Дэвид Аннандейл
Робби Макнивен
Наследие Вульфена
Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — повелитель человечества и властелин мириад планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.
Даже находясь на грани жизни и смерти, Император продолжает свое неусыпное бдение. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его в бесчисленных мирах. Величайшие среди Его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины. У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы Планетарной Обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов и многих более опасных врагов.
Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить. Забудьте о могуществе технологии и науки — слишком многое было забыто и утрачено навсегда. Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, и о согласии, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие, да смех жаждущих богов.
ДЭВИД АННАНДЕЙЛ
ПРОЛОГ
Они встретились во мраке подземелий горы. Здесь царила бесконечная ночь. Но не безмолвная: в темноте таились существа с мехом, клыками и сталью, предостерегающе рычавшие друг на друга. И здесь находились гробницы неупокоенных легендарных воинов, которым даровали только временную смерть. Сагам о них не было конца. Одна из них тянулась уже десять тысяч лет.
Во тьме среди могил встретились трое воинов. Увидев друг друга, они опешили. А когда поняли, куда пришли, то встревожились.
Первым заговорил тот, чья грива и борода были жесткими и серыми, как волчья шкура.
— Братья, — обратился к ним Харальд Волк Смерти, — рад встрече. Не ожидал увидеть вас здесь.
— Как и я, — отозвался Кром Драконий Взор. Даже во мраке его глаза противоестественно светились темным огнем.
— И я, — добавил Ульрик Убийца, покачав головой. Белоснежность его волос контрастировала с чернотой его взгляда. Глаза что тени — наблюдающие и оценивающие. Почтенный воин ордена указал на дверь склепа, у которого они стояли. — В этом есть какой-то смысл.
— Не для меня, — возразил Харальд. — Я не собирался приходить сюда.
Он прочитал написанное на двери имя, и ему стало не по себе.
— Ты не по своей воле спустился в склепы? — спросил Убийца.
— По своей, — ответил Харальд. — Но у меня не было четкого представления, чего я хочу. Это… — Он запнулся.
— Ты шел словно в трансе, — подсказал Драконий Взор.
— Да.
— Как и все мы, — подтвердил Убийца. — Правда, так не считали.
— Нет.
Харальд попытался вспомнить последние несколько часов, но он словно только что проснулся. За те века, что он был космодесантником, такое с ним случилось впервые. Ярл находился в сознании, но восприятие сузилось буквально до одного шага. Он шел по туннелям и шахтам все дальше вниз, глубже и глубже, в абсолютную тьму.
— Я шел в определенное место, — сказал Харальд. — Но не знал причины, только чувствовал неодолимую потребность оказаться здесь. Он не мог оторвать глаз от надписи. — Но я направлялся не сюда.
— Ты рассчитывал оказаться перед Бьорном Разящей Рукой, — понял Кром.
— Именно.
— И тем не менее мы здесь, — подытожил Ульрик. Волчий жрец приложил руку к двери склепа, мягко, словно не желая разбудить находящуюся внутри легенду. — Мы шли к одной цели, а прибыли к другой. Это могущественное знамение, братья. Мы должны быть осторожны.
— Знамение чего? — уточнил Драконий Взор.
— Я подумаю над этим, — сказал Убийца. — Ясно одно. Что-то случится. Сила нашего принуждения говорит о значимости грядущего события. И когда оно произойдет, мы трое должны внимательно отнестись к тем ролям, которые нам предстоит сыграть.
— Это предостережение, — вставил Харальд. — Предвестие погибели. А как иначе? Мы искали Бьорна, а пришли сюда.
Двое других Волков промолчали. Все трое пристально смотрели на руны предостережения и имя безумной легенды и чувствовали, как на их души оседает тень более густая, чем царившая здесь ночь.
«За мной лежит тревожный сон, — было написано на двери. — За мной лежит безумие ярости».
«Смертоносный Клык».
К воинам, разинув пасть, приблизилось будущее.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Смерть на Нурадесе
— Небо сегодня голубое, губернатор.
Лорд-губернатор Нурадеса Андрас Элсенер оторвал взгляд от горы пергаментом и инфопланшетов на огромном железном столе. Все было важным и со всем требовалось разобраться сейчас. То есть осилить эту груду материалов в течение одного часа. А ведь сейчас еще раннее утро. Поэтому губернатор с радостью отвлекся, хотя понимал, что расплатится за отсутствие концентрации позже.
