Дэвид Болдаччи

Невинная

Глава 1

Во время короткого перелета из Дублина в Эдинбург Уилл Роби внимательно наблюдал за всеми пассажирами до единого и наконец уверенно заключил, что шестнадцать из них — возвращающиеся шотландцы, а пятьдесят три — туристы.

Роби не был ни шотландцем, ни туристом.

Полет занял сорок семь минут — сначала через Ирландское море, а потом через изрядный кус Шотландии. Поездка на такси из аэропорта отняла еще пятнадцать минут его жизни. Остановился он не в «Балморале» и не в «Скотсмане», как и ни в одном из прочих прославленных заведений древнего города, а снял одну комнату на третьем этаже здания с замызганным фасадом в девяти минутах пешком в гору от центра города. Взял свой ключ и расплатился за одну ночь наличными. Отнес свою небольшую сумку в комнату и сел на кровать. Заскрипев под его весом, она просела на добрых три дюйма.

Ничего другого, кроме скрипа и вмятин, за такие гроши не получишь.

Роби, при росте на дюйм сверх шести футов, весил фунтов сто восемьдесят [Соотв., ок. 185 см и 82 кг.]. Обладая каменными мышцами и компактной мускулатурой, он больше полагался на проворство и выносливость, нежели на чистую силу. Нос ему однажды сломали из-за его же собственной ошибки. Вправлять его Уилл не стал, потому что не хотел забывать о промахе. Один из задних зубов был искусственным, доставшись в комплекте со сломанным носом. Его от природы темные волосы росли пышно, но Роби предпочитал не отпускать их больше чем примерно на полдюйма длиннее флотского бобрика. Несмотря на выразительные черты лица, он сделал их почти незапоминающимися тем, что никогда и ни с кем не встречался взглядом.

У него имелись татуировки на одной руке и спине. Одна изображала здоровенный зуб большой белой акулы, вторая — красный росчерк, смахивавший на горящую молнию. В практическом плане они скрывали старые шрамы, рубцы от которых так толком и не рассосались. И каждый имел для него собственное значение. Поврежденная кожа заставила татуировщика повозиться с Роби, но результат оказался вполне удовлетворительным.

Роби было тридцать девять лет от роду, и завтра должно исполниться сорок. Но в Шотландию он прибыл вовсе не затем, чтобы отпраздновать эту личную веху. Он приехал по работе. В половине из всех трехсот шестидесяти пяти дней в году Уилл либо работал, либо был в пути, чтобы выполнить работу.

Роби оглядел комнатенку. Тесная, адекватная, без украшений, расположена стратегически. Он невзыскателен. Пожитков у него раз-два и обчелся, а потребностей и того меньше.

Встав, Уилл подошел к окну и прижался лицом к прохладному стеклу. Небо пасмурное. В Шотландии это обычное дело. День, когда солнце светит в Эдинбурге с утра до вечера, его жители обычно встречают с благодарностью и изумлением.

Где-то далеко слева стоит Холирудский дворец — официальная резиденция королевы в Шотландии. Отсюда не видно. Далеко справа — Эдинбургский замок. Этой потрепанной старой постройки тоже не видать, но Роби в точности знал, где она.

Посмотрел на часы. Еще целых восемь часов.

Часы спустя внутренний будильник прервал его сон. Покинув комнату, Роби зашагал к Принсесс-стрит. Миновал величественный отель «Балморал», крепко укоренившийся в центре города. Заказал легкую трапезу и выпил воды из-под крана, несмотря на широкий ассортимент стаутов, представленный на полке над баром. Поглощая еду, провел какое-то время, глазея на уличного артиста, жонглировавшего мясницкими ножами верхом на моноцикле, попутно потчуя зевак забавными байками, поданными с шикарным рокочущим шотландским акцентом. А еще был субъект, выряженный как человек-невидимка, фотографировавшийся с прохожими по два фунта с носа.

После еды Роби неспешным шагом направился к Эдинбургскому замку. Тот замаячил вдали — огромный, импозантный, ни разу не взятый силой, только хитростью.

