— Мурррххх… — сказала Мастерица Зверей и кончиком кнута коснулась рыбины.

Та мгновенно почернела, словно обуглилась, мясо истлело и пропало вместе с внутренностями. Еще один костяк присоединился к остальным. А Ее-Караи поводила головой слева направо, после чего замерла.

Глаза погасли, жизнь покинула изваяние.

— И что это значит? — с легким недоумением спросил провожатый.

— Ну… жертву она приняла, и значит — довольна. Была бы недовольна — не приняла бы. — Жрец засопел. — Но если честно, то я тоже не очень понимаю. Одно ясно — опасности от этих вот типов нет.

— Зачем только кормим дармоеда? — вздохнул рыжий вилакин. — Ладно, иди уж, дрыхни. — Он повернулся к гостям: — Мое имя Арх-Совен, и я вождь племени. А вас как зовут?

Молодой служитель богини, продолжая зевать, удалился.

Харальд назвал всех, а потом спросил:

— Почему нельзя было представиться сразу?

— Открывать имя тому, кто может оказаться врагом, — глупо, — покачал головой вождь. — Идем в гостевую хижину, там должны приготовить трапезу…

Гостевая хижина располагалась на окраине деревни, у опушки леса. Внутри было полутемно, горели крохотные жировые светильники, на полу стояли кувшины и плошки, около стен лежали сплетенные из травы циновки и подголовники из дерева.

— Располагайтесь, — Арх-Совен повел рукой, — сейчас мы разделим трапезу и поговорим…

Пока снимали мешки и устраивались, Юрьян успел заглянуть во все посудины.

— Ой, тут червяки! — воскликнул он, выпучив глаза. — А здесь — мозги! Кошмар!

— В чужой храм со своим хрингистом не ходят, — заметил Харальд, — придется лопать, что дают, и не морщиться…

Уселись прямо на полу, поджав под себя ноги.

— Пьем по кругу, — сказал вождь и поднял большой кувшин, в котором бултыхалось что-то с запахом меда.

Напиток оказался похож на брагу, от него во рту осталась легкая кислинка, а в голове немного зашумело. Олен потянулся к миске, где лежали толстые белые сосиски, слишком поздно понял, что это и есть червяки.

Большого труда стоило запихнуть одного в рот.

— Ну как? — шепотом спросил Шустрый, глядя на Рендалла с жадным интересом.

— Как сыр, — ответил тот, — никакого особенного вкуса, только немного солоновато…

После червяков обезьяньи мозги, поданные прямо в черепе, показались очень вкусными, а жареное змеиное мясо — самой обычной вещью. Запили трапезу брагой и сладким соком какого-то дерева.

— Сыты ли гости? — спросил вождь, вытирая жирно блестевшие губы. Он попробовал от всех блюд и выпил чуть ли не больше всех.

— Сыты, — ответил Харальд.

Поддерживать беседу выпало ему и Олену, поскольку остальные язык вилакин не понимали.

— Приятно слышать. — Арх-Совен поскреб густую рыжую шерсть на груди. — Чего бы еще они желали?

— Мы направляемся в Син-Эстер, — сказал Рендалл. — Хотелось бы узнать, как скорее всего туда добраться.

— Видит Дарующая Тень, в джунглях нет дорог. Проще всего и быстрее — по рекам. Наша Быстрая впадает в Светлую, а та омывает стены Вечерней Звезды. На пирогах дорога не займет больше трех суток.

— Не согласитесь ли вы нас отвезти? — спросил Харальд.

— Ради чего помогать чужакам? — улыбнулся вождь. — Каждый охотник на счету, и никто не захочет уходить просто так.

— Почему просто так? — Зашуршали завязки мешка, и в сиянии светильников блеснул самородок размером с кулак. — Ради вот этого. Ведь вы знаете, что такое золото?

— О да, даже слишком хорошо… — В звериных глазах Арх-Совена появился интерес. — Те шкуры и сушеные травы, что мы возим в Син-Эстер, нам обменивают на монеты из этого металла. А на него можно купить все, что угодно. Железные топоры и иглы, приправы для блюд и бусы для наших жен…

Хельга наблюдала за переговорами молча, Рик благодушно щурился на огонь, Шустрый нетерпеливо ерзал, а оцилан дремал, изображая груду рыжей шерсти в самом темном углу.

