Диана Дуэйн

Человек-Паук

Веном-фактор

Омнибус

Роман

Книга первая

Веном-фактор

Всем нашим друзьям на «Бэйконе’94» и «Ад Астра’94», Торонто

…кто следил за тем, как это случилось.

Спасибо Кейту, который страдал, ну, мы знаем, как именно…

Пролог

НА ГЛУБИНЕ девяноста метров царили холод и темнота — но не тишина. Снаружи ревели, бурлили и стучали об обшивку морские воды, с поверхности доносился приглушенный рокот проходивших мимо кораблей, слышались лязг и гул колоколов или сигналы далеких и близких гидроакустических буев, периодически раздавалось даже тихое пение кита, спокойно бороздившего океанскую глубь по своим китовым делам. Человек, сидящий в капитанском кресле посреди мостика субмарины, задумчиво разглядывал карты. Он вздохнул, представив предстоящий отпуск, относительную тишину и спокойствие мира, где вместо воды тебя окружает воздух.

Разумеется, капитанское кресло располагалось не в центре мостика. Пока что: его лодке до переоборудования оставалось еще три года. Со временем мостики всех американских субмарин будут напоминать оригинальный вариант из всем известного телесериального космического корабля: в конечном итоге, власть имущие признали его круговой дизайн лучшим и наиболее эффективным из доступных на текущий момент. Но прямо сейчас мостик SSN-45, атомного подводного крейсера ВМФ США «Миннеаполис», по-прежнему представлял собой клубок из панелей, кабелей и трубопроводов, расположенных вокруг торчащей по центру колонны перископа. А капитан восседал не на роскошном троне, приподнятом над остальным мостиком, а на складном стульчике, задвинутом под освещенный столик с разложенными на нем картами. Не очень эстетично, не очень удобно. Но никто и не задумывался об удобстве. Большую часть своей вахты капитаны проводили на ногах.

Прямо сейчас, впрочем, капитан Энтони ЛоБуоно сидел, и его совершенно не волновало, что его подчиненные думали по этому поводу. Он не мог дождаться момента, когда лодка подойдет к пристани и затем отправится обратно в море. Через восемь дней, после финальной швартовки в Гренландии, кормовой грузовой отсек будет разгружен раз и навсегда, а он наконец-то сможет убраться отсюда. «Что б еще хоть раз, — думал он. — Нет, больше никогда».

Однако капитан ЛоБуоно был реалистом и прекрасно понимал: ему вполне могут скомандовать перевезти сходный груз снова, и он примет приказ и выполнит его. Внезапно возникшая мысль заставила капитана вздрогнуть: раз уж он так хорошо справился с поручением на этот раз, шансы на получение подобного задания в будущем только выросли.

ЛоБуоно тихонько выругался себе под нос. Нескоро еще он будет готов вынести другие такие полторы недели. Его команда была на взводе — совсем не удивительно, ведь он сам был в таком состоянии. Его чувства передаются другим, неважно, насколько тщательно он пытается удержать их в тайне. «Тебе следует быть благодарным, — подумал капитан, — ибо это одна из причин, по которым твой экипаж настолько хорош. Они читают твои мысли, предсказывают твои действия, прыгают выше, чем обязаны».

И все же, при прочих равных, он бы предпочел обойтись без той нервотрепки, в каковую превратилась минувшая неделя.

За его плечом материализовался старпом. ЛоБуоно поднял взгляд. Баз Лорритсон — никто не смел называть его Базилем, поскольку потом не хотел оказаться «случайно» облитым водой — одарил капитана спокойным взглядом, который ни на йоту того не одурачил.

— Сэр, мы по графику выходим на мелководье в северной части Гудзонского каньона, — произнес он. — Ваши приказы предусматривают какой-то конкретный курс или нам позволено действовать по обстановке?

ЛоБуоно мрачно улыбнулся:

— Мы действуем в пределах полномочий, — ответил он, — и сейчас надежно укрыты от всех «птичек». Никаких особых приказов, кроме как избегать фарватера Гудзонского каньона и Барнегата — там слишком интенсивное движение. Проведи нас к маяку береговой охраны в Демократ-Пойнте, а оттуда следуй предпочтительным курсом на верфи ВМФ.

Баз приподнял бровь и задумался.

— Джонс-Инлет, — сказал спустя минуту он, — Ист-Роквей-Инлет, Рокуэй-Пойнт, Эмброуз-Лайт, Нортон-Пойнт, мост Верразано-Нэрроуз и дальше.

ЛоБуоно кивнул:

— На этот раз не останавливайся, чтобы заплатить за проезд по мосту. Какова скорость приливного течения возле Эмброуза?

— Береговая охрана передает: около трех узлов.

Капитан кивнул.

