумал — ты на Йорку сам глаз положил.

— Еще раз так подумаешь — и наши пути разойдутся — предупредил я и прозвучавший в мом голосе металл заставил слепого зомби поежиться и кивнуть еще раз.

— Извини, командир. Просто о всяком думал этим утром.

— Ты чего от жизни хочешь, зомби? Уютной спокойной жизни? Тогда нам лучше разойтись. Понимаешь, я ведь чувствую — вы мне не верите.

— В чем?

— Я вам напрямую говорю! А вы не верите. Пойдете со мной — сдохнете! И я переступлю через ваши трупы и пойду дальше! И даже млять не оглянусь! Сука! Как убедить, что я говорю правду? Со мной у вас будущего нет. Не знаю, что там наплела старая Копула, но может в ее словах и есть зерно правды — я хочу дать вам выбор. Уходите пока не поздно.

— А что ж ты Рэка не прогоняешь тогда?

— Рэка? Он так и так сдохнет скверно — без раздумий ответил я — Судьба таких как он предопределена. Смерть в барной драке, смерть в бою. Да любая смерть кроме той что от старости и во время сна в теплой домашней постели. Рэк ходячий мертвец. Как и я.

— Мы пойдем за тобой. Это решено. Мы так решили.

— И Йорка?

— Мы оба. Мы пойдем за тобой. Хоть в ад. Хотя мы уже в аду…

— Ну нет — усмехнулся я — Настоящего ада ты еще не видел.

— Меня что-то вырубает. Я покемарю чуток…

— Чем искры в глазу кончатся знать не хочешь?

— Да насрать.

— Верный ответ. Спи, боец.

Зомби опустил подбородок на грудь и затих. Я же, почесав зудящее место на груди под новенькой футболкой купленной в пару шагов отсюда, запахнул плотнее свежий дождевик, глянул на висящую над головой крохотную полусферу наблюдения и тоже прикрыл глаза. Не из-за сонливости. Я просто почувствовал надвигающуюся мягкую волну грядущего провала. Я даже не сомневался — со стремительностью падающего в бездну замороженного трупа ко мне приближается новый флешбэк…

«Она сидит напротив меня. Красивая и улыбающаяся. Переброшенные через плечо волосы спадали на грудь пышной золотистой волной. Изящные руки ловко справлялись с палочками для еды, потихоньку отщипывая от рыбы кусочки белой сочной мякоти. За высокими окнами цвел летний сад, едва заметно покачивались молодые японские сосны, издалека донесся звук сработавшего сиси-одоси, застрекотала цикада. Умиротворяющая обеденная атмосфера. В комнате, за невысоким столиком, чей возраст насчитывает уже не один век, только мы вдвоем. Я. И зеленоглазая Мокко, решившая однажды что именно так звучит ее настоящее имя и забывшая данное родителям. Мокко влюбленная в азиатскую культуру, фанатично следующая загадочной моде на кимоно, спящая на татами, упражняющаяся с катаной, отрабатывающая ката, выращивающая крохотные деревца в глиняных горшках и литрами пьющая невероятно дорогой зеленый чай выращенный на лучших небесных фермах. Это лишь та верхняя часть айсберга что известна мне. Еще я неплохо знаю скрывающийся под шелком кимоно ландшафт ее отлично тренированного тела. Сегодня мы проснулись вместе. Проснулись поздно. И еще долго нежились в обнимку, прежде чем подняться. После совместного и несколько затянувшегося принятия утреннего душа я был отправлен к небольшому прудику в дальней части огороженного высокой каменной стеной двора, где выловил двух жирных карпов с золотистой чешуей и принес на стилизованную под старинную кухню — а на самом деле кухню предельно современную, умную, способную самостоятельно приготовить так много и так хорошо, что ее прозвали убийцей шеф-поваров. Но сегодня Мокко от начала до конца сделала все сама. Закусив губу, фыркая на падающую на лоб прядь, она умело орудовала отточенным лезвием ножа и вскоре выпотрошенная и очищенная от чешуи рыба легла на решетку жаровни, откуда вскоре переместилась на две тарелки, что встали на разделивший нас невысокий узкий столик.