— Католики исполняют под музыку все, — сказала Брианна, принюхиваясь к запаху еды с кухни. — Однако псалмы мы обычно поем по-особому. Я знаю четыре разных григорианских песнопения, — важно заявила она, — хотя их гораздо больше.

— Да? Спой!

Брианна лихорадочно принялась вспоминать слова двадцать второго псалма и облекла их в самое простое песнопение — в детстве она пела его часто и запомнила лучше прочих.

— Впечатляет, — признался Роджер, когда она умолкла. — Исполнишь вместе со мной? Хочу спеть его детям, пусть послушают. С григорианскими песнопениями они точно справятся.

Кухонная дверь распахнулась, и к ним выбежала Мэнди в обнимку с мистером Полли — набивной игрушкой, которая некогда была птицей неведомого вида, а теперь напоминала неопрятный всклокоченный мешок с крыльями.

— Суп, мама! Идем есть суп! — закричала Мэнди.

И они ели суп — «Куриную лапшу Кэмпбелла» из банки, заедая бутербродами с сыром и солеными огурцами. Энни Макдональд готовила посредственно, но съедобно — уже хорошо, особенно если вспомнить, что́ они ели, сидя у чахлого костерка на промокшей вершине горы, или как доставали из золы подгоревшие остатки пищи. Брианна с теплотой взглянула на газовую плиту марки «Ага», благодаря которой кухня была самым уютным местом в доме.

— Спой мне, папочка! — попросила Мэнди и растянула в улыбке губы с ободком горчицы. Между зубов у нее застрял сыр.

Роджер откашлялся, прочищая горло.

— Спеть? А что именно?

— «Тли сипых мысонка»!

— Хорошо. Только ты пой со мной, чтобы я не сбился. — Он улыбнулся дочери и принялся стучать по столу черенком ложки, отбивая ритм.

— Три слепых мышонка… — запел он и указал ложкой на Мэнди.

Та глубоко вздохнула и подхватила:

— Тли сипых мысонка!

Пела она громко, но с ритма не сбивалась. Удивленно подняв брови, Роджер посмотрел на Бри и продолжил песню. Так, чередуясь, они спели ее пять или шесть раз, пока Мэнди не надоело.

— Плостите, — сказала она, встав из-за стола. И ушла, покачиваясь, словно низко летящий шмель, по пути задев дверной косяк.

— Что ж, чувство ритма у нее определенно есть, — сказал Роджер и добавил, услышав громкий звук падения в коридоре: — В отличие от координации. Со временем станет ясно, есть ли у нее музыкальный слух. У твоего отца отличное чувство ритма, а спеть одну и ту же ноту одинаково он не мог.

— Примерно то же ты делал в Фрэзер-Ридже, — вдруг сказала Брианна. — Пел строчку из псалма и просил людей повторить ее.

Вспомнив об этом, Роджер слегка изменился в лице. В то время он вновь обрел свое призвание, и эта определенность изменила его. Брианне он тогда казался очень счастливым, у нее сердце щемило от вида его горящих вдохновением глаз.

Роджер улыбнулся и салфеткой стер с ее щеки пятно горчицы.

— Это устаревший способ пения. Хотя кое-где на островах до сих пор так поют, строка за строкой, а может, и в удаленных уголках гэльтахта [Районы в Ирландии и Шотландии, где ирландский и шотландский (гэльский) языки сохраняются как языки повседневного общения значительной части жителей.] тоже. Американские пресвитериане так не поют.

— Неужели?

— «Правильно — петь, не дробя псалом на строки, — процитировал Роджер. — Практика чтения псалма строка за строкой зародилась во времена невежества, когда большая часть паствы не умела читать. Так или иначе, от этой традиции нужно избавляться, пусть она и удобна». Так написано в «Конституции американской пресвитерианской церкви».

«Значит, ты все-таки хотел принять духовный сан, пока мы были в Бостоне», — подумала Брианна.

— Времена невежества? Интересно, что сказал бы Хирам Кромби про наше время!

Роджер усмехнулся.

— Это по большей части правда. Многие в Ридже не умели читать. Но я не согласен с утверждением, что мы пели псалмы таким образом лишь из-за невежества или отсутствия книг. — Задумавшись, он лениво подцепил полоску лапши и принялся ее жевать. — Конечно, хоровое пение — это замечательно. Однако пение с повтором строки за строкой, как мне кажется, сплачивает людей, они обращают больше внимания на то, что именно поют, на то, что именно происходит.

«Пожалуйста! — страстно взмолилась Брианна то ли Богу, то ли Пресвятой Деве, то ли ангелу-хранителю Роджера. — Помоги ему найти свой путь!»

— Я хотел тебя попросить… — с неожиданной робостью произнес он.

— О чем же?

— О Джемми. Не могла бы ты… разумеется, он по-прежнему будет посещать мессу вместе с тобой… не могла бы ты отпускать его и со мной? Если он сам, конечно, захочет, — поспешно добавил Роджер. — По-моему, ему понравится петь в хоре. А я… мне хотелось бы, чтобы он увидел — у меня тоже есть работа.

