— Кто-то есть рядом… — проговорил Олен, уловив негромкий шорох.

— Да, есть. — Рик вскинул лапу, и черное облачко вспухло чуть правее и выше его головы, рядом со скальной стеной.

Рассеялось, на камни брякнулась стрела с костяным наконечником и цветастым оперением.

— Ого… — Олен выхватил меч, немного от него отстали Хельга и Юрьян.

Только Харальд остался невозмутимым.

— Это нас встречают, — сказал он. — Эй, хабасте рода? Рих тар сиди минхаро! Торга мирд тогар!

Слова чужого языка заставили Рендалла поморщиться. Он ощутил, как помимо воли пошел в дело навык, позволяющий без труда овладевать чужими наречиями. Как задвигалось и запульсировало что-то в голове.

— Хамар дих! — ответили из-за камней, тренькнула тетива, и новая стрела улетела прямо в небо.

— Точно, встречают, — проговорил Харальд, не оборачиваясь. — Врагов пока в нас не видят, но резких движений лучше не делать.

Стрела упала в нескольких шагах перед ним. Послышался шорох, сверху, со скалы, легко спрыгнуло чернокожее существо с настоящей копной смоляных кудрей на голове и луком в руках. Когда подошло ближе, стало ясно, что арот макушкой достает до подбородка не особенно высокого Харальда.

На смуглом лице блестели решительные карие глаза.

Облачен обитатель гор был в меховую куртку, украшенную множеством ленточек, такие же штаны и мягкие сапоги. На поясе его висело несколько небольших мешочков и костяной нож без чехла, за спиной — колчан со стрелами.

— Ну и мерзкие рожи… — проговорил арот, безо всякого выражения оглядев чужаков, и Олен невольно вздрогнул, настолько резким оказался переход к понятной речи. — Хари здоровенные.

— Нам твоя мелкая физиономия тоже не очень-то симпатична, — ответил Харальд.

— Да ну? — Горец неожиданно улыбнулся, показав острые и мелкие, точно у ящерицы, зубы. — Ты знаешь, белобрысый, что наш народ больше всего на свете ценит правду?

— Так уж вышло, что знаю.

— А чего вы забыли в наших горах? — На подошедшего знакомиться Рыжего арот не обратил внимания.

— Мы просто хотим пройти через них в сторону Зеленого полуострова.

— Серьезно? — Горец тряхнул шевелюрой, из нее посыпались бело-черные крошки. — Ну и дорогу вы выбрали! Да еще притащили с собой мага, — сердитый взгляд достался Рику, — неведомую хищную тварь. — Оцилан обиженно прижал уши. — И кучу оружия!

— Что, мы должны были бросить его внизу? — делано удивился Харальд. — И нашего друга, и мечи с наших поясов? Чтобы друга принесли в жертву мерзкой Ящерице, ну а клинки забрали кивагор?

Арот захохотал, резко и отрывисто, изгибаясь в поясе и хлопая себя по бокам.

— Хорошо ты сказал, белобрысый, — заявил он, немного успокоившись. — Ты мне очень нравишься. Пойдемте, я отведу вас в наше селение. Если шаман решит, что вы не опасны, то получите в подарок белые шапки. Меня зовут Синий Ветер.

— Благодарю. — Харальд поклонился и назвался.

Горец подобрал стрелы, сунул их в колчан и, махнув ручонкой, бодро затопал вперед.

— Что за белые шапки? — на наречии сиаи вполголоса спросил Олен, нагнав Харальда.

— Такие носят гонцы и старейшины. В общем, те, кого нельзя убивать без очень серьезной причины. Считается, что они находятся под защитой самого Савалко, Правителя Высот и Блистающего Господина.

— А желание ограбить не может считаться серьезной причиной? — влез Юрьян.

— Ни в коем случае, — усмехнулся Харальд. — Того, кто носит белую шапку, можно убить, только если он сам пролил чужую кровь или обесчестил девушку. Так что смотри, будь осторожнее.

— А чего я? — обиделся скальд. — Ой-ёй! Можно подумать, всех девиц по дороге совратил? А на самом деле просто забыл, как они выглядят! Нет, ну надо же такое сказать! Обо мне, о самом выдержанном и надежном…

Бурчал и ругался он еще долго, до момента, пока не начался очередной подъем и не понадобилось все дыхание без остатка.

