— Хм-м, — протянул ты, пожал плечами, посмотрел на меня, снова пожал плечами и покачал ладонью вправо-влево — мол, фильм так себе, — а мне захотелось схватить тебя за запястье и прижать твою руку туда, куда совсем недавно я бы тебя не пустила. Мое сердце, Эд, бабахало, требуя, чтобы это случилось прямо 5 октября в кинотеатре «Карнелиан».

— Ну, мне фильм понравился, — сказала я, надеясь, что не покраснела от собственных мыслей. — Спасибо, что посмотрел его со мной.

— Угу, — буркнул ты и добавил: — Всегда пожалуйста.

— Всегда пожалуйста?

— Ты поняла, о чем я, — сказал ты. — Прости.

— Прости?

— Нет, — ответил ты. — Я хотел спросить: чем теперь займемся?

— Хм-м, — задумалась я, а ты посмотрел на меня так, словно забыл свой текст. Чем с тобой можно заняться? Я рассчитывала, что ты сам что-нибудь предложишь, потому что я позвала тебя в кино. — Есть хочешь?

Ты слегка улыбнулся.

— Я играю в баскетбол, — отозвался ты, — так что ответ всегда «да».

— Понятно, — сказала я, мечтая о чае. Смотреть, как ты ешь? И это весь день, всё 5 октября? У меня в голове до сих пор блистал образ Греты, и мне хотелось, чтобы мы сделали что-то такое…

А потом я вздохнула, вздохнула по-настоящему. Мне пришлось вести тебя — ведь ты не мог вот так сразу все понять — к началу истории, благодаря которой «5 октября» стал бы таким же чудесным фильмом, как тот, что мы только что посмотрели. К чему-то большему, чем старушка, что прошла мимо, чему-то большему, чем все, что могло попасться тебе на глаза обычным серым днем. В моих мечтах перед нами открылся занавес, и я взяла тебя за руку, чтобы показать тебе что-то большее, чем поцелуи двух влюбленных студентов в кинотеатре, что-то лучшее, чем чай для девушки и обед для спортсмена, ведь это случается в любой другой день с любыми другими людьми, я хотела показать тебе нечто волшебное на большом экране, нечто сверх, нечто…

…необычайное.

Я вздохнула и махнула рукой в нужном нам направлении. Я устраивала приключения прямо у тебя под носом, Эд, но ты их не замечал, пока я их тебе не показывала, и вот поэтому мы и расстались.

У меня разрывается сердце оттого, что приходится отдавать тебе этот мини-постер, но твое сердце тоже разбито, так что, думаю, мы в расчете. Да и все равно я по понятным причинам больше не могу видеть Лотти Карсон, поэтому, не верни я этот постер тебе, он сгнил бы где-то на свалке, а так ты заметишь его, как только откроешь коробку, и расплачешься, глядя на ее улыбку, на ее роскошную улыбку, на знаменитую улыбку Лотти Карсон.

— Что? — спросил ты, глядя на старушку, которая шла вниз по улице.

— Лотти Карсон, — ответила я.

— Кто она?

— Она была в кино.

— Да, я видел, она сидела за нами. У нее еще такая шляпа.

— Да нет же, это Лотти Карсон, — сказала я. — По крайней мере мне так кажется. Она была в кино. Грета.

— Правда?

— Ага.

— Уверена?

— Нет, — ответила я. — Конечно, я не уверена. Но все может быть.

Мы вышли на улицу, и ты прищурился и нахмурился.

— Она совсем не похожа на актрису из фильма.

— Фильм сняли сто лет назад, — возразила я. — Включи воображение. Если это Лотти, значит, она тайком пришла в «Карнелиан», чтобы посмотреть на саму себя, и об этом знаем только мы.

— Допустим, это она, — не уступал ты. — Но как это проверить?

— Это невозможно проверить, — ответила я. — Точно не сейчас. Но знаешь, я кое-что почувствовала. Во время долгого поцелуя в конце.

Ты улыбнулся, и я поняла, о каком поцелуе ты думаешь.

