Диармайд Маккалох
Христианство. Три тысячи лет
Филиппу Кеннеди Верному другу, умеющему найти применение христианскому преданию
Организованное христианство возникло и продолжает свое существование ради сохранения драгоценного сокровища — заповеди, которую до́лжно исполнить, обетования, повторяемого снова и снова, задания, стремящегося к своей цели. Это сокровище принадлежит прошлому, настоящему и будущему; мы ждем встречи с ним — но оно уже здесь; мы стремимся его узреть — и черпаем из него силы. Всякое знание рано или поздно приходит к этой невыразимой тайне.
В стремлении сохранить и передать другим свою веру ее хранители погрузились в водоворот жизненных хитросплетений. Ради мира во вселенной они ведут бесконечные войны. Ради утверждения Царства, еже не от мира сего — построили самую реалистическую из политических систем. Исследуя тайные глубины души, создают науки и искусства, развивают теории вселенной. Стремясь удовлетворить глубочайшие человеческие потребности — возбуждают против себя видения и пророчества, ненависть фанатиков и неприязнь многих разумных людей.
Сокровище, ради которого все это совершается, явилось миру в нескольких простых фразах. «Люби Господа Бога своего и люби ближнего, как самого себя». «Что толку человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою потеряет?» И еще: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий, верующий в него, не умер, но имел жизнь вечную». «Никто не приходит к Отцу, кроме как через Меня». «Примите, ядите: сие есть Тело Мое». И еще: «Идите, проповедуйте Царство Божие». «Паси овец Моих». «Ты — Петр, на камне сем воздвигну Я Церковь Мою». «Мир оставляю Я с вами, мир Мой даю вам». «Не мир Я принес, но меч».
...Морис Пауик, «Христианская жизнь», в сборнике «Наследие Средневековья» (Оксфорд, 1926).
От автора
Такой амбициозный проект, как попытка изложить всю историю христианства в одном томе, не состоялся бы без изрядной доли дружбы и помощи. Мой корабль «История» пошел бы ко дну, если бы не помощь капитана-редактора Стюарта Профитта, морально поддерживавшего и критиковавшего меня. С другого берега океана ориентиром мне служили дотошные редакторские комментарии Джой де Менил и Кэтрин Курт. Им усердно помогали невозмутимые Сэм Бэдделай, Лесли Левин, Сесилия Маккей и Хааб Штегеман. Мой литературный агент Фелисити Брайан, однажды решив, что я смогу написать эту книгу, всегда оказывался рядом и подбадривал, когда я давал слабину. Многие мои профессиональные помощники оказались щедры на комментарии и помощь в структурировании моей книги, а некоторые даже отнеслись к чтению ее разделов как к послушанию. Я в неоплатном долгу перед всеми ими и в то же время хотел бы особо отметить Сэма Бэдделая, Себастьяна Брока, Эндрю Чандлера, Имона Даффи, Филиппа Кеннеди, Джеймса Карлетона Пейджета, Крейга Хэйрлайна, Эндрю Пэттигри, Иудифь Мелтбай, Мири Рубин, Джону Уолфи и Хью Уайбру. Я также благодарен за советы по конкретным вопросам Саре Эпетри, Хабене Асамоа-Гуаду, Пьеру Жоржу Борбоне, Мишелю Бурдье, Фрэнку Бримеру, Майклу Чишолму, Тому Эли, Питеру Грувзу, Массимо Фирпо, Ахмаду Ганни, Питеру Джексону, Иену Керу, Шонкену Киму, Грэму Мёрдоку, Маттео Никколини-Цани, Мартину Палмеру, Марку Шаану, Беттине Шмидт, Дом Мэри-Роберт Торчински, Дом Гэбриэл ван Дьюк, Эндрю Спайсеру, Стиву Уотсу, Филиппу Веллеру, Джонатану Йонану. За разрешение цитировать неопубликованные материалы — Джоэлю Кабрита, Пьеру Жоржу Борбоне и Джону Эдвардсу. Конечно, за все недостатки этой книги ответственность лежит исключительно на мне.
Значительно облегчили мои исследования и работу над этой книгой мои коллеги по факультету теологии и дивизиону гуманитарных наук Оксфордского университета, согласившиеся отправить меня в продолжительный отпуск за свой счет. Особенно я благодарен преподобной Шарлотте Метуэн за сохранение в этот период моего альтер эго. Для меня большая честь трудиться в университете, где многочисленные лекции и семинары позволяют обрести мудрость для постижения всего периода христианской истории. В Оксфорде меня всегда ждал радушный прием, и здесь я находил средства для самосовершенствования. Чудесная оксфордская библиотека, полная книжных сокровищ, и любезные библиотекари были в моем распоряжении всегда, когда мне это было нужно — во многом благодаря усилиям Алана Брауна. Моими образцовыми товарищами и бесценными помощниками здесь были Бретт Мартин, Джеймс Карлетон Пейджет, Кристина Лайнэн и Энн Уэйтс.
