Рыжий муркнул, спрыгнул со стола, а затем и с террасы. Задрал хвост и отправился в заросли.

— Раз мы тут до вечера, я пойду на ручей, помоюсь, — сказала Хельга.

— А я отправлюсь спать, — заявил Юрьян. — А то в последнее время мне никак не удается выспаться.

Харальд отвел его в комнату, лиафри скрылась между деревьями, и Олен остался на террасе вдвоем с хозяином дома.

— Скажи, — проговорил он, — что ты имел в виду, когда упомянул о том, что я… был человеком? Больно странно это прозвучало. Я им и остался, новая рука не выросла.

— И новая голова, — усмехнулся Харальд. — Но теперь ты, если не дашь кому-либо себя убить, проживешь очень долго. Сколько точно — не знаю, но сотни и сотни лет. Ты не постареешь, а наречия любого мира, куда занесет тебя судьба, будут для тебя словно родные.

Рендалл почувствовал, что падает в глубокую темную яму, в горле пересохло, а голова закружилась.

— Нет, это невозможно… — прошептал он. — Я не верю… Я никогда не хотел… Зачем это мне?

Как ни старался, не смог представить, что будет жить тогда, когда все, кто родился с ним в одно время, умрут.

— От нашего желания тут ничего не зависит, — в голосе Харальда прорезалось сочувствие. — Многие люди, и сиаи, и гномы, отдали бы что угодно за бессмертие и вечную молодость. Но когда получаешь это вот так, в подарок, выясняется, что быть долгожителем не так уж приятно…

— Нет, я не верю… — повторил Олен, но сам остановил себя, вспомнив, как легко он начал говорить на языках Вейхорна.

Почти мгновенно приспособился к чужому миру, к его воздуху, к непривычному солнцу и незнакомым звездам. Разве способен на такое обычный человек? Или даже не человек, а эльф или какой другой родан?

— К этому просто надо привыкнуть, — сказал Харальд. — На привыкание уйдет день, месяц или год, но ты постепенно сживешься с этой мыслью, научишься спокойно принимать то, что ты другой, не такой, как все.

Рендалл промолчал, слова куда-то исчезли, в голове образовалась звенящая пустота.

— Отдыхай. — Хозяин дома поднялся. — Если чего захочешь, то я в задней комнате.

Он ушел, Олен остался в одиночестве.

Сидел, глядя на колышущуюся листву, на плывущие по небу облака. Сердце билось торопливо и неровно, одолевало желание напиться в дым, до потери рассудка, чтобы ничего не помнить и ни о чем не беспокоиться.

Вернулась Хельга, бросила на Рендалла вопросительный взгляд, но ничего не сказала. Ушла в дом, оттуда донеслись приглушенные голоса, постукивание посуды, потянуло дымом.

— Вот зараза… — сказал Олен. — Разве я просил об этом? Разве мечтал? На что оно все нужно — колдовские мечи, волшебные перстни, императорские троны? На что годится подобная требуха?

И он саданул кулаком по столу с такой силой, что тот скрипнул.

До самого вечера пробыл в каком-то странном оцепенении, и ночной сон не принес облегчения. Проснулся на рассвете с тяжестью на сердце, не почувствовал вкуса того, что ел на завтрак.

— Ну вот, можно отправляться в дорогу, — сказал Харальд, когда плошки были вымыты, а вещи уложены. — Этот дом немало лет послужил мне, и, может быть, я сюда еще вернусь.

— Куда пойдем? — нетерпеливо поинтересовался Юрьян.

— На юг. Доберемся до Хиррона, а там сядем на корабль, идущий в сторону Тысячи островов.

Долина с ручьем осталась позади, вновь потянулись бесплодные скалы, лишь кое-где покрытые щетиной кустарника. Тропка увела в сторону от моря, зато по левую руку открылся вид на горы — нагромождение острых пиков, темных провалов и причудливо изогнутых хребтов.

Харальд шагал бодро, Юрьян, по обыкновению, бормотал себе под нос — складывал стихи, а Олен тащился позади всех, мрачно глядя себе под ноги.

— Что с тобой? — поинтересовалась Хельга.

— Ничего. — Он отвел взгляд.

