Денис Миллер

Кодекс Арафской дуэли

Пролог

Замок ждал. Вся чудовищная громада камня, придавленная небом к земле, выжидала, когда человек — такой маленький, такой слабый — войдет. И кому тогда не поздоровится? Перемелют, перемолотят человека каменные челюсти. Обратной дороги не будет.

— Нет, — сказал человек. — Я туда не пойду. Я подожду вас в трактире, Гиеди.

Он повернулся и пошел прочь от ворот, спиной чувствуя, как хищно присматриваются к нему глаза-бойницы замка. Зло. Разочарованно.

— Я постараюсь освободиться побыстрее, — крикнул вдогонку Гиеди.

Человек обернулся и кивнул в ответ. Храбрый человек этот Гиеди. А впрочем… Скорее всего, он просто не чувствует драконьей мощи и злобы Арафы. Наверное, не всем это дано.

И он ушел.

Целый и невредимый ушел от страшной угрозы. Не первый раз в жизни испугавшись опасности — но впервые убоявшись строения.

Замка.

Архитектурного сооружения.

Упорядоченной груды камней.

Очень большого дома, огороженного толстой каменной стеной.

Хотя раньше никто не мог назвать его трусом.

Алиот Гиеди посмотрел вслед уходящему.

И уже не спеша прошел в гостеприимно распахнутые ворота на залитый солнцем двор. Арафа давно потеряла репутацию укрепления. Древние камни стен были увиты плющом, виноградом и глицинией. На бортике безобразного старомодного фонтана посреди двора громко ворковали голуби. На невысоком крыльце сидел огромный наглый рыжий кот и лениво смотрел на птиц, делая вид, что те его совершенно не интересуют.

— Он не вернется. — Комендант Арафы вышел на крыльцо из затененного холла.

Гиеди кивнул.

— Это уже второй, — зачем-то сказал он.

— Что поделать… — пожал плечами комендант.

— Где же теперь искать третьего?

Глава 1

Игрок

— И где мне искать третьего? — С досады Гиеди стукнул пустой рюмкой о стол так, что та жалобно дзынькнула и отбросила ножку.

— Посуду-то зачем бить, а? — Мирам Сертан, более известный в Столице как Вулкан, смахнул стеклянные останки в корзину для мусора и повернулся к буфетному шкафу, чтобы достать замену.

— Не понимаю, ты мне компанию не составишь, что ли? — спросил Алиот Гиеди.

— Увы, — развел руками Сертан. — Сегодня не могу. Сайф уехал по делам — значит, мне присматривать за клубом.

Они сидели в кабинете Сертана над залом игорного дома «Вулкан» — одного из самых известных и элитных заведений подобного рода в Столице. И самого надежного — придя сюда, вы можете быть уверены, что не встретите здесь шулера, а в случае выигрыша — что в целости и сохранности доберетесь до дома (если, конечно, попросите предоставить телохранителя).

— Как будто твои вышибалы не справятся без тебя, — буркнул Алиот. — Отлаженный механизм так просто не ломается.

Он поднялся с кресла и, подойдя к смотровому окну, глянул вниз, в зал. Сертан встал рядом. Да, хорошо отлаженный механизм работает без сбоев. Крупье сдают карты, вращают рулетку и другими способами помогают завсегдатаям заведения и новичкам расставаться с деньгами. Ну а если расставание с деньгами вызовет нездоровые эмоции, то рядом всегда окажется пара крепких молодых людей в одинаковых сюртуках, которые помогут расстроенному клиенту снизить накал возмущения, а в случае надобности — покинуть зал.

И все же, и все же… И все же присмотр был необходим.

— Вот граф Илайя, — указал Сертан на приличного вида господина, который старательно, не замечая ничего вокруг, делал ставку за ставкой за рулеточным столом. — Он играет по своей системе. Третий год пробует разные варианты, но… — Сертан развел руками. — Так вот, где-то через полтора-два часа ему понадобится заём. Он успевает спустить все, что приносит в карманах, задолго до полуночи. Практически наверняка такая же услуга понадобится еще одному-двум клиентам. А вон там сидит полковник Ботт. Ближе к рассвету он переключит свое внимание с карт на крупье и начнет мешать им работать. Уговорить его уйти без лишнего шума могу только я или Сайф. С нашими парнями он тут же начинает скандалить и драться. Боевой офицер! Запретить ему посещать клуб невозможно. У него огромные знакомства среди провинциального дворянства, и он часто приводит хороших клиентов. Ну и за «хищниками» надо присматривать, чтобы не наглели.

— Да ты сам понаглее любого «хищника», — возразил Алиот. — Вон те ребята у рулетки — совсем птенцы. Не стыдно?

— Нисколько! — ответил Сертан. — Таких надо жизни учить. Родителям некогда, так хоть мы позаботимся…

— А этот? — обвинительным жестом ткнул в сторону зала Гиеди, оставив без внимания воспитательные соображения друга. — Побойся неба, Вулкан, это же вообще младенец! Я сейчас сам выволоку его отсюда за шкирку.

Сертан усмехнулся. Настроение Гиеди он понимал прекрасно.

— Ты о том мальчике, который только что взял бутерброд?

Молодой человек, который только что взял с подноса проходившего лакея бутерброд с икрой, действительно был юн и больше напоминал переодетую девушку, чем юношу. Он рассеянно бродил между столами, наблюдал и неспешно откусывал от бутерброда.

