— Я слышала о том, что произошло в тюрьме, — сказала она, — ты в порядке? Твой отец мне бы голову оторвал, если бы с тобой что-нибудь случилось.

— Спасибо за заботу, но у меня все хорошо, — солгала Кертис.

Несмотря на все ее усилия доказать, что она и сама что-то значит, из-за влиятельных родителей все по-прежнему ее оберегали, и ее это злило.

Уловив в ее тоне раздражение, Леннокс решила сменить тему:

— Вот стерва эта Бакстер, да?

— Просто она терпеть не может, когда ей досаждают всякие придурки, — ответила Кертис и только после этого поняла, что нечаянно обидела начальницу, — это я не о вас… просто…

Леннокс отмахнулась, выпустив тугую струю дыма.

— Она сильная… и умная, — сказала Кертис.

— Да… Именно этого я и боюсь.

Кертис не поняла, что этим хотела сказать собеседница.

Хотя Кертис ни разу в жизни не брала в руки сигарету, теплое, приятное мерцание тлеющего табака, пляшущее в стылом воздухе, поманило ее сейчас больше, чем когда-либо.

Леннокс посмотрела на бейсбольное поле на вершине заснеженного холма.

— Она здесь как турист, — сказала она Кертис, — не более того. Мы еще пару раз выставим ее перед камерой, сделаем несколько фотографий, чтобы утолить жажду публики, а потом посадим в самолет и отправим домой.

— Вообще-то, мне кажется, она может нам помочь.

— Знаю, но это только вершина айсберга. Так же как убийство офицера Кеннеди — очевидное оскорбление Департамента полиции и попытка дискредитировать наши власти в глазах публики, так и присутствие Бакстер — угроза для нас самих.

— Простите, но я не понимаю, — сказала Кертис.

— Это дело совместными усилиями расследуют Департамент полиции Нью-Йорка, ФБР и ЦРУ, но пока безрезультатно. Бакстер нужна нам здесь, чтобы показать, что мы делаем все возможное, но потом ее лучше будет отослать домой, до того как лондонская полиция припишет себе все заслуги. Когда на нас нападают, требуется демонстрация силы. Мы должны доказать миру, что и сами можем справиться со своими проблемами. Улавливаешь?

— Да, мэм.

— Вот и хорошо.

В парк высыпала стайка школьников. Кто-то принялся носиться, оставляя в снегу глубокие следы, другие стали бросаться снежками совсем близко от беседующих женщин.

— Веди себя как обычно, — проинструктировала Леннокс, — пусть Бакстер ходит за вами по пятам, но как только найдете стоящий след, держите его в секрете.

— Это не так-то просто.

— Приказы не всегда просто выполнять, — пожала плечами Леннокс, — но это продлится всего пару дней — после выходных мы велим ей паковать вещи.

Пока Бакстер с Рушем дожидались возвращения Кертис, один из полицейских принес им кофе. Протягивая щербатые чашечки, он произнес краткое, хотя и непрошеное напутствие:

— Поймайте ублюдков, которые это сделали.

Бакстер и Руш горячо кивнули, и рассерженный полицейский с удовлетворенным видом отошел. Хотя навес над участком и защищал Эмили с агентом Рушем от ветра, температура по-прежнему держалась минусовая, и они постепенно начинали это ощущать.

— Как насчет того, чтобы сегодня вечером поужинать втроем с Кертис? — спросил Руш. — Если у вас, конечно, есть время.

— Я… э-э-э… даже не знаю, мне надо кое-кому позвонить.

— Я знаю в Вест-Виллидж одну небольшую, но изумительную пиццерию. Я бываю в ней каждый раз, когда приезжаю в Нью-Йорк. Для меня это стало традицией.

— Я…

— Пойдемте. К вечеру мы вымотаемся и проголодаемся как черти, — улыбнулся Руш, — подкрепиться нам явно не помешает.

— Ну хорошо.

— Вот и отлично, тогда я заказываю столик.

Он вытащил телефон и стал просматривать список контактов.

— Да, забыла спросить, — сказала Бакстер, — что вы с Кертис обнаружили на дверце машины со стороны водителя?

— Что?

Руш уже прижимал к уху телефон.

— Когда я сорвала интервью, мне показалось, вы что-то нашли.

— Ах, это… — ответил он. — Да так, ерунда.

В пиццерии ответили, и он отошел поговорить.

Глава 8

Четверг, 10 декабря 2015 года,

11 часов 13 минут вечера

Кертис оказалась в ловушке.

Подняв оружие, она вглядывалась во мрак убогого гостиничного номера, пытаясь засечь малейшие признаки движения. В голове билась мысль закричать и позвать Руша, но уверенности, что он услышит, не было, а выдать незваному гостю свое точное местоположение не хотелось бы. Глядя на дверь, которая располагалась в нескольких метрах от нее, но все равно казалась недосягаемой, она почувствовала, как в ушах в такт сердцу стал гулко отдаваться пульс.

Кертис знала, что рано или поздно ей придется выйти навстречу опасности.