Ближе к вечеру добрались до перевала, прошли через него, и выяснилось, что горы вокруг, обступили со всех сторон. Позади остался первый хребет, самый низкий. Впереди во всей красе воздвигся второй, куда более высокий, со снегами на вершинах, с облаками, сползавшими по склонам.

Стала видна зажатая между ними долина — многочисленные речушки, темные мохнатые пятна лесов, зелень лугов. А в вышине неподвижно повис орел — крохотный крестик в бирюзе.

— Вон там дом, — сказал Синий Ветер, ткнув пальцем в ту сторону, где виднелись стоящие кучкой строения, похожие на каменные грибы.

Расстояние до них было определить трудно, как и размеры.

Спуск оказался немногим легче, чем подъем. Олен едва не сломал ногу, угодив ступней в трещину, Хельга потянула лодыжку, а Рыжий получил по голове свалившимся камнем. Пока шагали вниз, каменные дома исчезли из виду, затем появились снова. Стали видны пристроенные к ним загоны, и сделалось понятно, насколько высоки сложенные из серых валунов стены.

Горцы строили настоящие башни, не меньше чем в шесть-семь этажей, и непонятно как ухитрялись делать так, чтобы вверху они были куда шире, чем внизу. Так и возникало заметное издалека сходство с грибами. Между домами бродили мужчины и женщины, над крышами поднимались дымки.

— Ой, а это что? — ткнул рукой Юрьян в сторону круга из белых валунов, расположенного за околицей поселка.

В его центре стоял еще один камень — грубо вытесанное изображение сидящего мужчины.

— А ты не догадываешься? — вопросом ответил Харальд. — Святилище. Вон и хозяин виден…

Спустились в небольшую долину, где прыгала и пенилась между камней речушка. А поднявшись по другому ее склону, оказались на окраине, перед одним из домов-башен. Из него выглянула крошечная женщина и, увидев чужаков, вскрикнула и пропала из виду.

— Гости у нас бывают не часто, — сообщил Синий Ветер.

Вступили в деревню, стал ощутим запах навоза и козьего молока. Появились собаки, необычно спокойные и молчаливые. Чужаки подверглись изучению издалека, после чего псы образовали что-то вроде эскорта. Побежали по бокам и сзади, но в почтительном отдалении.

Встречные женщины торопливо отступали, прятали лица, мужчины смотрели хмуро, хотя и без враждебности. Все они были маленькими, Олену до середины груди, торчали жесткие и густые волосы.

— Куда мы идем? — полюбопытствовал Харальд.

— В святилище, — не стал запираться Синий Ветер. — Чего зря время терять? Хвост Барса уже знает о вашем появлении… Это шаман наш.

Прошли между двумя самыми большими домами, и собаки остановились, точно налетели на невидимую стену. Стали видны белые камни святилища и каменный гигант между ними.

В высоту он достигал двадцати локтей, могучие ручищи сжимали два копья, на голове красовалась корона, зубцы которой были странно оплывшие. Иной одеждой бог не мог похвастаться, зато сала на его боках имелось больше, чем в свином стаде. Складки теснились, набегали одна на другую, точно волны.

— Красавец, — одобрил Харальд.

— Это верно, — хохотнул Синий Ветер.

Когда вступили в круг валунов, стало ясно, что возле статуи горит костер, а около него сидит крошечный старичок в накидке, расшитой сотнями орлиных перьев — белых и серых. Услышав шаги, он подскочил, словно его ткнули в задницу, затряс погремушкой из двух черепашьих панцирей.

— Ага, явились? — Голос у пожилого арот оказался визгливым и противным, зато лицо — очень добрым.

Шевелюра у него была белой, точно снега с горных вершин, глаза — зелеными, как у Харальда. В руках помимо погремушки имелся жезл из берцовой кости с приделанным к нему пуком рыжих волос.

