Элли выходит из кухни, все еще держа в руках письмо, и Джеймс следует за ней по пятам, как щенок. Они бегом поднимаются по лестнице, но бабушки в ее комнате нет. В ванной ее тоже нет. Ее нет нигде.

— Вот черт, — говорит Элли. — Она вышла из дома.

Элли, с Джеймсом за спиной, мчится обратно вниз, роется в кармане своей куртки и достает телефон. Набрав номер мобильного бабушки, она ждет некоторое время, потом сердито нажимает «отбой» и пробует снова. Элли пристально смотрит в глаза Джеймсу.

— Линия занята. Где она, черт возьми, и с кем разговаривает?

Элли ходит взад и вперед по маленькой гостиной, снова и снова набирая номер бабушки и пытаясь пнуть корзину с бельем, стоящую за диваном.

— Бабушка, — настойчиво произносит она в трубку. — Ты где? Почему твой телефон все время занят? Перезвони мне, как только это получишь.

— Может быть, она просто пошла в магазин, — предполагает Джеймс.

Элли трет рукой глаза.

— Ей вообще нельзя никуда выходить. Джеймс, если она вдруг заговорит с кем-нибудь, с кем не следует…

— Элли, так насчет конкурса…

— Джеймс. Не сейчас. Мы должны найти бабушку. Наверное, нам нужно пойти ее искать…

Раздается резкий стук в дверь. Джеймс и Элли переглядываются.

— О боже, — говори Элли. — Кто это еще?..

Джеймс собирается пойти открыть, но Элли его останавливает.

— Стой, я сама. А ты только ничего не говори, понял?

Она набирает полную грудь воздуха, закрывает на секунду глаза и в конце концов открывает дверь.

На пороге стоит бабушка, прижимающая к уху свой телефон.

— Да, да, теперь все в порядке. Я дома. Спасибо вам большое…

— Бабушка! — вскрикивает Элли. — Где ты была? И с кем это ты разговариваешь?

Бабушка торопливо заходит в дом, прижимая ладонь к груди.

— О, Элли, ты не представляешь, что со мной было. Мне пришлось выйти из дома, чтобы уладить кое-какие дела, но потом я немного заблудилась. Я не могла вспомнить, где нахожусь и как добраться домой. И мои ключи тоже куда-то делись. Но он помог мне найти дорогу.

Элли смотрит на телефон.

— Кто? Кто помог тебе найти дорогу?

— Астронавт!

Элли поворачивается к Джеймсу, и по ее искаженному лицу он видит, что она в бешенстве.

— Видишь? — произносит она сквозь зубы. — Видишь, почему она не может пойти на встречу с твоим директором? Теперь понятно, почему ты не можешь участвовать в этом тупом конкурсе?

Элли комкает письмо и швыряет его через всю комнату в мусорную корзину, стоящую возле бабушкиного кресла, а затем бросается к лестнице. Бабушка же тем временем продолжает улыбаться и повторяет:

— Это был астронавт. Это астронавт помог мне вернуться домой.

15

Это Глэдис!

Земля теперь еще дальше. До Марса остается пять миллионов миль по Гомановской траектории. Томас быстро узнал, что для полета на Марс недостаточно просто запустить корабль туда, где находится планета. К тому времени, когда корабль достигнет этой точки пространства, Марса уже там не будет. Поэтому кораблю задаются координаты, в которых Марс будет находиться — в соответствии с планом полета «Арес-1» — через двести восемнадцать дней. Так что теперь космический корабль мчится в пустоту, навстречу неизвестности. Томас не уверен, что именно он чувствует по этому поводу. Он испытывает смутное ощущение головокружения и отпадения от мира, но без того страха, какой можно испытывать, например, падая с вершины Блэкпульской башни. Впрочем, падение — это нечто весьма приятное, похожее на полет; что неприятно — так это удар о Землю. Но Томасу не предстоит никуда шлепнуться еще целых семь месяцев.