— Да, ты кое-что почувствовала.

— Я не о том поцелуе, — сказала я и снова почувствовала, как ты обеими руками нежно отводишь мои волосы назад. — Я про поцелуй в фильме.

— Подожди немного, — сказал ты и вернулся в кинотеатр.

Дверь за тобой захлопнулась, и я смотрела на тебя сквозь мутное стекло, словно ты был на пленке без фокуса или на поблекшей гравюре. Ты быстро приблизился к стене, чуть нагнулся, а потом поспешно вышел на улицу, взял меня за руку, и мы на красный свет перебежали Десятую авеню к химчистке. Я посмотрела на часы над вешалкой, которую работники химчистки крутят, чтобы найти одежду клиентов. Фильм оказался коротким, и у меня было полно времени до часа, к которому я обещала маме быть дома и к которому условилась созвониться с Элом, чтобы рассказать ему о свидании во всех подробностях. Вещи в пластиковых чехлах кружились друг за другом, словно им устроили учебную пожарную тревогу, но вот вешалка остановилась, и неказистое платье упало в объятия морщинистой женщины. Но ты, положив теплую руку мне на щеку, повернул мою голову, и я поняла, что ты хочешь мне показать. Из книги «Когда гаснут огни: краткая иллюстрированная история кино» я знала, что это называется мини-постер — его-то ты и стащил из «Карнелиана». Судя по цветовой гамме, ты держал в руках настоящий классический образец постера, на котором были и ямочка на подбородке, и улыбка. На фоне метели красовалась любимица Голливуда милашка Лотти Карсон.

— То есть, по-твоему, — спросил ты, — эта актриса и вон та женщина — один и тот же человек?

— Посмотри на нее, — сказала я и взялась за уголок постера. У меня перехватило дыхание, когда я до него дотронулась. Я держалась за один уголок постера, ты — за другой, в третьем углу виднелся логотип Bixby Brothers Pictures, а четвертый уголок, как видишь, оторвался и остался висеть на кнопке в холле кинотеатра, когда ты сорвал постер, чтобы мы вместе могли рассмотреть Лотти Карсон.

— Если это Лотти, она, наверное, здесь живет, — осенило меня. Старушка в пальто и шляпе уже успела дойти до середины улицы. — Ну, то есть в этом районе. Неподалеку. Это было бы…

— Если это, конечно, Лотти, — сказал ты.

— Глаза точь-в-точь такие же, — ответила я. — И подбородок. Посмотри на ямочку.

Ты взглянул вдаль, потом на меня, потом на постер.

— Ну, — сказал ты, — это точно Лотти. А вот старушка может ею и не быть.

Я отвела взгляд от старушки и посмотрела — боже, как же ты был прекрасен — на тебя. Я поцеловала тебя. Я до сих пор помню твои губы, я прямо сейчас ощущаю то же, что и в ту минуту, хоть у меня уже и нет чувств.

— Даже если это не Лотти, — прошептала я после поцелуя и уткнулась тебе в шею, но мне тут же пришлось отпрянуть от тебя, потому что женщина из химчистки кхм-кхмыкнула на нас и прошла мимо, перекинув через руку устало повисшее неказистое платье, — мы должны за ней проследить.

— Что? Проследить за ней?

— Пойдем, — сказала я. — Сможем проверить, Лотти это или нет. Ну, и…

— Это лучше, чем смотреть, как я ем, — ты прочитал мои мысли.

— Ну, можем и пообедать, — сказала я. — Или, если тебе нужно, пойдем по домам.

— Нет, — ответил ты.

— Нет, ты не хочешь идти домой, или нет, тебе не нужно идти домой?

— Нет, то есть да, пойдем за ней, если хочешь.

Ты стал переходить на ту сторону улицы, по которой шла старушка, но я схватила тебя за руку.

— Нет, останемся здесь, — сказала я. — Нужно соблюдать безопасную дистанцию, — это я знала из «Полночи в Марокко».

Конец ознакомительного фрагмента