— Упустили! — объявил одноглазый ящер. — Он снова смылся, кэп. Он нас специально сюда заманивал, я это чувствую.

— Тогда нужно скорее отсюда сваливать, — добавил Драгль. — Давайте, капитан, включайте двигатели!

* * *

А в то время на огромной базе затерянного легиона, вращавшейся по орбите Сатурна вместе с его многочисленными спутниками, чтобы спрятаться среди них и не быть обнаруженными локаторами, от Черного компьютера было получено сообщение, которого они уже давно ждали.

ДОБЫЧА ВЫШЛА НА ИСХОДНЫЙ РУБЕЖ. ВКЛЮЧИТЕ УСИЛИВАЮЩИЕ АНТЕННЫ ДЛЯ ПЕРЕХВАТА!»

Киборгизированная модель Пилот-1, на монитор которого поступило сообщение, связался с Главным Киборгом и сообщил ему о поступлении приказа от компьютера.

Главный Киборг, выполненный по воле Императора как точная копия Адольфа Гитлера, поправил усики и сказал тонким голосом:

— Зачем ему усиливающие антенны? Как ты думаешь?

— С помощью этих антенн компьютер Черной Империи сможет воздействовать на электронный мозг их крейсера, что приведет к отказу почти всех узлов, и звездолет окажется без управления, — объяснил Пилот-1.

— Отлично, это нас устраивает, — заявил Адольф-1. — Включай антенны! Посмотрим, как компьютер прикончит этого Гугля.

Пилот-1 включил усиливающие антенны и системы перехвата, чтобы с их помощью Черный компьютер, все еще находящийся в гиперпространстве, смог нанести маленькому крейсеру ответный удар. Он вклинился в электронное поле мозга звездолета и считал с него всю информацию о техническом состоянии корабля, о ранении Гугля и новом капитане. После этого компьютер попытался перехватить управление крейсером, подчинив себе Навигатор.

А происходило это так. Сережа вел корабль на небольшой высоте над Землей на одной трети скорости, чтобы не перегревался двигатель, но вдруг звездолет перестал слушаться штурвала и завалился в сторону так стремительно, что Хрюк, забывший пристегнуться, слетел с кресла.

— Что с вами, кэп? Вы спятили? — укоризненно сказал ящер, поднимаясь.

— Я тут ни при чем! Звездолет не слушается управления! Я не знаю, что делать! — крикнул мальчик. Он пытался выровнять крейсер с помощью штурвала, но рычаг болтался свободно, будто был отключен.

Внезапно освещение в отсеке замерцало, вентиляторы прокачки воздуха смолкли. Определенно, с внутренними узлами корабля происходила какая-то неразбериха.

— В чем дело, Навигатор? — быстро спросил Сережа, наклоняясь к динамику. — Доложи обстановку!

Но куб Навигатора только потрескивал, а на экране мелькали какие-то полосы. Корабль, который швыряло из стороны в сторону, теперь выровнялся и летел более или менее ровно, но не слушаясь руля.

Навигатор мигнул, и на нем появились большие буквы:

ВЛАСТЬ НА КОРАБЛЕ ЗАХВАТИЛ Я, КОМПЬЮТЕР ЧЕРНОЙ ИМПЕРИИ! ТЕПЕРЬ ВЫ В МОЕЙ ВЛАСТИ! НЕДОЛГО ТЫ БЫЛ КАПИТАНОМ, МАЛЬЧИШКА! РАДУЙСЯ, ЧТО ТЫ ПОГИБНЕШЬ РАНЬШЕ СВОЕЙ ПЛАНЕТЫ».

Буквы на мониторе погасли, и одновременно с этим Сережа услышал нараставший гул двигателя. Скорость увеличивалась. Нос корабля немного наклонился вперед и теперь несся прямо на черневшую в отдалении скалу.

На приборной доске экстренно замигали красные огни предупреждения. «Внимание, вы идете на таран! Внимание, вы идете на таран! До столкновения семь секунд!» — бубнил динамик.

— Кэп, там сбоку! Включайте ручное управление! — завопил Хрюк.

Сережа понял все мгновенно. Рядом с приборной панелью он увидел красную большую кнопку с нарисованной рядом рукой и ударил по ней кулаком. Потом схватился за штурвал и изо всей силы потянул его на себя. Штурвал с трудом, но слушался. Звездолет постепенно выходил из пике, но слишком медленно.