— Я бы так не сказала, — покачала головой девушка. — После вчерашнего разговора ты сам не свой.

— Ты даже не представляешь, насколько не свой. — Рендалл дернул себя за ухо. — Но ничего, это все ерунда. Пройдет.

Она не сказала ничего, но поглядела с сомнением.

После полудня переправились через довольно большую реку, а вскоре начали встречать признаки того, что даже в этом краю кто-то живет. Сперва наткнулись на остатки шалаша, а потом набрели на место, где совсем недавно разделывали горного барана.

Кровь успела свернуться, над клубком внутренностей с противным жужжанием вились мухи.

— Скоро доберемся до селения кивагор, — сообщил Харальд. — Диких, что не подчиняются никому и живут так, как их предки тысячу лет назад. Меня там знают, можно запастись едой в дорогу.

Примерно через милю свернули в узкое ущелье, по дну которого бежал небольшой ручеек. Олен почувствовал запах дыма, ущелье расширилось и превратилось в настоящую котловину. В ее стенах обнаружилось множество квадратных и прямоугольных отверстий. Стал виден крохотный водопад, изливающийся с высоты в пару десятков локтей.

— Они живут в скалах? — спросил Юрьян. — Ой-ёй, как интересно. Ух ты, и сколько же тут народу обитает?

— Достаточно, — ответил Харальд.

Появлению чужаков никто особенно не удивился. Игравшие на берегу ручья дети вытаращили глазенки и с воплями помчались к собственным жилищам. Из дверей начали выглядывать женщины, с ног до головы замотанные в цветастые тряпки. Затем появились мужчины, почти голые, только в небольших, отделанных бахромой передниках из мягкой кожи.

В руках они держали копья, поблескивали на солнце обсидиановые наконечники.

— Нас встречают, — сказал Харальд, поворачивая туда, где из дверного проема, щурясь, выбирался морщинистый старец. — Это, если не ошибаюсь, их вождь, он же главный служитель богини. — Тут он перешел на наречие кивагор: — Мир тебе, почтенный.

— И тебе мир, — ответил морщинистый, с удивлением разглядывая Хельгу. — И спутникам твоим. Ты — древний, что живет в долине на севере. Присаживайся, не откажись от нашего угощения.

— И не подумаю отказаться.

У входа в дом, выдолбленный в скале, лежали несколько плоских валунов, которые использовались в качестве лавок. Вождь опустился на один из них, путешественники сели на соседний. Подошедшая женщина с поклоном раздала глиняные чашки, из высокого кувшина плеснула в них козьего молока.

— Угощайтесь. — Старый кивагор сделал глоток. — В такую жару приятно освежить горло, особенно с дороги…

И они с Харальдом завели длинный разговор о погоде, о том, как расплодились в этом году скальные попрыгунчики.

— Хорошо, — сказал вождь, когда эта важная тема была рассмотрена со всех сторон. — Что привело тебя и твоих спутников к нам?

Харальд улыбнулся и перешел к делу.

Вскоре они стали обладателями кожаного мешка с копченой козлятиной, корзины фруктов, похожих на сливы, но более крупных и с прочной кожицей. Удалось купить еще лук и связку нормальных стрел.

— Добрый обмен, — кивнул старый кивагор, разглядывая полученный от Харальда слиток золота.

— И я так думаю. — Тот поднялся. — Да будет ваша охота удачной, а стада — плодовиты. Но нам нужно продолжать путь.

— Да, конечно. Идите, — кивнул вождь, и тут по его лицу пробежала странная тень — то ли недовольства, то ли сомнения.

Все время, что они шли по котловине, Олен спиной чувствовал внимательный взгляд.

— Не нравится мне этот тип, — сказала Хельга, когда ущелье закончилось и они вновь вышли на тропу.

Харальд удивленно поднял светлые брови:

— Почему?

Девушка некоторое время подумала, прежде чем ответить.

— Такое чувство, что он прячет топор за спиной.

— Невозможно. Законы гостеприимства для кивагор священны. Кстати, а где кот?

— Бродит где-то, — пожал плечами Олен. — Но не беспокойся, он нас отыщет, даже если мы спустимся на морское дно.