— Так медленно шли, — развел руками Синий Ветер. — Сам понимаешь, Хвост, чужаки. Они быстро не могут…

— Понимаю. Ладно, иди отсюда, — проворчал шаман. — А вы, гостюшки дорогие, — здесь он улыбнулся довольно зловеще, — подходите ближе…

Синий Ветер развернулся и, кивнув чужакам, неспешно удалился. Олен проводил его взглядом и обнаружил, что за пределом круга из камней собрались обитатели селения — мужчины, женщины, дети.

На лицах читалось нетерпение.

— И подойдем, — сказал Харальд. — Что, будешь показывать нас Блистающему Господину?

— А как же. — Хвост Барса встряхнул погремушкой. — А ты знаешь наш язык? Это странно, ведь ты не кивагор и не вилакин… Ладно, на все воля Правителя Высот. Посмотрим, что скажет он.

Шаман повернулся к статуе и заклекотал, подражая хищной птице. Причем сделал это настолько похоже, что Хельга глянула вверх, а Рыжий прижался к земле. Олену даже показалось, что сейчас громадный орел, раскинув крылья и открыв клюв, упадет сверху, подобно буре.

Хвост Барса махнул жезлом из берцовой кости, пук волос на конце жезла засверкал и встал дыбом. Покачал погремушкой, и ее голос прозвучал, точно гром. Издалека ответило могучее эхо.

Сияние перекинулось с жезла на изваяние, потекло по каменным бокам. Что-то глухо заворочалось под землей, белые валуны из круга качнулись, будто вознамерились пуститься в пляс.

— Ответь нам! — проорал шаман, подняв лицо к небесам.

Все стихло, и статуя открыла глаза, прозрачные, точно горный хрусталь, и полные белого огня. Корона побелела, по ней забегали отблески, и стало понятно, что сделана она из облаков.

— О владыка! — Хвост Барса и не подумал опуститься на колени или еще как-то выразить свое благоговение. — Тут явились к нам какие-то чужаки виду непонятного! Скажи, что нам с ними делать? Убить сразу? Отправить восвояси? Или позволить пройти через наши горы?

Олен подумал, что его больше устраивает последний вариант.

Бог завращал глазами, на круглой губастой физиономии появилось изумленное выражение. Взгляд Блистающего Господина мазнул по Рыжему, благополучно прошел мимо Рендалла и Юрьяна, оставил без внимания сосредоточенную лиафри и спокойного уттарна, после чего остановился на Харальде.

Титан, чьим владением являлся Сверкающий хребет, видел только его, да еще оцилана. Остальных, что находились под защитой Плетения Тьмы, для его зрения не существовало.

— Что скажешь, владыка? — Шаман кровожадно оскалился и вновь затряс погремушкой.

Статуя шевельнулась с чудовищным скрежетом. Поднялась каменная ручища, с нее посыпалась пыль. Копье, на которое можно было запросто нанизать слона, указало прямо на Харальда.

— Рррыыггрррр! — выплюнули пухлые губы титана, и изваяние мгновенно потеряло признаки жизни. Снова окаменело, но уже в новой позе, с вытянутой конечностью.

— И что это значило? — озадаченно поинтересовался Юрьян.

— Сейчас этот дяденька нам объяснит, — ответил Харальд, — но на всякий случай лучше приготовить оружие.

— Спасибо, владыка! — крикнул Хвост Барса и повернулся. На физиономии его появилась ехидная ухмылка. — Что, струхнули? А зря. Держащий Небо повелел оказать вам всякую помощь и побыстрее выпроводить. В смысле, не обратно, а туда, куда сами захотите. Что, довольны?

— Еще как, — кивнул Харальд и на языке сиаи добавил: — Савалко узнал меня. В дни его молодости нам доводилось сталкиваться, и вряд ли у него остались об этом приятные воспоминания.

— Ладно бормотать не по-нашему. — Шаман подошел ближе. — Раз уж вы гости, то сегодня закатим в вашу честь пир. А завтра с утра получите белые шапки, проводника и пойдете отсюда очень быстро…

Народ арот, похоже, и в самом деле более всего ценил честность.

— Эй, сегодня пируем! — завопил Хвост Барса, повернувшись к столпившимся у границы круга из камней сородичам. — Режьте баранов, тащите чачу! И гостевой дом готовьте!

В толпе наметилось движение, арот начали торопливо расходиться. Даже собаки поспешили куда-то.