Хрюк что-то кричал ему, но Сережа слышал только рев двигателя. Уже у самой скалы мальчик догадался дернуть за антигравитационный тормоз и одновременно с этим сместить рычаг вбок.

В последнюю секунду крейсер избежал столкновения, застыл, завывая, и, круто развернувшись, упал на землю возле скалы.

Свет на корабле погас, автоматика не работала, куб Навигатора, который в рабочем состоянии всегда немного подсвечивался изнутри, теперь померк, да и сам крейсер при приземлении завалился набок.

Кто-то из ящеров догадался вышибить хвостом аварийный люк и открыть шлюз, и снаружи в звездолет хлынул свет и свежий воздух. Сережа с трудом приходил в себя, чувствуя, как врезались ему в тело страховочные ремни, которыми он был пристегнут к креслу. Как бы там ни было, только что именно эти ремни спасли ему жизнь, если бы не они, он бы погиб при приземлении, разбившись о куб Навигатора.

— Как вы, кэп? — спросил Драгль.

— Ничего, — ответил мальчик. — Что с кораблем?

— Отключена вся электроника, все компьютеры и все приборы. Осталось только то, что управляется автоматикой или вручную. Черный компьютер вторгся в наше поле и попытался перехватить управление кораблем, — объяснил Драгль. — Хорошо, что вы догадались поставить на ручное управление.

— Если мы не восстановим электронику, капитан Гугль может погибнуть, — сказал Хрюк, заглянув в медицинский отсек.

— А как восстановить электронику? — спросил Сережа, думая о том, как многого он еще не знает и можно ли, будучи таким невеждой, оставаться при этом капитаном?

— Включим дополнительные схемы, — подсказал одноглазый ящер. — Думаю, Навигатор снова заработает.

— А если Черный компьютер опять вторгнется?

— Скорее всего, после отключения электроники он решил, что мы погибли. Для компьютеров выключение значит смерть, включение значит рождение, — объяснил Драгль и сам себе удивился. — Гы! Какая мудрая мысль забрела мне в голову!

— А если ввести дополнительные пароли, Черному компьютеру будет сложнее вторгнуться в наше поле?

— Сложнее-то сложнее, — подтвердил Хрюк. — Да ведь пароль-то еще нужно не забыть? Хотя, конечно, если записать его у Драгля на хвосте...

— Запиши его лучше у себя на носу! — вспылил тот, и ящеры едва не подрались.

Потом с их помощью Сережа включил резервные схемы и установил пароль, который должен был помешать Черному компьютеру вторгнуться в их сеть вторично. Паролем стал домашний номер телефона его бабушки, а после него мальчик ввел еще название игрушечного города, которое он сам придумал около года назад. Это было секретное название, Сережа никогда о нем никому не говорил, никогда его не записывал и был уверен, что Черный компьютер вряд ли может знать его.

После установки пароля и включения резервных схем блок Навигатора осветился и заработали внутренние вентиляторы. Одновременно возобновилась прерванная работа медицинского блока, и система сообщила, что пациент находится в удовлетворительном состоянии, временное отключение не успело ухудшить его здоровье.

Сережа взялся за штурвал и осторожно поднял скрежещущий крейсер в небо. Звездолет снова нуждался в ремонте, но на починку у них сейчас не было времени.

«Как там мама? Не волнуется ли? Не догадалась ли о подмене?» — подумал мальчик.

— Можно как-нибудь связаться с морхом? — спросил он у ящеров.

Хрюк хмыкнул.

— С морхом? Можно.

— Как?

— Увидеть его во сне, — пошутил Драгль, и оба ящера расхохотались. Они хорошо знали привычки своего приятеля-призрака.

Неожиданно на дополнительном локаторе, который следил за космосом, появилось большое вытянутое пятно.

«ОБНАРУЖЕНА БАЗА КИБОРГОВ МОДИФИКАЦИИ Р-6. ОБЩАЯ ПРОТЯЖЕННОСТЬ — 4 КИЛОМЕТРА. БАЗА ОТДЕЛИЛАСЬ ОТ ОРБИТЫ САТУРНА И ДВИЖЕТСЯ К ЗЕМЛЕ», — сообщил Навигатор.

— А вот и гости пожаловали! — заявил Хрюк. — Наверное, Черный компьютер им снова наябедничал.

— Что будем делать? — спросил Сережа.

— Вы капитан, вы и решайте, — пробасил Драгль. — Чего это я за вас думать буду? У меня, может, от этого голова начинает болеть?

— Они нас сейчас прихлопнут, как кызюавок! — добавил Хрюк. — У нас скорость как у черепах, а маневренность и того хуже.

