Дем Михайлов
Темнотропье
Глава первая
Дрожащая нога наступает на очередную ступеньку занесенную листвой. Моя дурная голова поднимается еще чуть выше, и я с упоенным восторгом вперяю жадный взор в яркое солнечное сияние. Вот и ты, свобода! Вот и ты, милая! Здравствуй, яркое солнышко, я так по тебе скучал…
Плавающая в моих утомленных темнотой глазах мешанина из солнечных бликов и ярких зеленых цветов несколько упорядочилась, и калейдоскоп сложился в цельную картинку.
Сначала я увидел толстенную древесную ветку усеянную глянцевыми зелеными листьями и белоснежными цветами.
Настоящее дерево! Это хорошо!
Затем я узрел вертикальный столб яркого солнечного света среди покачивающихся древесных листьев.
Солнечный свет это тоже хорошо!
Вокруг серые стены с множеством солнечных зайчиков.
Зайчики это очень хорошо… от серых стен повеяло чем-то грустным…
Мои ноздри вновь уловили вкуснейший запах сдобы.
Булочки! Это просто великолепно! Пышные и с хрустящей корочкой…
Мой взор спустился чуть ниже, и я узрел удивленно раскрытые глаза с изумрудными зрачками, смотрящие прямо на меня.
Хм… глаза… это хорошо или плохо?
Стоп!
Мысленно заставив себя успокоиться, я обозрел всю картину целиком. Обозрел и обессиленно рухнул на колени.
Потому что увидел я следующее: просторная квадратная комната с земляным полом и с высоким купольным потолком, посреди которого квадратное отверстие забранное толстенной металлической решеткой. Под решеткой растет большое дерево с пышной кроной, усеянное белыми цветами. У основания дерева, между выпирающими из земли мощными корнями сидит странный старичок с окладистой седой бородой, огромными глазами с изумрудными зрачками и сверкающей в пробивающихся сквозь листву солнечных лучах лысиной. Еще мгновение и я понял, что старичок не сидит под деревом — старичок из дерева растет! Человеческое тело на уровне пояса превращается в переплетение древесных корней, частью уходящих в землю, а частью в ствол дерева. В седой бороде кое-где видны редкие зеленые нити, несомненно, растительного происхождения, на тощих плечах нечто вроде сплетенной из листьев накидки.
Испустив приглушенное мычание преисполненное горя, я машинально продолжил осматриваться, выхватывая взором все новые и новые мелкие детали.
Древесный ствол с грубой корой там и сям украшен различными зеркалами. Размер, форма, окантовка — все разное. Нет ни одного одинакового зеркальца. Вот прямоугольное со строгой черной рамкой. А вот овальное с веселенькой цветастой каемкой по краю. Их объединяло лишь то, что в каждом из зеркал отражалось солнце. Преломляющиеся лучики солнца скакали из зеркальца в зеркальце, падали на стены и крону дерева, добавляя свою толику света в комнату.
Лучики солнца падали и на странного старичка растущего из дерева, благостно улыбающегося и щурящегося. Хваткие пальцы старичка суетливо мелькали, колдуя над небольшой сковородкой, установленной на треножник, под которым виднелось наполненное солнечным светом зеркало, отдающее всю свою энергию дну сковороды. Весело шипело масло, в воздухе витал запах сдобы.
Я ошибся. Почувствованный мною запах исходил не от булочек.
Веселый старичок-дерево пек блины на солнечной сковородке…
Господи…
Подавшись вперед, я рухнул всем телом на ступеньки и горестно застонал:
— Ну почему-почему-почему-у-у?
— Да потому-потому-потому, что был он в жизнь влюбленный — дребезжаще пропел в ответ старичок — Да ты заходи милок, чего на пороге-то стоять? Блинов хочешь?
— На свободу хочу! — душераздирающим воплем вырвалось у меня из груди.
— А ты в неволе? — недоуменно дернул седой бровью старичок, ловко переворачивая блин.
— Я внизу! А хочу наверх, на солнышко!
— Как и я — неожиданно сурово отозвался древесный старик — Не стой на пороге, заходи! Угощу блинами, куплю, если что продашь, продам, если купишь! А еще лучше — честный обмен!
— Дедуль — прохрипел я, поднимаясь и утирая грязное лицо — Ты торговец? Здесь?!
— Я Крутован Дуб! Ну или Крутован Сказочник! — с едва заметной грустинкой улыбнулся старик — Когда-то меня называли именно так. Не торговец. Мало смыслю в деле торговом. Да поневоле учиться приходится. На одной землице да солнечном свете особо не проживешь. И смог бы! Да землица совсем уж оскудела,… истощилась родимая. Садись, милок, прости, уж не знаю, как тебя величать.
С легким шорохом из серой земли вздыбилось толстое корневище, поднялось на высоту моего колена, да так и замерло, образовав нечто вроде короткой лавки.