Он подплывает к иллюминатору и смотрит на незаметно удаляющуюся Землю. Томас ощущает внутри себя какую-то бесконечную пустоту, хотя он должен был бы переполняться ужасом или тоской, счастьем или волнением. Он не чувствует ничего подобного. О, иногда в его памяти всплывают залитые солнцем луга, сверкающее море, каштаны на сырой земле под деревом, звон бутылок в электромобиле, развозящем свежее молоко, шипение иглы на виниловой пластинке, запах новой книги, прикосновение чьих-то губ к его шее — и тогда его охватывает нечто, отдаленно похожее на чувство утраты, но по большому счету он не чувствует… ничего. В голове лишь пустота, которая возникает, когда стоишь в длинной очереди в банке, сжимая в руках свои документы и бездумно дожидаясь продвижения вперед. Томас находится сейчас как будто в процессе рождения. Словно мир выносил и вскормил его в своей утробе, и теперь пришло время ему выйти наружу, преодолев семимесячный путь по родовому каналу без воздуха, — и оказаться наконец там, где ему суждено провести остаток своих дней.

Потом Томас думает: «ну и ерунда лезет мне в голову» — и берет телефон «Иридиум», сердито звонящий на приборной панели. Разумеется, это директор Бауман.

— Связи пока нет, — радостно сообщает он. — Мы ждем сегодня специалиста, которого нам должно прислать «И-Эс-Эй».

Европейское космическое агентство. Ну конечно же, бюджет проекта не потянет приглашения кого-нибудь из НАСА или русских, которые и строили этот чертов корабль.

— А вы точно положили деньги на счет телефона? — спрашивает Томас.

— Ха-ха, как смешно, — отвечает Бауман. — Я абсолютно уверен, что сегодня нам удастся привести все в полный порядок. А пока мы пришлем вам по электронной почте соответствующие инструкции, чтобы вы могли осуществить проверку жилых модулей в грузовом отсеке.

— Жду с нетерпением. Кстати, сколько времени этот телефон будет в зоне покрытия?

Томас задумывается о том, не следовало ли ему упомянуть о своем случайном звонке той странной старушке, но потом решает не делать этого. Конечно же, он не имел права использовать «Иридиум» для того, чтобы пытаться позвонить своей бывшей жене, а тем более разговаривать с совершенно незнакомым человеком, оказавшимся новым владельцем телефонного номера, некогда принадлежавшего Дженет. Она сменила телефон, чтобы Томас не мог ей дозвониться?

— Максимум пару недель, — отвечает Бауман. — Но это не имеет значения, ведь очень скоро у нас снова будет нормальная связь.

От монитора доносится звук входящего сообщения.

— А это, наверное, пришли ваши инструкции. — Томас подплывает к компьютеру и щелкает пальцами по клавиатуре, чтобы вывести его из спящего режима. — О нет, я немного ошибся — это кто-то пытается продать мне «Виагру». Но, боюсь, вряд ли она могла бы мне здесь понадобиться.

Впрочем, если подумать, то и там, на Земле, она вряд ли могла бы ему пригодиться.

Бауман некоторое время хранит молчание.

— И как вам это удается? Быть одновременно таким вздорным типом и таким шутником?

— Это особый дар. Я поделюсь с вами этим секретом как-нибудь за кружкой пива. Я дам вам знать, когда у меня на Марсе откроется паб, и вы сможете заглянуть туда, чтобы пропустить несколько кружек. Хотя, с другой стороны, — с сомнением добавляет Томас, — атмосфера там не самая подходящая…