— Идем-идем! — Шаман схватил Харальда за рукав и просто потащил за собой.

Прошли обратно через половину поселка. Остановились у одного из домов-башен, маленького по сравнению с соседними. Скрипнула дверь из толстенных досок, пахнуло немного душноватым теплом, запахом соломы и лежалой золы. Олен переступил порог и почувствовал себя внутри перевернутого колодца.

Бугристые стены уходили вверх на десяток локтей, дальше виднелся дощатый настил. К прорезанному в нем квадратному люку вела крутая лестница, свет проникал через пробитые безо всякого порядка окошки.

— Обычно на первом этаже держат скотину, — сообщил Хвост Барса. — А здесь он просто нежилой. Лезем дальше.

Лестница скрипела и качалась, хотя выглядела достаточно крепкой.

Второй этаж был чуть ?же первого, и здесь имелись лежаки, широкие и длинные, никак не по мерке арот. На каждом лежала груда одеял из овечьей шерсти, пара подушек, у стены стоял здоровенный горшок. Окон тут было меньше, и новая лестница вела выше, на третий этаж.

— Вот тут и размещайтесь. Места вам хватит, — сказал шаман. — Если чего приспичит — вот посудина. Снесите ее вниз, и все дела. Отдыхайте пока, а скоро мы вас позовем на пир. Ух и повеселимся!

И он утопал вниз.

— Никаких признаков очага, — заметил Юрьян. — Как они тут не мерзнут, разорви меня крабы?

— Холодом их не напугаешь, — кивнул Харальд. — Печки у них есть, но только в обычных домах. Зимой все равно гостей не бывает, все снегом завалено. Вы как, готовы к пиру?

— Я бы поспала, — призналась Хельга, усаживаясь на один из лежаков.

Олен подумал, что для гудящих ног и ноющей спины куда лучше простой отдых, а не веселье.

— Похоже, не удастся, — проговорил скальд печально. — Я слышал о нравах арот. Уж если взялись пировать, то не успокоятся, пока все наземь не попадают. И гостей до безумия не напоят.

— А что такое чача? — спросил Рик.

— Есть хоть что-то, чего ты не знаешь, — улыбнулся Харальд. — Такой напиток. Из чего его гонят, даже говорить не буду. Но бьет он по голове сильнее осадного тарана. Жутчайшая вещь.

Олен вздохнул и отправился к лежаку, который облюбовал Рыжий.

Пришли за ними примерно спустя час, когда за окнами стало темнеть. Снизу послышались голоса, в отверстие люка пролезло алое свечение факелов, затопали по лестнице сапоги.

— Эй, вы тут? — заглянул в помещение Хвост Барса. — Собирайтесь. Бараны зарезаны, чача налита, певцы готовы.

И на лице шамана появилась озорная ухмылка.

Олен встал с лежака первым, начали подниматься остальные. Хельга вздохнула тяжело, словно ей предстояла унылая работа, зато привычный к пирам Юрьян оживился. На лестнице, помимо Хвоста Барса, обнаружилось с дюжину молодых арот в красивых, вышитых бисером накидках и высоких шапках. Под такой почетной стражей выбрались на улицу, в сгустившуюся тьму.

— Костры! — воскликнул скальд, увидев зарево между двумя самыми большими домами. — И мясом пахнет!

Жареной бараниной и в самом деле разило здорово, словно гостеприимные хозяева пустили на убой все стада.

Прошли между домами, стали видны костры, суетящиеся около них мужчины и женщины. На земле стояли огромные кувшины и плоские чашки. Вращались вертела, с насаженных на них огромных кусков мяса капал жир.

— Вот наши гости! — завопил шаман так пронзительно, что у Олена засвербело в ушах.

Арот отозвались дружным гулом. Сидящие тесным кружком певцы в меховых плащах ударили по струнам гуслей. Где-то за границей освещенного пространства завыли собаки.

Гостей усадили на почетные места рядом со старейшинами, поднесли чаши с чачей. Но первую порцию резко пахнущей мутной жидкости пришлось вылить наземь — для Савалко, Блистающего Господина. Вторую Олен по примеру хозяев попытался выпить залпом. И чуть не задохнулся, когда чача обожгла горло. Торопливо схватил с блюда кусок мяса.

