— Слышал о Ржави? — спросил Амадей.

— Да уж слышал, наверное, — снова вставил Таннен.

— Тактика не сработает, — повторил Кафен. — Третий легион так не сражается.

— Я неплохо знаю паренька, с которым мы тут бьемся, и он совсем не так хорош, как считает сам. По опыту знаю: любой битвой можно управлять только до ее начала. Потом уже неважно, кто ты: африкейский техноварвар, орк или… ха, даже воин Легионес Астартес. На поле боя все ведут себя одинаково.

Гай покачал головой, но вслух возражать не стал.

Пожав плечами, Дюкейн снова повернулся к стене, повесил болтер за ремень на плечо и уперся сабатоном в промерзший рокрит, словно решил перелезть через преграду.

— Просто надо немного подсластить приманку.

Мозес Труракк резко потянул ручку управления влево. Он намеревался выполнить маневр уклонения, однако слишком отзывчивый перехватчик «Ксифон» завалился на левый борт. Выстрелы навскидку обожгли фонарь кабины, зацепили дернувшееся вверх правое крыло, и пилот выругался по-медузийски, с множеством согласных звуков. Перегрузки вдавили Мозеса в фиксаторы — незнакомая ему машина жестко вошла в разворот. До предела напрягая свой генетически измененный организм, Труракк поднялся над креслом. Наклонившись вперед, он мельком заметил черный клин: тяжеловооруженный вражеский самолет проскочил вперед.

— Такого вы не ждали, — саркастично буркнул Мозес.

Создав шаблонные мыслеобразы ободрения и единства цели, Труракк направил их мятежному духу «Ксифона» через интерфейсный кабель, подсоединенный к черепу ниже затылка. Следом пилот с трудом отвел аутентическую левую кисть от приборной доски и обеими руками сжал рычаг управления. Закрылки яростно завибрировали, перехватчик начал выравниваться. Стиснув зубы, легионер простонал от натуги: казалось, он поднимает машину своими силами.

— Ты отзывчивая, только когда тебе надо!

Как только дрожь в животе подсказала Мозесу, что сейчас «Ксифон» совершит переворот в другую сторону, воин, преодолевая жестокие перегрузки, сдвинул вперед рукоятку газа. Одновременно он ослабил нажим на ножную педаль руля управления — и машина, снова вдавив Труракка в кресло, стремительно понеслась вверх. Перехватчик пролетал то выше, то ниже неприятельского ударного истребителя, пока оба летчика петляли, стараясь зайти сопернику в хвост.

Возникла патовая ситуация. Через полдюжины таких витков пилот более мощной «Молнии-Примарис» усилил тягу ускорителей и вышел из боя.

Мозесу пришлось его отпустить.

«Ксифон» обладал до нелепости отменными летными характеристиками. Он мог похвастаться феноменальными показателями минимальной скорости разворота и чуткости управления. В атмосфере перехватчик демонстрировал такую же поворотливость, как в пустоте. Но при всех своих преимуществах эта машина безнадежно уступала «Молнии-Примарис» в обычной маневренности.

Воспользовавшись временной передышкой, легионер заглушил несколько тревожных сигналов, требовавших его внимания, и устранил потенциально опасный дисбаланс топлива в резервуаре правого борта.

Конструкция «Ксифона» была настолько сложной, что это вредило ему. Перехватчик оказался легковесным и маломощным. Компромиссные решения в проекте силовой установки, способной работать и в вакууме, и в самых разных атмосферах (даже таких негостеприимных, как на Весте), привели к тому, что в бою пилоту приходилось то и дело уделять ей внимание.

Труракку даже цвет корпуса не нравился.

— Легче работай элеронами, — посоветовал Ортан Вертэнус. Мозес оглядел медно-красные пояса облаков, стянувшиеся на его самолете, но не отыскал брата-ведомого. — И не надо так агрессивно давить на ручку. Машина хочет летать, брат. Не мешай ей.

— Я отлично разбираюсь во всех тонкостях управления имперскими самолетами.

— Но любишь ли ты ее, брат?

— Мои чувства к делу не относятся. И мой перехватчик не имеет пола.

— Я же знаю, ты говоришь с ней, когда вы наедине.

— Заверяю тебя, что это не так.

Из хрипящего динамика-аугмиттера на приборной панели донесся легкий смешок.

— По-моему, у Шекспира сказано: «Мой брат слишком щедр на уверения» [Искаженная цитата из пьесы У. Шекспира «Гамлет» в пер. М. Лозинского.]. Битва — нечто большее, чем цифры и углы атаки. Это состязание.

Фонарь кабины Труракка задрожал — над бронестеклом промчался пурпурный «Ксифон» Вертэнуса с опущенными крыльями. Их концевые обтекатели были загнуты вниз, и самолет напоминал стервятника с Фелгарртского [Фелгаррти — один из регионов Медузы.] хребта, который прижал перья к телу, чтобы спикировать на кусок гниющей плоти. За двумя облегченными турбинами в густых вспененных облаках тянулись белые полосы. Мастерски управляя машиной в гравитационном поле Весты. Ортан на полном ходу пролетел над носом перехватчика Мозеса.