— Так в чем дело? Это будет вашим… когда мы увидим стены Син-Эстерю. — И Харальд улыбнулся.

Вождь почесал грудь. В душе его нежелание связываться с чужаками сошлось в бою с мыслями о том, сколько бус, топоров и всего прочего можно купить за этакую прорву золота.

— Ладно… чтоб мне взлететь, — сказал Арх-Совен после паузы. — Завтра с самого утра вы отправитесь в путь. И я сам поплыву с вами…

— Пусть так и будет. — Олен заметил спускающегося по стенке хижины волосатого паука и вздрогнул от отвращения.

Сколько прошел, много чего повидал, но так и не привык к этим тварям.

— Тогда мы разбудим вас на рассвете. — Вождь с удивлением глянул на паука, перевел взгляд на собеседника, после чего поднялся.

Прошлепали по полу босые ноги, и гости остались одни.

— О чем вы говорили? О чем? Рассказывайте немедленно, иначе я умру от любопытства! — возбужденно затараторил Юрьян.

— Может быть, промолчать? — Харальд глянул на Олена с хитрым прищуром. — Глядишь, и вправду умрет?

— Не дадим погибнуть. — Рендалл посмотрел на обиженно моргавшего скальда и пересказал содержание беседы.

— Так даже лучше, — заметил Рик, когда уроженец Алиона замолчал. — Доберемся до Син-Эстер быстрее и дадим отдых ногам.

Разбудили их на рассвете, когда солнце еще не вылезло из-за деревьев, а над рекой клубился туман. После завтрака, состоявшего из воды и плодов, похожих на мягкие зеленые свеклы, погрузились в пироги — длинные лодки, сделанные из целых стволов, выжженных или выдолбленных изнутри. Почти без плеска опустились в воду короткие деревянные весла.

Пироги были достаточно просторными, чтобы в каждой помещалось по трое гребцов и двое пассажиров со всем грузом. На дне, устланном толстыми циновками, удобно было не только сидеть, но и лежать.

Вилакин гребли, Олен дремал, поглядывая на зеленые берега, на скачущих по веткам обезьян, на крикливых птиц с желтыми и алыми хохолками, что напоминали ожившие языки пламени. Из воды высовывали морды хищные твари — помесь жаб и ящериц.

Солнце поднялось, и стало жарко. В самое пекло пристали к берегу и устроили небольшой привал. Как только жара чуть спала, вновь пустились в путь и плыли без остановок до самого вечера.

Но когда на реку упали сумерки, вилакин и не подумали остановиться. На носу и корме каждой пироги зажглись факелы, огонь затрещал, в воде распустились оранжевые цветки отражений.

— Время жертвы! — прокричал с переднего суденышка Арх-Совен.

Вилакин, управлявший пирогой, в которой везли Олена и Юрьяна, отложил весло. Неспешно извлек откуда-то из-под себя хрингист — статуэтку богини из черного дерева и несколько давешних плодов.

— Тебе, любимая подруга, — сказал он и просто-напросто раздавил зеленую «свеклу» о лицо Ее-Караи.

— Я не могу на это смотреть, — слабым голосом проговорил скальд. — Если бы Ночной Хозяин позволял так с собой обращаться… Или та же Озерная Королева. Какие наши хозяева разные…

— Лучше, если бы они были одинаковые? — спросил Олен.

Шустрый не ответил ничего, только прерывисто вздохнул.

Рендалл задремал, затем и вовсе уснул, а когда открыл глаза, то пирога точно так же скользила по поверхности реки. И вновь нахлынули воспоминания о тех днях, когда жрецы Сияварош везли их по водным путям Холодного материка, кормили и напаивали, не давая ясно соображать…

Не ждет ли впереди какая ловушка?

При мысли о том, что опять придется обнажать меч, сражаться и убивать, Олен помрачнел.

— Чего вздыхаешь, точно девица перед свадьбой? — поинтересовался Юрьян.

