— Можно еще попробовать из моря что-нибудь вытащить. — Юрьян потер руки. — Тут могут быть крабы, мидии или даже съедобные водоросли… Эх, помню, когда был вне закона, одно время только ими и питался.

Миг растерянности прошел, Шустрый вновь стал самим собой.

Вещи сложили у большого серого валуна, лежащего шагах в двадцати от моря. Олен получил от девушки тетиву, мешочек с наконечниками для стрел. Помахал спутникам рукой и отправился прочь. Оцилан зевнул и потрусил следом, а затем обогнал и вовсе очутился впереди.

Кустарник и вправду оказался густым и колючим. Если бы не кот, Рендалл мигом бы увяз в нем. Но Рыжий отыскал что-то вроде тропинки, извивающейся между камнями и скалами, и они пошли по ней вверх.

Поднявшееся солнце пригревало, и Олен вспотел. Когда оглянулся, обнаружил, что бухта осталась далеко внизу. Увидел спутников, суетящихся у самой воды, полосу бурунов и галеон на горизонте.

Корабль уходил на юго-запад.

— Чтобы вас вспучило… — пробормотал уроженец Заячьего Скока без особенной злобы и зашагал дальше.

Добрались до леса, довольно редкого, с высокими серыми деревьями с прямыми ветками и жесткими глянцевыми листьями. Тут пришлось задержаться, чтобы изготовить лук и стрелы. Олен выстругал древки, вместо перьев вставил тоненькие кусочки коры.

Летели стрелы не особенно ровно и не очень далеко, но других взять было неоткуда.

— Ну что, Рыжий, — поглядел он на лежащего в тени оцилана. — Будем надеяться, что зверье в этих местах непуганое.

— Мурр… — отозвался кот и поднялся.

Прошли всего два десятка шагов, когда наткнулись на первую дичь. С ветки, суматошно хлопая крыльями, сорвалась большая ало-черная птица. Олен вскинул лук, тренькнула тетива.

Птица кувыркнулась, выровняла полет, но медленно пошла вниз, к земле.

— Мяу! — Рыжий взвыл и мягкими стелющимися прыжками бросился за ней. Исчез среди деревьев. Прозвучал истошный вскрик, и вскоре кот вернулся, держа в пасти покрытую кровью тушку.

За полчаса увидели с полдюжины всяких тварей — ящериц, каких-то мышей, даже черепаху. Подстрелили еще двух птиц, одну такую же, как и первую, зато вторую — очень странную, с голой шеей и единственным глазом над длинным острым клювом, какого не устыдился бы и орел.

— Ничего себе птаха, — сказал Олен, разглядывая когти на морщинистых красных лапах, гребень на затылке. — Пожалуй, пора возвращаться.

И они зашагали обратно к морю.

Вскоре под ногами начали попадаться камни, серые и белые, необычно правильной формы. Затем впереди стали видны опутанные плющом руины — куски стен, сходящихся под прямым углом, развалины башен, упавшие колонны, некогда большие, ныне разбитые на куски.

Рендалл споткнулся и, опустив взгляд, понял, что задел ногой голову статуи из черного мрамора.

— Неудачную ты выбрал дорогу, приятель, — сказал он коту, разглядывая искаженное злой усмешкой лицо — безгубый рот, спутанные щупальца вместо волос, выпученные глаза. — Пойдем лучше отсюда.

Руины остались позади, человек и оцилан спустились по поросшему кустарником склону и вышли к бухте.

— Вот и они! Явились! — возбужденно завопил Юрьян, а Хельга просто улыбнулась.

Горел, потрескивая, костер, а на песке рядом с ним лежала куча раковин, черных и блестящих.

— Это кто так постарался? — спросил Олен, показывая собственную добычу.

— Это я, заешь меня крабы, — гордо заявил скальд. — Там их полно, стоит зайти поглубже. Пришлось понырять, но я справился. Жалко, что сварить не в чем, так что придется есть сырыми.

Птиц выпотрошили, ощипали и, насадив на палки, поместили над костром, чтобы поджаривались. Рыжий с довольным урчанием принялся за потроха, остальные занялись мидиями. На то, что они жестковаты и пресноваты, никто не обратил внимания, и вскоре от добычи Шустрого остались только створки.