— Пижон, — пробормотал тот.

— Ты вообще стараешься, Железная Рука? — Боксировал Палиолин, командир авиакрыла. — Мне говорили, что ты лучший боевой пилот клана Вургаан по числу подтвержденных побед!

— Эта информация верна, — сухо ответил Труракк.

Совместные учения Третьего и Десятого предложил устроить владыка Манус, желавший проверить на прочность укоренившиеся методы и пробудить соревновательный дух в воинах с обеих сторон. Что ж, честь легиона была важна, но честь клана — еще важнее, а личная честь — превыше всего. Мозес не сомневался, что с ним согласится любой боец Железной Десятки.

— Дайте мне время, — произнес пилот. Он хотел добавить: «И самолет, который управляется лучше пергаментного аэроплана», но промолчал. Ни один одаренный умелец не ругает свои инструменты.

— Прости, если я грубо выразился, — сказал командир авиакрыла, ощутив, что Труракк замыкается в себе. — Возможно, я на твоем месте тоже не показал бы всего, на что способен.

— Да, ты не видел, на что я способен. Но еще увидишь. Я не подведу моего примарха.

— Хорошо сказано, брат.

С бортового когитатора Палиолина поступил сигнал, который, пройдя через алгоритмы распознавания в под-фюзеляжном ауспике «Ксифона», возник на экране Мозеса в виде значков, символов и организационных фигур уровня подразделения. Тот нахмурился: командир решил, что ему нужны напоминания?

— Зона вокруг нас в данный момент чиста, — сообщил Палиолин. — Продолжаем согласно параметрам задания.

В вокс-канале звена раздались подтверждающие щелчки.

Труракк вырубил тягу: разгона в свободном падении хватит, чтобы двигатели не заглохли. Изменив положение хвостового руля высоты, легионер направил нос машины вниз, в облака.

По невральному кабелю поступило предупреждение о нехватке горючего. Мозес постучал по латунному корпусу топливомера, но больше ничего не предпринял. Чтобы облегчить «Ксифоны» — ближние истребители-перехватчики, — на них устанавливали баки пониженной вместимости. Впрочем, несмотря на воздушную схватку, уровень горючего не опустился ниже расчетных параметров III легиона.

— Шестой готов, — доложил Труракк.

— Перейти на скорость снижения, — воксировал Палиолин.

Ранние катерики, жившие когда-то в родном краю Дюкейна, думали, что ад — промерзшая пустошь, где вечно стоит зима. Лишь в более поздних версиях их суеверий преисподнюю охватило пламя.

Когда Амадей забрался на толстую стену из рокритовых блоков, перед ним предстала картина, отображающая ранний вариант исконных ужасов человечества.

Десятый легион окопался в кратере потухшего вулкана, который входил в горную цепь из замерзшего этана, опоясывающую южный полюс луны. Считалось, что в этом районе Дети Императора развернули операционную базу.

По полупрозрачным склонам цвета ржавчины скатывались волны людей и машин. На определенном удалении, в сумраке за призрачной пеленой газов, которые испарялись с поверхности углеводородного льда, солдаты и техника становились почти неразличимыми. Они казались бесформенными сгустками тел в пустотной броне из тускло-коричневого металла — лишь осветительные ракеты окрашивали их в оттенки крови и огня.

Жуткая сцена разыгрывалась под дьявольский вой установок «Тарантул». Вопли турелей перегружали даже тончайший слух космодесантника, поэтому Амадей лишь ощущал поступь титанов из Легио Децимаре, шагавших к позициям его войск. Исполины, названные в честь существ из мифов Эллады, точно так же маршировали на войну с создавшими их богами.

Рану на правой стороне лица Дюкейна закрывала стальная пластина, но ему хватило и одного глаза, чтобы осмотреть боевые порядки X легиона.

Справа от него орудия линии укреплений «Эгида» вели свирепую перестрелку с отрядом Плутонических Янычар в технологичном снаряжении, рассчитанном на условия ледяных миров. Слева колонна основных бронемашин легиона, в том числе «Зверь Мануса», опытный образец боевого танка «Сикариец», распадалась под натиском множества вражеских «Леманов Руссов» типа «Завоеватель». Прямо перед Амадеем, за рядами промерзших сторожевых постов, соединения Африкейского Полумоторизованного держали оборону против неприятеля, которому безнадежно уступали в возможностях, — отделений прорыва III легиона, наступающих эшелонами.

— Да, они точно идут.

Дюкейн одной рукой поднял свой плащ, чтобы все увидели сверкающий герб клана Сорргол. В тот же миг по его истерзанным барабанным перепонкам ударила серия мощных хлопков. Подняв взгляд, Амадей увидел перехватчики «Ксифон», летящие строем в форме наконечника стрелы. Они пронеслись над наблюдательным пунктом Дюкейна, и плащ вздулся вокруг его кулака, словно шар. Машины мчались сквозь неплотный зенитный огонь к испускающим пар утесам, которые окружали позиции союзников.