— У нас будут проблемы? Мне уйти?

— Не знаю, — я отпила еще виски и покачала головой, — нет. Останься.

Он протянул мне руку, и я пожала ее. Все это мы проделали, не сводя взглядов с отцовского лица.

— Прости за машину.

Он кивнул.

— Мне привезут такой «феррари» через три дня. Заберешь.

Он снова кивнул и глотнул виски.

— Почему он не женился на твоей матери? — решилась я на один из мучивших меня вопросов.

— Ее клан был против.

— Он любил ее? — спросила я и сама удивилась отчаянию в своем голосе.

— Не знаю, — он покачал головой, — честно, не знаю.

— Он помогал тебе?

— Да.

— Когда ты узнал, что ты его сын?

— Я всегда знал. Мама вышла замуж, но я был ЕГО сыном.

— Круто. Сволочь, — я снова взялась за револьвер, рука описывала круги широкого радиуса.

Майкл уверенно перехватил револьвер и положил его с другой стороны от себя.

— У меня еще есть, — я вытащила свой табельный и, поставив на автомат, щедро полоснула по портрету.

Майкл довольно проворно пригнулся от рикошета. Я прислушалась к полету пуль.

— О, Морган Пятый, и тебе привет… — я сменила обойму.

— Серьезно, хватит, — он мягко вывернул у меня из руки пистолет.

— А Генри мне еще приготовил, — ухмыльнулась я.

— Я верю, но хватит.

И тут я заплакала.

— Будь ты проклят… Будь ты проклят… — меня трясло, я смахнула слезы и швырнула в портрет вторую бутылку. — Будь ты проклят!!! — ярость и гнев душили меня.

Я видела, как безмолвно появился Генри, и Майкл отдал ему все оружие.

— Я знаю, куда он его уберет. Это мой дом, — сказала я.

Майкл тяжело вздохнул.

— Я знаю. Давай-ка вставай.

Я не хотела никуда идти. Один вопрос вертелся на языке, но я все еще не была достаточно пьяна, чтобы задать его.

— Оставь меня. Генри! Еще этого пойла! А ты иди, иди… Пока, перворожденный.

Его лицо дернулось. А, может, мне показалось. Последнее, что я помню, что галерея крутанулась вокруг меня, и Генри с готовностью распахнул двери.

Почему все вниз головой?

Еще раз карусель интерьера вокруг меня, и я мягко падаю на кровать. Лицо Майкла. Как он похож на отца…

— Я должна напиться…

— Ты уже пьяная.

— Я должна узнать…

— Спи, Тиа, детка, спи…

* * *

Утром ровно в семь я была на месте с ясной, но немного звенящей головой. Холодный душ и пара семейных рецептов творят чудеса. Майкл тоже держался на удивление бодро. Мы, не сговариваясь, вели себя так, словно ничего не случилось. Мы хорошо сработались за последние два месяца, и оба ценили это. Мы отладили пневматику обоих шаттлов. Работы были закончены, о чем и известил нас капитан на общем собрании.

— Теперь, — сказал он, — замыкаем все системы между собой и запускаем. Если все пройдет нормально, ставим корабль на стенд.

Мы оживились. Наконец-то наш отлет становился чем-то реальным.

Мы споро подключали системы друг к другу, я даже отвлеклась от толкающей боли в рассеченной брови, которую я небрежно залепила пластырем под осуждающим взглядом Генри.

— И все же я настаиваю на вызове врача, мисс, — повторил он настойчиво.

— Генри, я тебя умоляю, это всего лишь бровь.

— Это ваше лицо, мисс.

— Это бровь, Генри, заживет, — я похлопала его по плечу и вышла из дома, опустив на глаза черные очки.

На этот раз стрелка спидометра не поднималась выше ста пятидесяти, и это был предел моей осторожности и осмотрительности. Сегодня я не доверяла рукам, постоянно контролируя каждое действие.

— Надо тебя чаще накачивать, — усмехнулся Майкл, подавая мне инструменты, — ты такая осторожно-осмотрительная…

— Отстань, — слабо огрызнулась я, соединила контакты и перевела реле в положение «включено», установив обратно защитную панель, я спустилась со стремянки.

Майкл задумчиво смотрел на меня пару минут, потом спросил:

— Сколько ты не летала?

— Четыре дня, — моментально ответила я.

— Шаттл сама пилотировала?

Я покачала головой.

— Только с инструктором.

Майкл улыбнулся.

— Когда поставим корабль на стенд, нам будет чем заняться.

Я не верила своим ушам.

— Шутишь?

— Ты второй пилот практически без опыта полетов, я должен тебя подготовить.

— Завтра? — я не пыталась скрыть своего нетерпения.

— Все зависит от сегодняшнего запуска.

— Тогда давай запустим эту бандуру, — я решительно двинулась дальше.

Мы подключили все на местах, затем проверили взаимодействие систем с пульта управления.

— Как будто все в норме, сэр, — Майкл повернулся к Ричарду Белфорду, стоящему у капитанского кресла.

Он кивнул и занял свое место.

