Закрываю глаза, расслабляюсь, делая окончательный выбор.

Пусть так. Пусть это будет проигрыш. Я смогу. Выдержу, но душу свою не позволю запачкать. Хочет тело — пусть забирает!

— Руслана, — выдыхает мне в губы шейх, а затем набрасывается с поцелуем.

Я больше не сопротивляюсь. Лежу, покорно принимая его ласки.

Его руки оглаживают мое тело. Ловко стягивают лямки топа, обнажая грудь. Вздрагиваю от прикосновения к чувствительной коже.

Спокойствие дается мне нелегко. Амин что-то делает с моим телом. Я же лежу и постоянно напоминаю себе о том, что я — вещь. Одна из многих его игрушек. Что я для него — не человек!

Моя душа рыдает. И слезы снова туманят взгляд, чувствую, как они скатываются по щекам..

Принц не сразу замечает мое бездействие, поначалу, очевидно, принимая его за покорность.

Но внезапно его поцелуи прекращаются.

— Руслана, — требовательно произносит он. — Открой глаза.

Неохотно подчиняюсь и тут же сталкиваюсь с его темным, похожим на южную ночь, взглядом.

Шейх возбужден. Я это отлично чувствую и вижу.

— Ты снова решила поиграть со мной в игры? — угрожающе тихо спрашивает он. Чуть пододвигается, и его твердый член упирается мне между ног. Лишь на мгновение напрягаюсь, а затем усилием воли заставляю тело расслабиться.

— Отвечай!

— Я делаю то, что вы хотите.

— И что же я, по-твоему, хочу?

— Свежее новое тело, ведь старые игрушки наскучили, — бесцветно отвечаю. Против воли мои глаза наполняются слезами еще сильнее. Смаргиваю их, и снова чувствую, как влажные дорожки расчерчивают мою кожу.

Амин мрачнеет.

— Хочешь сказать, что мои прикосновения ничего не будят в тебе? Не лги мне, пташка. Я отлично чувствую твой отклик.

— Вы вольны делать все, что хотите, господин, — отвечаю и снова закрываю глаза.

Я уверена, что за мою дерзость меня ждет жестокая расплата. Но мне так больно и плохо сейчас, я в таком отчаянии, что решаюсь на это безумие, не думая о последствиях. Похоже, не выйдет из меня искусного игрока.

Несколько минут ничего не происходит. И мне кажется, я за эти долгие мгновения затишья умираю.

А затем вдруг перестаю чувствовать рядом шейха. Слышу его едва различимые шаги. После чего все стихает. Мне так горько, что я даже не сразу возвращаю одежду на себя, прикрывая оголенную грудь.

Переворачиваюсь на бок и, подтянув колени к груди, тихо плачу.

Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько униженной. Да и может ли быть хуже?

Впрочем, я уверена, что фантазия жестокого принца пустыни сможет меня поразить.

Что меня ждет за такое мое поведение?

Запоздало приходит понимание, что он вполне может отправить меня к столбу, как тех девушек. Страх липкой паутиной оплетает горло. Становится тяжело дышать. Царапаю горло, пытаясь вдохнуть сильнее. Но не выходит. Запрокидываю голову, мечусь, но грудь сдавливает все больше.

Распахиваю глаза и ничего не вижу. Слишком темно. Словно я лишилась зрения, и это очень страшно!

Внутри все холодеет. Что же было в том напитке? Неужели…

“Вот так я и умру”, — моя последняя мысль.

9 Руслана

Сознание возвращается медленно и неохотно. Темнота перед глазами рассеивается, а горло все еще немного дерет.

С трудом сфокусировав взгляд, замечаю Латифу. Она сидит на постели неподалеку от меня.

Поднимает голову и тут же побирается.

— Пришла в себя. Хорошо. Господин будет рад.

— Что случилось? — спрашиваю с большим трудом. Дышать все еще непросто, а в горле словно проволока.