Когда Бауман отключается, Томас за тридцать секунд пробегает глазами достаточную часть письма, чтобы принять решение игнорировать остальное. Он вытаскивает свою музыкальную библиотеку, разглядывает ее некоторое время и выбирает «Gold Mother» группы «James». Это оцифровка оригинальной записи 1990 года. Томасу не по душе то, что группа перевыпустила этот альбом годом позже, добавив в него ремикс «Come Home» и еще две песни; альбом должен переживать взлет или падение в своей изначальной концепции. Это настолько ему не по душе, что Томас сомневается, стоит ли вообще слушать этот альбом, но все же там хорошие песни и в конце концов он смягчается и нажимает кнопку воспроизведения. Затем Томас достает свой сборник кроссвордов, пристроенный теперь в кармане на липучке у приборной панели, тогда как первоначально хранившаяся там брошюра плавает где-то в воздухе. Что-то о закрытых оросительных системах. Нужно будет пролистать ее, когда корабль выйдет на орбиту Марса. Пожевывая кончик карандаша, Томас читает следующую загадку.

18 по вертикали: То, что долго бредет позади, может разрывать сердце, как гласит мудрость (7).

Он размышляет об этом, паря в горизонтальном положении по отсеку, рассеянно отталкиваясь от стен пальцами ног. Может разрывать сердце? Как гласит мудрость? Томас вздыхает, когда вновь раздается звонок телефона. Ну, и что нужно Бауману на этот раз?

— Да? — говорит он, вися вниз головой и все еще изучая кроссворд.

— Майор Том! — слышится в трубке задыхающийся, испуганный голос. — Майор Том! Это я, Глэдис!

16

Все будет хорошо

Ранее: «Кто победит в битве — Железный человек или Бэтмен?»

Этот вопрос занимает Джеймса и его друзей, Карла и Джейдена, которые стоят, держа руки в карманах, на игровой площадке начальной школы Святого Матфея, укрываясь от сырого, холодного ветра за альпинистской стенкой и спортивными снарядами, установленными для поддержания физической активности детей, ведущих малоподвижный образ жизни.

— Во-первых, следует признать, что подобная битва никогда не могла бы произойти, — говорит Джеймс. — Учитывая, что они обитают в совершенно разных вселенных.

— Да, да, — соглашается Джейден. — Все знают, что Железный человек из вселенной Марвел, а Бэтмен — из «Ди-Си».

— Тогда почему бы не взять, например… Железного человека и Железного патриота? — предлагает Карл.

Его отец инженер, и Карл говорит, что он сделает ему костюм как у Железного человека. Джейден, чей отец юрист, возражает, что это будет нарушение авторского права и на него за это подадут в суд. Джеймс, чей отец строитель, пребывающий в настоящее время в казенном доме, не поддерживает этот разговор, но пытается вернуть его в прежнее русло.

— В этом нет никакого смысла, потому что оба костюма были разработаны Тони Старком. Железный человек против Бэтмена — это куда интереснее, потому что они оба люди без суперспособностей, но их сила — в использовании технологий для борьбы со злом.

Никто из ребят не замечает, что они не одни, пока не раздаются смешки и из-за деревянной альпинистской стенки не появляются четверо мальчишек. У Джеймса замирает сердце. Это Оскар Шеррингтон.

— Как дела, Стиг со свалки? — спрашивает он, кивая в сторону Джеймса.

— Ты это о чем? — спрашивает один из мальчишек.

— Был такой сериал, который моя мама смотрела в детстве. Про пещерного человека, который живет на свалке. Прямо как наш Ормерод.

— Смотрите, он отстирал свою рубашку, — говорит еще один.

Оскар Шеррингтон, самый высокий и задиристый из всех десятилетних мальчишек в школе Святого Матфея, уже обладатель прыщей на подбородке, засовывает руку в карман своего пиджака.

— Отлично. Чистый холст. Что бы такое на нем написать сегодня?

Джеймса в буквальном смысле спасает звонок и крики воспитателей, зовущих всех на урок.

Оскар убирает маркер обратно в карман.

— Ладно, пожалуй, в другой раз.

Карл и Джейден смотрят себе под ноги, стараясь казаться невидимыми. Джеймс спрашивает:

— Почему ты цепляешься только ко мне? Почему других не трогаешь?

Конец ознакомительного фрагмента