Пока Джорджия шла по коридору в комнату Джейсона, она дрожала как осиновый лист. Он уже спал, даже не выключив свет. Девушка успокоилась и расслабилась, понимая, что разговор откладывается. По идее ей следовало выйти и не мешать молодому человеку спать. Но она медлила.

Джорджия подошла к кровати, хорошо чувствуя босыми ногами густой ворс ковра. Только сейчас она осознала, что, готовясь к столь важному разговору, в волнении забыла даже накинуть халат. Ночная рубашка практически не скрывала очертания ее фигуры.

Холодно ей не было, поскольку ночь стояла теплая, но в любом случае это не имело значения. Ведь он спал, будить его она не хотела, она просто снова и снова повторяла про себя все то, что собиралась сказать.

С замиранием сердца, очень осторожно она присела на краешек кровати. Было видно, что из-за болезни Джейсона лихорадило, капли пота блестели на смуглой коже. Она слышала запах виски, которое он выпил, и в душе даже благодарила алкоголь и болезнь, выведшие его из строя.

Он лежал перед ней, несмотря на хворь, такой прекрасный. Но в сознание Джорджии закрадывалась обидная мысль. Ведь он может заполучить любую женщину, какую только пожелает. Как она, сумасшедшая, могла только надеяться, что он захочет именно ее?

В глазах девушки появились слезы. Но нет худа без добра — пока судьба избавила ее от унизительных объяснений.

А если бы он проснулся, если бы она начала говорить о своих чувствах, это бы наверняка расстроило обоих. Теперь Джорджия ясно понимала это. Его дружеское отношение и доброта означали, конечно, только одно: он просто жалел никому не нужную девочку, задыхавшуюся, словно вытащенная на сушу рыбка, в помпезной роскоши Литем-Корта.

Она обязательно отправится в Нью-Йорк и начнет там новую жизнь. Но… перед этим она все-таки позволит себе провести несколько минут наедине с любимым мужчиной. Об этом никто не будет знать. Всего несколько минут, чтобы тихо попрощаться с тем, чье близкое присутствие заставляло так сильно биться ее сердце.

И опять у нее на ресницах задрожали слезы. Девушка осторожно, очень осторожно коснулась обнаженного плеча Джейсона. Ей совсем не хотелось, чтобы он проснулся, но она не могла уйти, не оставив у себя в памяти ощущения от прикосновений к его гладкой коже.

Плечо было горячим. Она отняла руку и потрогала его лоб, провела пальцами по волосам, по щеке, дотронулась до уголка его рта, до подбородка, а затем, не в силах остановиться, стала гладить сильные мышцы его руки, дойдя наконец до кисти.

Неожиданно Джейсон открыл глаза, сжал ее руку в своей и приложил к груди так, что она могла слышать биение его сердца.

И у нее не осталось времени объяснять, как она попала в его комнату и что тут делает, потому что их губы сблизились и слились в поцелуе. Она сама не поняла, как утратила способность здраво мыслить, и провалилась в пучину страсти, которая подхватила их обоих и понесла куда-то, словно ураган.

Она не спрашивала, любит ли он ее. Она знала ответ…

Проснувшись в собственной постели, Джорджия не могла вспомнить, как вернулась. Наверно, Джейсон принес ее сюда на руках. Счастье просто переполняло девушку, сердце от радости было готово выскочить из груди, все вокруг осветилось солнечным светом. Ночь любви с Джейсоном оказалась прекраснее, чем могла вообразить себе Джорджия. Если бы он не любил ее, то не пылал бы такой страстью.

Она спустилась к завтраку, приятные мысли так и клубились у нее в голове. Сегодня им надо поговорить. Они вместе примут решение насчет Нью-Йорка. Теперь оно очевидно: ее будущее здесь, рядом с любимым.

В элегантно обставленной столовой никого не было. Взгляд на часы подсказал ей, что еще слишком рано. Миссис Моуди никогда не подавала завтрак раньше половины десятого — мать Джорджии и отчим не были ранними пташками.