— Ему понравится, — заверила Брианна и мысленно обратилась к небесным силам: «Надо же, как быстро вы ответили!» — Ты пойдешь с нами на утреннюю мессу в собор Святой Марии? А после мы могли бы перейти через дорогу в церковь Святого Стефана и посмотреть, как вы с Джемом поете.

— Конечно, пойду. — Роджер замер, не донеся бутерброд до рта, и улыбнулся ей. Глаза его были зелены, словно мох. — Так будет лучше, правда? — спросил он.

— Гораздо лучше.

* * *

Чуть позже Роджер позвал ее в кабинет. На столе лежала карта Шотландии, рядом — раскрытая тетрадь, куда он записывал сведения для «Справочника путешествующих автостопом» — любил Дугласа Адамса.

— Прости, что отвлекаю тебя от дел. Но лучше сделать это до того, как Джем придет домой. Раз уж ты завтра возвращается в Эррочти… — Роджер указал кончиком карандаша на синее пятно с надписью «озеро Эррочти». — Ты могла бы, наверное, попробовать определить местоположение туннеля, если не знаешь точно, где он. Или знаешь?

Брианна сглотнула, ощущая, как подступают к горлу остатки бутерброда с сыром при воспоминании о темном туннеле, громыхании маленького поезда, обо всем, что ей пришлось тогда пережить.

— Не знаю, но у меня есть кое-что получше. Подожди минутку. — Она сходила в свой кабинет и принесла папку с техническими характеристиками плотины Эррочти. — Вот схемы туннелей. Подробные планы у меня тоже есть, в офисе.

— Не надо, хватит и этих, — заверил ее Роджер, сосредоточенно изучая документы. — Еще мне нужна ориентация по сторонам света для туннеля, ведущего к дамбе… Кстати, ты по всей дамбе ходила?

— Нет. Я была только в восточной части обслуживаемого отсека. Хотя вряд ли… Я хочу сказать, смотри. — Брианна ткнула пальцем в чертеж. — Я столкнулась с этим примерно в середине туннеля, идущего практически параллельно дамбе. А если оно имеет какую-то протяженность… а ты ведь полагаешь, что имеет? — Брианна с любопытством посмотрела на Роджера.

Он пожал плечами.

— Нужно же с чего-то начинать. У инженеров, наверное, есть более подходящее слово, чем «догадка»?

— «Рабочая гипотеза», — сухо сказала Брианна. — В общем, если оно и правда имеет протяженность, а не располагается в виде случайных пятен, то я, скорее всего, почувствовала бы, будь оно там. Впрочем, я могу вернуться и проверить.

Сказано это было с такой неохотой, что Роджер успокаивающе погладил ее по спине.

— Не надо. Я сам туда пойду.

— Что?

— Я сам туда пойду, — тихо повторил он. — Посмотрим, получится ли у меня ощутить его.

— Нет! — вскинулась она. — Нельзя! Ты не пойдешь… я хочу сказать, вдруг что-нибудь случится? Нельзя так рисковать!

Роджер поглядел на нее задумчиво и кивнул.

— Ладно, допустим, риск есть. Небольшой. В юности я обошел все шотландское нагорье, и время от времени мне казалось, что сквозь меня что-то проходит. То же самое испытывали и живущие там люди. Необычное ощущение — один из признаков, так ведь?

— Да, — сказала она, с содроганием подумав о водяных лошадях, банши и Нукелави. — Но ты-то знаешь, что это за необычное ощущение! И прекрасно знаешь, что оно может убить тебя!

— Тебя же не убило. И в Окракоке оно нас не убило. — Голос Роджера звучал беспечно, хотя лицо при воспоминаниях о путешествии омрачилось. Тогда они были как никогда близки к смерти.

— Нет, — сказала Брианна тоном, подразумевавшим, что она будет стоять на своем до последнего.

Он это понял и негромко фыркнул.

— Хорошо, тогда я просто отмечу на карте… — Сравнив чертеж и карту, Роджер выбрал точку, которая находилась примерно посреди туннеля, и вопросительно поднял бровь. Брианна кивнула, и он карандашом нарисовал на этом месте звездочку.

На карте уже стояла большая, нарисованная черными чернилами звезда, обозначавшая круг камней в Крейг-на-Дун, и маленькие, не столь четкие звездочки в местах остальных кругов. Однажды они посетят эти круги. Позже. Не сейчас.

— Ты была когда-нибудь на острове Льюис? — словно невзначай спросил Роджер.

— Нет, а что? — настороженно поинтересовалась она.

— На Внешних Гебридских островах тоже есть гэльтахты. На Льюисе и на Гаррисе поют построчно на гэльском. Не знаю, поют ли так на Уисте и Барра — там в основном живут католики, — но не исключено. Собираюсь съездить туда и посмотреть.

Брианна взглянула на карту. Остров Льюис у западного побережья Шотландии формой напоминал поджелудочную железу. Карта была большой, и на острове виднелась надпись мелкими буквами: «Камни Калланиш».

— Отлично. Я еду с тобой.