Пару минут она так и стояла по горло в воде, оцепенев, но быстро начала замерзать, да и боль усиливалась. Пришлось идти к берегу, разводя руками неподвижную воду. Он был слишком крутым в том месте, где Рина с него спрыгнула, так что она выбралась на мелководье и побрела, прихрамывая, туда, где склон становился пологим.

Впереди темнели мостки, к которым были привязаны лодки, скоро открылся и вид на деревню, и Рина заметила то, чего не увидела в первые секунды, потому что все вокруг было залито по-вечернему золотистым сиянием. Рина думала, что это закатное небо отражается в стеклах домов, но, похоже, свет шел изнутри. Тут и там поднимался темными столбиками дым от коптилен. И сараи у берега не были наполовину утопленными в воду и гнилыми. И доски на пирсе казались крепкими и твердыми. И пришвартованные лодки выглядели так, будто с них только что сошли рыбаки.

Пока Рина разглядывала Рыбоводье, прямо перед ней раздался шлепок, и она вскрикнула. Над водой показалась голова темноволосого мальчишки лет десяти. Он выплюнул соленую горечь и весело забарахтался, поднимая вокруг себя пенные волны.

— Ты бестолочь, Радмир! — крикнула ему с причала пухленькая босая девочка в разноцветной, как плетеные коврики, которыми торговали деревенские женщины, накидке. — Мама тебя убьет! Вода уже холодная!

— Ничего не холодная! — заявил мальчишка, сделав кувырок. — Она вон плавает! — Он указал пальцем на ошеломленную Рину. — Мама сказала, что плавать нельзя, если никто уже не плавает, а она плавает!

— У тебя уже губы темные! Вылезай! — настаивала девочка. — Домой пора!

«Она имела в виду синие?» — подумала Рина, но губы мальчика, и правда, потемнели, а не посинели. Выглядело довольно жутко.

— Ну вот и иди домой сама, а я еще поплаваю!

— Мама меня накажет, если я тебя тут оставлю одного! Вот утонешь и пойдешь на корм рыбам!

— Не дождешься, дурочка-Сарочка! — Радмир продолжал плескаться в воде, крикливо распевая: — Сарочка-дурочка! Толстая, как бочка! Вышла темной ночкой в поле без сорочки! Дурочка-Сарочка! Женихов искала! Сарочка-дурочка! Всех пораспугала!

Девочка расплакалась, и Рину это словно бы пробудило. Она решительно подгребла к мальчишке, схватила его за руку и невольно вздрогнула, ощутив, какая она теплая.

— Ты чего? — удивился тот, отплевываясь.

— А ну марш на берег! — потребовала Рина.

Обычно, когда она пыталась вот так командовать Альбертом, он только сильнее раззадоривался, но этот мальчишка явно испугался. Может, что-то во взгляде Рины, или в ее виде, или в цепкой хватке напугало его, и он торопливо поплыл к берегу. Девочка перестала плакать, подбежала к брату и стала суетливо растирать его своей пестрой накидкой. Глядя на них, Рина ощутила сильный укол тоски по Альберту. Она, прихрамывая, вышла следом, все еще с тревогой размышляя, иллюзия вокруг нее или нет.

— Пошли отсюда, — буркнул Радмир, поднимая свою одежду. — Она странная какая-то.

Он схватил сестру за руку, и они вдвоем побежали к деревне. Рина осталась смотреть им вслед, стуча зубами от холода.

— Так, ладно, — пробормотала она вслух. — Будем рассуждать логически. Я не выбралась назад, но хотя бы не провалилась в какую-нибудь шахту Ветродуя — уже хорошо. И чувствую себя так, будто я все еще в своем теле. Еще тут есть люди. Они живые и теплые. На холме стоит Букашка. И все такое… нормальное… Что, если я умудрилась снять проклятье, и мир вернулся в нормальное состояние? Ну а вдруг!

Нервно оглядываясь по сторонам и стараясь беречь больную ногу, Рина стала огибать холм, чтобы выйти к его пологому склону, когда услышала вдалеке знакомый звук велосипедного звонка.

«Не может быть!»

Она забыла об осторожности и понеслась к дороге, игнорируя боль, мелкие камни под босой ступней и кусты колючки. Выбежав на торговый тракт и посмотрев на холмы, Рина, и правда, увидела знакомый велосипед. На этот раз он не крутил колесами сам по себе: на нем ехал Клим с рюкзаком за плечами. Он гнал коз домой, зажав в зубах травинку, и велосипедный звонок дребезжал на кочках.

— Клим! — позвала Рина, но получилось совсем хрипло. Тогда она прочистила горло, набрала в грудь воздуха и крикнула снова, теперь уже изо всех сил: — Кли-и-им!

Он услышал. Остановился, одной ногой придерживая велосипед.

— Клим, это я! Это я!

Рина радостно запрыгала на одной ноге и замахала руками. Сейчас ей было без разницы, иллюзия это или нет. Вместе с дорожками морской воды по щекам потекли горячие слезы.

