— Скажи… те…

Ничего не поделаешь. Я вновь скользнула ладонью под юбку, на этот раз — между разведенных бедер. Там все еще было тепло. Кровь мягко хлынула по пальцам, горячая и липкая, как воздух вокруг нас, и неукротимая, как поток, вращающий водяное колесо мельницы.

— Я… умираю…

— Тебя убили, милая, — произнес Джейми. — Скажи кто, а?

Из ее горла вырвался хрип. Кап-кап. Кап… Теперь ножки едва слышно шагали на цыпочках.

— Сер… жант… Скажи… те… ему…

Я убрала руку из-под юбки и сжала вторую ладонь девушки, не боясь испачкать ее кровью. Едва ли это имело значение.

— Скажи!.. — раздалось с неожиданной силой, и воцарилась тишина.

Тяжелый вздох — и снова тишина, теперь дольше. Еще вздох.

— Хорошо, — отозвался Джейми шепотом. — Я ему расскажу, обещаю.

Кап.

Кап.

В горах Шотландии это называют «каплей смерти» — звук капающей воды в доме, где вот-вот умрет кто-то из обитателей. Здесь была не вода, но знак оставался знаком.

Теперь из темноты не доносилось ни звука. Я почувствовала, как Джейми наклонился.

— Господь тебя помилует, — шепнул он. — Покойся с миром.

Я расслышала жужжание, как только мы следующим утром шагнули в жилище надсмотрщика. Огромная пыльная лесопилка поглощала все звуки, однако здесь, в отдельных комнатках, стены отражали каждый шорох. Я почувствовала себя мухой, застрявшей внутри барабана. Меня чуть не охватил приступ клаустрофобии в узком проходе, учитывая, что я еще и шла между двумя мужчинами.

Жилище надсмотрщика состояло из двух помещений, разделенных коридорчиком, который вел наружу. Справа располагалась комната побольше, служившая Бирнсам гостиной и кухней, а слева — спальня, откуда и доносился звук. Глубоко вздохнув, Джейми прижал к лицу край пледа и толкнул дверь.

На кровать словно набросили покрывало — свинцовое, с зеленоватым отливом. А потом Джейми сделал шаг, и мухи взвились, с негодованием жужжа, что кто-то осмелился прервать их трапезу.

Я едва успела закусить губу, чтобы не вскрикнуть от омерзения, и замахала руками. Жирные мухи врезались в меня, лениво кружа в душном пространстве. Фаркуард Кэмпбелл фыркнул с крайним отвращением и протолкнулся мимо, сощурившись и плотно сжав губы. Ноздри у него побелели от напряжения.

Крошечная спальня размерами напоминала гроб. Окон в ней не было, а тусклый свет пробивался лишь сквозь щели в досках. Стояла жара и влажность, как в тропической оранжерее. По коже мигом заструился пот, щекотный, как лапки мух. Нестерпимо воняло сладковатой гнилью — разложением. Я старалась дышать только ртом.

Под простыней, которую мы приличия ради накинули на нее ночью, мертвая девушка казалась почти незаметным бугорком. Голова выглядела несоразмерно огромной по сравнению со съежившимся телом, словно на детском рисунке — круг и конечности-палочки.

Джейми смахнул несколько чересчур обожравшихся мух и откинул простыню. Она, как и все вокруг, была покрыта пятнами засохшей крови, а в ногах — и вовсе по-прежнему влажной. Человеческое тело содержит в среднем восемь пинт крови; порой кажется, что ее намного больше.

Ночью я лишь мельком успела увидеть лицо девушки. Теперь оно, пожелтевшее и заострившееся, смотрело на меня из-под копны каштановых волос. Возраст определить я не смогла, хотя покойная была достаточно молода. Красивой я ее не назвала бы, но когда-то розовые округлые щечки и блеск в глазах явно привлекали мужчин. Одного уж точно.

Джейми негромко переговаривался с Кэмпбеллом. Тот повернулся ко мне; лицо, обрамленное парадным париком, хмурилось.

— Миссис Фрейзер, вы уверены в причине смерти?

— Да. — Стараясь лишний раз не вдыхать смрад, я отбросила простыню с ног трупа. Ступни успели посинеть и начали раздуваться. — Пришлось задрать юбку, остальное я не трогала, — пояснила я, повторяя свои действия.

Мышцы живота напряглись, когда я коснулась трупа. Я много раз видела мертвецов, причем куда в худшем состоянии, однако в здешнем жарком климате и замкнутом пространстве тело не остыло. Бедро казалось теплым, почти как мои пальцы, разве что неприятно дряблым.

Я оставила его там, где нашла, — на постели между ног девушки. Кухонный вертел, чуть больше фута длиной, покрытый засохшей кровью.

— Я… не смогла найти рану на самом теле, — как можно деликатнее выразилась я.

— Ясно. — Лицо Кэмпбелла слегка просветлело. — По крайней мере, теперь ясно, что это не преднамеренное убийство.