Глаза девушки блестели. Она приготовит Джейсону завтрак на подносе сама: сок, гренки, мед и кофе. Затем они потолкуют наедине. Джорджия признается ему в любви, он ответит, что чувствует то же самое, и поцелует ее и, может быть, предложит вновь разделить с ним постель, потом медленно разденет ее, потом…

Ее сердце забилось так сильно, что она едва не задохнулась, по коже пробежали мурашки вожделения. Она шагнула в сторону кухни, и в этот момент вошел Джейсон.

Не в силах говорить, Джорджия прижала одну руку к груди, чтобы унять неистовое биение сердца, молча взглянула на него полными любви глазами. Джейсон был бледным, ночь как бы стерла все краски с его лица, подчеркнув тем самым серый цвет глаз и мужественные линии рта.

Он провел рукой по своим густым волосам. Джорджии тоже захотелось их пригладить, но она понимала, что, раз ему не здоровится, нужно вести себя серьезнее.

Заботливо предложила:

— Давай я принесу тебе что-нибудь. Кофе, сок, яйца — что хочешь.

Джейсон отрицательно покачал головой и прикрыл глаза. Потом он посмотрел на нее, и она увидела в его глазах сожаление. То же самое чувствовалось и в его голосе, когда он заговорил:

— Что касается прошлой ночи. Мне очень жаль, так жаль, что я не могу выразить это словами. Я хорошо отношусь к тебе, и меньше всего мне хотелось причинить тебе вред.

— Ты не причинил мне никакого вреда! — запротестовала девушка. — Как ты мог так подумать? Прошлой ночью… — Лицо ее вспыхнуло от наплыва эротических воспоминаний и от его слов, которые она не ожидала услышать. — Прошлая ночь была самой прекрасной в моей жизни.

Ей так хотелось прижаться к нему, положить голову на его широкую грудь, но что-то во взгляде молодого мужчины буквально пригвождало ее к полу. Со слезами на глазах она продолжала разубеждать его:

— Пожалуйста, не сожалей о случившемся. Я этого не вынесу. Во всем виновата я сама, ты знаешь. — Произошедшее на самом деле было ее виной, только ее. Она не должна была так поступать, она воспользовалась его болезненным состоянием.

— Нет, — Джейсон, сунув руки в карманы джинсов, резко отвернулся от девушки. — Только я виноват во всем. Мне надо было лучше себя контролировать, черт побери! Надо было сразу же отправить тебя в твою комнату, к твоим куклам!

— Не говори так! Я не ребенок! — вырвался у Джорджии отчаянный крик. В этот момент она поняла, что теряет все, что, как ей казалось, она совсем недавно обрела. Теряет его. Нельзя позволить такому произойти. — Джейсон, я люблю тебя! Неужели ты не понимаешь?

Он медленно повернулся к ней, черты лица мужчины немного смягчились. И это дало ей минутную надежду на счастье, которую тут же убили слова:

— Поверь, это тебе только кажется, что ты любишь. Прошлая ночь… Ведь у тебя все было впервые.

Джейсон резко побледнел, но продолжал также внимательно смотреть на нее, словно пытался внушить ей то, во что сам хотел верить.

— Ведь это так. Вот ты и вообразила…

— Я ничего не вообразила! Поверь мне.

Ее запальчивость стерла выражение вины и сожаления с лица Джейсона. А Джорджия, заметив, что он прислушивается к ее словам, продолжала:

— Я влюбилась в тебя с первого взгляда и с тех пор не переставала любить!

Он обязан понять, насколько прочно и сильно ее чувство. Нельзя, чтобы Джейсон думал, что она отдалась ему просто так. Больше всего девушка боялась, что он обвинит ее во лжи. Но Джейсон просто устало произнес:

— Джорджия, тебе только восемнадцать. И ты очень наивна. Все твои чувства ко мне — лишь плод твоего девичьего воображения. — Он вытащил руки из карманов джинсов, как бы для того, чтобы обнять ее, но не сделал этого. — Поверь мне, милая, ты еще слишком юна, чтобы разобраться в своих чувствах. Я не готов к тому, чтобы пользоваться твоей невинностью, как это вышло вчера. Постарайся забыть о том, что произошло. У тебя вся жизнь впереди, а это много значит. Если же я понадоблюсь тебе, то всегда приду на помощь. Ты знаешь.

