— Отлично! Где ты научилась такому красноречию? Ах да, ты ведь у нас преподаешь литературу. Замечательный дар убеждения.

— Спрашиваешь, — весело подмигнула ей Клементина.

— Ладно. Вторая булочка. Кстати, у них здесь прекрасный кофе.

— Предпочитаю земляничный чай.

— Да. Ты же у нас сторонница активного и здорового образа жизни.

— Ну не совсем так… Я ведь тоже возьму второй банановый эклер.

— Приятное место. И атмосфера уютная. Вот бы провести тут свидание…

— Дженна, для свидания это место слишком проходное!

— Поверю тебе на слово. Ты у нас гораздо чаше ходишь на свидания.

— Не прибедняйся. И тем не менее итальянский ресторанчик через пару кварталов отсюда обладает более подходящей для романтических встреч атмосферой. Свечи, бокалы, жареное мясо… А здесь что?

— А что здесь?

— Кофе на вынос в бумажных стаканах, пирожки и пирожные, проходной двор, — рассмеялась Клементина.

— Может быть, ты попробуешь свои силы на другом поприще?

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась подруга.

— Скажем, ресторанный критик, — прищурилась Дженна. — Нужным слогом ты уже обладаешь, в точках общественного питания ориентируешься хорошо…

— Ладно, уговорила. Я подумаю об этом. Как-нибудь на досуге…

— А чем мы займемся теперь?

— Пойдем в кино?

— Давай сходим. Только без колы и воздушной кукурузы… И хорошо бы это был какой-нибудь милый, в меру сентиментальный фильм.

После сеанса девушки дождались своих автобусов и разъехались по домам.

Войдя в подъезд, Дженна бегом взбежала по ступенькам. Она была страшно голодна. Две булочки с фисташковым кремом, съеденные в кофейне, только раздразнили ее аппетит. А фильм шел на удивление долго.

Дженна распахнула дверь в квартиру, сбросила обувь. Даже не помыв руки, она прошла на кухню, достала из холодильника пару сосисок и на тарелке отправила их в микроволновку. Пока ее нехитрый ужин разогревался, Дженна пошла взглянуть на автоответчик. Новых сообщений не было. Как и новых писем в электронной почте. Впрочем, был гороскоп, и еще одно письмо сообщало о распродаже в книжном интернет-магазине.

Дженна вздохнула. Еще один скучный вечер.

Никаких идей. Нет предложений. Как же провести его?…

Съев сосиски, она затеяла небольшую уборку. Загрузила вещи в стиральную машину. Приняла душ. Высушила голову.

Дел больше не было.

Дженна плюхнулась на диван, наугад протянула руку к книжному шкафу. Потом посмотрела на книгу, которую ей удалось вытянуть. Это был «Король Лир». Дженна поморщилась: эту пьесу Шекспира она не слишком любила. Да и настроение у нее на данный момент было… романтичным.

Но не только просмотренная в кинотеатре мелодрама настроила ее на лирический лад. Дженна пыталась выкинуть утренний эпизод из головы, однако ее портрет то и дело приходил ей на ум. Вспоминались темные глаза Стивена. Теперь ей придется часто видеть эти глаза. Ладно. Они ведь вполне могут общаться по-дружески? Процесс обучения… Общение — его неотъемлемая часть. Она ведь не собирается делать ничего плохого. Ничего плохого она не планирует.

Дженна вытащила другую книгу. «Ромео и Джульетта». Завтра будет новый день, и, возможно, у нее появятся новые желания. А пока — вечер, тишина, мятный чай и строки Шекспира…

3

— Привет. Хорошо выглядишь.

Дженна кивнула подруге и села рядом. Преподаватели отделения искусств собрались в конференц-зале для небольшого совещания. Дженна поставила перед собой на стол стакан с водой. Вода должна была временно заменить ей завтрак. Сегодня она не успела поесть дома, не смогла забежать в любимую булочную. Она прихорашивалась перед зеркалом, совсем забыв, сколько на это обычно уходит времени. Подводя левый глаз, она опомнилась. Часы показывали половину двенадцатого. Правый глаз пришлось докрашивать второпях.

Но, кажется, результат того стоил, если судить по комплименту Клементины.