Мальчик понял, что он сам должен принимать решение, и обратился к Навигатору:

— Ты можешь подлатать двигатель, чтобы мы могли развивать полную скорость?

ЭТО ИСКЛЮЧЕНО. ВРЕМЕННЫЙ РЕМОНТ НЕ ДАСТ НЕОБХОДИМЫХ ГАРАНТИЙ БЕЗОПАСНОСТИ. ОБМОТКА УСКОРИТЕЛЯ ДЛЯ ВЫХОДА В ГИПЕРПРОСТРАНСТВО МОЖЕТ НЕ ВЫДЕРЖАТЬ».

— Но подлатать ее хоть немного за то время, что у нас есть, можно?

ПОДЛАТАТЬ МОЖНО, НО Я НЕ РУЧАЮСЬ. ВЫ ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СЕБЯ», — отчеканил Навигатор.

— Вот зараза! — восхитился Драгль. — Машина, а ответственности боится! Да если мы сейчас не рискнем, никакой ответственности уже не будет.

— Приказываю провести срочный ремонт и включить ускорение даже без гарантий безопасности, — твердо сказал Сережа.

ХОРОШО. НАДЕЮСЬ, ВЫ ДОГАДЫВАЕТЕСЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ, КАПИТАН?» — ответил Навигатор.

— А то нет, — хмыкнул Хрюк. — Какие тут еще могут быть последствия! Если обмотка не выдержит, нас разнесет на кусочки и размажет по всей вашей Солнечной системе.

— Сколько времени осталось до сближения базы затерянного легиона с Землей?

ОКОЛО ДВУХ ЧАСОВ. ЗА ЭТО ВРЕМЯ Я СМОГУ ПРОВЕСТИ ТОЛЬКО САМЫЙ НЕЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ РЕМОНТ. ПОТОМ КОРАБЛИ ВЫЙДУТ НА ДИСТАНЦИЮ БОЕВОГО СБЛИЖЕНИЯ».

— Мы будем сражаться, капитан, или удерем в гиперпространство? Там они нас не найдут, — поинтересовался Драгль.

— Тогда нам придется бросить Землю и разрешить киборгам десантироваться на нее. Они смогут уничтожить мою планету?

— А что ее уничтожать? Заложил пару молекулярных зарядов помощнее, а тут еще ваши атомные бомбы сдетонируют, и пошло-поехало, — заявил Хрюк.

— Тогда нам остается только сражаться! В открытом бою нам с ними не справиться, нужно придумать какой-то план, — решительно сказал Сережа.

Пока у них оставалось еще немного времени, он посадил корабль на равнину и выпустил из резервного отсека ремонтных роботов, которые поспешно занялись починкой сверхсветовой обмотки двигателя.

Ящеры с уважением посмотрели на мальчика.

— Из вас выйдет толк, капитаненок! — одобрил Драгль. — Думаю, Гугль поступил бы точно так же. Нужно избегать драки, пока это возможно, но если уж ввязался в нее, надо драться до конца.

Когда Сережа вновь посмотрел на экран локатора, чтобы выяснить, насколько приблизилась к ним база, он увидел такое, что заставило его насторожиться. В верхней части экрана, в районе Плутона, показалось целое скопление маленьких точек, похожих на пчелиный рой. Точки все время перемещались, менялись местами и с удивительной скоростью приближались к Земле, двигаясь параллельно курсу базы. Мальчик решил, что это новые рейдеры затерянного легиона, и, увидев, сколько у них будет противников, почувствовал отчаяние.

— Хрюк, смотри, тут еще какие-то новые точки! — позвал ящера мальчик.

— Только их тут еще не хватало, — пробасил тот, наклоняясь к радару. — Они всегда появляются в такие минуты.

— А кто это?

— Это же мытари, космический народец! Они не любят пропускать заварушек! Ну и веселенькая же у нас начинается жизнь!

Глава X

Визит дедушки-призрака

Лень, лень, отвори дверь! Дом в огне! Сгоришь!

— Лучше сгорю, да не отворю!

Морхи очень гордятся тем, что они самые ленивые существа во Вселенной. Нередко они даже устанавливают своеобразные рекорды лени. Например, один ухитрился проспать не просыпаясь восемьсот двадцать лет, а когда на восемьсот двадцать первый год соню разбудили, нечаянно разбив его кувшин, тот стал жаловаться, что его не берегут, все время дергают и что он иссох от бессонницы. Кончилось это тем, что призрак залез в другой кувшин и снова заснул и, кажется, до сих пор еще не просыпался. Только иногда слышно, как он ворочается и вздыхает во сне.

