— Помоги девушкам! Поработай ступенькой! — сказала Улита.

Когда Меф опустился на четвереньки, ведьма без церемоний наступила на спину крякнувшему Мефу, и настолько ловко, насколько позволяли ей габариты, забралась в зеркало. Даф последовала за ней. Ее легкая нога едва коснулась плеча Мефа. Буслаев поднялся. Улита уже стояла рядом с Ареем. Даф ловила Депресняка, которому вздумалось поцарапать когтями мрамор. На мраморе оставались следы.

Мефодий оглянулся. Платформа уже наполнялась народом. Некоторые удивленно поглядывали в его сторону. «Неважно… Легендой больше, легендой меньше», — подумал Меф. Он разбежался, подпрыгнул и, пройдя сквозь зеркало, пропустившее его с некоторым затруднением, оказался по ту сторону.

Руна медленно растаяла. В зеркале появились станция с пассажирами и круглые зрачки приближавшегося из тоннеля поезда.

* * *

— Где мы? — спросил Меф.

Ни поездов. Ни пассажиров. Только лампы горят в пустоте, высвечивая уходящую вдаль платформу.

— Да нигде особенно. В заглоте, — сказал Арей небрежно.

— В заглоте?

— Параллельные миры параллельны только в теории. На деле же магические поля иногда пересекаются. В результате часто случается так, что на пересечениях миров возникают дубли. Так называемые междумирия или точки перехода. Разумеется, такие дыры мы затыкаем, но на всякий случай запоминаем точки входа и выхода. Они, кстати, редко совпадают.

— Почему редко совпадают?

Арей подошел к врезанной в стену скамье. Всунутая горлышком между деревянными планками, в ней торчала пустая бутылка из-под ситро, которое не выпускалось уже лет двадцать. Должно быть, бутылка была на настоящей станции в день, когда заглот возник, и, продублированная, осталась навеки.

— А нипочему. Просто не совпадают и все, — ответил барон мрака. Похоже, он никогда не задавался таким вопросом.

— Смотри!

Арей подошел к стене и, не жалея меча, ударил по сероватому с искрой мрамору, который почему-то так довлеет над воображением архитекторов метрополитена. Клинок прочертил на мраморе длинный, сразу затянувшийся след. Меф невольно посмотрел вниз, на ту плиту, которую Депресняк драл когтями. Да, так и есть. И там узкие шрамы на мраморе успели закрыться.

— Заглот— странное место. Место вне всего, ничейная земля. Повредить заглотунельзя и нарушить здесь тоже ничего нельзя. Разбей бутылку, сдуй паутину, сдвинь хоть соринку — все восстановится и вернется. Даже наши способности тут ослаблены, — сказал мечник.

— И мои? — недоверчиво спросила Дафна.

— Разумеется. Откуда ты, Даф, черпаешь твои силы? — спросил Арей.

Даф замялась.

— Вы же знаете откуда. Их вызывает флейта, — сказала она.

Арей опустил меч, не возвращая его в ножны. Лезвие было тусклое, с зазубринами. Выглядело тупым. Не верилось, что им можно в принципе что-то перерубить. Но так казалось лишь тому, кто не ведал страшной силы кистевого удара Арея. Не знал лукавой хитрости его заговоренного клинка, который за мгновение до соприкосновения с целью становился острее бритвы.

Арей медленно покачал головой.

— Ответ очень приблизительный. Флейта — всего лишь инструмент материализации сил света в маголодию. Я говорил об ином. О том, что сил, которые можно было бы назвать конкретнотвоими, не существует.

— Почему это? — растерялась Дафна.

— Твои силы — часть общей энергии света. Единый колодец добра, из которого черпают все, имеющие такое право. Право — это твои бронзовые крылышки, через которые проходит энергия. Если бы твои крылья были золотыми, твой допуск был бы выше. Не так ли?

— Теперь я поняла, о чем вы. Вы очень точно выразили мою собственную мысль, — сказала Даф, имевшая большой опыт сдачи экзаменов.

Арей ухмыльнулся, оценив эту осторожную колкость.

— Ну хорошо, со светом проехали. А что у нас с силой мрака? — продолжал он.

Начальник русского отдела не смотрел на Мефа, но тот и без того понял, что вопрос обращен к нему.

— Ну тут есть разные версии. По одной из них, у мрака нет собственных сил. Его силы — это искаженные силы добра. Грязь, грехи, тоска. Зло, если брать его суть, это сгнившее, испорченное, умершее добро. За века мрака накопилось столько, что силы уравновесились. Силу мрака призывают эйдосами. Эйдосы, хранящиеся в дархе, помогают мраку материализоваться. Еще есть энергия артефактов, но это уже не самостоятельная сила, а лишь способ накопления и сохранения магии. Другими словами, исчезни начальная сила мрака, все темные артефакты стали бы вмиг бесполезны, — не задумываясь, бойко ответил Меф.

Арей благосклонно кивнул.

— Недурно, синьор помидор! Хорошая все-таки штука руна школяра!