У окна стоял его мажордом Кляйн. Покои Элсенера находились на верхних уровнях шпиля в улье Генос. Окно, откуда открывался вид на шпили, не всегда, но часто, находилось чуть ниже облачного покрова. Иногда Элсенер видел раскинувшийся на многие километры улей, а иногда лишь удушливое промышленное серо-бурое облачное покрывало. Дважды за свою жизнь он наблюдал тусклый диск солнца сквозь необычно тонкий слой облаков.
И никогда не смотрел на голубое небо.
Элсенер подошел к окну с настороженным изумлением. Точно так же был встревожен и Кляйн. Он собрался открыть дверь на балкон, но Элсенер остановил его.
— Нет! — приказал губернатор. — Подожди.
Небо было чистым. Его синева поражала и ослепляла. Пока Элсенер смотрел, последние обрывки облачного покрова рассеялись, словно пепел от сгоревшей бумаги. Синева становилась все ярче и ярче, хотя губернатор не видел солнца. Цвет начал причинять боль. Элсенер сощурился, а Кляйн прикрыл глаза.
Цвет становился все насыщеннее и одновременно темнел. Голубой превращался в фиолетовый.
— Император, спаси нас, — пробормотал Элсенер.
Фиолетовый стал темным, грязно-багровым. От цвета гноящейся крови у Элсенера закололо в черепе за глазными яблоками. Он не мог отвернуться. Когда боль стала жгучей, небо вспыхнуло. Языки пламени были огромными, извивающимися, словно Нурадес сбросили в котел с расплавленным металлом. Небо в миг лишилось всех цветов спектра, яростно уничтоженных. Когда они погибли, то дали жизнь другим созданиям, которые существовали вопреки цвету и от которых кровоточили глаза и разрывался разум.
Земля вспучилась. Центральный шпиль Геноса раскачивался взад и вперед. Более мелкие башни рухнули. Вместо них выросли новые шпили, пронизав уровни улья и устремляясь в небо подобно чудовищным кинжалам. Эти башни были из костей.
Элсенер увидел, как в небе появились точки. Они падали — темные, кувыркающиеся, пылающие сферы. Когда сферы приблизились, губернатор разглядел, что это черепа. Смеющийся, вопящий град из черепов. Разинув пасти, они падали на крыши, аллеи и дороги. Несколько упало на балкон Элсенера. На месте падения тут же вспыхивал огонь. Он рос. И обретал форму. Теперь у него были руки, ноги. Голова. Рога.
Мышцы, жилы и кроваво-красная кожа. И меч.
Элсенер закричал и отскочил от окна. Он не должен смотреть. Не должен видеть. Губернатор уже чувствовал, что его мозг корчится, как будто превращается в животное внутри черепа.
Кляйн завопил. Он вцепился себе в лицо и разодрал его до крови. Сжав висящие лоскуты кожи, мажордом бросился к губернатору, завывая и пуская слюни. Элсенер вынул свой лазерный пистолет и прострелил шею Кляйну.
Затем губернатор побежал. Он не оглядывался, даже когда разбилось окно и рычащее отродье закричало на него хриплым голосом. Элсенер знал, что случится, если он посмотрит. Возможно, он умрет в следующие несколько секунд, но если не оглянется, то сможет сохранить свою душу.
Он взмолился Императору, когда выскочил из двери и побежал по залам резиденции. Взывал к Отцу Человечества, чтобы успеть добраться до хора астропатов. Молился, чтобы хоть кто-нибудь услышал крик Нурадеса о помощи.
В следующий раз, когда лорд-губернатор Андрас Элсенер рискнул посмотреть на небо, а это случится несколько недель спустя, он понял, что на призыв ответили.
Он увидел, как спасение исполосовало небо кровавыми когтями.
В стратегиуме, который возвышался в центре мостика ударного крейсера «Альфа-Клык», над гололитической картой Нурадеса склонился огромный хищник. Поверх его доспеха был наброшен плащ из шкуры тролля. Жесты воина выдавали заключенную в его теле силу. В любой момент он мог атаковать как охотник. Но он постоянно выбирал сдержанность. Это было спокойствие волка, уже решившего, когда и как нападать.