— Еле ползет, значит. Думаю, нам это в самый раз. Свяжись с портовым управлением и сообщи ожидаемое время прибытия. Затем позвони в управление верфями и скажи: я хочу, чтобы груз дожидался нас на причале и оказался в трюме не позднее чем через пятнадцать минут после того, как мы отдраим люки.

— Слушаюсь, сэр.

— Я не шучу, Баз. Я не хочу ждать.

— Так им и передам, капитан.

— Исчезни.

Баз исчез. Капитан поднялся на ноги и подошел к перископу:

— Глубина.

— Шестьдесят метров, — доложил сидящий за вторым радаром Макилвейн, — выйдем на перископную глубину через тридцать секунд.

ЛоБуоно ждал, прожигая взглядом блестящий, покрытый многочисленными царапинами палубный настил. Казалось, с того момента, как он вернулся на борт «Миннеаполиса» из последней увольнительной в Холи-Лохе и получил в руки запечатанный конверт, миновала целая вечность. К этому аспекту своей жизни капитан уже давно привык. Обычно в конверте оказывалась целая папка, битком набитая информацией о предстоящей миссии, с печатью «Секретно» (что при нынешнем положении дел обычно означало «Да не особо…»). Но этот конверт был необычным, а яркого, броского цвета спасательного жилета, и на нем красовались новые защитные пломбы со штрихкодами. Даже два комплекта пломб: один для конверта, а второй — для груза, стоявшего на погрузчике на причале. Металлический ящик двух с половиной метров в длину и ширину шел вместе с толпой вооруженных и нервничающих солдат. Если бы ЛоБуоно пребывал в более легкомысленном настроении, то подобный эскорт навел бы его на мысль, что внутри ящика скрывается сам президент. А так капитан спустился в свою каюту, просканировал штрихкод, открыл конверт, просканировал штрихкод на внутреннем конверте, открыл его, сел и начал читать.

И выругался. Но он ничего не мог поделать, ни тогда, ни сейчас, ничего и ни с чем: ни с конвертом, ни с ящиком, ни с содержимым того или другого. Ящик погрузили в трюм, и ЛоБуоно велел экипажу не задавать ему вопросов о содержимом их груза, потому что у капитана не было для них ответов. Затем «Миннеаполис» отчалил.

Дверь защищенного грузового отсека на корме, где нервничающие солдаты разместили свой груз, теперь была опечатана вторым комплектом защитных пломб со штрихкодами, а на уровне глаз красовался налепленный одним из солдат знак: «ОПАСНО! РАДИАЦИЯ!» с тремя всем известными красными треугольниками на желтом фоне. Ниже какой-то умник из экипажа шариковой ручкой дописал: «А ДРУГИЕ НОВОСТИ-ТО ЕСТЬ?» Кто бы это ни сделал, его вопрос имел смысл: «Миннеаполис» был ударной подводной лодкой и нес на борту ядерный боекомплект, его команда знала о радиации практически все, а чего не знала — то поместилось бы на страницах очень тонкой книжки.

«Полная боевая готовность, — говорилось в полученных капитаном приказах, — от Холи-Лоха до Гренландии тройная вахта, до прибрежных вод Нью-Йорка: полное радиомолчание». Приказы исполнялись в точности. ЛоБуоно видел, какой эффект это оказало на его команду. Парни были умны и дисциплинированны — тоже не новость, глупых и неуравновешенных на ядерные подлодки не пускали. Но им оказалось непросто выполнять секретные приказы. Они начали подозревать, будто командование им не доверяет, и не знали, на кого конкретно злиться: то ли на своего капитана, то ли на штабных на берегу.

ЛоБуоно понимал их. Его же раздражение имело более практический характер. Не зная, что конкретно он сопровождает, капитан не мог быть уверен, принял ли он все возможные и разумные меры по защите груза, а это ставило под угрозу всю миссию.

— Перископная глубина, сэр, — доложил радарный.

— Благодарю вас, мистер Макилвейн, — произнес ЛоБуоно, — поднять перископ.

Перископ скользнул перед ним, капитан схватился за ручки и вгляделся в окуляр. Кто-то забыл выключить звездный фильтр, и все вокруг окрасилось в зеленый. ЛоБуоно мысленно хмыкнул, отключил усилитель и снова посмотрел в окуляр.

Прямо по курсу, милях в шести от них, покачивался на волнах плавучий маяк «Эмброуз». Капитан взглянул на север, в сторону Нортон-Пойнт, скользнул взглядом по Кони-Айленду, перевел перископ на северо-восток и увидел торчащую посреди Джонс-Айленда кирпичную башню с остроконечной верхушкой бронзовато-зеленого оттенка. ЛоБуоно усмехнулся. Сколько ж времени прошло с тех пор, как он каждые летние выходные уговаривал родителей отвезти его в залив Закс, расположенный рядом с башней, где он мог пускать игрушечные лодочки в тихой воде недалеко от театра…

— …не знаю, — услышал он чей-то шепот позади.

— Думаешь, он знает? — раздался другой голос.