Калкерни неуверенно кивнул:

— Хорошо. Но как это связано с хиральными сверхпроводниками, мистер Грейди?

Наступила пауза.

— Никак не связано.

Повисло напряженное молчание.

— Но на хиральные сверхпроводники я мог получить финансирование.

— Это же обман.

— Какое отвратительное слово. Любой человек, который может понять математические выкладки, изложенные в нашем бизнес-плане, сразу бы разобрался, что именно я предлагаю.

— Как я уже и говорил: обман.

Грейди невозмутимо взглянул на индуса:

— Тогда нас ждет самое скучное в мире судебное разбирательство. К тому же кто-то в правительстве явно заинтересовался моими вычислениями.

Калкерни повернулся к Олкоту:

— Ты знал об этом, Берт?

Тот поморщился:

— Не сразу, но в конце концов пришел к тому, что эти действия были необходимыми.

— Твоя профессиональная репутация…

— Во всем виноват я, — перебил его Грейди. — Профессор Олкот ни при чем. Но, как вы поймете, теперь это не имеет значения.

Олкот успокаивающе поднял руку:

— Со мной все будет в порядке, Сэм.

— Меня тревожит то, что мистер Грейди пользуется твоим авторитетом в академических кругах.

— Уверяю тебя, ни в коей мере. Скорее, даже наоборот.

Калкерни снова повернулся к Джону:

— Так что же вы делаете с этими сверхжидкостями?

Джонсон переводил взгляд с одного физика на другого:

— Сверхжидкости, барионная материя. Да у вас тут черт ногу сломит.

Грейди отхлебнул пива из литровой бутылки, после чего вытер бороду рукой в перчатке.

— Сверхжидкости — реально существующие субстанции, мистер Джонсон. Это такое состояние материи, в которой она ведет себя как жидкость с нулевой вязкостью и нулевой энтропией. Она и выглядит, как обычная жидкость, но при сверхнизких температурах течет без трения. Суть в том, что при некоторых экстремальных условиях стандартная модель физики рушится. Смотрите…

Грейди подошел к стеклянной панели, вмонтированной в одну из сторон башни, просунул руки в пару толстых серебристых перчаток, установленных в стекле, и открутил крышку с дымящегося керамического цилиндра, стоящего внутри. Затем он взял лабораторный стакан и осторожно стал наливать в него курящуюся прозрачную жидкость из сосуда.

— Это гелий-4 при температуре чуть ниже двух целых семнадцати сотых кельвинов [1 кельвин = -273 градуса по Цельсию.].

Джон поднял стакан и перенес его в сторону. Несмотря на толстое стекло, жидкость капала сквозь дно колбы так, словно там было отверстие. Попадая на поверхность ящика, она почти мгновенно испарялась.

Джонсон явно удивился:

— Черт побери, она же прямо сквозь стекло льется.

— Именно. В квантовом состоянии происходят странные вещи. Материя обдирается до самой сути. До уровня элементарных частиц. И те проскальзывают сквозь трещины обычной физики. — Он снова завинтил пробку на горлышке цилиндра. — Каждая частица гелия-4 является бозоном в силу своего нулевого спина. В точке лямбда его квантовые эффекты станут очевидными в макрокосмическом масштабе — то есть поведение отдельных атомов уже не будет влиять на свойство жидкости. Теория сверхтекучего вакуума — это один из подходов в теоретической физике, в котором само пространство-время рассматривается как сверхжидкость. Жидкость реальности.

Калкерни нахмурился:

— Теория сверхтекучего вакуума? Зачем… Что вы, собственно, пытаетесь сделать, мистер Грейди?

— Мы пытаемся отразить гравитационные волны, доктор Калкерни.

Тот на мгновение потерял дар речи, затем повернулся к Олкоту:

— Берт, он не шутит? И ты на это согласился?

Старик пожал плечами:

— Говорят, что на пенсии нужно быть активным.

Индус снова повернулся к Грейди:

— С чего вы решили, что это вообще возможно?

— Потому что увидел это здесь, — ответил Грейди, прижав палец к голове.

Калкерни уставился на него.

Джон поднял руку:

— Я понимаю, вы настроены скептично. И это справедливо. — Он махнул ладонью в сторону установки. — Сверхжидкость течет без трения. И сверхпроводники позволяют электронам течь без сопротивления. А мы взяли и подвесили графеновое кольцо в сверхжидкости.

— А почему графеновое?

— Это сверхпроводящая пленка, она воспроизводит прохождение электронов через практически абсолютный вакуум. Изолирует частицы от воздействия помех. К тому же при определенных условиях графен демонстрирует экзотические эффекты.

— Я по-прежнему не вижу, как это соотносится с целью вашего исследования, мистер Грейди.

— Ну да. Мне был нужен заряженный сверхпроводящий лист. Квантово-механическая нелокализуемость отрицательно заряженных куперовских пар, защищенных от локализующего воздействия декогеренции посредством энергетической щели, вынуждает эти пары испытывать негеодезическое движение в присутствии гравитационной волны.