Не произнеся больше ни слова, он вышел из комнаты. Даже не взглянув на нее на прощанье. Через час Джейсон уехал из Литем-Корта.

Боль, которая пронзила Джорджию, была невыносимой.

Последующие несколько недель она бесцельно слонялась вокруг дома, раздражая свою мать и давая Гарольду повод для непристойных намеков.

— Не сердись на нее, Вивви! Девочка тоскует по какому-нибудь мальчику — это же очевидно. Неужели он обидел тебя, крошка? В таком случае он просто дурак. Ты ведь такая милашка.

После всего случившегося Джорджия никак не могла решиться на отъезд. Она позвонила родителям Сью и сообщила, что принимает их предложение, но никак не отреагировала на призыв подруги немедленно приехать к ним и провести время в планах и фантазиях об их будущих трудовых успехах. Ведь, когда они займутся работой всерьез, времени на любовные мечты уже не будет. Но Джорджию уже не привлекала возможность общения со Сью.

Она продолжала ждать Джейсона. Все еще надеялась, что он передумает, убеждала себя, что его отъезд мог быть и не связан с ней, что у него просто какие-то разногласия с Гарольдом. А может, он просто слишком занят, поэтому и не смог вернуться в Литем-Корт? Недавно принятый на службу партнером в престижную лондонскую юридическую фирму, специализирующуюся на борьбе с крупным мошенничеством, он наверняка целиком погрузился в работу — тут не до визитов.

Но в глубине души Джорджия понимала: эти предположения не имеют под собой никаких оснований. Он не приезжал потому, что не хотел больше ее видеть.

Джорджия уже почти была готова переехать к Сью. Оставалось упаковать вещи и сообщить матери о своих планах. Однако неожиданное открытие повергло молодую особу в полнейший шок.

Она забеременела!

Джорджия пребывала в состоянии паники, не зная, что делать. Вивьен не поймет ее и не проявит никакого сочувствия. Конечно, заставит немедленно сделать аборт. Что касается Гарольда? Она просто не вынесет сального блеска в его глазках, когда он узнает о ее положении.

Джейсон был единственным, к кому нужно обратиться с этой проблемой. Ведь он сам сказал, что она всегда может рассчитывать на его помощь. И разве не он участвовал в создании той новой жизни, которая сейчас зарождается у нее внутри.

Она набрала лондонский номер телефона Джейсона поздно вечером. Была уверена, что он в это время будет дома. Для звонка потребовалось все ее мужество. С бьющимся сердцем она сообщила ему о случившемся.

— Понимаю. Ты в этом абсолютно уверена? только и произнес он.

— Я бы не стала звонить…

— Хорошо. Успокойся. Я приеду завтра утром. Мы вместе подумаем, что делать. И, Джорджия, не беспокойся.

Если бы она могла последовать данному совету!

Ночь молодая женщина провела без сна, думая о том, что он собирается предпринять. Тем более, вместе с ней. Наверняка речь пойдет о том, чтобы тайком сделать аборт. Нет, она никогда, ни за что на свете не оборвет жизнь своего еще неродившегося малыша. Он явится частью Джейсона, той его частью, что навсегда останется с ней. Затем Джорджия стала размышлять о том, как будет растить ребенка одна после того, как все страсти улягутся.

Джейсон приехал в Литем-Корт на следующее же утро, еще до того, как проснулись Вивьен и Гарольд. Он отклонил вежливое предложение экономки приготовить для него завтрак. Миссис Моуди обычно мало говорила, никто никогда не видел ее улыбки, но взгляд, который она бросила на молодых людей, выражал многое.

Взяв Джорджию за руку, Джейсон вывел ее в сад, казавшийся, как и дом, каким-то неестественным.

— Мы поженимся так скоро, как только возможно.

О браке с Джейсоном она даже и мечтать не смела! Ее сердце забилось неистово и гулко. Она опустилась на кованую скамейку с богатым орнаментом и тихо проговорила:

— Ты не обязан на мне жениться.