Дженна даже извлекла из шкафа почти забытое платье. Чуть выше колена, с короткими рукавами и круглым вырезом, оно было глубокого зеленого цвета. Это производило на окружающих едва ли не более сильное впечатление, чем если бы Дженна накрасила губы красной помадой и натянула короткое красное платье-резинку — в общем-то практически беспроигрышный вариант.

— На какую тему сегодняшнее собеседование?

Клементина удивленно взглянула на нее.

— Что? О чем ты?

— Прости, не собеседование, конечно, а совещание. Иногда я путаю слова. Я к ним не так чувствительна, как ты.

— Я пока не знаю. Я ведь тоже только что пришла.

Обычно совещания проводил директор колледжа. Но не на этот раз. В зал вошел Клайв. При виде него Дженна невольно поежилась.

— Слушай, — прошептала она Клементине, — мне кажется или он только ко мне придирается?

— Брось… Ты тоже слишком чувствительна к словам.

— И у него к тому же такой пронзительный взгляд…

— Может быть, может быть. Ему бы играть в фильмах. В таких, знаешь, мистических триллерах…

— Ему — в фильмах?! Ты, должно быть, шутишь.

— Почему?

— С такой-то внешностью!

— Чем тебе не нравится внешность Клайва? — удивилась Клементина.

— Можно подумать, что она тебе нравится…

— Я всегда считала его довольно импозантным мужчиной, — заметила подруга.

— Черный, худой, зловещий…

— Высокий, статный брюнет с отличной прической.

— Да он уже наполовину седой! Седой! Ты приглядись к нему внимательнее! — возмутилась Дженна.

Клементина пристально посмотрела на нее:

— Кажется, кое-кто предвзят. Да что Клайв тебе сделал?

Дженна смешалась:

— Ну… Я даже не знаю, если честно. Но он всегда так странно смотрит. И говорит странно. Ощущение, как будто он мною недоволен. Вечно. Всегда. Постоянно.

В милую беседу Клементины и Дженны вклинился звучный требовательный голос:

— Милые дамы, может быть, вы все-таки обратите на нас внимание? Кажется, у нас здесь совещание. Или вам совсем нечего сказать по учебному плану на ближайший месяц?

Когда у девушек вновь появилась возможность перевести дух и сказать друг другу пару слов, они украдкой склонили друг к дружке головы.

— Вот видишь, — прошептала Дженна. — Я же говорила: он придирается.

— Клайв был абсолютно прав, — возразила Клементина, — мы с тобой можем поболтать и на перемене. А здесь нужно принимать участие в обсуждении.

Дженна вздохнула:

— Ладно, сейчас мы сами напросились, но…

— Но мне кажется, что в основном все его претензии состоят из подобных обращений, — закончила за нее Клементина. — Просто кто-то слишком чувствителен. Или…

— Или что?

— Или в следующий раз я предположу, что ты просто к нему неравнодушна.

— Еще чего не хватало! — возмутилась Дженна.

Своей перепалкой они добились только одного: еще одного осуждающего взгляда Клайва.

Совещание закончилось.

— Наконец-то! — выдохнула Дженна, едва оказавшись в коридоре.

— Ты в самом деле несправедлива к нашему Клайву, — заметила Клементина. — Разве он критикует твою манеру обучения живописи? Или манеру одеваться? Твой способ планировать занятия?

— Нет. Думаю, такому подходу я точно не обрадовалась бы…

— Ладно. Давай перекусим в кафе. Ужасно хочется блинчиков. А потом у меня еще две лекции… А у тебя сколько?

— Всего одна, — весело сообщила Дженна.

— Старая группа?

— Новички.

Не успела Дженна озвучить свой ответ, как перед ее мысленным взором мелькнула улыбка Стивена.

Нужно выпить чаю покрепче и немедленно взять себя в руки. В конце концов, что это за переживания? Можно подумать, она — слезливая студентка первого курса, которую позвали на свидание, а она переживает это как потерю девственности. Нужно просто реагировать на происходящее так, как оно того заслуживает — не слишком остро.

Когда Дженна появилась в аудитории, то обнаружила там группу почти в полном составе. Ее встретили улыбками. Дженне было приятно это видеть.

