— Благоразумие не всегда означает обман. А твой дед лет пятьдесят буквально напрашивался, — едко проговорила я.

Саймон Фрейзер, лорд Ловат, был казнен на Тауэр-Хилле — ему отрубили голову — в возрасте семидесяти восьми. Всю свою долгую жизнь он занимался тем, что строил непревзойденные козни. Впрочем, я все равно жалела о смерти старого плута.

— Хм-м.

Джейми встал рядом со мной у окна и глубоко вздохнул, словно принюхивался к душному ночному воздуху. Его лицо в тусклом свете звезд казалось спокойным, но отрешенным, будто он вглядывался не в темный сад, а в нечто совершенно иное. Прошлое?.. Будущее?..

— Что ты говорил? — вдруг спросила я. — Во время клятвы?

Я скорее почувствовала, чем увидела мимолетное движение его плеч.

— Я, Джеймс Александр Малкольм Маккензи Фрейзер, клянусь, и пусть я отвечу перед Господом в день Страшного суда, что не имею и не возымею мушкета, меча или любого другого оружия и что никогда не надену килт, плед или иную часть одеяния горцев, а если клятва моя будет нарушена, да буду я проклят во веки веков, как и моя семья и земля.

Джейми снова глубоко вздохнул и продолжил размеренно говорить:

— И пусть я не увижу никогда жену и детей, отца, мать или иных родственников. Пусть меня убьют в битве как труса и похоронят без христианских обрядов в чужой земле, вдали от могил моих праотцев и родни. Пусть все эти кары падут на меня, если я нарушу клятву.

— Ты сильно сопротивлялся? — помолчав, произнесла я.

— Нет, — тихо отозвался Джейми, по-прежнему всматриваясь во тьму. — Тогда — нет. Есть вещи, ради которых стоит умереть или голодать… но не ради слов.

— Может, не ради этих.

Он взглянул на меня с едва заметной улыбкой на губах.

— А ты знаешь достойные?

На надгробии было имя, но не дата. А если не пустить Джейми в Шотландию?..

Я повернулась к нему, прислонившись спиной к оконной раме.

— Как насчет «я тебя люблю»?

Джейми коснулся моей щеки ладонью.

— Да, — шепнул он. — Ради них можно.

Где-то неподалеку запела птица. Несколько звонких нот — и раздалась ответная трель. Короткий щебет — и тишина. Небо по-прежнему было темным, но звезды уже не светили так ярко.

Я беспокойно ворочалась, обнаженная, под простыней. В предрассветные часы теплый воздух меня душил. Промятая постель отсырела.

Заснуть не удавалось. Даже после того, как мы с Джейми занялись любовью, хотя обычно после этого я впадала в полную прострацию. Теперь же я просто лежала, липкая от пота, и напряженно думала. Будущее одновременно захватывало дух и тревожило, однако поделиться с Джейми своими мыслями я не могла и тем самым отрезала его от себя. Отшагнула прочь, несмотря на близость наших тел.

Я снова перевернулась, на этот раз к Джейми. Он, как всегда, спал на спине, сложив руки на плоском животе. Простыня скомкалась на бедрах. Его лицо во сне казалось спокойным. Широкий рот расслабился. Длинные ресницы темнели на фоне светлой кожи. В тусклом свете Джейми выглядел почти что четырнадцатилетним мальчишкой.

Ужасно захотелось его коснуться, только я не знала — приласкать или ткнуть. Да, Джейми подарил мне физическое наслаждение, но из-за него же мое сознание изнывало от мучений, и я ужасно завидовала его беспечному сну.

Я легла на спину, так ничего и не сделав, и закрыла глаза. А потом и вовсе принялась мрачно считать овец, которые, естественно, были шотландскими и самым отвратительным образом носились по погосту, радостно перепрыгивая через надгробия.

— Что тебя беспокоит, саксоночка? — раздался сонный голос у моего плеча.

Я распахнула глаза.

— Ничего, — постаралась не менее сонно произнести я. — Все хорошо.

Джейми тихо фыркнул и, переворачиваясь, заскрипел матрасом, набитым соломой.

— Ты нагло врешь, саксоночка. И слишком громко думаешь, я отсюда слышу.

— Ты не умеешь слышать чужие мысли!

— Умею. Твои, по крайней мере. — Джейми хмыкнул и лениво положил руку мне на бедро. — В чем дело? Живот пучит от острых крабов?

— Да нет! — Я попыталась передвинуть ногу, но не тут-то было. Он и не думал убирать руку.

— Хм, хорошо. Тогда… ты наконец придумала остроумный укол на замечание мистера Уайли об устрицах?

— Нет, — разозлилась я. — Чтоб ты знал, я думала о предложении губернатора. Ногу отпусти.

— А-а. — Он так и не пошевелился. — Ну, раз уж на то пошло, то я тоже задумывался.