— Кому как, — с ненавистью сказал Меф.

Сколько раз ему пришлось корчиться от боли и приходить в себя, лишь когда лба его касались живительные руки Дафны. Арей не стал ему сочувствовать. Жалеть кого-то не путь мрака. Да и свет последнее время все чаще склонен разделять этот подход. Жалость унижает, если она пассивная. Активная же жалость предполагает действия и поступки, противоречащие самой сути мрака.

— Итак, заглот, — продолжал Арей. — Он лишен магии, не пропускает извне свет и мрак, и потому они тлеют здесь едва-едва. Лишь отраженным сиянием эйдосов в дархе и бронзовых крыльев. Единственный, кто обладает в заглотеполной силой — ты, Меф. Ты сам себе колодец.

Арей коротко поклонился Мефу.

— Но не зазнавайся, синьор помидор! Кое-что ты умеешь, однако твой путь к познанию только начинается. Три стадии проходит каждый, кто хочет стать первым: преклонение перед авторитетами, осознанное следование авторитетам, отказ от авторитетов. Только так можно проложить собственный путь. Другое дело, что нельзя отказаться от авторитетов слишком рано. Не стоит выпрыгивать из поезда, пока он не подошел к конечной станции. Все равно будешь тащиться по той же насыпи, сбивая в кровь ноги. Вначале сравняйся с авторитетами и лишь потом перешагни.

Меф неосторожно сделал несколько шагов и внезапно уткнулся во что-то вязко-упругое, оттолкнувшее его от себя. Преграда. Откуда она здесь взялась — загадка. Визуально тоннель продолжался и дальше. Голову Меф интуитивно успел убрать, но плечом зацепил.

— Что это было?

— Я же говорил: заглот. Случайная аномалия, междумирие. Всех твоих сил не хватило бы, чтобы выпустить на ту сторону даже муху, — пояснил Арей.

Меф недоверчиво отступил на шаг и сильно толкнул стену ногой. Он ожидал удара, сопротивления упругой стены, но на этот раз все было иначе. Нога провалилась в пустоту и исчезла. Меф с криком отпрыгнул.

— В другой раз так не делай. Там вполне мог оказаться пес. Ты остался бы без ноги. Причем боли бы не ощутил, пока не выдернул бы назад обрубок, — спокойно предупредил Арей.

Меф подумал, что это шутка.

— Пес? Собака, что ли? — спросил он.

— Скорее всего нет. Так их называют. Существа, охраняющие границу между мирами. Никто не знает, как велика эта граница. Метр? Десять метров? Километр? Но ее охраняют. И очень неплохо. Однажды я в этом уже убедился, — спокойно заметил Арей.

— Как?

Арей коснулся короткопалой ладонью рукояти меча.

— Как-то в подобном заглоте— нет, не в этом, расслабься, Даф! — у меня была дуэль. Уже не суть важно с кем. Скажу только, что это был златокрылый, довольно высокого ранга и хороший боец. Спасаясь от моего меча, он отпрыгнул: ему нужна была дистанция для маголодии. Случилось так, что его голова оказалась по ту сторону. Так же, как сейчас твоя нога, Меф. Раз — и я перестал ее видеть. Тело дернулось и осело. Я оттащил златокрылого за плечи. Головы не было. Откромсали ее очень неаккуратно. Огрызли лицо, часть шеи, мозг, но оставили полоску скальпа и ухо. Я не смог даже снять его золотые крылья. Они тоже оказались там.

— Это были псы? — спросил Меф.

Арей дернул плечом.

— Похоже на то. Причем его голова пробыла по ту сторону не больше секунды. Я ничего не слышал. Ни шороха, ни крика… Но они, псы, должны были нас слышать. Возможно, их привлек шум боя, и они скопились там, ожидая. И знаешь, что мне кажется?

Меф молчал, чтобы не задавать очевидного вопроса. Не надувать впустую строчки в многостраничной книге жизни.

— Я думаю, что там, с границы, псы хорошо нас видят. Тогда их привлек долгий шум. Сейчас же они, без сомнения, учуяли попытку проникновения, — закончил Арей.

Меф осторожно приблизился к стене, ощущая щекой осторожное покалывание магического поля. Ему неприятна была мысль, что с границы на них кто-то смотрит. Кто-то злобный, осторожный и внимательный. Смотрит и ждет, пока они совершат первую ошибку.

Он явственно видел крупную серую плитку по ту сторону границы. Такую же, как у него под ногами. Дальше виднелось зеркало, точный двойник того, через которое они недавно пролезли. Справа над зеркалом висели обычные для метро электронные часы.

12:35:32

12:35:33

12:35:34

Цифры менялись, скользя в бесконечность. Точно капли падали с невидимой нити.

— В нашем мире ровно на секунду меньше. Или больше. Точно не помню. Но знаю, что разница ровно в секунду, — сказал Арей, проследив направление его взгляда.

— Там уже параллельный мир? — спросил Меф.