— Женская зависть, — сухо отвечает Латифа. Поднимается и куда-то уходит. Возвращается она со стаканом воды. — Вот, выпей. Должно стать легче.

Надо бы спросить, что это. Мало ли чего там. Но мне так плохо, что я малодушно поддаюсь потребности выпить хотя бы пару глотков.

Правда, почти сразу меня начинает мутить, и я откидываюсь обратно на подушки. Обвожу взглядом комнату, где пришла в себя. Похоже, это то же самое место, где и была встреча с шейхом.

— Что это?

— Лекарство, — так же скупо отвечает женщина. — Отдыхай. Скоро должно стать легче.

— Что со мной было? Пожалуйста.

Голос мой звучит так, что мне самой стыдно за себя. Глухой, надломленный. Будто я долго-долго кричала и сорвала голос.

Латифа все же тормозит и качает головой неодобрительно.

— Зависть. Ты слишком красивая, Руслана. Это мало кому понравится в гареме.

— Но… Я же ничего…

— Отдыхай, — повторяет она приказным тоном и уходит. А я проваливаюсь в сон, несмотря на легкую тошноту.

Новое пробуждение выходит более приятным. И снова я не одна.

Возле моей постели на полу сидит девушка в простом сером одеянии. Совсем как одна из тех, кто уносил еду из моей комнаты в первый день.

Заметив меня, она тут же поднимается на ноги и убегает, а я не успеваю даже ничего сказать. Прикрыв глаза, пережидаю приступ боли. Дышать получается уже без трудностей. Разве что горло все еще саднит.

— Как ты себя чувствуешь? — раздается голос Латифы.

Открываю глаза — и правда, она. Стоит рядом и цепко смотрит.

— Лучше, — честно отвечаю. В ее руках опять стакан с водой. Но похоже, в нем еще какое-то лекарство. — Выпить?

— Да, — кивает женщина.

Приподнимаюсь на постели. В этот раз выпиваю почти все. Голова уже практически не кружится. Хотя все еще чувствуется слабость в теле.

— Что случилось? Я помню, что мне было трудно дышать.

Я не особо надеюсь на ответ, но Латифа меня удивляет. Подходит ближе и смотрит на меня как будто с жалостью.

— Не приживешься ты здесь, — вздыхает она. — Зря господин забрал тебя себе. Ох, зря.

— О чем вы? Вы говорили про гарем и… Я не понимаю.

— Что ты не понимаешь, Руслана? У Амина целый гарем наложниц. Но с тех пор как он тебя увидел, не зовет никого из них.

— Но ведь это всего пару дней, — неуверенно возражаю.

— Пара дней, — передразнивает он меня. — Много ты понимаешь, неразумное дитя. Женская ревность не знает границ, когда речь идет о власти.

— Какой власти? — недоуменно смотрю на нее. — Мы же здесь все без прав. Как животные в клетке!

Латифа шикает на меня.

— Следи за языком, дурная. Даже у стен бывают уши. Не говори того, за что потом накажут. Господин добр к тем, кто послушен его желаниям.

— Ох, кажется, это не про меня, — вздыхаю, вспоминая, как я все испортила, отказав шейху во взаимности. Правда, я была уверена, что он возьмет меня силой.

— Вот и зря, — цокает она языком. — Была бы умнее, уже стала бы его главной фавориткой.

— Это унизительно — спать за украшения и хорошую одежду! — возмущаюсь, но тут же откидываюсь обратно. В висках начинает противно ныть.

Женщина тяжело вздыхает и неодобрительно качает головой.

— Да и те дурные тоже — надо просто было выждать, и ты сама все испортила бы так, что Амин вернулся бы к ним, но Алисия…

— Кто?

— Ай, да какая разница. Не знаю, что теперь сделает господин после того, как тебя пытались отравить. Такая юная, а поставила на уши весь дворец, — вновь качает головой Латифа. Поднимается с постели и отходит к окну. — Что теперь будет, что будет!