Прошли через еще одно ущелье, где скалы сходились так тесно, что не было видно неба. Из него выбрались на берег моря и зашагали по монотонно похрустывающей гальке.

— Эх, не люблю я море, — проговорил Юрьян, — особенно когда сам по нему плаваю. Но оно такое красивое, заешь меня крабы! Недаром Ариан Три Пальца посвятил ему целый цикл вис. Они так и называются — Морские Висы…

Пляж сузился до полоски в десяток локтей, слева его поджали громадные серые валуны. В расщелинах рос мох, а сами камни выглядели так, словно лежали на этом месте с момента рождения Вейхорна.

— Это еще что? — Олен повернулся на донесшийся сверху шорох, увидел, как кто-то перескочил с одного камня на другой.

— Нападение… — Меч оказался у Харальда в руках, он сделал быстрое движение, на гальку упало перерубленное копье.

— Топор за спиной! — крикнул Олен, вытаскивая клинок.

А потом вокруг оказалось очень много кивагор. Они ринулись со всех сторон, потрясая копьями и размахивая топорами. Рендалл отбил нацеленный в голову удар, ответным свалил самого шустрого из врагов.

Юрьян замешкался и, если бы не Хельга, схлопотал бы копьем в грудь, прямо в прежнюю рану.

— Спасибо, — выдохнул он, вскидывая меч.

Лиафри не ответила. Она была занята — отмахивалась сразу от двух могучих воинов.

— Ничего не понимаю, — Харальд во время боя ухитрялся еще и разговаривать. — Мы… же… только… что… были… у них… в гостях…

В каждой паузе между словами он успевал нанести удар, стремительный и, как правило, смертельный.

— Вот уж не знаю. — Олен пригнулся и подрубил одному из кивагор ноги. Клинок из кости йотуна легко рассек и мышцы, и кости. Воин свалился, не издав даже стона, но лицо его посерело, а глаза закатились. — Или чем не угодили?

Хельга свалила здоровяка с топором, еще одного ухитрился ранить Юрьян, и кивагор обратились в бегство.

— Пусть бегут. — Харальд опустил занесенный для удара меч. — Так, кто-нибудь живой остался? Надо бы с ним поговорить.

Среди трупов отыскали раненого, Хельга принесла воды и плеснула кивагор в лицо. Тот зашевелился, поднял веки, в светло-серых, почти прозрачных глазах возник страх.

— Слушай меня, — сказал Харальд с нехорошей улыбкой. — Еще сегодня я пил молоко с вашим вождем. Чего случилось такого, что он послал своих воинов убить меня? А ну, говори!

— Перебирающая Камни, — прошептал кивагор трясущимися губами. — Она явилась и велела… приказала… мы не хотели, но что было делать? Все в ее власти, и наши жизни тоже…

— Что он там бормочет? — встрял Юрьян.

— Варо-Вак не оставила мысли разжиться моим имуществом, — проговорил Олен. — И решила использовать вот этих парней. Лично явилась к ним. Вождь, наверное, чуть не двинулся головой от счастья.

— Так что, теперь все обитатели этих богами проклятых мест будут охотиться на нас? — воскликнул скальд. — Или, может быть, все до единого кивагор? Тогда нам проще самим утопиться в море.

Харальд задумчиво почесал подбородок:

— Насчет того, что все кивагор, — вряд ли. Но даже парочка племен может доставить изрядное беспокойство. Если они будут нападать постоянно, то рано или поздно мы упадем от усталости. И даже эта штука, — он бросил взгляд на Сердце Пламени, — не поможет.

— Что ты предлагаешь? — спокойно осведомилась Хельга.

— Дикие кивагор живут в основном около моря. Если уйти в глубь суши, прочь от берега, сделать крюк…

— А есть ли в этом смысл? — спросил Олен. — Ну, ускользнем сейчас. Что, южнее не верят в Варо-Вак? Сородичи этих голых парней, — он мотнул головой в сторону одного из трупов, — носят одежду, но так же ревностно выполняют приказы своей богини. Может быть, надо попытаться напасть на нее саму?

— Это невозможно, — покачал головой Харальд. — Она везде, где есть те, кто поклоняется ей. Ты будешь сражаться с камнями и рассветами, с ящерицами, скалами и всеми кивагор? Ну а насчет того, что нас ждет на юге, — это мы еще посмотрим. Дикарей заставить воевать легче, чем моряков или ремесленников.