— Внимание, ремонтников прошу покинуть корабль, команде занять свои места, — объявил он по громкой связи.

После положенных минут посыпались команды.

— Задраить люки!

— Есть, сэр, — руки Майкла пробежали по клавиатуре на пульте, — люки задраены, сэр.

— Джордж? — запросил капитан подтверждение с места.

— Порядок, сэр, — отозвался механик.

— Запуск систем.

— Есть запуск систем, — это уже я.

Мы с Майклом по очереди запускали систему за системой и, наконец, запустили двигатели на полную мощь. Корабль вздрогнул, и пошла мерная вибрация. Мы проверили все системы и все люки и переборки. Шаг за шагом, устраняя всплывающие неполадки, к счастью, их было немного. К концу дня стало ясно, что корабль готов к стендовым испытаниям.

— Сколько он там пробудет? — спросила я капитана.

— Стандартные две недели.

— Хорошо, пришлите мне оставшиеся чеки на подпись, надо заканчивать с бумагами.

— Да, мисс.

— Какие-то еще траты будут? — спросила я.

— Кое-что еще осталось, это уже после стенда.

— Хорошо. — Я откланялась.

У меня еще были дела. Много дел. Я вела всю документацию по расходам на ремонт корабля, каждый чек проходил через мои руки. Сколько еще дел… Меня нагнал Майкл.

— Жду тебя завтра в семь утра на космодроме у пятнадцатого ангара, — сказал он.

— Хорошо, увидимся, — я села в свой «феррари».

Я хотела побыстрее добраться до особняка. Но бровь отчаянно токала. Черт, придется проехать через Адама. Несколько лет назад у нас было что-то вроде романа. Что-то вроде, потому что дальше третьего свидания дело не пошло. Я четко дала ему понять, что денег моих он не увидит. И он сдулся. То есть сначала он оскорбился, а потом сдулся. А через пару недель я увидела его с очередной потенциально богатой наследницей. Это была моя прививка от охотников за деньгами. Больше на такое я не велась. Словом, он был сволочью, но тревожить своих медиков из-за бутылочного пореза я не хотела.

— А, Морган, привет!

Что-то он уж очень обрадовался.

— Не суетись так, Адам. Расслабься, — я показала на бровь, — есть время?

— Да, — он пару минут смотрел на меня, — да, есть.

— Я смотрю, ты окольцован. Нашел, что искал?

— Д-да, да. Садись сюда.

Он усадил меня на высокий табурет и направил мне в лицо яркий свет. Я зажмурилась, он отлепил пластырь.

— Морган… — выдохнул он.

— Бутылочное стекло.

— Никак не угомонишься?

— Зашьешь?

— Надо промыть, воспалилось все, — он вертел мою голову, разглядывая рану, — сейчас все сделаю.

— Ты уж постарайся.

Он постарался. Он добросовестно все промыл, обработал и наложил три шва.

— Никаких бинтов, — резко остановила его я, когда он потянулся к аккуратным белым рулончикам, — пластырь.

— Как скажешь, — вздохнул он и взял упаковку пластыря.

— Так ты нашел, что искал? — я всегда знала куда ударить, чтобы сделать больно.

— Да, я уже ответил, — он не смотрел на меня.

— Как-то неуверенно, — я почуяла кровь и уже не могла отступить.

— Что ты хочешь, Морган? — он стоял передо мной такой несчастный и опустошенный, что мне стало не интересно его добивать.

— Налепи мне пластырь, — я была довольна, он получил даже больше, чем я могла желать.

Он наклеил мне пластырь, хотел было коснуться меня, но вовремя сунул в карманы.

— Все, нужны перевязки.

— Да, я справлюсь. Счастливо.

— Пока, Морган.

Я направилась в особняк. У меня еще было много незаконченных дел. Генри встретил меня у дверей.

— Вас ждут, мисс.

— Спасибо, Генри.

— Я рад, что вы вняли моим советам и обратились к врачу.

— Да? — О чем он? А! Бровь! — Да, конечно, Генри. Ты звонил мистеру Сэйнфилду?

— Да, мисс.

— Он зол?

— Удивлен.

— Хорошо, я переоденусь и спущусь. Пусть еще подождут.

Я сходила в душ и надела свою летную форму. Спустилась вниз как раз, когда пришел Майкл.

— Привет еще раз, — сказала я.

— И тебе. Что происходит?

— Пойдем, — я распахнула двери отцовского кабинета, — прошу.

Сидящие там люди встали.

— Позволь представить тебе — мистер Кларк, адвокат моего отца. Сэр Финли, мой дядя по материнской линии. Это мистер Рокуэлл. Это Майкл Сэйнфилд, старший сын моего отца. Садитесь, господа. Генри, ты тоже.

— Мисс?

— Садись, Генри.

Все расселись, я осталась стоять.

— Вот уже несколько недель я разбираю бумаги отца, включая его счета. Найдя несоответствия, я пригласила две независимые компании для аудиторской проверки вашей деятельности, мистер Кларк, — адвокат слегка вздрогнул, — Я обнаружила недостачи на счетах. Переводы осуществлялись уже после смерти моего отца с его личных счетов.