— Подождите, а как же…

Но женщина мотает головой, прикладывает палец к губам, приказывая молчать. Я осекаюсь под ее строгим взглядом. Все же она, пожалуй, единственная, с кем я могу здесь поговорить и хоть что-то разузнать.

— Отдыхай, Руслана. Завтра силы тебе понадобятся.

— Зачем?

— Господин пожелал видеть тебя на завтраке вместе со всеми наложницами. Так что хорошо подумай, Руслана, как себя вести.

Латифа уходит, а я так и сижу, ошарашенно глядя ей вслед. Какой еще завтрак? Что значит — со всеми наложницами?

У меня все начинает плыть от тех страшилок, что перед мысленным взглядом появляются.

Меня пытались отравить…

Отравить!

Обалдеть просто.

Как? Как это вообще возможно? Да и за что? Я же ничего не сделала! Я вообще не хочу здесь находиться, и будь моя воля, я бы вернулась домой сразу же!

Просто шок-контент, как говорит та же Маша.

А вообще — виноват во всем этом шейх! Если бы не он, я бы здесь не оказалось. И он должен сам разобраться со своими бабами. Я-то тут при чем? Получается, он даже не в состоянии приструнить своих наложниц. А еще угрожает мне там чем-то!

Несмотря на мое возмущение, вскоре я все-таки засыпаю — похоже, что лекарство начинает действовать, и как бы я ни противилась, все же проваливаюсь в сон.

Ровно до момента, пока мне на лицо не ложится чья-то рука…

10 Руслана

Испуганно дергаюсь, пытаюсь отодвинуться, но вторая рука уверенно хватает меня за плечо. А следом слышу сдавленное:

— Не кричи! Тихо! Я пришла помочь!

Замираю настороженно.

— Я убираю руку, но ты не кричи.

В полумраке у меня не сразу выходит разглядывать, что это девушка. И судя по всему, она не служанка. Хотя, может, и она. Рассмотреть сложно.

— Ты кто?

Незнакомка присаживается на край постели, а я отодвигаюсь подальше, подбирая под себя ноги.

— Салима. Я наложница господина, — тихо отвечает девушка и чуть склоняет голову, словно пытается разглядеть меня получше. — Ты, и правда, красивая.

— С чего это ты решила? — довольно грубо спрашиваю. Я вот ее с трудом могу разглядеть.

— Видела тебя, когда Латифа приходила к тебе отпаивать после подарочка Алисии.

— Подарочка?

Салима демонстративно фыркает.

— Ты еще не поняла? Тебя пытались отравить, — снисходительно объясняет она.

Вообще-то поняла. Но я молчу. Понятия не имею, зачем эта наложница заявилась. Что если она нападет на меня, чтобы убрать конкурентку?

От этой мысли внутри внезапно холодеет, и я стараюсь незаметно отодвинуться еще дальше.

— Не бойся, — усмехается она. — Я не стану тебе вредить. Наоборот, спасибо скажу.

— За что?

Салима снова фыркает.

— За то, что теперь ты в центре внимания принца, конечно же.

— Разве вы не боретесь за него? — удивленно спрашиваю.

— Кто — вы?

— Ну, наложницы гарема. Или как это называется.

Слышу в ответ смешок.

— Ты забавная. И красивая. Неудивительно, что Амин попался.

— Попался? — подозрительно спрашиваю я.

— Именно. Знаешь, что он, что его брат — они все пресыщены женским вниманием. Им никто не указ, и никто не дает отпор. Но ты совсем другая.

— Меня вообще-то не спрашивали, а украли против желания!

Судя по равнодушному молчанию, Салима не впечатлилась моим признанием.

— Видимо, ты приглянулась Амину. Иначе бы он не рискнул проделать такое.

— Мне кажется, он вообще не понимает, что такое — за гранью норм морали! — мрачно возмущаюсь. — У вас тут всех вот так принудительно сделали наложницами?

Конец ознакомительного фрагмента