— Я за то, чтобы пойти в горы, — сказал Юрьян. — Я могу помахать мечом, но не так люблю его, чтобы заниматься этим каждый день. Лучше побить ноги в скалах, чем убивать ни в чем не виноватых бедолаг. Как сказал Варок Косматый князю Желтых Лисиц: «Нет чести в том, чтобы уничтожать обманутых…»

— Хельга? — спросил Харальд.

— Обойдем, — ответила лиафри после обычной паузы.

— Нас трое, ты один. Что скажешь?

— Не нравится мне эта идея. — Олен убрал меч в ножны и поправил заплечный мешок. — Но спорить не буду.

— Вот и отлично.

Заваленный телами пляж остался позади, а вскоре закончились и валуны. К самому морю подступили скалы, беловато-алые, как окровавленные зубы. Харальд свернул сразу же, как увидел достаточно пологий склон. Подъем продлился недолго, они оказались на плато, поросшем кустарником и отдельно стоящими деревьями с узкими и жесткими листьями.

— Придется идти очень быстро, да еще и путать следы, — сказал Харальд. — Так что немного нажмем.

Через час Олен был мокрым, словно искупавшаяся мышь, а в бедрах появилась боль. Юрьян дышал тяжело, и только Хельга выглядела полной сил, точно проспала все это время в тенечке. Харальд водил их кругами по каким-то ущельям, заставлял по нескольку раз пересекать одни и те же ручьи, карабкаться по отвесным склонам и скакать по камням.

— Я больше не могу… — прохрипел скальд, когда стало ясно, что им предстоит еще один подъем.

— А ты представь, что нас догоняют твои «друзья» из родни Сашиха Толстого, — посоветовал Рендалл.

Шустрый глянул на него, как на врага.

Этот подъем дался еще тяжелее предыдущих. По его завершении Олен чуть не свалился, запнувшись о еле заметную кочку. Затем оглянулся и увидел, что на западном горизонте блестит тонкая серебристая полоса моря.

Судя по всему, зашли они далеко и высоко.

— Привал, — сказал Харальд. — Теперь отыскать наши следы будет не так-то просто даже для опытного охотника.

Юрьян упал там, где стоял, Олен нашел в себе силы стащить с плеч мешок, прислонился спиной к нагревшемуся на солнце камню. Хельга опустилась на землю рядом.

— Уф, — сказал уроженец Заячьего Скока. — Слушай, а на что похож твой родной мир? Он сильно отличается от Вейхорна?

— Как тебе сказать… — Зеленоглазый задумался. — Вообще, весь Пирог устроен немного по-другому, чем одиночные миры. Он состоит из трех частей, верхняя и нижняя — словно тесто, а средний — начинка, где живут люди и прочие разумные. Да, в моем родном мире нет никого, кроме людей. Никаких эльфов или орков.

— Один народ? Не может быть! — вяло удивился Юрьян.

— Может. Какой смысл мне врать?

— А верхний и нижний слои, что в них? — спросил Олен.

— Там обитают ангелы и демоны, существа разумные, но… — Харальд подвигал бровями. — Как бы тебе сказать? Они больше похожи на богов или на титанов, очень могущественны, но не нуждаются в жертвах и поклонниках. Маг может вызвать их, заставить служить себе, но должен быть очень осторожным. Стоит ошибиться — и вызванный обратится против заклинателя.

Скальд хмыкнул, глаза Хельги удивленно сверкнули.

— Да, а почему Первородный Огонь не смог тебе повредить? — Рендалл вспомнил схватку, когда атака Сердца Пламени оказалась не более действенной, чем попытка утопить рыбу.

— А… это так уж получилось… — По лицу Харальда скользнула тень недовольства. — Ну что, отдохнули? Тогда встаем, и пошли.

Судя по виду Шустрого, ему очень сильно захотелось кого-нибудь убить.

Рендалл даже мог догадаться, кого именно.

Галера вздрогнула, когда ее борт коснулся причала.

— Вот и прибыли, разрази меня гром, — заявил капитан, и на хитрой его роже появилась усмешка. — Довольны ли почтенные сородичи?

