Снова выти на прогулку?

Нет… взглянув на стол с разложенными инструментами и снаряжением, я кивнул сам себе и начал собираться.

Не спится, сурвер? Ну так иди и поработай.

В рыбных садках рода Якобс всегда нуждаются в рабочих руках…

⁂

По старой намертво въевшейся привычки — и вряд ли я от нее когда-нибудь избавлюсь — я со сноровкой опытного чмошника мысленно готовил себя к неласковой холодной встрече, к резкому отказу и посылу нахер. В подобных случаях лучше всего сохранять максимально бесстрастный, но не вызывающий вид — чтобы не навлечь на себя агрессию. Просто кивнуть, развернуться и уйти — не бежать, но и не медлить, чтобы не поймать спиной еще парочку недобрых слов. Так не раз случалось со мной в прошлом, и я неплохо так навострился минимизировать ущерб для своей психики, а иногда и тела. Сейчас же, поймав себя на этих приготовлениях, я зарубил все на корню. Хрен им! Они не обязаны давать мне работу, но унижать себя я не позволю!

Но я ошибся. Вернее, оказался не готов. Вот к чему угодно, а к тому меня жизнь не готовила.

На территорию бывшего бассейного комплекса я прошел без проблем, сказав охраннику, что хочу наняться в ночную смену. Он смерил меня опытным взглядом, скользнул глазами по сумке и не горящему пока налобному фонарю, после чего кивнул и спросил знаю ли куда идти. Я знал и на этом разговор завершился. И когда я добрался до зоны, где в прошлый раз стояли столы с горячим питанием и напитками, меня заметил стоящий перед плотной группой смутно знакомый мужчина и тут же закричал:

— Амос! Сурвер! Это ведь ты?

Я кивнул.

— Как же я рад тебя видеть! — заявил он, маша рукой, чтобы я подошел.

Вот к этому я готов не был — к выражению радости при виде меня и столь же радостным словам.

— Не спится в ночь глухую, сурвер? Поработать хочешь? — глотая от спешки слова, спросил он и чуть нервозно задрал рукав грязного желтого комбинезона, глянув на механические часы на запястье.

— Хочу — подтвердил я и пожал его протянутую руку.

— Ну вообще отлично! — воскликнул он и свел ладони в резком хлопке, одновременно оторвав пятки сапог от пола и тут же с силой ударив ими о кафель. Поймав мой взгляд, он снова приподнялся и опустился, после чего пояснил — Венозные клапана встряхиваю. К черту застои крови, верно?

Я снова кивнул. А он снова хлопнул в ладони, чуть подпрыгнул и ткнул указательными пальцами в плотную или даже слишком плотную группу переминающихся сурверов. Я на автомате пересчитал их. Семь человек. Четверо потрепанных мужчин, трое выглядящих куда более живо женщин. И у всех одинаковое выражение лиц — нескрываемый страх.

— Они не хотят спускаться туда! — его указательные пальцы сместились с группы на тускло освещенный коридор.

Я знал это проход. В его конце находится большой люк, через который мы тогда спускались, чтобы устранить последствия грязевого перелива. Опять случилось какое-то ЧП? Правильно поняв мою задумчивость, черноволосый парень в желтом комбезе с трудом удержался от очередного хлопка и пояснил:

— Обычная генеральная уборка. Все должно блестеть, сурверы! Сами понимаете — после случившегося комиссия за комиссией к нам идет. Сегодня было две — одна от Охранки и одна от Внешки. Завтра ждем комиссию во главе с самим Смотрящим Руем! А у нас там внизу что? Отвечаю за вас — там еще есть грязь! И грязюку эту надо собрать, погрузить в бадьи, а затем опорожнить в отстойники, где ей и место. Работы часов на шесть. А вы тут задницы мнете!

— Там такое произошло — глухо обронил небритый сурвер, чуть ли не до хруста сжимая в руках тряпку — Тварь эта…

— Этот сурвер был там! — пальцы парня указали на меня — Он все закрыл! Там теперь безопасно как здесь.

— А он с нами? — тихо спросила крайняя женщина в серой косынке и старом синем комбинезоне — Сурвер Амос с нами пойдет?

— Секунду! — воскликнул парень и шагнул ко мне — Спустишься часов на шесть? Ничего делать не надо — просто побудешь там, чтобы сурверы не нервничали — понизив голос, он добавил — Плачу десять динеро, плюс сытный перекус после смены.

— Десять динеро за шесть часов — ответил я — Если проторчу там больше — доплата. С собой сразу забираю пяток бутербродов с вон того стола. И я ничего не делаю — просто побуду там.

— Договорились! — просиял тот и картинно развернувшись на пятках, подпрыгнул, хлопнул в ладоши и громко оповестил — Вот и решено дело! Герой Амадей тоже идет и присмотрит, чтобы ни с кем ничего не случилось! И давайте уже быстрее, пока он не передумал — он человек занятой, про него газеты пишут, радио бормочет и старушки клекочут на углах. Так что живее, живее, трудяги, живее!..

Секунд пять-шесть группа смотрела на меня и не двигалась. Вздохнув, я первым зашагал в коридор, по привычке разминая плечи перед работой. Но тут вспомнил, что ничего не собирался там делать и разминаться прекратил, бросив все силы на усмирение внутренних сурверских демонов, что сразу же принялись укоризненно шептать в мозгу: «Все будут работать — а ты отдыхать? Разве так поступает истинный сурвер?».

— Да буду отдыхать — едва слышно пробормотал я, останавливаясь у дышащего холодом решетчатого люка, запертого на цепь с замком.

Замок то был запер, но нарушая все правила, в его скважине торчал ключ с оранжевой пластиковой головкой. Похоже, тому парню в желтом комбинезоне почти удалось довести работяг до люка, он даже убедил их спуститься, но стоило ему начать отпирать замок и сурверы резко передумали, потянувшись обратно в зал. Присев на корточки, я щелкнул замком, рывком поднял тяжелую решетку, скривившись, когда заживающие ребра отдались болью, включил фонарь, вгляделся в затянутую льющей с края люка капелью холодную влажную темноту и опустил ногу на первую железную скобу.

Конец ознакомительного фрагмента