Также моими спутниками, оказавшими неоценимые услуги, были люди из другого мира — все те, кто готовил для телеканала BBC цикл передач, положенных в основу этой книги. Наша совместная работа была необыкновенно интересной и радостной. Нам не приходилось скучать в многочисленных экспедициях в разные точки мира. Среди множества причастных к делу я хотел бы назвать и особенно поблагодарить Джиллиан Бэнкрофт, Жана-Клода Брегерда, Кетрин Бленнерхассет, Ника Голдена-Сима, Майка Джексона, Роджера Лукаса, Эрин Мактак, Люси Робинсон, Сиан Салт Грэма Уиверса и Майкла Уокелина.
Участие в научном и телевизионном проектах открыло новое измерение моей жизни. И я особенно благодарен Сэму Бэдделаю за его дружбу и проницательные советы. Мудрые слова моральной поддержки, позволившие мне выбирать главное и сосредоточиться на этом, дарили мне Марк Эчарч, Изабель и Роза Геренштайн, Питер и Би Грувзы, Гейнор Хампри, Филипп Кеннеди, Крейг Липер, Иудифь Мелтбай, Джейн Аппертон и Аллен Янг.
...Диармайд Маккалох Сент Кросс Колледж, Оксфорд Последняя неделя перед Пасхой, 2009 г.
Введение
В XVII веке жил в Англии сельский священник по имени Сэмюел Кроссман. Пуританин по натуре и привычкам, весьма неохотно присоединившийся к Англиканской церкви, в конце жизни он стал настоятелем Бристольского собора, но большую часть своего служения провел в скромном деревенском приходе, главное селение которого носило благочестивое название «Комптон-Пасхальный». Кроссман — автор нескольких религиозных стихотворений, и одно из них, написанное очень необычным размером, — настоящий шедевр. В этом стихотворении, называемом по первой строчке «О, песнь неведомой любви», рассказ об аресте, осуждении, смерти и погребении Иисуса заканчивается полными светлой радости уверениями в том, что эти страдания, понесенные много веков назад, отныне определяют собой жизнь мистера Кроссмана, викария маленькой деревенской церкви:
[Here might I stay and sing,
No story so divine;
Never was love, dear King!
Never was grief like Thine.
This is my Friend,
In Whose sweet praise
I all my days
Could gladly spend] [Превосходный анализ этого прекрасного гимна можно найти у J.R.Watson, The English Hymn: A Critical and Historical Study (Oxford, 1999), 86–90. Слова его немало выиграли от новой мелодии, «Неизвестная любовь», написанной позднее английским композитором Джоном Айрландом (1879–1962). Размер своего стихотворения Кроссман заимствовал у «женевского» стихотворного переложения Псалма 148, распеваемого повсеместно в современной ему Англии — «Воздайте Господу хвалу», — но внес в этот размер значительные улучшения: вероятно, он хотел показать, что этим размером возможно передать нежные чувства.]
(Вот, можно песню спеть,
Про то, что нет подобия
божественной истории Твоей.
И ни в любви, ни в муке,
Повелитель мой,
Никто Тебе подобен быть не может.
Во дни, оставшиеся мне,
Тебя я славить с радостью
без устали готов).
Эти строки, проникнутые глубоко интимным чувством, помогают понять, до какой степени христианство — личностная религия. В ее основе история одного человека, Иисуса, которого верующие считают также Христом (греческое слово, означающее «Помазанник») — Лицом Бога, который был, есть и пребудет вечно; и в то же время — человеком, прожившим в определенное историческое время свою земную жизнь. Христиане верят, что могут и сейчас встретиться с этим человеком, подобно тому, как встречались с ним апостолы, путешествовавшие с ним по Галилее и видевшие его смерть на кресте. Они убеждены, что такая встреча преображает жизнь, и в подтверждение этому приводят примеры христиан, переживших такое преображение в иные столетия. Их историю я и хочу рассказать читателям.
История христианства длится уже два тысячелетия — устрашающий срок для историка, привыкшего к профессиональным стандартам современной Европы, согласно которым истинный специалист должен знать очень много об очень немногом. Однако две тысячи лет — не так уж и много. Христианство — религия молодая, намного моложе, например, даосизма, буддизма, индуизма или своей религии-прародительницы, иудаизма: в жизненном опыте нашего краткоживущего вида она занимает очень малый сегмент. Я приглашаю читателя задуматься о том, есть ли у христианства будущее (надо сказать, что по всем признакам ответ здесь может быть только положительным). Кроме этого, у идей, однажды ставших христианскими, есть свое прошлое, они жили в умах людей и до рождения Иисуса Христа. Моя книга не только рассказывает истории, но и задает вопросы. Как мог, я старался избегать одного из величайших пороков любой организованной религии — стремления на любой вопрос тут же давать ответ. Некоторые читатели, быть может, заметят в этой книге скептическое настроение: однако, как однажды сказал мой научный руководитель сэр Джеффри Элтон, если историк — не скептик, то он и не историк. [На семинаре в Бристольском университете 26 февраля 1991 года. Поскольку сэр Джеффри Элтон принадлежит к предыдущему поколению, эту фразу он произнес в единственном числе и в мужском роде. (Автор имеет в виду требования политкорректности, согласно которым такого рода «обобщенные» утверждения в современном английском языке требуют множественного числа и местоимения женского рода или же местоимений обоих родов сразу («он или она»). — Прим. пер.)]