— Зовут меня Шмыг — поведал я Крутовану, усаживаясь на корень. Уселся с опаской — вдруг это корневище обхватит меня за пояс и утащит под землю? Землица то оскудела, удобрения не помешает добавить, и тощий воришка на это дело вполне сгодится.
Но обошлось. Корень остался неподвижен, лишь едва-едва прогнулся под моей тяжестью.
— Расскажешь свою историю? — с нескрываемой жадностью во взоре спросил старик, протягивая мне самую настоящую стеклянную тарелку с несколькими блинами — Угощайся! От всей души предлагаю! Тесто удалось!
— Расскажу — едва не всхлипнув от вновь нахлынувшего горя, повесил я голову — Хотя рассказывать особо нечего.
— Мне любая история сгодится — радостно улыбнулся дедок. Над его головой ветви дерева никак не похожего на дуб подтверждающе зашелестели — Гости сюда редко заглядывают. Последний так и вовсе год назад был. Такой же как ты — чужеземец.
Стоп! Чужеземцами здесь называют игроков!
Получается я не первооткрыватель. Но год назад! Целый год! Давненько же сюда никто не забредал!
— Ну, рассказывай, не тяни! Но сначала испробуй блинов. К нему бы меда хорошо, но чего нет, того нет.
Подцепив толстый блин, я аккуратно разорвал его на две равные части. Одну половину плюхнул на радостно заурчавшего Ползуна, а другую сложил и осторожно надкусил. Вкусно! Но блин явно не из пшеничной муки пекся! Странный вкус… надеюсь я не измельченных червей и слизней сейчас потребляю? Впрочем, вкус хоть и странный, но мне пришелся по душе.
— Вкусно, дедуль! — озвучил я свой восторг. Еще бы! Такая еда подземным приключенцам не каждый день перепадает!
А про ингредиенты лучше не спрашивать. Порой это благо — оставаться в неведении…
— История — нетерпеливо напомнил Крутован.
— Так… — запыхтел я — Если с самого начала…
— С самого-самого!
— Хм… ну так вот дедуль как все случилось. Совсем недавно прибыл я в ваши края. Вольной птицей недолго летал. Совершил оплошность и попал в лапы стражников!
— Те еще злыдни! — поддакнул дедок, плюхая на сковороду следующую порцию желтовато-бурого жидкого теста.
Вновь запахло сдобой.
Ползун тревожно заурчал, подался вперед и «стек» на тарелку, упав на оставшиеся блины. Вот жадина!
— Пришлось работать на благо города — продолжил я рассказывать свою скорбную историю — Было это в день ненастный, дождливый, ветреный…
Рассказывал я долго. Не меньше часа. Специально добавлял подробностей, потому как видел, что Крутован буквально млеет и смакует каждый эпизод моей игровой биографии. Произнеся последнее слово, я замолк, а старик все так и сидел с прикрытыми глазами, слегка покачиваясь и мелко кивая.
— Порадовал ты меня! — очнулся он спустя несколько минут — Порадовал старика историей!
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с Крутованом Сказочником.
О… повышение репутации! Даже настроение поднялось. И выговорился, выплеснув все накипевшее. И репутацию заработал. И Ползуна блинами накормил. Не знаю для чего мне доброжелательность в отношении с подозрительным дедом-деревом, но вдруг это как-то отразится на моем катакомбном будущем?
— Возьми блинов — старик положил на мою тарелку еще два блина. Виновато при этом улыбаясь — и больше бы мол положил, да самому едва-едва хватает.
Я подскочил, хотел достать из заплечного мешка все съестное, да вовремя остановился.
Не зря же дед упоминал о делах торговых. Спешить не будем. Скушаю с Ползуном на пару еще по блину, осмотрюсь… мне спешить уже некуда. Да, подловато, неимущим и голодным надо помогать, не выискивая при этом собственной выгоды. Но я ведь тоже не слишком богат…
— А ты как здесь очутился, дед Крутован? — крайне мягко поинтересовался я — Живешь тут?
— Живу? — старик аж поперхнулся — В тюрьме не живут, Шмыг! В тюрьме гниют заживо!
— В тюрьме?! — ахнул я — Это тюрьма?!
— А как же! Она самая! Королевская тюрьма города Альгоры! Уровень Забвения. Последний колодец. Номер шестьдесят шесть! Самый дальний в коридоре, чтобы до него добраться надо пройти через две дюжины надежно запертых дверей. И я, стало быть, под шестьдесят шестым номером числюсь. Узник я горемычный с небольшой милостью дарованной от щедрот королевских — особым способом доставленный сюда жидкий лучик солнечного света! — горько вздохнул старик.
— Оппа — только и сумел выдавить я из себя.
Я нахожусь под тюрьмой Альгоры! Вор и беглец сам вернулся в узилище! Именно ПОД тюрьмой, если я правильно понял старика. Уровень Забвения — звучит страшновато. Бросили и забыли.
Но это же шанс! Огромный шанс для меня выбраться наружу!