— Ну, к Котову Василь Василичу, заму опорника.

Так и хотелось сказать Женьке: ни черта не понял, но было очень интересно. Потом до меня дошло: кот — это, видимо, прозвище кого-то из милиционеров, из опорника, назвали так из-за фамилии, да и имя оказалось «кошачьим», прямо под стать.

— И что Котов?

— Что, что… — Жека взъерошил пятернёй шевелюру, — выставил меня, велел не мешать и под ногами не путаться, мол, без сопливых разберутся. Как за помощью, так к нам бегут, ребята, помогите, на дежурство надо усиление, в рейд сходить, баб голых впоймать, — передразнил кого-то напарник. — А как информацией поделиться, так шиш с маслом. Ну, погоди ещё у меня, наведу порчу, будешь у меня плясать с полными штанами без бумаги.

— А ты умеешь? — удивился я.

— Что?

— Ну, порчу наводить, — уточнил я и, с огорчением оглядев третий пирожок, откусил сладкую выпечку. Абрикосовое варенье едва не брызнуло наружу, но я успел слизнуть его языком.

— Пургену в воду сыпану, вот и вся порча, — хмыкнул Женька и заорал. — Граждане отдыхающие. Вы, вы, в полосатых купальниках! Кому сказано, за буйки не заплывать? Читать не умеем? А ну, вернулись в зону безопасности, кому сказано! Штраф выпишу! Не, ну ты видал? Вот для кого, спрашивается, мы с тобой таблички полмая рисовали, буквы выписывали? Они вообще читать умеют, эти короеды?

— Слушай, Жека, а тебе фамилия Кукулин ни о чём не говорит? — поинтересовался я, вспомнив свой странный сон.

— Так, бабка моя Кукулина была, которая знахарка. А что?

— Да так, — я пожал плечами, закинул остатки сладкого пирожка в рот, проглотил и добавил. — Знахарка, говоришь. Это хорошо.

— Почему?

— Развивай талант, в будущем разбогатеешь, вон как у тебя с куриным божком ловко получается. Девчонки любят всякие сказки вперемешку с мистикой. Глядишь, и к тебе люди потянутся, как к бабке твоей, — отбрехался, а про себя отметил: угадал, точно в телеке Женьку показывали в Битве магов.

— Да кому оно надо! — махнул рукой будущий маг и чародей.

— Вот с таким отношением к своему таланту ты далеко не уедешь и много не заработаешь. У бабки дар был? Был! А ты чем хуже! — я шутил, но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное, правда.

Женька на секунду задумался, но тут же отвлёкся, хватаясь за рупор.

— Гражданка в косынке на жёлтом матрасе! Просыпайтесь! Вас уносит в открытое море! Поворачивайте обратно!

«Эй, ямщик, поворачивай к чёрту! Новой дорогой поедем домой! Эй, ямщик, поворачивай к чёрту, это не наш лес, а чей-то чужой», — неожиданно для себя пропел я негромко, наблюдая за тем, как упомянутая гражданка привстала на надувной лежанке, облокотившись на локти.

Одна ладошка изящно взметнулась вверх ко лбу, изображая козырёк, чтобы из-под него уже осуждающе посмотреть на орущего спасателя, который мешает загорать, покачиваясь вдали от гомонящей толпы. Но ненадёжный морской топчан подпрыгнул на небольшой волне и перевернулся, опрокидывая в море загорающую фею.

— Ну, я же говорил, не заплывайте за буйки, — довольным голосом припечатал Женька и продолжил наблюдение за пляжем и водой.

Девица на матрасе его больше не интересовала. Тем более, к недовольной купальщице, вынырнувшей из воды, подплыл какой-то парень, видимо, помогать и утешать.

— У бабки дар или так, играется? — словно невзначай уточнил я.

— У бабки дар, — убеждённо ответил Дека. — Это у нас семейное по линии Кукулиных. Ну, может, ты и прав. Хотя я думаю, бабка больше знаниями брала, она ж медсестра-недоучка. На фронте в санчасти помогала, после войны в больницу санитаркой прибилась и осталась. Хирургам опять же помогала, да она много чего умела. И травами лечить, и роды принять, и корове от бремени разрешиться. С учёбой только не получилось, считала, стара уже для учебников. Но Яга и без диплома могла любого доктора за пояс заткнуть.

— Кто?! — вот тут я точно поперхнулся, обрызгавшись водой.

— Яга… А, Ядвига она по паспорту была, но все её или бабой Ясей звали, или Ягой за глаза. Я ведь тоже хотел… Мальчик к белой панамке! Возвращайся к берегу! Граждане! Чей ребёнок на зелёном круге пытается уплыть в Жданов? Остановите немедленно! Утонет, мы спасать не будем! У нас обед! — и с чувством продекламировал. — Можете плавать, а можете — нет, но у меня после часу — обед!

