— Нет, неприятно, — сказала Маша.

— Тогда сделай соответствующие выводы и заруби их там, где у тебя есть место, потому что нос у тебя совсем маленький! — сказала сова и нахохлилась.

— Не обращай на неё внимания! Она всё время ворчит. У неё характер такой. Пойдём за стол! — прошептал Пыхалка, отводя Машу в сторону.

Дракончик провёл друзей через подземный сад. В саду было сумрачно и идти приходилось на ощупь.

— Почему так темно? Что вы тут скрываете? — спросил Куклаваня.

— Здесь растут самые колючие в мире кактусы, но они совершенно не выносят света. Говорят, кактусы могут исполнить заветное желание того, кто увидит, как они цветут, — объяснил Пыхалка.

— А они когда-нибудь уже цвели? — поинтересовалась кукла Оля.

— Пока нет, но кто знает, когда это случится, — серьёзно ответил Пыхалка.

Из подземного сада друзья попали в гостиную. Гостиная у дракончиков была совершенно не похожа на человеческую. Кресла и диваны в ней свободно летали по воздуху, а под потолком кружил роскошно убранный стол. Свет шёл из сотен разноцветных окошек в потолке и стенах.

— Мы живём здесь вчетвером. Дедушка, мама, Михрютка и я. Маму вы уже знаете. А это мой дедушка!

На одном из диванов, подобрав под себя лапы, лежал громадный дракон с серебристой чешуёй. Он был двухголовый, и обе его головы с интересом разглядывали Машу.

— Это мои друзья, дедушка Горыныч! — представил Пыхалка.

— Очень приятно! — недружным хором пробасили головы дедушки Горыныча и недовольно покосились друг на друга.

Как уже говорилось, у дедушки Горыныча было две головы и обе с тяжёлым характером. Когда-то в ранней юности они поссорились и до сих пор не могли помириться. Иногда их взаимоотношения заходили так далеко, что головы общались между собой не иначе, как через переводчика, которым выступал обычно Пыхалка.

— Внучек, спроси у этого ротозея, куда он засунул мои очки! — говорила тогда правая голова Горыныча, не глядя на левую.

— Скажи ему, пусть сам ищет, старый пень! — отвечала левая голова.

Иногда головы Горыныча на время мирились и принимались рассказывать о старых временах. Однако на самом интересном месте одна обязательно начинала ловить другую на неточностях и обвинять в склерозе.

— Это было, помнится, лет четыреста назад, — говорила левая.

— Не четыреста, а двести. Тогда ещё француз приходил! — уточняла правая.

— Француз после приходил, а тогда ты ещё жениться хотел. Теперь вспомнил, ротозей?

— Я хотел жениться? По́лно врать-то! Это ты хотел! У тебя никогда не было вкуса!

Головы расплёвывались и демонстративно отворачивались друг от друга.

Поздоровавшись с дедом Горынычем и мамой Пыхалки, друзья вскочили в подлетевшие кресла и взмыли к потолку. Куклаване так понравилось летать в кресле, что он носился на нём по всей гостиной и кружил вокруг стола, выхватывая самые вкусные кусочки. Оле стало стыдно за пупса, и она громким шёпотом стала делать ему замечания. Это так насмешило правую голову Горыныча, что она поперхнулась перцовым компотом.

Мама Пыхалки оказалась искусной поварихой. Кроме блюд из перца и горчицы, она приготовила ещё громадный торт. Торт у неё получился размером с книжный шкаф. И на сто человек хватит.

— Когда я готовила, то не знала точно, какой величины окажется Маша, и решила подстраховаться. Не выношу, когда гости у меня выходят из-за стола голодными. Куда мне теперь пристроить остатки торта? — спросила дракониха озабоченно.

— Остатков не будет! — заверил её Куклаваня и прыгнул прямо в крем.

Пупс провалился с головой. Сладкое желе сомкнулось над ним, как трясина. Прошло несколько секунд, и торт начал прямо на глазах оседать и вбираться вовнутрь, будто его затягивали сильнейшим пылесосом. Вскоре вся середина торта исчезла, и на блюде обнаружился торжествующий Куклаваня с раздувшимся животиком. Пупс был перепачкан кремом с головы до ног, но сыт, как никогда.

— Для такого малыша у тебя сносный аппетит, — признала дракониха, поедая горчичные пирожки величиной с подушку.

Головы Горыныча чокнулись и выпили по стаканчику перцовки. У правой головы пошло хорошо. Она даже крякнула. Левая же поперхнулась, закашлялась и выпустила из уха струю пара.

Кошка Дуся тоже не осталась внакладе. Она свернулась клубком на кресле, а над её головой стайкой кружили жареные рыбки. Время от времени очередная рыбка, отделившись от стайки, ныряла прямо в рот кошке. Дуся просто млела от счастья. Чем не завтрак в постели?

Когда обед закончился, дракониха сказала Пыхалке:

— Сынок, покажи друзьям остров! И дедушку Горыныча с собой возьмите.

— Остров? Мы разве на острове? — У гнома Ученичкина от удивления слетел красный колпачок.