— Надоело мне все это, клянусь Селитой. Хочется вернуться домой, и чтобы все было спокойно…

— Да ну? — Сидящий впереди скальд обернулся, стали видны удивленные черные глаза. — Что надоело? Совершать подвиги?

— Какие подвиги? Эту череду кровавых убийств и метаний по вашему миру ты именуешь подвигами?

— Ой-ой! А как их еще называть?

— Подвиг — это когда ты кого-то спасаешь от опасности, кому-то помогаешь. А я… — Олен задумался. — Тебя превратил в изгоя, Хельгу сорвал с места. Кому стало легче от того, что я убил кучу кивагор или барги? Что не дал себя убить Леа-Хо или Правителю Высот?

— Не знаю, — покачал головой Юрьян. — Но герой, он на то и герой, чтобы убивать. Как там поется в Саге о Видевшем Истину: «И голов он срубил столько, прямо не счесть, была это доброй для суженой весть…» А?

— А мне не нравится рубить головы. — Олен опустил взгляд, уставился на днище пироги. — И ничего с этим не поделаешь.

Второй день путешествия ничем не отличался от первого. Так же плыли, время от времени приставая к суше. Река немного петляла, не очень часто на берегах попадались поселки. Проплывавшим мимо весело махали, на берег выбегали дети, орали и свистели. Гребцы махали в ответ.

Утром третьего дня река вывела в другую, более крупную, со светлой, похожей на молоко водой.

— Скоро прибудем, — прокричал Арх-Совен.

Лес на берегах немного поредел, на западе показались исполинские хребты, похожие на чудовищный серый вал с белой верхушкой, готовый обрушиться на чащу. Немногим позже на востоке над горизонтом поднялась тонкая розовая игла. Когда подплыли ближе, стало видно, что это верхушка башни, витой и изящной.

— Земное жилище Мастерицы Зверей, — важно объявил управляющий пирогой вилакин. — Раз в жизни каждый из нас обязан совершить туда паломничество, поблагодарить ее за дарование жизни…

Скрытый в чащобе храм остался к северу от реки, и открылся сам город. На левом берегу — стены из белого камня, зубчатые башни, на правом — скопище лачуг, грязные улочки. Впереди — два моста, один выше другого, со статуями на перилах, как в Безарионе.

— Похоже, что тут два разных селения, — заметил Олен.

Пироги пошли к берегу, глинистому и пологому, заваленному мусором — рваными мешками, кусками досок, обрывками шкур. К воде ринулись вилакин в коротких штанах и сандалиях.

— Что привезли? Что привезли? — затараторили они, размахивая волосатыми руками и скаля зубы.

— Чужаков, — важно ответил Арх-Совен. — На продажу ничего нет.

На лицах торговцев отразилось разочарование.

Днище пироги прошуршало по дну реки, Олен оперся о борта и принялся подниматься. Закряхтел, когда к отсиженному седалищу прилила кровь, но все же выбрался на берег.

— Ну что, вождь, спасибо, — сказал Харальд, — ты не обманул, и мы не обманем. Держи плату.

И он передал Арх-Совену небольшой мешочек. Предводитель вилакин заглянул в него и хищно улыбнулся.

— Доброго пути вам, чужеземцы, — сказал он.

— И тебе, — ответил Олен и перешел на наречие барги: — Что делать будем?

— Задерживаться здесь мне не хотелось бы, — проговорил Рик. — Привлечем внимание. Особенно я. Поэтому сейчас же отправимся в порт и попробуем отыскать корабль, что идет на Большой материк.

— Разумно, да… — начал Харальд.

— Вы как хотите, а мне нужно вымыться и переодеться, — перебила его Хельга. — Деньги у меня есть. Объясните, куда идти и где я вас потом найду в порту.

Лиафри даже в холодных горах и сыром лесу ухитрялась выглядеть аккуратной и чистой. Но какой ценой ей это давалось и до какой степени износилась ее одежда — знала только сама девушка.

Харальда просьба насторожила.

Нет, выглядела она вполне естественно. Но было в тоне Хельги, в выражении лиловых глаз что-то неискреннее. Будто она собиралась сделать что-то еще, помимо визита в баню и в лавки.