Вскарабкавшись на верх замка, оглядел хмурую шотландскую столицу. Провел ладонью по пушке, выстрелить которой больше не суждено. Повернувшись налево, охватил взглядом простор моря, сделавшего Эдинбург столь важным портом столетия назад: суда приходили и уходили, доставляя фрахт и принимая на борт свежий груз. Роби потянул затекшие конечности, ощутив хруст и щелчок в левом плече.

Сорок.

Завтра.

Но сперва надо дотянуть до завтра.

Посмотрел на часы.

Еще три часа.

Покинув замок, Уилл направился вниз по боковой улочке.

Переждал внезапный ледяной ливень под навесом кафе, выпив чашечку кофе.

Потом миновал вывеску призрачного турне по Подземному Эдинбургу, только для взрослых и только когда совсем смеркнется. Почти пора. Роби запоминал каждый шаг, каждый поворот, каждое движение, которое придется сделать.

Чтобы жить.

И, как всякий раз, оставалось лишь уповать, что этого будет достаточно.

Уилл Роби не хотел умирать в Эдинбурге.

Чуть позже он миновал человека, кивнувшего ему. Это был чуть заметный наклон головы, ничего более. Потом человек скрылся, а Роби свернул в дверной проем, который тот освободил. Закрыл и запер за собой дверь, и двинулся вперед, прибавляя шагу. Его туфли на резиновой подошве на каменному полу не издавали ни звука. Через шестьсот футов он увидел справа дверь. Зашел. На гвозде висела старая монашеская ряса. Надел ее и накинул капюшон на голову. Были там и другие вещи для него. Сплошь необходимые.

Перчатки.

Прибор ночного видения.

Диктофон.

Пистолет «Глок» с глушителем.

И нож.

Роби ждал, поглядывая на часы каждые пять минут. Его часы были синхронизированы с точностью до секунды с чьими-то еще.

Открыл другую дверь и прошел через нее. Двинувшись вниз, добрался до решетки в полу, поднял ее и быстро скользнул вниз по железным скобам, вмурованным в камень. Беззвучно опустился на пол и двинулся налево, считая шаги. Над ним был Эдинбург. По меньшей мере «новая» его часть.

Он шел по Подземному Эдинбургу, приютившему несколько призраков и пеших экскурсий. Под Южным мостом и районами старого города есть склепы вроде Тупика Мэри Кинг, в числе прочих. Уилл скользил во тьме кирпичных и каменных коридоров, благодаря ПНВ видя все с безупречной резкостью. Электрические лампочки на стенах были развешаны через довольно регулярные интервалы, но вокруг все равно было очень сумрачно.

Роби чуть ли не явственно слышал вокруг себя голоса мертвых. По местным преданиям, когда в семнадцатом веке нагрянула чума, особенно сильно она ударила по беднейшим кварталам вроде Тупика Мэри Кинг. А город в ответ замуровал здесь людей навеки, дабы предотвратить распространение морового поветрия. Роби не знал, правда это или нет, но не удивился бы, даже окажись это правдой. Именно так цивилизация порой разделывается с угрозами, реальными или мнимыми. Их замуровали. Или они, или мы. Выживает сильнейший. Ты умрешь, чтобы мог жить я.

Посмотрел на часы.

Еще десять минут.

Двинулся медленнее, подлаживая шаг так, чтобы прибыть за считаные секунды до расчетного времени. Просто на всякий случай.

И услышал их еще прежде, чем увидел.

Их было пятеро, не считая гида. Субъект и окружающие.

Наверняка вооружены. Наверняка наготове. Окружающие наверняка полагают, что это идеальное место для засады.

И совершенно правы.

Со стороны субъекта было глупо спускаться сюда.

Так и есть.

Морковка должна была быть особенно большой.

И была.

Здоровенной, потому что полной хренью. И все же тот пришел, потому что не въехал. Что заставило Роби задуматься, а так ли уж тот опасен на самом деле. Но это не его ума дело.

У него еще четыре минуты.