— Ты ошибаешься, мой милый Алиот, — сказал Сертан, усмехнувшись. — Этот твой младенец — его, кстати, зовут Монтейн — вовсе не так наивен, как ты полагаешь. К тому же он — самый настоящий «хищник». Правда, только-только начинающий. Не по годам умен, не по годам расчетлив, не по годам хладнокровен. Он появился у нас недавно, и его пока мало кто знает, но поверь моему опыту: лет через десять у него наверняка будет заведение не хуже моего «Вулкана». Если, конечно, к тому времени он еще будет жив.

Гиеди присмотрелся к начинающему хищнику.

— Как, ты сказал, его зовут?

— Монтейн, — повторил Сертан, — А что?

— Да нет, ничего, — пробормотал Гиеди, внимательнее рассматривая юношу.

Отсюда, из-под потолка зала, различить подробности было непросто — высоковато, ракурс не особенно подходящий, да и ботисские зеркала с односторонней прозрачностью, заменявшие окна в кабинете, чуть ухудшали видимость. Но Гиеди рассмотрел, что вид у этого Монтейна был совершенно невинный. Светлым, почти белым, чуть вьющимся волосам позавидовала бы любая столичная красотка, и при этом — темные длинные ресницы, чуть загнутые вверх, и темные же безупречной формы — ни убавить, ни прибавить — брови. А уж сами глаза — серые, миндалевидные, с краями, чуть приподнятыми к вискам… Плавный овал лица и точеные скулы, тонкий прямой нос с узкими крыльями, гладкие, явно еще не ведавшие бритья щеки и ямочка на подбородке… Если бы не ровный загар, его вполне можно было бы принять за девушку, так были совершенны черты. Разве что — чуть узковатые губы и жестковатая форма рта выдавали юношу. И все же этот Монтейн был красив той самой редкой красотой, которую так любили в старину художники. Он и был словно юный античный бог, сошедший с какого-нибудь полотна старых мастеров из Императорской галереи.

— Кхм, — произнес Гиеди.

Сертан усмехнулся и крутанул ручку звонка. Через минуту в дверях появился один из парней, приглядывающих за залом.

— Хартан, — обратился к нему Сертан, — С кем сегодня играл Монтейн? Почему сейчас не играет?

Хартан, чуть поклонившись, доложил:

— Господин Монтейн уже третий вечер приходит, но не играет совсем.

— Вот как? — удивился Сертан.

— Похоже, он на мели, — высказал предположение вышибала. — Господин Сайф перед отъездом высказывал намерение предупредить его, чтобы без денег сюда не ходил.

— Ага, — сказал Сертан и покачался на каблуках, размышляя. Помощник ожидал распоряжений.

Наконец Сертан принял решение.

— Хорошо. Дайте ему еще погулять, пусть съест еще пару бутербродов, — Сертан ухмыльнулся, — ему это не помешает сейчас, а затем… затем пригласите его в мою приемную. Вот видишь, Алиот, как я забочусь о нашей молодежи, — обернулся он ко все еще стоящему у окна Гиеди, когда слуга вышел.

— Ну да, — задумчиво кивнул Гиеди, — подкармливаешь, чтобы потом посытней было его скушать…

⁂

В это время юный античный бог, прохаживаясь между столами и пощипывая бутерброд, с горечью размышлял о том, что тот, к сожалению, не бесконечный — вот уже и меньше половины от него осталось… К тому же одинокий кусок хлеба с маслом и икрой спасти от голода его молодой, жадный до всего организм никак не мог. Наоборот — жадный организм захотел добавки, а взять еще один бутерброд было бы откровенным вызовом. Ведь это был уже третий сегодня, и служащие клуба, от внимания которых этот факт никак не мог ускользнуть, посматривали на юношу неодобрительно. Ну еще бы: третий день он слоняется по залу, пьет лимонад, мимоходом хватает еду с подносов, но за стол ни разу так и не сел, а следовательно, не оставил клубу ни флорина взамен — так приличные люди себя не ведут. Но что делать, если нет у него этого флорина? А был бы… Если бы он у него был!

«Не раньше чем через час», — сказал себе Монтейн, провожая деланно-безразличным взглядом очередной поднос с закусками, проплывающий мимо. Если, конечно, за этот час его отсюда не выставят.

И ведь самое обидное — деньги, в принципе, у него были. Ну… или будут в начале следующего месяца, когда молодому Немеру выдадут очередное квартальное содержание. Немер неделю назад проиграл Монтейну триста империалов и попросил отсрочку. Он, конечно, долг отдаст — Монтейн невольно погладил рукой по внутреннему карману сюртука, где лежала расписка, — но какого… спокойнее, спокойнее, дружок… зачем же ты садишься играть, не имея наличности! Хотя сам виноват — надо быть бдительнее и не расслабляться. И отказать в отсрочке было нельзя — Немера можно разрабатывать долго и с большой выгодой, как золотой прииск. Вот только продержаться до начала месяца не удалось — два дня подряд не было хороших партнеров, с чем садился играть, с тем и вставал, а на третий день нарвался на шулера, причем понял это, лишь спустив ему предпоследнюю десятку. Шум, конечно, получился большой, только деньги-то вернуть не удалось. Вывод: в гостинице больше не играть — только здесь, в «Вулкане».