Маррано всплеснул руками:

— Профессор, я ведь говорил вам, что этот парень попросту без разбора связывает все слова, которые приходят ему в голову.

Калкерни жестом руки прервал Маррано и снова внимательно посмотрел на Грейди:

— Продолжайте.

Грейди повел плечами:

— Окружающая несверхпроводящая ионная решетка локализована, а поэтому совершает геодезическое движение вместе с пространством-временем, в то время как куперовские пары совершают негеодезическое движение — ускоряясь тем самым относительно пространства-времени. Разница в движении приводит к разделению заряда, из-за чего, в свою очередь, электрически поляризуется графен, генерируя восстанавливающую электростатическую силу. Ее обратное воздействие на куперовские пары увеличивает массовые сверхпроводимости, генерируемые волной, — и создает отражение.

Калкерни поморщился:

— Мистер Грейди, если это действительно так, то почему конденсаты Бозе-Эйнштейна подчиняются геодезии? Я могу сбросить их в вакуумной камере, и они упадут вниз, как камень Галилея.

Схватив со стола листок бумаги, Грейди начал складывать его каким-то замысловатым образом, не прекращая при этом объяснений:

— Да, но длина волны де Бройля для конденсатов Бозе-Эйнштейна находится в пределах миллиметра, в то время как длина волны гравитационного поля фактически бесконечна, — а это значит, что сила притяжения способна ими управлять. Если длину волны де Бройля сделать больше длины волны гравитации, то мы в принципе сможем изолировать конденсаты Бозе-Эйнштейна от воздействия гравитационной волны.

— Согласен, но даже если и так, то это справедливо лишь для меняющихся во времени полей — а не статических, как у вас.

— Вы правы, но у меня и по этому поводу есть идея. — Джон уже держал в руках искусно сделанную бумажную сферу, поднял ее вверх и провел над ней ладонью. — Нейтронные звезды обладают мощнейшими магнитными полями. А сверхпроводники — вроде нашего графена — не пропускают магнитные поля. Но, к примеру, у нейтронной звезды, такой как альфа Кассиопея, в центре находится протонный сверхпроводник, и, тем не менее, она все же обладает магнитным полем.

Калкерни ничего не сказал, лишь воззрился на него.

— Я задался вопросом: как такое возможно? И нашел ответ: потому что сверхжидкости, содержащие заряженные частицы, также являются сверхпроводниками. И у такой комбинации есть несколько необычных эффектов. Добавьте сверхжидкость к сверхпроводнику, и граница сверхпроводимости сдвинется, значение кривой каппа изменится, и на новой границе сверхпроводимости возникнут по-настоящему экзотические явления. — Он похлопал рукой по боку массивной установки. — У меня была теория об искажении гравитационных волн на такой границе сверхпроводимости.

— Мистер Грейди, — Калкерни вздохнул, — я не вижу, чему, кроме бесполезной траты денег, может способствовать данное исследование.

Грейди пристально посмотрел на профессора:

— Хорошо… — Он повернулся к пухлому азиату и попросил: — Радж, прошу тебя, увеличь мощность.

— Без проблем. — Перкаса усмехнулся и направился к батарее конденсаторов на краю комнаты. Проходя рядом с гостями, он сказал: — Вам, парни, лучше бы отойти на шаг назад. Я сейчас подам полсотни мегаватт на эту штуку.

Калкерни бросил быстрый взгляд на Грейди:

— Этого же хватит, чтобы осветить небольшой город.

— Да. Я знаю, — кивнул Джон.

Прежде чем кто-то успел возразить, Перкаса поднял руку над светящейся клавишей:

— Внимание! Три, два, один… — Он ткнул в кнопку пальцем, и низкий гул охватил всю лабораторию. Сфера зловеще засветилась, когда начали ионизироваться частицы пыли; затем сияние погасло.

Грейди взял бутылку с пивом и занес ее горлышко над зевом длинной прозрачной трубы, которая, извиваясь, тянулась в середину этой чудовищной установки.

— Просто смотрите, — произнес он и вылил пиво прямо в воронку.

Все неотрывно следили за тем, как жидкость через пластиковую трубу растекается по вогнутой поверхности платформы…

А потом взлетает вверх.

Калкерни снял очки и, разинув рот, смотрел на то, что происходит перед его глазами:

— Господи боже мой…

«Падая» вверх, жидкость проходила некую невидимую точку, в которой природная гравитация возвращалась, после чего пиво фонтаном падало к земле — и тут же вновь попадало в изменяющееся поле. Жидкость начала подпрыгивать вверх-вниз, колеблясь между постоянно сужающимся расстоянием между верхней и нижней точками, пока не достигла равновесия. Вскоре она забурлила куполообразной мембраной на краю обоих гравитационных полей, напоминая «пивную шапку», кипящую на полюсе невидимого глобуса.