— Знаю, что не обязан. Но мне никто пистолет к виску не приставляет. Другого выхода нет, бесцветно продолжал он. — Видишь ли, я против абортов, это даже не обсуждается. Я будущий отец и несу ответственность и за тебя, и за ребенка, который должен стартовать в жизни самым наилучшим образом и воспитываться в нормальной, полноценной семье. Значит, брак.

Подобное предложение было пределом мечтаний для Джорджии, но выйдет ли из этого толк? Он не любит ее, и не будь она беременна, не захотел бы о ней даже слышать.

Джейсон взял ее за руки и продолжил:

— Сейчас я не могу задерживаться. У меня чертовски много работы, но на следующей неделе я обязательно назову день церемонии бракосочетания. После свадьбы ты сможешь переехать ко мне, а потом подберем что-нибудь получше. Жизнь в городе не слишком хороша для ребенка.

Его деловой и продуманный подход к проблеме очень расстроил Джорджию. Губы у нее задрожали. Заметив это, он сказал более нежно:

— Все будет хорошо, обещаю. У нас создастся отличная семья. — Внезапно Джейсон протянул руку и растрепал ее коротко, по-мальчишески подстриженные волосы. — Сейчас мне пора ехать, но ровно через неделю я вернусь. За ужином мы сообщим обо всем родителям. Но пока не говори им ничего. Если что-нибудь случится, звони.

Семья! Как прекрасно! Если Джейсон этого все-таки хочет, то о Джорджии и говорить нечего. Однако если она станет женой молодого преуспевающего адвоката, то, прежде всего, ей надо сменить имидж. Всю неделю Джорджия провела в бегах по магазинам — подбирала элегантные костюмы и платья. Кто же станет гордиться женой, которая бегает в потертых джинсах и майках?

Неделю спустя она наконец выбрала подходящее платье для ужина. В нем она хотела выглядеть старше и рассудительнее в глазах Вивьен и Гарольда и в то же время показать Джейсону, как тщательно готовилась к решающему в ее жизни событию.

Джорджия быстро шла к дому через хозяйственные постройки, когда встретила миссис Моуди.

— Вас разыскивает миссис Харкурт. Вы найдете ее в оранжерее.

— Спасибо. — Говорить больше не имело смысла. Миссис Моуди не любила пустой болтовни. Первое время Джорджия даже побаивалась ее суровых глаз и поджатых губ. Она заторопилась в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече с Джейсоном и к официальной помолвке, которая должна была состояться сегодня вечером. А мать могла бы и подождать — у Джорджии более важные дела, чем выслушивание бесконечных нравоучений.

После того как Вивьен вышла замуж за Гарольда, перед этим поработав у него секретаршей, Джорджия постоянно испытывала смущение из-за богатства и помпезной роскоши в доме отчима, Она не знала, куда здесь приткнуться, каждый раз боясь совершить неверный шаг.

Но ее мать Вивьен приняла новый образ жизни так, словно была рождена для всего этого, словно никогда не была вынуждена работать, чтобы содержать себя и своего нежеланного ребенка. Она просто наслаждалась тем, что ничего не должна делать сама, что у нее больше платьев, чем можно переносить за всю жизнь, и тем, что имеет виллу на Виндвардских островах в Карибском море. Ну так пусть ей все это и достается. Джорджия построит собственную жизнь вместе с Джейсоном и их сыном или дочерью.

Очень осторожно она вытащила из пакета элегантное черное платье и бережно разложила его на кровати. Классическое, из прекрасного джерси, выкроенное точно по фигуре, выше колена, с отрезной талией. В нем она выглядела стройной, чувственной и не слишком пухленькой.

Черные же туфли на высоких каблуках делали ее выше. Расти-то она перестала слишком рано.

Прежде чем одеться, Джорджия приняла душ. Затем сбрызнула себя очень дорогими экзотическими духами с великолепным мускусным запахом. Дабы выполнить отеческий долг, Гарольд назначил ей хорошее содержание. Джорджия редко тратила эти деньги, но сейчас ее счет сильно поубавился.

Но оно того стоило, думала молодая женщина, копаясь в ворохе ярко-красного нижнего белья. Посмотревшись в зеркало, Джорджия подивилась своему отражению: слишком оно было непохоже на то, что привыкла видеть ранее.