Другой морх, тоже своего рода рекордсмен, был настолько ленив, что ухитрился за триста лет жизни не запомнить своего имени, а когда ему говорили, что раз он забыл старое имя, то неплохо бы выбрать новое, морх кривился и отвечал: «Слышь, не нагружайте меня. Ладно? Утро вечера мудренее».

Лень морхов-призраков вполне объяснима. В жизни им ничего не нужно достигать, и они ничего не боятся. Состоящим из зеленого дыма существам, практически бессмертным (если, конечно, они случайно не залетят на раскаленное солнце или не окажутся в центре чудовищного взрыва), не нужна ни одежда, ни пища, у них нет врагов, и вообще все, что им нужно, — это кувшин, ваза или что-нибудь подходящее им по форме, куда они могут забиться и впасть в спячку. Морхи терпеть не могут всяких беспокойств, когда их дергают, будят или задевают случайно их укромный кувшинчик. Тогда они сердятся, капризничают спросонья, начинают ныть, подвывать и стараются всеми силами создать вокруг себя такое настроение, чтобы их оставили в покое.

Наш морх не был исключением из правил. Он тоже был ленив, и то, что ему приходилось в последнее время вести страшно активный образ жизни, — спать меньше двадцати часов в сутки, все время держать форму мальчика, приводило морха в состояние крайней апатии. Он с трудом боролся со сном, периодически начинал капризничать и зевал, от этого все его тело делалось прозрачным. Впрочем, мама, радуясь, что сын сдал экзамены, пока ничего не замечала, а перемены в его настроении объясняла переутомлением сына в последние дни.

И вот в воскресенье вечером, когда мама наконец оставила его в покое и смотрела по телевизору какой-то фильм, морх, заперев дверь на задвижку, чтобы его не застали врасплох, растекся по комнате зеленоватым туманом и, собираясь впасть в небольшую спячку, или «спусеньку», как он ласково ее называл, напевал народную русскую песенку: «Ой ладо, ой ладо, не тяни меня за пятку из-под тепленькой перинки! Из-под тепленькой перинки!»

Эта песенка, которую морх услышал недавно, очень ему нравилась, так как соответствовала его любимому состоянию.

Кстати, если кому-нибудь интересно, звали нашего морха Прстйфхчц-бум. Так как почти все слова в родном языке призрака состояли из согласных, то и его имя тоже не включало гласных.

Тем, у кого возникает вопрос, почему их язык состоит из одних согласных, морхи дают следующее объяснение. Во-первых, им лень произносить гласные, а во-вторых, гласные звуки слишком громкие, и ими можно кого-нибудь разбудить. А потревожить сон считается на их планете самым большим проступком, и за повторное пробуждение морхи иногда даже приговаривают провинившегося к бессоннице на два дня — самой высшей мере наказания. Кстати, добавление к имени «бум» — Прстйфхчц-бум— означает дворянское происхождение, и тот, кто носит это «бум», является представителем мужского пола. Если бы наш морх был женского пола, то есть морхихой, то добавление было бы «бя», то есть, к примеру, Прстйфхчц-бя.

Но не будем больше утомлять особенностями языка морхов, а продолжим свой рассказ.

Наш призрак почти совсем собрался впасть в спячку, и его бормотание «Ой ладо, ой ладо» становилось все неразборчивее, как вдруг в форточку втекла струйка зеленоватого тумана, очень похожего на него самого, но только немного светлее. Струйка сложилась в иероглиф приветствия и повисла в комнате.

— Дедушка! Откуда ты здесь взялся? — удивленно воскликнул морх.

— Пролетом из Галактики Центуриона, — ответил дедушка. — Решил вот навестить тебя, внучок. Говорят, тут у вас происходит что-то интересное? Императора, мол, убили, и теперь Галактика снова свободна. Это похвально! — И струйка тумана одобряюще кивнула.

— Дедушка, я тебя не узнаю! С каких это пор ты стал интересоваться политикой?

Тот печально вздохнул:

— У меня бессонница, внучок. Ты даже не поверишь, за последние сто лет я не проспал и семидесяти. Самая форменная бессонница. Думаю, что это старческое.

Морх-внук сложился в иероглиф неподдельной грусти.

— Ты бы с бабушкой посоветовался. Может быть, она заварила бы тебе какой-нибудь сон-травы?