Оно оказалось не лучше выпивки — жестким и горелым.

— Ну что, нравится? — с улыбкой спросил сидящий рядом Харальд.

— Еще как, — уныло отозвался Рендалл. — С ужасом представляю, что будет дальше.

Пришлось пить вторую, а после третьей Олен обнаружил, что чача не столь мерзка на вкус, а мясо стало чуть более мягким. Физиономии арот сделались симпатичными, и вечерняя прохлада отступила. Еще после пары тостов хозяева начали петь. Зазвенели гусли, зазвучали на удивление сильные голоса крохотных обитателей гор.

— О чем песня? — спросила Хельга, подвинувшись чуть ближе к Рендаллу.

Он прислушался.

Отдельные слова были понятны, а вот общий смысл угадывался с трудом. Мешало обилие длинных отступлений чуть ли не к временам Падения Небес и всяких ритуальных возгласов.

— О крови… мести… чести — сказал Олен, — о давней вражде между их селением и соседним. — О том, что… Нет, больше не надо!

Наливавший чачу молодой арот воззрился на него с изумлением.

— А, ладно, — Рендалл махнул рукой. — О чем это я?

Мысли странным образом путались, и все сильнее хотелось спать.

— Эх, дайте я! — вскочил Юрьян, когда невероятно длинная песня арот закончилась. — Можно? Я знаю не хуже!

Харальд перевел его просьбу, не забыв упомянуть, что сиаи — скальд, чья слава гремит по всему Холодному материку. На мгновение воцарилась тишина, а затем арот громогласными воплями выразили одобрение.

— Давай, чужак, — сказал Хвост Барса. — Если песня будет плоха, мы просто убьем тебя. Ха-ха.

Шаман, судя по всему, пошутил.

Юрьян улыбнулся, прокашлялся и, раскинув руки, запел:

Тропою из черных раздувшихся волн
Направив на юг полный воинов челн,
Свирепо подобный ночному орлу,
О злате мечтал он и девах в плену…

Шустрый сообщал о подвигах кого-то из знаменитых пиратов своей холодной родины. Не понимавшие ни единого слова арот слушали его затаив дыхание, и глаза их азартно горели.

Скальд закончил сагу описанием доблестной смерти героя, павшего в бою с сонмом врагов. Стоило ему замолкнуть, обитатели горной деревни заорали, точно бешеные, и повскакали на ноги.

— Ура! — закричал Хвост Барса вместе с остальными. — Отличная песня! За нее надо выпить! Наливай!

Олен вздохнул и протянул чашу.

Дальнейшие события запомнил смутно — тосты и песни, Юрьян в обнимку с шаманом, вкус чачи и жареного мяса…

А потом проснулся на лежаке в гостевом доме. Голова не болела, но казалась тяжелой, как ведро с водой. Рядом, посапывая и спрятав нос под хвост, дрых Рыжий.

— О-о-о, — простонали неподалеку, и Рендалл узнал голос Юрьяна, — и что же мне так худо?

— Дай угадаю? — Харальд тоже не спал. — Ты под конец пира пил чачу прямо из кувшина.

— Да? — Скальд был искренне удивлен собственным поведением.

— Да, — подтвердила Хельга. — Пора вставать. А то скоро Хвост явится.

Едва успели подняться и умыться в большом тазу с ледяной водой, пришел шаман.

— Очухались? — спросил он, осмотрев гостей красными опухшими глазками. — Тогда за мной, шапки получать.

Вышли из дома, под лучи только что взошедшего солнца. Олен поежился от утреннего холодка, поморщился, когда их провели мимо места вчерашнего пиршества — кострища, груды костей, кислый запах чачи.

Около святилища стоял молодой арот с мешком за плечами и вторым, много б?льшим, у ног.

— Это Большой Суслик, — сказал Хвост Барса, — он будет вашим проводником. А тут — шапки.

Он залез в большой мешок и вытащил нечто круглое, мохнатое, искрящееся на солнце.

— Такое видно издалека даже в сумерках. — Шаман вручил шапку Харальду и полез за следующей.

Олен получил головной убор последним. Надел, ощутил его мягкость и теплоту.