— Хорошо, но на один зуб… — вздохнул Юрьян и похлопал себя по впалому животу. — Да, Хельга, ты знаешь, куда нас занесло? А то я в жизни с Холодного материка не уплывал. А тебя по миру поносило.

Лиафри некоторое время подумала, затем сказала:

— На Трехпалом мне бывать не доводилось. Но похоже, что нас высадили у подножия Диких гор, что делят земли кивагор на две части. Тут почти никто не живет, селения далеко на юге и на севере.

— Дальше на восток только скалы до самого Сверкающего хребта, — пробормотал скальд. — Слышал я об этих горах, один из моих родичей ходил в набег к тутошним берегам. Ничего хорошего.

— Так куда нам лучше направиться? — спросил Олен и повернул вертел, чтобы мясо не подгорело.

— На юге — Хиррон, очень большой город, — ответил Юрьян. — Там могут быть те, кто знает, как тебе помочь, мудрецы или колдуны. Но сколько точно лиг до него, я не ведаю, и есть ли смысл идти туда — тоже.

— Есть ли смысл вообще куда-то идти? — Нахлынула тоска, Рендалл подумал, что все его путешествие лишено смысла, что куда проще отдать меч и перстень кому-либо из богов Вейхорна. Обменять на золото или что-либо еще ценное и попробовать приспособиться к этому миру, стать его частью…

Забыть о том, что существует Алион и смириться со своей участью.

Вздрогнул, когда ушей достиг долетевший из кустов стук — словно упал камень. За ним прозвучал еще один, третий, каждый громче предыдущего. Рыжий поднял голову, уши его встали торчком, а шерсть на загривке зашевелилась.

— Что там такое? — спросила Хельга, подтягивая к себе меч.

— Незваные гости, — отозвался Юрьян.

Усаженные колючками и мелкими листочками ветви закачались. Раздался треск, и на открытое место выбралась кособокая фигура, отдаленно напоминающая голема, с каким Олену довелось сражаться во время схватки с гномами. Но тут вместо земли были камни из тех развалин, по которым он ходил всего час назад. Они неведомым образом держались друг за друга, образуя могучий торс, короткие руки и ноги и корявый обрубок, похожий на голову.

Постояв несколько мгновений, создание заковыляло к костру, при каждом шаге громко щелкая тем, что заменяло у него суставы.

— Точно, гости. — Рендалл поднялся, выхватил из ножен ледяной клинок. — И я даже знаю, кто их послал.

Вспомнилось громадное лицо в небесах, оттопыренные уши, гневные глаза, и имя богини, что властвует над народом кивагор и над этими землями, — Варо-Вак. Странно, что она не явилась сама.

Недавняя тоска исчезла без следа, на смену ей явилась решимость во что бы то ни стало вырваться из этой ловушки размером с целый мир. Даже если придется уничтожить парочку местных богов…

— Главное, чтобы мы знали, чем их встретить, — голос скальда вздрогнул, но сам он не засомневался ни на миг. Взял меч и встал рядом с Оленом. Через мгновение по другую сторону оказалась Хельга, блеснул ее клинок. — Посмотрим, что крепче, добрая сталь или тело скал.

Рыжий вскочил на ноги, воинственно выгнул спину и оскалился.

Монстр из камней остановился, не дойдя до них нескольких шагов. Потоптался, словно в нерешительности, а затем двинулся вправо. Тем временем из зарослей вылез второй, чуть ли не в два раза больше, и третий, передвигающийся на четвереньках. Рендалл с удивлением увидел, что в одной из его лап чернеет та самая голова статуи, о которую он споткнулся в развалинах.

— Они не могут подойти, — заметила Хельга, когда стало ясно, что чудовища не в силах одолеть некий незримый барьер.

Топтались, ходили вокруг костра, словно пытаясь найти слабое место.

— Ты точно не колдун? — Юрьян бросил на Олена косой взгляд. — А ну, проверим, кого они боятся…

Он прыгнул вперед, замахнулся мечом на четвероногую тварь. Мелькнула толстая лапа из валунов. Раздался лязг. Сломанный клинок отлетел в сторону. Шустрый отскочил обратно.

