— В какой области вы специализируетесь? — спросил он.
— Микробиология. Чикагский университет. Занимаюсь эпидемиологическим надзором.
Трини продолжала пристально смотреть на нее.
— Геро ваше настоящее имя?
Женщина подавила вздох. За тридцать четыре года она к подобным вопросам так и не привыкла.
— Да, настоящее.
— Геро [Это имя является омонимом слова «герой» в английском языке.] — как Супермен или Геро из греческой мифологии? — уточнил Роберто.
Доктор Геро Мартинс вздрогнула. Началось — читалось в ее взгляде.
— Последнее. Моя мать преподавала греческую классику. Вы знакомы с мифами?
Роберто сощурил левый глаз и уставился в пространство вверху и справа над своей головой, как делал всякий раз, пытаясь выудить какой-нибудь смутный факт из отдаленных уголков памяти. Добравшись до нужного участка, он вытащил историю из болота подсознания.
— Она жила в башне у реки?
Женщина кивнула:
— У Геллеспонта.
— И в нее был кто-то влюблен.
— Леандр. Каждую ночь он переплывал реку, и они предавались любви. А чтобы он знал, куда плыть, она зажигала масляную лампу на башне.
— Но в итоге парень утонул, правильно?
Трини раздраженно и с явным неудовольствием повернулась к своему спутнику. Хорош он был настолько, что это начинало раздражать. Сын мексиканца и калифорнийской блондинки, он излучал прекрасное здоровье и обладал роскошной львиной гривой, которая, похоже, редеть не собиралась. У Роберто была смышленая и веселая женушка по имени Энни, которую Трини находила вполне сносной, а это что-то да значило. Однако данное обстоятельство не мешало ему пускаться во все тяжкие. Вот и сейчас, пробыв на борту самолета минуту, он начал флиртовать напропалую.
Но Трини никогда прежде не довелось назвать напарника придурком, и она надеялась, что этот случай не станет исключением. Она пристально смотрела на Роберто, пережевывая жвачку так энергично, будто вымещала на ней всю злость.
Но Мартинс уже увлеклась и продолжала болтать с Диазом, не обращая на Романо никакого внимания.
— Их любви позавидовала Афродита. Однажды ночью она погасила лампу, и Леандр, заблудившись в темноте, утонул. Когда Геро увидела тело возлюбленного, то покончила с собой, бросившись с башни.
Роберто на мгновение задумался.
— А в чем мораль? Попробовать найти кого-то на своем берегу?
Мартинс улыбнулась и пожала плечами.
— Наверное, не стоит злить богов.
Устав от шуточек, Трини оглянулась на пилотов и покрутила пальцем в воздухе. Немедленно взревели двигатели, и самолет рывком тронулся и начал набирать скорость на взлетной полосе. Это помогло сменить тему разговора.
Геро озабоченно огляделась.
— Что, взлетаем? А где остальные члены команды?
— Они перед вами, — сказала Трини.
— Точно? Это может быть нечто такое, с чем нам втроем не справиться.
Роберто разделял уверенность Романо, но у него она приняла совсем уж бескрайние формы.
— Давайте вы нам расскажете, с чем мы имеем дело, а потом мы решим, сможем мы справиться или нет.
— Вам ничего не сказали?
— Только то, что мы летим в Австралию, — ответила Трини, — и что вы в курсе остального.
Мартинс прильнула к иллюминатору, наблюдая, как самолет отрывается от земли. Обратной дороги нет. Женщина покачала головой.
— Никогда не понимала армию.
— Я тоже, — заметил Роберто. — Мы из ВВС, прикомандированы к Агентству по ядерной безопасности.
— Боюсь, к атомным бомбам это отношения не имеет.
Трини нахмурилась.
— Если послали вас, дело в биологическом оружии?
— Нет.
— Тогда… в чем?
Геро на мгновение задумалась.
— Хороший вопрос.
Открыв папку, лежавшую на столе перед ней, она начала объяснять.
Закончила она шесть часов спустя.
Все, что Роберто знал о Западной Австралии, могло уместиться в тонкой брошюрке. Да что там, на листовке — одна страница очень крупным шрифтом. Геро заявила, что они направляются в отдаленный поселок под официальным названием Община Кивиркурра в центре пустыни Гибсон, около 1200 километров к востоку от Порт-Хедленда. Появился он лет десять назад в качестве резервации племени пинтуби. Вот вам очередная из продолжающихся попыток австралийского правительства вернуть местных аборигенов на земли предков.
С ними жестоко обращались и десятилетиями, зачищая от них громадные территории, и в последний раз это происходило в шестидесятых — в результате испытаний ракет «Блю Стрик». Согласитесь, вам будет несколько не по себе, если вы будете вынуждены жить в местности, которую собираются взорвать. Да и для здоровья не слишком полезно.