Но еще приятнее ей было наблюдать, как студенты постепенно осваиваются в занятии, которое до недавних пор было для них не совсем привычным.

Дженна объявила тему сегодняшнего урока. Простая геометрическая композиция должна была наглядно продемонстрировать ученикам, как следует работать со светом и тенью, какими приемами нужно пользоваться, чтобы переносить объем на лист ватмана.

После объяснений Дженна присела на несколько минут, чтобы дать студентам возможность приняться за работу, попробовать новые действия.

Студенты работали карандашом. Изредка они перебрасывались шутками, что-то уточняли друг у друга. Дженна объявила, что все вопросы лучше задавать ей — она сможет дать более обстоятельные пояснения.

— А если мы просто не расслышали что-то?

— Даже в этом случае уточняйте у меня, — улыбнулась Дженна. — Не нужно стесняться.

Выждав еще некоторое время, она начала обход.

Графические композиции были достаточно несложным заданием, редко у кого-то возникали с ним серьезные трудности. Дженна шла вдоль мольбертов, отмечая, что где-то в рисунке чувствуется слишком большой напор — тени были чрезмерно темными, слишком жирными, другие рисунки, наоборот, словно просили твердой руки и уверенного грифеля…

Уже в нескольких шагах от мольберта Стивена Дженна почувствовала, как будто у нее внутри что-то замирает.

Но она оказалась не готова увидеть набросок, над которым парень вдохновенно трудился. Дженна ожидала цилиндров и кубиков, хаотично разбросанных по листу ватмана. На ватмане Стивена красовалась полуобнаженная юная девушка.

На какое-то мгновение Дженна даже усомнилась: действительно ли Стивен настолько неопытный художник, каким пытается казаться? Но, присмотревшись к «полотну» внимательнее, она увидела, что карандашные штрихи сделаны не вполне уверенно.

Сам по себе рисунок был довольно невинным. И полупрозрачное одеяние нимфы, и соблазнительные очертания ее стройного тела были обозначены легко, без нажима, почти что символически.

Но вот яркие зеленые глаза были совершенно узнаваемы.

И контуры лица до боли напоминали Дженне собственное отражение в зеркале.

Стивен спокойно смотрел на нее. Он улыбался.

— Зеленый — это мелок? — тихо уточнила Дженна.

Стивен выудил из кармана толстый зеленый маркер.

— Отлично, — пробормотала она.

Он продолжал смотреть на свою преподавательницу.

Дженна тем временем лихорадочно размышляла, что предпринять. Подобных случаев в ее практике еще не было. Наконец она кивком головы позвала Стивена за собой.

— Давай отойдем, нужно кое-что обсудить.

Она была смущена.

Она не хотела обсуждать сам рисунок.

Они отошли в эркер. На таком расстоянии студенты уже не могли услышать разговор между Дженной и Стивеном.

— Скажи, пожалуйста, тебя что-то не устраивает? — начала Дженна.

— С чего вы взяли? — Во взгляде Стивена читалось неподдельное удивление.

— Ты ведь сам выразил желание посещать этот курс?

— Разумеется.

— И… тебе неинтересно?

— Почему вы так думаете? — рассмеялся Стивен.

— Ты не выполняешь задания… Сюда приходят, чтобы чему-то научиться. Чтобы учиться, стараются делать то, что говорят преподаватели. Это не урок импровизации… На первом уроке я позволяю студентам импровизировать, чтобы оценить их уровень должным образом. Но дальше следует выполнять задания. Так, как я говорю. Тогда, когда я говорю. Каждому заданию — свое время, свой урок. Стивен, тебе неинтересно?

— Интересно.

Дженна кивнула:

— Так. Хорошо. Мы можем показать твой рисунок куратору вашей группы. Вы с ней обсудите твой поступок. Возможно, она подскажет, что с этим делать. И, Стивен, лучше тебе задуматься еще раз. Если в глубине души ты не хочешь учиться рисовать, выбери какой-нибудь другой предмет. История искусств. Компьютерный дизайн. На факультете искусств множество интересных дисциплин…

Стивен неожиданно перебил ее:

— Мы можем поговорить в другом месте?

Дженна опешила:

— Что значит — в другом? В каком это другом?

— Не здесь.

— В коридоре? В комнате преподавателей?