Открытый лифчик приподнимал ее грудь, делал формы объемнее и сексуальнее. Понравилась бы она Джейсону в таком виде? Что бы он сказал, увидев чувственную женщину вместо неловкого подростка? Посчитал бы он женитьбу на ней более волнующей, чем простое исполнение долга чести? Нашел бы он ее эротически притягательной?

Шум шагов и звук открывающейся двери испугали Джорджию. Никто, даже миссис Моуди, никогда не заходил к ней в комнату. Потому что убирала у себя она сама.

Джейсон?

Она прижала руки к груди. Это наверняка он. Он же обещал приехать к ужину.

Он, должно быть, приехал на час раньше, чтобы побеседовать с ней наедине, прежде чем объявить всем об их помолвке.

Глаза ее расширились, когда она увидела, как поворачивается ручка двери ванной комнаты.

Еще несколько недель назад она бы немедленно схватила полотенце и прикрылась бы. Джорджия и сейчас потянулась к нему, но остановилась: почему она должна стесняться мужчину, которого любит всем сердцем, за которого собирается выйти замуж и прожить с ним всю жизнь?

А ЗАТЕМ… МИР ПОМЕРК.

На пороге стоял Гарольд и смотрел на нее весьма откровенно. Джорджия отступила назад, не в силах пошевелиться или сказать что-либо вразумительное.

То, как отчим вел себя, не на шутку пугало. Лицо его покраснело, сальные глазки ощупывали каждый миллиметр тела падчерицы. Она сделала попытку схватить с вешалки полотенце, чтобы прикрыться, но ее ноги, казалось, приросли к полу.

— Ну-ну-ну… Есть чему удивиться! Гарольд двинулся к ней. Джорджия с ужасом осознала — она не знает, что делать.

— Надо же! Скрывать такую лампочку под абажуром.

Похотливые нотки в его голосе привели в чувство. Она наконец сумела дотянуться до полотенца. Но, с быстротой, неожиданной для столь тучного мужчины, отчим перехватил ее руку.

— Тебе совершенно не нужно меня стесняться, милочка. Совсем ни к чему.

С этим она согласиться никак не могла и окончательно запаниковала. Может, он только шутит? Ей срочно нужно чем-то прикрыться, дабы избавиться от его назойливого взгляда.

Джорджия снова попыталась ухватить полотенце, висевшее за спиной у Гарольда, но он набросился на нее. Она почувствовала его липкие руки на своем теле, услышала его отвратительный смех…

А затем разверзлись врата ада.

На пороге стояла ее мать. Как всегда, она была аккуратно подкрашена, элегантно задрапирована в дымчатый шелк, но изумленное выражение ее лица составляло поразительный контраст со всем ее безукоризненным и роскошным видом.

— Что, черт возьми, здесь происходит? Гарольд! Отвечай мне, Гарольд!

У Джорджии подкосились ноги, ее била крупная дрожь. Она с ужасом ждала продолжения сцены, одновременно благодаря мать за то, что та успела избавить ее от акта насилия. В то же время девушка не знала, как отнесется Вивьен к увиденной ею ужасной сцене.

Джорджия подумала, что это худшее из того, что когда-либо происходило с ней в жизни, но тут же поняла, что ошибается: худшее было впереди. Перед ней предстал Джейсон, с гневом взирая на происходящее.

— Вивви, милая, — спокойно ответил Гарольд, ты все неправильно поняла.

Он пригладил волосы и, наверно, поправил бы галстук, если бы он у него был в данный момент.

— Мне неприятно все рассказывать, но придется, ибо я не хочу, чтобы у тебя сложилось ложное представление о происходящем. Я просто зашел сюда передать сообщение, которое оставила твоей дочери ее подруга. Эта Сью, или как там ее, звонила сегодня весь вечер. Мне не хотелось тебя утруждать, дорогая, такой мелочью. Однако твоя девчонка повела себя совершенно ужасно. — Он выразительно нахмурился. — Я ничего не говорил тебе раньше о некоторых вещах, чтобы не расстраивать, но Джорджия… уже давно приставала ко мне. А в этот раз… Ну… она просто повисла у меня на шее, что ты сама и видела.