— Точно не тебя, — заметил Рендалл. — Но больше пробовать не будем, а спокойно сядем и поедим.

От птичьих тушек запахло горелым.

Держась тесной группой и не выпуская из рук оружия, вернулись к костру. Поглядывая на замерших монстров, сняли птиц с огня и принялись за еду.

— И чего они явились, прямо аппетит портят, — пробурчал Юрьян, у которого жир стекал по пальцам, губам и подбородку. — Хорошо, что не подергиваются, а то бы я подавился и умер на месте.

— Таков и был их коварный план, — сказал Олен. — Да, может быть, эти молодцы намекают, что неплохо бы принести жертву хозяйке?

Он сам не особенно верил собственным словам.

— Владычице Ущелий? Мы бы помянули ее вечером, как положено, — в голосе скальда прозвучала укоризна. — Но ведь гостей так не встречают. Или встречают? Эй, ответьте, рожи!

Он посмотрел на существ из камня, но те даже не шелохнулись.

— Кстати, мы так и не решили, куда пойдем, — сказал Олен, когда с едой было покончено. — Сидеть на одном месте смысла нет.

— Вариантов немного, — пожала плечами Хельга. — На север или на юг.

— Тогда на юг. — Рендалл подергал себя за мочку уха. — Там Хиррон, а еще дальше, как я помню, Тысяча островов и уттарны. Ну что, двинулись? Проверим, пойдут эти красавцы за нами или нет…

Когда поднялись на ноги, каменные чудища пришли в движение. Но стоило Олену двинуться на самого большого из них, что загораживал дорогу на юг, как тот поспешно отошел в сторону.

Двое других зашагали следом, пощелкивая и постукивая.

Когда Рендалл остановился, замерли и они, качнулся в их сторону — существа из камней начали отступать.

— Прямо-таки почетная стража, — проворчал Юрьян. — Чувствую себя князем или даже императором. Но если бы кто спросил мое мнение, то лучше обойтись без нее. Жутко раздражает это щелканье.

Оставили позади бухту с кострищем на прибрежном песке. Зашагали на юг через небольшие леса, полосы кустарника и тенистые ущелья. Чудовища топали следом, не отставая, но и не пытаясь нагнать.

Спустя некоторое время на них просто перестали обращать внимание.

Через пару часов ходьбы наткнулись на водопад. Ревущая струя падала с высоты в несколько сотен локтей, и над каменной чашей у подножия скалы висело облако из брызг. В нем появлялись и гибли маленькие радуги, от заключенной в потоке мощи дрожала земля.

Пришлось обходить, спускаться по крутому откосу и переправляться там, где течение становилось не таким быстрым.

— Интересно, как они справятся? — спросил Олен, когда путешественники одолели спуск и очутились на другом берегу.

Каменные монстры стояли на краю откоса.

Потом один из них прыгнул и полетел вниз, разваливаясь на части. По склону с грохотом покатились отдельные камни. Небольшой оползень сошел до ровного места, и тут валуны начали шевелиться и подергиваться.

— А вот так, — присвистнул Юрьян. — Сейчас соберут себя из частей и двинутся дальше. А не сложить ли мне, кстати, какую-нибудь вису о Каменных Головах? Надо очень хорошо подумать…

Шагали под палящим солнцем, продираясь через заросли кустарника. То и дело попадались ущелья, приходилось спускаться и подниматься. Ноги Рендалла дрожали от усталости, спина была мокрой от пота.

На востоке громоздились горы — не очень высокие, какие-то беспорядочные. Хребты шли во всех направлениях, сталкиваясь и пересекаясь, торчали вершины. На горизонте угадывался высокий хребет — еле заметно белели снеговые шапки. Запад занимал океан — заливы, окаймленные пеной скалы, длинные «языки» отмелей, редкие полосы пляжей.

Когда была возможность, спускались и шли вдоль воды.

Но затем на пути вставали очередные утесы, и приходилось обходить, забираться в глубь суши.