— Ага! На острове Буяне, в море-окияне… — подтвердил Пыхалка.

Глава третья

На острове Буяне

Дедушка Горыныч рассказал про остров Буян. А знал он немало. Записная книжка Ученичкина распухла от множества всяких сведений. Горынычу редко случалось встретить столь внимательного и благодарного слушателя. Старик разохотился, разговорился, и между его головами на время воцарился мир. Горыныч усадил гостей себе на спину и вместе с ними взмыл над островом.

Маша узнала, что Буян находится далеко в океане. Сверху он покрыт паутиной, которую плетёт волшебный шелкопряд. Пока паутина цела, Буян не видим ни с воздуха, ни с корабля. Поэтому очень немногим жителям Земли известно про этот сказочный уголок.

— Вы говорите, что Буян невидимый, но мы-то его видим! Противоречие! — заинтересовался гном Ученичкин, во всём любивший точность.

— Как, разве я не говорил? — удивился Горыныч. Его головы укоризненно посмотрели одна на другую. — Наш Буян скрыт только от взрослых, а на детей волшебство паутины не распространяется. Поэтому вы и смогли сюда попасть.

— А когда вырастем, мы сможем гостить у вас хоть иногда? — спросила Маша. Она и сама догадывалась, каким будет ответ, но всё равно огорчилась, когда Горыныч ответил:

— Буян открыт для вас, только пока вы дети.

Горыныч то спускался к самой земле, то взмывал под облака. Он облетел остров вокруг, чтобы гости смогли его рассмотреть. Дракон показал Маше Говорящий лес, Волшебную долину и Мёртвые горы.

— Имейте в виду! В Мёртвых горах живут Злыдни. Обещайте, что никогда не пойдёте туда! — предостерёг Горыныч.

Маше захотелось побольше узнать о Злыднях, но девочка почувствовала, что Горынычу неприятно об этом говорить. Упомянув об обитателях Мёртвых гор, дракон заметно помрачнел.

— У опушки леса я видела такой странный домик на цыплячьих лапках. Кто в нём живёт? — спросила кукла Оля, чтобы отвлечь Горыныча от неприятных мыслей.

— Домик на цыплячьих лапках? Ха-ха! Скажи ещё: на куриных окорочках! Это избушка на курьих ножках! — поправил Пыхалка, который летел рядом с дедушкой. — Там живёт Баба-яга. Милейшая старушенция. Я часто бываю у неё в гостях. Баба-яга добрая, хотя и любит поворчать. Давайте прямо сейчас её навестим.

Пыхалка и дедушка Горыныч спустились к избушке на курьих ножках. К покосившейся изгороди была прислонена метла. Возле метлы лежал и грелся на солнышке толстый чёрный котище. Дуся, как только его заприметила, быстренько умылась лапкой и кокетливо выгнула спинку.

— Здра-авствуйте! За-ачем па-жалавали! Какие у вас та-акие к нам дела? — лениво промурлыкал кот.

Заметно было, что он не прочь поболтать и ищет подходящего случая, чтобы затеять беседу.

— Это кот Мяун. А это Маша, Оля, Куклаваня, зайчики Синеус и Трувор… — сказал Пыхалка.

Но Мяун мало заинтересовался зайчиками, да и всеми остальными тоже. Он исподтишка разглядывал Дусю и, видимо, размышлял, не познакомиться ли с ней поближе.

— А э-это кто такой пушистенький? — Котище распушил усы, встал и потянулся. Мяун был крупнее Дуси и представлял собой котину в самом что ни на есть расцвете.

— Меня зовут Авдотья, я кошечка. Можно просто Дуся! — Дуся потупилась и стала раскапывать лапкой песочек.

— В том, что вы кошечка, я не сомневался. На собачку вы не слишком похожи. — Кот Мяун потянулся и обнюхал Дусино ухо.

— Ка-акими духа-ами пользуетесь? — протянул он.

— Тройным одеколоном! — встрял Куклаваня, не любивший оставаться на втором плане.

— Здесь слиш-шком ш-шумно! Хотите, покажу, как цветёт картошка? Она такая гламурная! — Мяун взглянул на пупса, как на пустое место, и вместе с Дусей отправился в огород.

Тем временем и сама хозяйка избушки на курьих ножках, Баба-яга, услышав голоса, выглянула в окошко:

— Чу-чу! Кто к нам пожаловал? Вот печь истоплю, дров наколю и вас съем!

Синеус и Трувор поверили и захныкали. Старушка смягчилась, пожалела зайчиков и проворчала:

— Не боись, мелюзга, я пошутила. Идите ко мне, я вам пряников дам. А плакать ступайте на грядки, там лук давно не поливали.

— Смотрите, что сейчас будет! — озорно прошептал дракончик Пыхалка и громко скомандовал: — Избушка-избушка! Повернись к лесу задом, ко мне передом! Встань по-старому, как мать поставила!

Избушка закудахтала, заскрипела и повернулась. С крыши слетела встревоженная ворона.

— Какой здоровский домик! Избушка-избушка! Кругом! Шагом марш! По порядку номеров домов рассчитайсь! — загорелся Куклаваня.