Но к середине семидесятых испытания свернули, политическая осознанность была на подъеме, и потому остатки пинтуби привезли на грузовиках обратно в Кивиркурру, которая располагалась не просто «черт знает где», а в нескольких сотнях километров от границы «черт знает где». Но тут они и остепенились, эти двадцать шесть пинтуби, мирные и счастливые настолько, насколько вообще может чувствовать себя счастливым человек в жаркой пустыне, без электричества, телефона и всякой связи с цивилизацией. Более того, им нравилось быть отрезанными от остального мира. Особенно же довольны своим возвращением на землю предков оказались старейшины.
А потом на них рухнуло небо.
Не все, конечно. Только один кусочек.
— И что дальше? — спросил Роберто.
Во время короткого рассказа он не сводил с Геро глаз и не сомневался, что это не ускользнет от внимания Трини. И действительно, теперь напарница буравила его взглядом: наверное, хотела остановить его мысленно.
— Проект «Скайлэб».
Романо сразу же переключилась на Геро.
— Это случилось в семьдесят девятом году?
— Да.
— Я думала, он рухнул в Индийский океан.
Геро кивнула.
— В основном. Несколько обломков упали на землю в районе города Эсперанс, тоже в Западной Австралии.
— Поблизости от Кивиркурры? — уточнил Роберто.
— Сложно найти что-либо поблизости от Кивиркурры, если рядом вообще ничего нет. Эсперанс находится от Общины на расстоянии двух тысяч километров, и проживает там десять тысяч человек. По сравнению с ней это просто мегаполис.
— И что произошло с обломками, которые занесло в Эсперанс?
Геро углубилась в свои заметки. Обломки собрали предприимчивые местные и поместили в городской музей — бывший танцзал, который быстро превратили в «Муниципальный музей и Обсерваторию Скайлэб». Вход стоил четыре доллара, и за данную сумму вы могли полюбоваться гигантским кислородным баллоном, морозильником для еды и всякой всячины, азотными сферами для двигателей системы ориентации и куском люка (через него, вероятно, протискивались астронавты). Также на всеобщее обозрение выставили и вовсе не понятный хлам, включая металлический лист с надписью Скайлэб, выведенной подозрительно хорошо сохранившейся ярко-красной краской посередине.
— Годами НАСА полагало, что больше ничего так и не найдут, и остальное либо сгорело в атмосфере, либо покоится на дне Индийского океана, — продолжила Геро. — После пяти лет поисков они пришли к выводу, что упавшие части, грубо говоря, сами всплывут на поверхность или же они просто-напросто находятся в необитаемой местности.
— Вроде Кивиркурры? — предположил Роберто.
Женщина кивнула и перевернула следующую страницу.
— Три дня назад мне позвонили из Отдела исследований космической биологии НАСА. Они получили сообщение, прошедшее через шесть правительственных агентств. Кто-то из Западной Австралии утверждал, что «из баллона что-то просочилось».
— Из чего?
— Из дополнительного кислородного баллона. Того, что упал на Кивиркурру.
Трини подалась вперед.
— А кто именно звонил из Западной Австралии?
Геро полистала блокнот.
— Он представился как Энос Намаджира. Сказал, что живет в Кивиркурре, и его дядя обнаружил баллон где-то в какой-то грязи несколько лет назад. Этот самый дядя слышал о падении космического аппарата и потому держал находку возле дома в качестве сувенира. Но сейчас с баллоном что-то случилось, и мужчина серьезно заболел. Стремительно.
Роберто нахмурился, пытаясь собрать воедино всю картину.
— Откуда тот парень знал, с кем надо связываться?
— А он и не знал. Он начал с Белого дома.
— И его послали в НАСА? — недоверчиво спросила Трини.
Неслыханная оперативность.
— Ему пришлось звонить семнадцать раз и ехать до телефонной станции, которых в австралийской глуши раз-два и обчелся, не меньше пятидесяти километров, но в итоге да, он вышел на НАСА.
— Решительности ему не занимать, — хмыкнул Роберто.
— У него не было выбора, поскольку к этому моменту начали умирать люди. И вот он, наконец, связался со мной. Я иногда сотрудничаю с НАСА, проверяю, не подцепили ли вернувшиеся с орбиты аппараты чужие биологические формы или вирусы, и пока все было чисто.
— Но теперь вы считаете, что-то прибыло оттуда? — осведомилась Трини.
— Не совсем. И тут начинается самое интересное.
Роберто нахмурился.
— Звучит интригующе.
Геро улыбнулась ему. Трини стоило большого труда не закатить глаза.
— Баллон оказался герметичен, — добавила Мартинс. — Я сомневаюсь, что он мог принести нечто чужеродное из космоса, кроме того, с чем его, собственно говоря, отправили. Я просмотрела все файлы «Скайлэб» и кое-что выяснила. Когда последний раз пополняли запасы станции, именно этот баллон предназначался не для циркуляции кислорода, а для присоединения к внешним манипуляторам. Внутри находился грибковый организм, родственник Orhiocordyceps unilateralis. Этот потрясающий мелкий грибок-паразит способен адаптироваться к любому виду живых существ. Он способен функционировать в экстремальных условиях, наподобие спор Clostridium difficile. Вы знакомы с ними?