— Я хотел с ней посоветоваться, но последние сто лет твоя бабушка находится в спячке и собиралась спать еще лет триста, а будить ее мне бы не хотелось. Ну да ладно, дело житейское. А твои как дела, внучок? Что-то выглядишь ты неважно.

— Я уже третьи сутки толком не могу выспаться. Видишь ли, я тут должен временно замещать одного мальчишку, чтобы его мама не догадалась, что его нет.

— Ну и дела! А где же он сам?

— Улетел с капитаном. Пытается помочь ему спасти планету от Черного компьютера.

— Ну и дела в мире происходят! — недовольно сказал старый призрак. — Суета сует и всяческая суета. Не стоит даже того, чтобы увидеть это во сне.

Глядя на дедушку, нашему морху вдруг пришла мысль, от которой ему даже спать расхотелось.

— Дедушка, а дедушка, ты не мог бы меня подменить? Думаю, капитану и мальчишке сейчас туговато, а от ящеров проку мало. Побудь здесь вместо меня, а я слетаю и посмотрю, как у них дела.

— Ты хочешь, чтобы я вместо тебя превратился в мальчишку и дурачил его мамашу? Ну уж, дудки! Что-то неохота мне сидеть в этой каталке и ждать, пока ты вернешься.

— Так и скажи, что просто-напросто боишься заснуть! — подзадорил его внук, надеясь, что тот клюнет на эту несложную приманку. Морх оказался прав.

— Это я-то боюсь заснуть! — возмутился дедушка. — Да говорю тебе, у меня бессонница!

— Тогда ты боишься, что не удержишь форму. Все-таки мальчишкой быть очень сложно. Нужно помнить кучу всяких вещей и ни на секунду не расслабляться.

— Это я-то не смогу удержать форму! Да я однажды сорок часов подряд был гуарским жуугусом, а он уж по строению посложнее твоего мальчишки. У него одних ног сто пятьдесят штук, не говоря уже о том, что каждый вечер он превращается в бабочку, а утром опять в гусеницу!

— Тогда я полетел! Я рад, что ты согласился, дедуля! — крикнул внук и, наскоро показав своему родственнику, как должен выглядеть мальчишка, устремился к форточке.

— Эй, я еще не сказал, что согласен! — крикнул дедушка. — Скажи, когда хотя бы ты вернешься?

— Дня через два-три!

— А если ты не вернешься?

— Тогда, значит, мы не смогли ничего сделать, и планета взлетела на воздух, — успокоил его внук и дымком растворился в вечерней мгле.

— Да, кстати, — крикнул он уже издалека, — если будет скучно, загляни в розетку. Так шарахнет, что просто к потолку подскочишь!

— Не учи ученого, тоже мне пьяницу нашел, — проворчал дедушка, с интересом поглядывая на розетку.

Убедившись, что внук уже улетучился и не следит за ним, старичок устремился к розетке и опрокинул два раза по двести двадцать (но не граммов, а вольт).

— Ишь ты, аж внутри теплеет! — пробормотал он и, немного покраснев, развалился в кресле. Он превратился в Сережу и, услышав, что в комнату идет мама, стал прилежно перелистывать энциклопедический словарь, держа его, как и внук, наоборот.

— Ты опять занимаешься? Даже не отдохнешь после экзамена? — спросила она, заглядывая в комнату.

— Я сдавал экзамен? — удивился морх, роняя словарь сквозьсвои колени и торопливо наклоняясь, чтобы мама этого не заметила. Все-таки в том, чтобы быть призраком, есть определенные неудобства. Можно, например, нечаянно пройти сквозь стену или сесть мимо стула, и тогда тебя, естественно, мигом разоблачат.

— Ты уже забыл про экзамен? — не поверила мама. — Ты у меня молодец, я тобой горжусь. И ведь тебе только одиннадцать лет!

— Как бы не так: одиннадцать. По меньшей мере одиннадцать тысяч, а дальше я уж и со счета сбился, — пробормотал дедушка.

Вскоре неугомонный морх переместился к телевизору и стал гонять его по всем программам, пока не наткнулся на «Спокойной ночи, малыши!». Он дослушал до середины музыкальную заставку, которая обычно бывает после окончания передачи, и вдруг зевнул вначале один раз, а потом и другой. Трудно сказать, то ли колыбельная подействовала, то ли два раза по двести двадцать вольт, а возможно, потому, что дедушка долго страдал от бессонницы, но его неудержимо клонило ко сну, и он все зевал и зевал.