Стивен поморщился:

— Нет, я хотел предложить встречу на нейтральной территории.

— Я не понимаю. В самом деле не понимаю.

— Дженна, мы можем… выпить где-нибудь кофе?

Она почти отпрянула от него:

— Кофе?

— Это не возбраняется. Это ведь не запрещено?

— Отношения между преподавателем и студентом…

— Дженна! — воскликнул Стивен. — Ничего такого. Послушайте, если бы мы с вами столкнулись в торговом центре, вы постеснялись бы со мной поздороваться?

Она возмутилась:

— Почему я должна не здороваться?! С чего это вдруг?

— Отлично! У нас уже прогресс. А вы бы отказались прогуляться со мной по аллее и поболтать о преимуществах масляной краски перед эмалью?

Дженна пожала плечами.

— Пожалуй, согласилась бы… Но что в этом такого?

— Дженна, мы же давно уже живем не в Средневековье, а в современном мире. Почему студенты не могут при желании свободно общаться со своими преподавателями? Вернее, почему вы так считаете?! Впрочем, может, это всего лишь отговорки…

Дженна слегка покраснела.

— Хорошо. Думаю, мы можем выпить вместе кофе. Наверное, в этом и впрямь нет ничего предосудительного. У тебя есть какие-то предложения?

— Можем встретиться в «Старбакс». Сегодня, после лекций. В четыре, или в пять, или в шесть…

В три часа дня Дженна сидела в кафе колледжа, жевала умеренно вкусные биточки и сосредоточенно размышляла.

Клементина почувствовала себя плохо и ушла домой. Дженне не с кем было посоветоваться. Ладно, советы были ей не слишком-то нужны. Она просто хотела поделиться своими размышлениями.

Но собеседника не было. Дженна вела сама с собой содержательный разговор. Она лихорадочно накручивала себя, вместо того чтобы успокоиться.

О чем ей говорить со Стивеном?

Все, что он может ей сказать, — свое мнение по поводу того, как она преподает рисунок. Но это прекрасно обсуждается в рамках класса рисования. Для этого даже не обязательно покидать стены аудитории.

Если то, что он хочет ей сказать, настолько серьезно, то требуется участие или даже вмешательство Клайва. Конечно, Дженне и самой не хотелось подобного поворота событий… Лучше разруливать все самостоятельно, лишь бы находиться подальше от Клайва.

Если же Стивен хочет пообщаться на тему, далекую от живописи и техники рисования… Но для обсуждения посторонних тем у него наверняка имеются друзья! О чем же ему говорить с Дженной? Есть только один способ это узнать — вечером отправиться на встречу со Стивеном в кофейню «Старбакс».

Но она понятия не имеет, как вести себя с ним! Она говорит ему «ты», но он называет ее на «вы». Должна ли она предложить ему обращаться к ней на «ты»? Должна ли она позволять ему это?!

А кто станет платить за кофе? Он приглашает ее, значит…

Черт! Что за глупости?! Это ведь не свидание. Они просто выпьют по чашке капучино или мокко. И она, как самостоятельная девушка, заплатит за свой кофе сама.

Как преподаватель рисунка в городском колледже.

Как одинокая… независимая девушка.

Но почему у нее такое ощущение, будто ее ожидает экзамен? Дженна помнила это ощущение еще со времен учебы в университете. Чем ближе была очередная сессия, тем сильнее она нервничала и все меньше ей хотелось есть. Кусок застревал в горле. К началу самих экзаменов Дженна почти полностью переходила на диету «кофе плюс сигареты». На большее она была не способна. Она не могла есть полноценную еду.

Хорошо хоть, что курить она бросила…

Кстати, уж не связано ли это с тем, что Дженна окончила университет? Из ее жизни исчезли экзамены, переживания, и потребность в курении отпала словно сама собой…

А вот теперь она нервничает, да еще как сильно!

Нет, о сигаретах, конечно, не может быть и речи. Зато она может прогуляться до магазина. Может быть, ее успокоят лосьон или новое молочко для тела? Пустяк, но покупка приятная… А потом времени как раз хватит на то, чтобы неспешным прогулочным шагом дойти до кофейни.