Она уже переоделась ко сну — на ней был верх от ретропижамы с «Моим маленьким пони», ярко-зеленые шорты и толстые шерстяные носки. Медленно-медленно агент подползла по кровати к стулу и сняла висевший на его спинке костюмный пиджак.

Сделала решительный вдох, спрыгнула с кровати, отшвырнула шлепанец, которым перед этим воинственно размахивала, вцепилась в замок, открыла его и вывалилась в коридор. Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Собравшись с силами, она поднялась на ноги и тихо постучала в соседний номер. На пороге материализовался Руш — немного всклокоченный, босиком и в незаправленной белой рубашке. Сочетание джетлага и избытка вина за ужином с каждым из них троих сыграло злую шутку.

Он несколько мгновений с непонимающим видом смотрел на гостью, потом протер усталые глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— На вас футболка «Мой маленький пони»?

— Да, — ответила Кертис, с трудом переводя дух.

— О’кей, — кивнул он. — Хотите войти?

— Нет, спасибо. Я лишь хотела спросить, умеете ли вы обращаться с пауками.

— С пауками? — пожал плечами Руш. — Да, конечно.

— Только не надо всей этой ерунды, знаете когда их подцепляют листком бумаги и выбрасывают за дверь. Так эта тварь все равно заберется обратно, — велела Кертис. — Мне нужно, чтобы он подох… чтобы я его больше не видела.

— Понятно, — ответил Руш, хватая ботинок и ключи от своего номера.

— Эта гнида такая большая, что тут не до шуток, — заметила Кертис, по достоинству оценив его согласие.

— Насколько большая? — спросил Руш, несколько озадаченный ее словами.

Вечером Бакстер умудрилась надеть наизнанку свою клетчатую пижамную рубашку; со штанами эта ошибка не повторилась, потому что она попросту напялила их задом наперед.

Она выпила еще один стакан горьковатой воды из-под крана. Дальше по коридору какие-то шумные постояльцы стучали и хлопали дверями. Эмили улеглась в постель. Потолок над головой закружился, вызвав приступ тошноты. Через окно пробивались звуки города. Бакстер нащупала телефон, нашла в списке контактов Эдмундса и нажала кнопку вызова.

— Что? — заорал Эдмундс и сел на кровати.

В кроватке в углу снова заплакала Лейла.

— Который час? — проворчала Тиа, которой как раз только что удалось ее уложить.

Когда Эдмундс проснулся окончательно, до него дошло, что на первом этаже разрывается его телефон. Он кое-как скатился по лестнице, увидел на дисплее знакомое имя и ответил:

— Бакстер? Ты в порядке?

— Да, все хорошо… Правда, хорошо, — невнятно пробормотала она.

— Это Эмили? — спросила со второго этажа Тиа, перекрывая плач Лейлы.

— Ага, — Эдмундс старался говорить шепотом, чтобы не досаждать несчастному соседу.

— По-моему, у вас плачет ребенок, — любезно проинформировала Бакстер.

— Да, мы знаем, спасибо. Ее разбудил телефонный звонок, — ответил он. — И нас тоже.

— В двадцать минут седьмого? — спросила она и вдруг умолкла. — Ой. Ну, ты понял.

— Да, неправильно подсчитала время, — произнес Эдмундс.

— Неправильно подсчитала.

— Ага.

— В смысле на часах.

— Да! Я понял. Бакстер, ты что, выпила?

— Конечно, нет. На меня и без того слишком много навалилось, чтобы еще пить.

Тиа на цыпочках спустилась на первый этаж — Лейла у нее на руках, наконец, угомонилась.

— Иди спать, — одними губами прошептала она Эдмундсу.

— Сейчас приду, — ответил он.

— Прости меня, — виновато сказала Бакстер, — я просто хотела описать тебе картину преступления, которую мне сегодня показали, чтобы ты был в курсе всего.

— Какого именно преступления? — спросил Эдмундс.

Тиа уже сердилась не на шутку.

— Детектива привязали к решетке радиатора внедорожника, который потом протаранил стену полицейского участка.

Эдмундс разрывался между двумя женщинами.

— Я перезвоню утром… — сказала Бакстер, — …твоим утром… Нет! Моим утром… Я запуталась…

Эдмундс с извиняющимся видом посмотрел на Тиа и сказал:

— Не надо, все в порядке, рассказывай сейчас.

— Где вы его в последний раз видели? — спросил Руш, понимая, что, используя ботинок в качестве оружия, он подвергает риску босые ноги.

— Кажется, он запрыгнул под шкаф, — сказала Кертис, в целях безопасности забравшаяся с ногами на кровать.

— Запрыгнул?

— Ну, поскакал.

— Поскакал?!

Доверие Руша к ее словам таяло на глазах.

— Ну, скорее… Как сказать «галопирует», но про паука?

— Думаю, так и будет — «галопирует»… — ответил он и шагнул к гардеробу, глядя под ноги, будто опасаясь наступить на змею.