До вечера одолели еще несколько речушек, и после очередной переправы стало ясно, что существа из камней пропали. То ли отстали, то ли просто развалились на части.

— Нас оставили в покое, — сказала Хельга. — Надолго ли?

— А я вот даже и не огорчен, что эти твари сгинули, — заявил Юрьян, — без них спокойнее. Да и виса не очень-то получается. Это все потому, что я пока еще ни в кого не влюблен. — И он бросил страстный взгляд на лиафри.

Та даже головы не повернула.

Примерно с этого же момента Олена стало мучить ощущение, что впереди их ждет опасность. Сначала решил, что ледяной клинок и Сердце Пламени притянули очередную угрозу, но потом осознал, что здесь что-то другое.

Чувствовал, что впереди, за очередными скалами, за лесом скрывается нечто очень опасное, но в то же время какое-то близкое, родное. Это было тем более чудно, что в этом мире у Рендалла не могло быть ничего своего.

Хотел сказать о собственных ощущениях спутникам, но решил, что от усталости начинает мерещиться всякая ерунда, и промолчал.

— Скоро будет темнеть, — сказал Юрьян, когда солнце опустилось к водной глади и по морю побежали огнисто-желтые блики. — Надо бы позаботиться об ужине и ночлеге.

— Отыщем подходящее место и встанем, — ответил Олен. — А потом мы с Рыжим опять сходим на охоту.

Через милю набрели на ровную площадку около бурливого ручья.

— Ну что, дальше пойдем? — Хельга посмотрела на спутников вопросительно.

— Пожалуй, нет. — Скальд зевнул. — Тут мне нравится, а в воде должна быть форель или еще какая рыба…

— Тогда разводите костер. — Рендалл снял с плеч мешок и потянулся за луком.

Охота на этот раз прошла менее удачно — добыли всего одну птицу, да и ту — мелкую и костлявую. Рыбалка Шустрому тоже не удалась, так что ужин вышел крайне скудным.

Бросили жребий, кому когда сторожить, и Олену выпало бодрствовать первым. Сиаи и лиафри улеглись спать, а он остался сидеть, расположившись чуть в стороне от костра.

Ночь была беспокойной. Шумело неподалеку море, журчал ручей, во тьме что-то шуршало и скрежетало, цокали по камням коготки. Оцилан то и дело поднимал голову, сверкал глазищами. Луна, настолько же полная, как и в первый день Рендалла в этом мире, болталась в небесах, но не освещала почти ничего.

Отсидев свой срок, он разбудил Юрьяна, а сам отправился отдыхать.

Сон был тревожным, в нем что-то горело, слышались крики и стоны, звенело оружие.

— Вставай, уже утро, — сказали у Олена над самым ухом, и он проснулся.

…Корабль прошел мимо мыса с торчащей на нем наблюдательной башней. Открылось устье Лейзина, большая отмель у правого берега и Руани на левом.

— Угоди я в когти мороза… — пробормотал Сторри Бычье Копыто, чувствуя, что попал в необычный сон.

Городская стена была местами разрушена, торчали обгорелые бревна. На месте двух башен поднимались черные остовы, видно было, как суетятся там барги, пытаясь разобрать завалы.

— Что у них тут случилось? — спросил Олад Тронутый, один из жрецов Ночного Хозяина, отправившихся в путь вместе с верховным.

Прозвище Олад получил еще в молодости, когда был берсерком на одном из пиратских кораблей. От тех времен у него осталась дюжина шрамов, сила бешеного медведя и любовь к дракам.

— Если бы я знал, — нахмурился Сторри. — Честно говоря, мне не хочется заходить в порт, но деваться некуда.

Небольшой отряд из главного храма добрался до Сарнварога, где взошел на борт драккара «Коготь орла». Ну а тот, подгоняемый попутным ветром, помчался на юг, затем на запад, вокруг Желтого полуострова, в ту сторону, где расположена столица княжества Белых Рыб.

Бычье Копыто каждый день смотрел в ту ледышку, что дал ему бог, и видел там одно и то же — очертания святилища Озерной Королевы. Как оно выглядит, хорошо знали все сиаи.