Половина пляжа засмеялась, зато мамочки напряглись и быстренько отыскали глазами своих неугомонных голопопых капитанов и подводников, усердно гребущих на кругах и матрасиках, и архитекторов, строящих замки и форты в опасной близости от воды.

Я хмыкнул про себя: молодец, Женька, прибаутки с юмором лучше, чем занудство и нравоучения, которых товарищам отдыхающим хватает в повседневной жизни на работе. А тут вроде и поругали, и предупредили, а на душе весело.

Как говаривал наш Потыпыч: «За сто рублей привет начальнику передадим по матюгальнику», — обучая пацанов, которых летом директора баз отдыха нанимали работать спасателями.

Я не торопясь прихлёбывал воду и размышлял над Женькиным словами, сопоставляя их со своим воспоминанием. Что если в Евгении и вправду лечебная искра. Людей, которые умеют лечить руками, мало, но они есть и не отсвечивают, это я точно знаю. Просто в советское время говорить и думать про такие способности было не с руки. Тем более, развивать.

Раз в будущем Ступин-Кукулин подался в реалити-шоу, значит, мало-мальски что-то умел или хотел уметь. Просто здесь и сейчас наследство бабки его мало интересует, разве что курортницам головы дурить. Много мы взрослых слушаем в молодости? А если заложить нужный камешек в фундамент, глядишь, в будущем не придётся парню краснеть на телевиденье, может, выучиться чему полезному.

— Так за чем дело стало? — не мог я признаться напарнику в том, что в далёком будущем экстрасенсы и знахари полезут как мухи на мёд. Да только единицы среди них окажутся настоящими целителями.

— Ты о чём? А, ты всё про бабку.

— Всё о том же, ты же сказал, тоже хотел по её стопам пойти, — подначивал я друга к откровенности.

— Не, я хотел в медицинский поступать, но испугался. Где я, лапоть деревенский, а где медицина, туда ж только по блату. Бабуля моя расстроилась, когда я передумал, месяц со мной не разговаривала.

— Ты? Испугался? Неожиданно, — удивился я. — Зря ты на себя наговариваешь, заканчивай педучилище и поступай в мёд. Отец всегда говорил: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть об этом всю жизнь. Жалеешь ведь?

— Ну… — Женька кинул на меня короткий взгляд. — Есть малёха. Иногда накатывает, когда круги наворачиваем по стадиону. Какой из меня учитель? Я ж детей на дух не переношу, кричат, орут, не слушаются, — напарник огорчённо вздохнул.

— Вот и думай теперь, что лучше.

— Не, не пойду, — после недолгих размышлений, замотал головой друг. — Кормить меня кто будет? Работать надо, студентом много не заработаешь. Если поступлю, ещё столько же учиться придётся.

— А ты попробуй поступить, для августа ещё полмесяца, успеешь вспомнить и подготовиться, — коварно предложил я.

Женька ошалело на меня глянул, но задумался. Я не знал, зачем мне это надо, но отчего-то был уверен, что всё делаю правильно. Мечты должны сбываться иначе жизнь становится серой и скучной, и человек превращается в зануду, формалиста и ворчуна, зарабатывает от неудовлетворённости язву и умирает раньше срока.

— Девчонки помогут, Светка химию лучше всех знает, остальное ты и сам можешь. С нашими-то русичками да русский не знать, — мы синхронно рассмеялись, вспомнив Татьяну Николаевну, её острый прищур, взгляд поверх очков и это её протяжное: «Та-а-варищ студент! Заниматься надобно хотя бы раз в неделю, у вас все задатки учиться на „отлично“!»

Даром что мы физкультурники, за русский нас гоняли точно так же, как учителей начальных классов. Женька хотел что-то добавить, но смех пошёл не в то горло, и он закашлялся, я наклонился, постучал напарника по спине, и в этот момент взвыла сирена.

Глава 7

Я вздрогнул и напрягся, пытаясь определить источник звука, чтобы понять, как действовать. Пожар? Кавалькада милицейских машин с включёнными спец сигналами? Не похоже. На секунду накрыло будущим: наш провинциальный Энск в двадцать первом веке стал приграничным городком. Через дорогу, то бишь, через море, на другом берегу располагалась пока ещё дружественная республика. Буквально за месяц энчане привыкли не только к постоянному гулу самолётов, но и к тому, что ночью над городом летает воздушная защита. В моём времени.

Конец ознакомительного фрагмента