Предложение Стивена встретиться в вестибюле колледжа и дойти до кофейни вместе Дженна без колебаний отвергла. Возможно, она сделала это даже слишком резко. Но она не хотела, чтобы кто-то из студентов или преподавателей заметил, что она покидает колледж в компании Стивена.

Зайдя в магазин, где купила дезодорант и упаковку жевательной резинки, Дженна прогулочным шагом добрела до кофейни.

Мимоходом она успела подумать — а что, если Стивен опоздает? Вот будет номер. Она сидит посреди зала (впрочем, тут уж как повезет) кофейни, на глазах у толпы людей ждет своего студента.

Но Стивен уже был на месте. Он занял места на диванчике в самой глубине зала, в мягком полумраке. Дженна даже подивилась тому, как здесь был обустроен интерьер — большая часть кофейни, напротив, была ярко освещена. И…

Перед Стивеном на столе лежала ярко-красная гербера.

Дженна округлила глаза.

Было уже поздно куда-то исчезать: Стивен заметил ее. Он поднялся навстречу Дженне, очень приветливо улыбнулся.

— Добрый вечер, Дженна.

— Привет, Стивен.

— Присаживайся.

— Спасибо.

Начато разговора уже ей не нравилось. Кто из них студент первого курса? Уж точно не она, Дженна. Тогда почему она позволяет ему распоряжаться? И что это за цветок? Зачем?! Жест вежливости? Знак внимания? Неужели он действительно считает, будто у них свидание?

А даже если и так… Неужели он в самом деле вообразил, будто сможет крутить ею, взрослой неглупой женщиной?

Дженна невозмутимо улыбнулась и присела на диванчик рядом со Стивеном.

— Кофе? — предложил он.

— Да, спасибо.

— Какой ты любишь?

— Со сливками, с каким-нибудь сиропом. Карамельный или банановый.

— Пирожное?

— Нет, спасибо.

— Но ты ведь наверняка голодная, — продолжал настаивать он.

— Спасибо, не нужно, — повторила Дженна.

Стивен поднялся, отошел к стойке. Дженна молча смотрела прямо перед собой.

И видела красную герберу.

Стивен вернулся с двумя огромными дымящимися кружками. Дженна благодарно улыбнулась. Но Стивен вновь отошел, на этот раз чтобы принести сандвичи на бумажных тарелочках.

— Я же сказала — не нужно.

— Не выношу разговаривать с девушками, когда у них голодные глаза, — улыбнулся Стивен.

Дженна взяла тарелочку у него из рук, поставила перед собой. Стивен действовал ей на нервы. Он смущал ее. И при этом…

При этом она не хотела признаваться себе в том, что ей нравится его уверенное и спокойное поведение.

Можно подумать, это его хобби. Можно подумать, каждую свободную минуту он бегает на встречи с преподавательницами…

Стивен осторожно подул на свой кофе, отпил немного, поставил кружку на место. Выжидающе посмотрел на Дженну.

— Что скажешь?

— Я думала, это ты скажешь, — удивилась она.

— Разве тебе не хочется просто поболтать?

— Зачем здесь этот цветок? — не выдержала Дженна. Она не понимала, по какой причине гербера лежит на столе. И почему Стивен не отдает цветок ей, раз уж явился с ним на свидание.

Он усмехнулся, поднимая на нее глаза. На мгновение Дженна почувствовала себя глупо. Это всего лишь искусно разыгранная сценка. Ему любопытно, что она думает! Стивену интересно, как она поведет себя. Думает ли она, что их встреча — нечто большее, нежели дружеская болтовня за чашкой кофе? Черт Нужно было сидеть и помалкивать. Цветок? Ей неинтересен этот цветок. Какой цветок? Да она и не заметила никакого цветка. Ах, этот… Да, конечно… Спасибо, Стивен… Очень красивая гербера.

Вот так и нужно было себя вести. А она глупо подставилась.

Ее студент специально притащил сюда это красное безобразие, чтобы она начала нервничать, задавать наводящие вопросы, чтобы она выдала себя.

— Этот цветок мне подарили, — неожиданно произнес Стивен.

— Что? — поразилась Дженна. — Кто?

— Тебе так интересно кто?

Она спохватилась:

— Нет, конечно… И вообще это не мое дело… Извини.

— Не за что. Ты имеешь полное право знать.