Клим посмотрел на коз, которые лениво брели к дому, явно переживая, что они опять разойдутся, но все-таки поехал к Рине. Она похромала ему навстречу, стараясь не думать о том, как сейчас выглядит.

Сам Клим, к счастью, выглядел замечательно. Все такой же высокий, загорелый, с собранными в хвостик светлыми волосами, он остановился в десятке метров от нее и смотрел на Рину во все глаза. Она бросилась к нему, ревя и хромая. Крепко обняла. Клим от неожиданности выпустил руль, велосипед упал в траву, тихо звякнув.

— Кли-и-им, — выла Рина, уткнувшись в него. — Я так рада тебя видеть! Я так испугалась, когда Собирашка тебя схватила! Прости меня, прости! Я так виновата перед тобой! Так виновата!

Клим неожиданно крепко схватил Рину за плечи и отстранил от себя. На его лице не было ни радости, ни восторга. Только испуг.

Рина застыла, все еще всхлипывая.

— Т-ты чего, Клим? Ты обиделся, да? Ты…

— Откуда ты взялась? — наконец выдал Клим. — Ты же умерла… Вы же все умерли. — Он кивнул в сторону Букашки на холме, отсюда была видна только ее крыша.

— Что значит умерла? — шокированно спросила Рина. — Клим, ты о чем вообще? Я жива! Я нашла последнюю кнопку Ветродуя! Я…

— Значит, ты выздоровела? — прервал ее Клим, хмурясь и потирая виски. — Получается, только твои родители и брат от Поветрия умерли?

— От какого такого Поветрия? — Сердце Рины ухнуло в пятки. — Как это умерли? Клим, что ты такое говоришь?!

Последние слова она почти выкрикнула, схватив его за руки.

— От того же, которое мою бабушку унесло, — мрачно ответил Клим. — Так ты здесь одна или родители и брат с тобой?

— Одна, — потупилась Рина, окончательно растерявшись.

Клим слегка смягчился в лице и стал похож на прежнего себя, но что-то в нем определенно было не так, и Рина пока не могла понять, что именно.

— Ладно, знаешь, пойдем ко мне, — сказал он, снимая куртку. — Ты вся мокрая, еще и босая. Холодно, вечер уже. Дома расскажешь, что с тобой приключилось. Садись на багажник.

Рина с готовностью укуталась в протянутую куртку и села. Они с Климом покатили по холмам к зеленому домику бабушки, окруженному фруктовыми деревьями, до которого уже добрались козы. Сердце Рины дребезжало точно так же, как все ее тело на кочках. В голове было столько мыслей и страхов, что она думала сразу обо всем и ни о чем конкретном одновременно.

Клим подвез ее к самому крыльцу и помог зайти внутрь.

— Погоди минутку, я только стадо загоню.

«Он все такой же хороший, — радовалась Рина. — Но что, если он все-таки иллюзия?»

Домик бабушки выглядел как-то пустынно, хотя печка была еще теплая, на подоконнике сушились сливы, а на столе стояла ваза с цветами.

По сравнению с прошлым разом тут чего-то не хватало. Наверное, самой бабушки, которая была сердцем этого места.

Загнав коз в сарай, Клим достал из шкафа полотенце и чистые вещи. Рина обтерла все тело, чтобы ранки не щипало от соли, и переоделась в комнате, которая, как она предполагала, принадлежала бабушке. Потом Клим помог ей обработать ногу и сбитые коленки и все это время молчал. До тех пор, пока не заварил чай из цветков зверобоя и не пригласил Рину к столу.

— Держи, это не очень вкусно, зато успокаивает. — Он неловко почесал затылок. — Добавь меда, если любишь. Еще есть варенье, или могу тебе сахара наколоть.

— Спасибо, не надо, я просто хочу чего-то горячего.

Рина взяла чашку, грея об нее руки. Клим сел напротив гостьи возле окна. Некоторое время хмуро разглядывал ее. Потом произнес:

— Что за странности ты говорила? Что-то про Ветродуй… про кнопку… Что ты там нашла?

— Ты не помнишь? — Рина промочила горло чаем и стала сбивчиво говорить: — Принц Аскар построил Ветродуй, и когда он запустил его, то все…

— Погоди, — прервал ее Клим. — Какой принц Аскар? Ты имеешь в виду король Аскар?

Рина округлила глаза.

— С каких это пор он король?

Теперь уже Клим удивился.

— Что за странные вопросы? Он всегда был королем.

— Наш король — Рондевул Первый! — воскликнула Рина, почти уронив бокал на стол. — И он завещал трон принцессе Оливии! С какой такой стати королем стал Аскар?! Ты, правда, ничего не помнишь?

Лицо Клима потемнело, он нервно огляделся по сторонам, закрыл форточку и почему-то перешел на шепот.

— Какой еще Рондевул, Рина? Какая принцесса Оливия? Ты что, не в себе? Хочешь навлечь на нас колдунов? Аскар — наш единственный король! Величайший из правителей! Он всегда был и всегда будет! Запомни это!

— Да какой из этого сумасшедшего король?! Он заточил всех людей в дома! Он издевался над нами целых два века! А теперь он вдруг величайший из правителей? Да это просто смешно!