Я открыла было рот для ответа, однако заметила предупреждающий взгляд Джейми. Кэмпбелл тем временем продолжал:

— Остается вопрос, сделала ли бедняжка все сама или ей помогли. Как считаете, миссис Фрейзер?

Мы уже обсуждали план действий ночью и сами пришли к выводам. Например, что нашим мнением не стоит делиться с представителями закона и правопорядка в Кросс-Крике, по крайней мере пока. Поэтому я слегка зажала нос, якобы спасаясь от ужасной вони, а на самом деле скрывая выражение лица. Я категорически не умела врать.

— Уверена, несчастная сделала все сама, — твердо отозвалась я. — От такой раны быстро истекают кровью. Как Джейми вам сообщил, она была еще жива, когда мы ее обнаружили. До того мы некоторое время беседовали у лесопилки, так что никто не мог выйти незамеченным.

С другой стороны, у неизвестного была возможность спрятаться во второй комнате и тайком прокрасться под покровом тьмы, пока мы утешали умирающую. Правда, если Кэмпбелл сам не сообразил, то зачем ему на это указывать?

Он повернулся к Джейми, и тот мигом изобразил на лице приличествующее мрачное выражение. Кэмпбелл печально покачал головой.

— Бедная девчонка!.. Что ж, мы можем вздохнуть с облегчением, что никто не разделил с ней этот грех.

— А как же мужчина, зачавший ребенка, от которого она пыталась избавиться? — достаточно ядовито промолвила я.

Кэмпбелл изумился, но быстро взял себя в руки.

— Мм… что ж… — Он кашлянул. — Мы, конечно, не знаем, была ли она замужем…

— То есть, сэр, вы не знаете, кто она? — вставил Джейми, прежде чем я снова не брякнула что-нибудь.

Кэмпбелл покачал головой.

— Она точно не из слуг мистера Бьюкенена или Макнилов. И не судьи Элдердайса. Это владельцы ближайших плантаций, откуда она могла прийти. Однако тут я начинаю задаваться вопросом: отчего она пришла именно сюда, дабы совершить столь отчаянный поступок?..

Мы с Джейми тоже уже успели об этом подумать. Прежде чем Кэмпбелл успел продолжить мысль, Джейми заговорил вновь:

— Из последних сил она упомянула некоего сержанта. «Скажите сержанту», если точнее. Кого она имела в виду?

— Кажется, охраной королевских складов заведует какой-то сержант. Да, точно. — Мистер Кэмпбелл оживился. — Ага! Девушка, без сомнения, как-то связана с военным ведомством. Впрочем, мне все же любопытно, почему она…

— Мистер Кэмпбелл, прошу меня простить… боюсь, я неважно себя чувствую, — перебила я, коснувшись его руки.

Даже не пришлось врать — ночью я так и не сомкнула глаз, а за завтраком не проглотила ни крошки. От жары и вони кружилась голова, и я наверняка порядком побледнела.

— Не могли бы вы проводить мою жену наружу, сэр? — обратился к Кэмпбеллу Джейми и кивнул на постель со скорчившейся покойницей. — А я вынесу бедняжку.

— Мистер Фрейзер, не стоит беспокоиться, умоляю, — запротестовал тот, сопровождая меня к выходу. — Мой слуга заберет тело.

— Это лесопилка моей тетушки, значит, беспокоиться стоит, — вежливо, но твердо отозвался Джейми. — Чем я и займусь.

Федра ждала снаружи, у повозки.

— Говорила же вам, что там полно привидений. — Она оглядела меня с мрачным удовлетворением. — Вы бледная как полотно, мэм. — Федра вручила мне флягу вина с пряностями и изящно сморщила носик. — А пахнете еще хуже, чем вчера, и выглядите будто вышли со скотобойни. Присядьте тут в тени, выпейте.

Она уставилась на что-то за моим плечом. Я оглянулась и увидела, что Кэмпбелл уже стоит у платанов, растущих на берегу реки, и оживленно беседует со слугой.

— Нашла ее, — шепнула Федра. Взгляд девушки метнулся к горстке хижин, едва заметных с этой стороны лесопилки.

— Уверена? У тебя было мало времени.

Я подержала вино во рту. Резкий букет, к моему вящему удовольствию, помогал избавиться от гадкого привкуса смерти.

Федра кивнула и снова глянула на мужчин в тени деревьев.

— А много и не надо. Прошлась по домишкам, в одном дверь была открытой, и все разбросано, будто кто-то спешил. Наткнулась на негритенка и спросила, кто там живет. Он сказал, что Поллианна, но она ушла, и он не знает куда. Спросила, когда она ушла, а он и говорит, что на ужине была, а утром ее уже никто не видел. — Глаза Федры потемнели от любопытства. — Теперь вы знаете, что делать?

Чертовски хороший вопрос, только как на него ответить? Я проглотила вино, а заодно и страх, комом вставший в горле.

— Рабам наверняка известно, что она пропала. Как скоро узнают остальные? Кто за это все должен отвечать, после смерти Бирнса?

Федра грациозно приподняла плечо.