— И что ты там надумал? — Успев понять, что никак не отдеру его ладонь, я перекатилась на бок и подперла голову рукой.

За окном все еще тускло поблескивали звезды. Рассвет не спешил приближаться.

— Во-первых, мне интересно, зачем ему это.

— М-да? Он разве не сказал?

— Ну, он явно не станет предлагать мне землю за красивые глаза. — Джейми открыл эти самые глаза и вскинул бровь. — А прежде чем заключить сделку, саксоночка, я хочу узнать, чем она выгодна обеим сторонам.

— А ты не допускаешь, что он говорит правду? Что эти гранты помогают освоить новые земли? Он же говорил, что их раздают уже лет тридцать. Неужели лжет?

— Тут он сказал правду, — согласился Джейми. — Вот только у каждой пчелки во рту медок, а сзади — жало. — Он почесал голову и со вздохом отбросил пряди с лица. — Сама подумай, саксоночка. Почему именно я?

— Ну… ему нужен богатый джентльмен, обладающий властью, — медленно проговорила я. — Ему нужен лидер, а кузен Эдвин явно упомянул, что ты такой и есть и относительно богат…

— Я не богат.

— Губернатор-то не знает, — возразила я.

— В самом деле? — скептически поинтересовался Джейми. — Кузен Эдвин выдал ему все, что мог. И губернатору отлично известно, что я был среди якобитов. Да, есть те, кто после восстания поправил свои дела в Ост-Индии. Но у губернатора нет причин думать, что я из них.

— Он явно считает, что какие-то деньги у тебя есть, — заметила я.

— Из-за Пенцлера? Ага. — Джейми задумался. — Что еще он обо мне знает?

— Скорее всего, только то, что ты рассказал ему за ужином. Здесь про тебя вряд ли ходят слухи. Ты в городе пробыл меньше чем… Стой, ты о чем? — воскликнула я недоверчиво, и Джейми мрачновато улыбнулся. Я четко видела его лицо в полумраке. Рассвет по-прежнему не спешил.

— Именно. Я связан с Кэмеронами, не только богатыми, но и уважаемыми людьми. Но в то же время я чужак, которому пока нельзя доверять.

— Зато губернатор доверился и предложил огромную полосу земли, — медленно произнесла я.

Джейми ответил не сразу. Он перевернулся на спину, так и не отпустив мою ногу, и уставился в белый потолок, украшенный росписью.

— Я встречал одного-двух немцев в свое время, саксоночка, — задумчиво сказал Джейми. Его большой палец медленно ласкал внутреннюю сторону бедра. — Никогда не замечал, чтобы они швырялись деньгами… Ты вечером была прекрасна, как белая роза, но все-таки я не уверен, что сей джентльмен накинул сто фунтов сверх того, что предложил золотых дел мастер, только благодаря твоим чарам. — Джейми глянул на меня. — Трион — солдат и знает, что я тоже. А здесь два года назад уже случались стычки с регуляторами.

Я так увлеклась рассказом, что почти перестала замечать, как его ладонь принялась хозяйничать меж моих бедер.

— С кем?

— О, забыл, ты же не слышала ту часть беседы, ведь была занята толпой поклонников.

Я пропустила укол мимо ушей, чтобы узнать, кто такие регуляторы. Как оказалось, это вольное объединение людей, в основном из малонаселенных частей колони, которым надоело терпеть, по их мнению, произвол, а иногда и откровенное нарушение законов со стороны представителей королевской власти — шерифов, судей, сборщиков налогов и так далее. Почувствовав, что губернатор и ассамблея должным образом не реагируют на жалобы, люди взяли все в свои руки. Нападали на заместителей шерифа, а мировых судей гнали толпами из домов и заставляли отказываться от должности.

Некий комитет регуляторов написал губернатору, умоляя устранить беззаконие, и Трион — человек дела и дипломат — успокоил их ответом, в котором даже пообещал сместить парочку самых продажных шерифов, а также в официальном письме обратился к судебным приставам касательно наложения ареста на имущество.

— Стэнхоуп упоминал какой-то Комитет безопасности, — вспомнила я, заинтересовавшись. — У меня сложилось впечатление, что он появился недавно.

— Бунт подавили, но конфликт не исчерпан, — пожал плечами Джейми. — А сырой порох может долго тлеть, саксоночка, зато потом ка-а-ак рванет.

Неужели Трион считает, что ему будет выгодно вложить такие средства, чтобы купить преданность и сделать обязанным опытного солдата, под началом которого, в свою очередь, выступят и люди под его покровительством, которые живут в отдаленной и неспокойной части колонии?

Я бы сказала, что губернатор отделается малой кровью — всего-то потратит сто фунтов и отдаст несколько жалких и непригодных для жизни акров королевских земель.

— Поэтому ты и сомневаешься.

К этому времени мы уже повернулись друг к другу. Я накрыла его ладонь своей — но не сдерживая, а ободряя.