Картинка сменилась несколько дней назад. Сначала вместо храма появилось море и галеон кивагор посреди бушующих валов. Но вчера и это видение исчезло, ему на смену явились обожженные солнцем скалы, желтые и серые, заросли кустарника и необычно редкий лес.

Олад Тронутый заявил, что такие места расположены на Трехпалом континенте, и Сторри понял, что их ждет путешествие через море. Пуститься в него без воды и припасов отважится только безумец.

Верховный жрец Леа-Хо безумцем не был, и приказал зайти в ближайший порт — Руани.

— Кто-то тут повеселился. — На носовую палубу драккара забрался еще один служитель Владыки Севера — Регав Подушка.

Был он толст и не мог похвастаться умением обращаться с мечом. Зато знал едва ли не десять наречий, обычаи всех материков, умел разговаривать с мавулаи, такор и даже с кровожадными юто. Но самое главное — обладал острым проницательным умом и редкой наблюдательностью.

А это порой стоит больше крепких рук и тяжелой секиры.

Четвертый жрец, Хести Лис, укрывался сейчас под кормовой палубой, где стоял небольшой сундучок с Настоящим Льдом. Следил за тем, чтобы тот оставался спокоен, чтобы не проснулась его грозная сила.

— И кто? — спросил Сторри.

— Тут сражались, но не барги, и вообще не смертные. — Регав нахмурился, почесал розовую лысину. — Озерная Королева встретила достойного соперника… но откуда он взялся тут, в сердце ее владений?

Да, боги Вейхорна воевали, и не всегда с помощью армий. Порой они сходились в бою непосредственно, но происходило это почти всегда на границе их владений, там, где оба одинаково сильны или, если сказать честно, слабы. Здесь же, у главного храма, никто из чужаков не имел особых шансов на то, чтобы продержаться против хозяйки Руани какое-то время.

И кто же сумел сделать это?

— Сам храм тоже пострадал… — Регав приложил ладонь ко лбу и привстал на цыпочки. — Над ним вьется дымок, а крыша разрушена…

— Ничего не вижу, — нахмурился Олад.

— Владыка дал тебе иной талант, чем мне, — сказано это было без тени превосходства. — Я вижу то, что не замечают другие. Зато ты способен разорвать врага пополам. Да, городу тоже досталось…

Показался порт, выдающиеся в море языки причалов, и гребцы налегли на весла.

— Слава богу, тут все уцелело, — заметил Сторри. — Хотя стоит опасаться, что сдерут двойную пошлину за постой…

И он закряхтел, представляя, как придется расставаться с монетами, что так уютно лежат сейчас в большом кожаном кошеле.

— Вон нас встречают, — заметил Подушка, когда на одном из причалов появился барги с большим белым флагом.

Капитан драккара тоже увидел его, и корабль повернул в ту сторону.

Вошел в прибрежные воды, и сиаи ощутили обычный аромат гавани — помои, рыба и гнилое дерево.

— Приставать сюда! — завопил барги на ломаном северном наречии.

— А то мы не знаем, — пробурчал Сторри. — Регав, иди договорись с ним. И заодно узнай, что тут было.

Подушка кивнул.

Гребцы убрали весла, четверо перескочили через борт и обмотали швартовы вокруг мощных деревянных тумб. Уложили сходни, и Регав, в синем балахоне похожий на грозовое облачко, прошествовал по ним. Улыбнулся встретившему их барги и завел разговор.

Продлился он недолго. Обитатель Руани кивнул и убежал, а Подушка вернулся на драккар.

— Ну, чего? — встретил его вопросом Бычье Копыто.

— Тридцать макаров муки, двадцать макаров сушеной рыбы, пятнадцать макаров сухого сыра, двадцать бочонков воды с уксусом — за десять каров золотом. Погрузят в течение двух часов.

— Грабеж. — Сторри нахмурился, хотя был доволен. Регав сумел, как обычно, изрядно сбить цену.

— А что узнал про храм и… эти, разрушения? — встрял Олад Тронутый.

— Странные вещи. — Подушка возвел глаза к небу и почесал лысину. — Никто не знает, что именно произошло, но этот парень говорит, что чуть весь город не развалился. Ночью это случилось.