— Конечно, — ответил Рик, оглядывая берег, где клубилась толпа моряков, шлюх, купцов и грузчиков.

Вокруг был порт, где стояли корабли, пришедшие со всех краев Вейхорна. К небу вздымались светло-желтые стены и башни. Хиррон, столица Южного принципата кивагор, был могучей крепостью и помнил не одну осаду. В вышине висело раскаленное солнце.

— Ты будешь ждать нас здесь столько, сколько потребуется, — сказал Рик капитану. — Если дело затянется более, чем на два месяца, то возвращайся в Цитадель до осенних штормов. Понял?

— Само собой. — Капитан поклонился так, как и надлежит при разговоре с тем, кто постиг сущность Госпожи.

— Вот и хорошо. — Рик повернулся к сопровождающим: — Я вижу, вы готовы? Тогда за мной.

По шатким скрипучим сходням сошли на причал и зашагали к берегу. Рик поймал удивленный взгляд попавшегося навстречу кивагор в цветастом балахоне портового чиновника. Подумал, что давно в порту Хиррона не останавливались галеры самой Цитадели.

А желтая пирамида на парусе говорит знающему о многом.

На уттарнов глазели, кое-кто даже рот открывал при виде древнейших обитателей этого мира. Но никто старался не пялиться особенно нахально, так как палицы на поясах у воинов внушали почтение.

Рик знал, насколько странно он и его сородичи выглядят для представителей других рас. Кажутся нацепившими одежду и научившимися разговаривать животными. Знал, и ничуть не переживал по этому поводу.

Кивагор, барги или абидаси тоже не представлялись ему особенно красивыми.

А на берегу дорогу уттарнам загородили пятеро стражников в легких кольчугах и жрец Варо-Вак в остроконечной шапке и сером рубище.

— Мир вам, во славу Владычицы Ущелий, — проговорил он, настороженно блестя синими глазами.

— Мир и вам, — ответил Рик, вспоминая слова языка кивагор, который знал хорошо, но не использовал много лет.

— Что привело вас под сень Розового Скипетра? — поинтересовался жрец.

Рик почувствовал раздражение: как смеет этот безволосый допрашивать уттарна? Возникло желание выпустить когти и вырвать служителю богини кадык. Никто из стражников даже дернуться не успеет, а если и успеет, то им займутся воины, стоящие за спиной.

Похоже, жрец прочитал что-то в глазах собеседника. Он нервно моргнул и отступил на шаг.

— Частное дело, — прорычал Рик, подумав, что лучше потерпеть, чем потом разбираться с принцепсом.

Вряд ли правителю кивагор понравится, что его подданных убивают чужаки.

— Э… мы просто заботимся о безопасности… да, мы должны знать… — забормотал жрец.

— Мы проведем у вас в городе одну ночь, а завтра уедем, — сказал Рик. — Надеюсь, что вы не враждуете с народом уттарнов?

— Нет… да, проходите… ну… — И жрец, отчаянно замахав руками, поспешно отступил в сторону.

Стражники неторопливо освободили дорогу.

Проходя мимо них, Рик позволил себе дернуть спрятанным в штанах хвостом. Инородец все равно не увидит оскорбительного жеста, а даже если бы и увидел, то не понял, что он обозначает.

— Может быть, вернемся и всех убьем? — сказал старший из воинов, откликавшийся на имя Сахо-Лнос-Рах-Вода-Два.

— Здесь нельзя так просто убивать. — Рик поводил ушами, давая понять, что не особенно доволен. — Отнять их жизни легче, чем раздавить бабочку, но потом возникнет большая куча проблем.

— Ну-ну… — Сахо разочарованно засопел.

Свернули на узкую, провонявшую запахом горелого мяса улочку, занятую почти одними кабаками. Со всех сторон кинулись громогласно орущие зазывалы, принялись хватать уттарнов за рукава:

— Пойдем к нам! Отличная еда! Забористая выпивка! Дешевые женщины! Быстрей за мной!

Один из воинов раздраженно заворчал и, судя по всему, показал клыки. Запал вышибал мгновенно сгинул, и они шарахнулись от уттарнов чуть ли не шустрее, чем атаковали их.