— Все, что угодно, ты найдешь в Северном городе, — сказал Рик. — Это вон там, за рекой, внутри стен. А что до порта… Там есть такое место — Рабская площадь, а в ее центре — памятник. Будем ждать тебя около него.

— Да, и надолго не задерживайся, — добавил Олен. — Кто знает, когда будет отходить нужный корабль?

Лиафри, лицо которой осталось совершенно непроницаемым, кивнула и направилась к мосту.

— Ну а нам в порт. — Уттарн потеребил губу. — И лучше срезать, пройти через рынок.

Они оставили реку позади, зашагали по улочкам, грязным и кривым, точно ноги рахитичного бездомного ребенка. Открылся рынок — море палаток, прилавков, сонмище продавцов и покупателей, крики, собачий лай и смех.

Тут были представители чуть ли не всех народов Вейхорна — вилакин, барги, такор и даже юто. На мохнатого Рика поглядывали без страха, с изумлением и любопытством. Рыжий и вовсе не удостаивался внимания — ну и что, что кот большой, в Син-Эстер даже тараканы с ладонь.

— Слушай, Олен, — сказал Харальд, наклонившись к самому уху спутника, — тебе не кажется, что с Хельгой что-то не так?

— А что именно? — спросил тот.

— Она что-то задумала, и вряд ли хорошее.

— Не может быть. — Рендалл взялся за ухо, как всегда в моменты задумчивости. Во взгляде его появилось недоумение. — Это просто невероятно. Ты подозреваешь предательство? Но она не может…

Харальд вздохнул и подумал, что слепы не только влюбленные. Мужчина, который считает, что девушка им увлечена, порой тоже видит не больше крота. Он не может даже представить, что она поглядит на кого-то другого, имеет какие-то свои интересы, иногда враждебные его собственным.

И разбить эту иллюзию практически невозможно.

— Ладно, будем считать, что мне показалось, — сказал Харальд.

— Да, так и есть. — Олен заулыбался с видимым облегчением.

Прошли ряды, где торговали посудой из самых разных материалов, и углубились в продуктовые. Тут воняло тухлым мясом, возбужденно жужжали сотни мух, крупных, как драгоценные камни. Жирные коты с тревогой глядели на оцилана, продавцы громогласно нахваливали товар.

Ну а затем рынок кончился, и показался порт Син-Эстер.

Помещался он в глубокой гавани, похожей на рот исполинской твари, решившей откусить кусок моря. Одна из челюстей была белой и беззубой, зато другая топорщилась десятками зубов-причалов. Около них кишела толпа, виднелись яркие вывески кабаков и борделей.

— О, вон наш драккар! — обрадованно воскликнул Юрьян, указывая на один из причалов, около которого стоял длинный низкий корабль с оскаленной головой дракона на носу. — Давай туда! Ой-ёй, как здорово будет увидеть соотечественников…

— Ни в коем случае, — безжалостно оборвал его Олен. — Ты что, забыл, что на корабле есть хрингист Леа-Хо? Зачем давать Ночному Хозяину шанс вцепиться нам в глотку?

Скальд увял, точно цветок без воды, плечи его поникли.

— Пойдем, осмотримся, кто тут есть, — сказал Рик, и они зашагали вдоль берега, пробиваясь через разноплеменную толпу купцов, матросов, носильщиков, бродячих торговцев, шлюх и вообще непонятно кого.

Миновали причал, около которого горделиво торчали мачты галеонов кивагор, оставили позади стоявший в одиночестве корабль юто с черепами на реях. Открылась Рабская площадь, квадратная и грязная, забитая народом, а в ее центре — звено цепи на постаменте.

Размером оно было с тележное колесо.

— А это что такое? — спросил Олен.

— Знак того, что во владениях Ее-Караи рабов нет, — ответил уттарн. — Что все рабство заключено вот тут. Ага, кстати, кажется, я вижу тех, кто нам нужен. Если мои глаза не врут, это шорис…

У причала напротив площади была пришвартована большая галера, борта которой блестели алым. На ней виднелись могучие краснокожие существа с черными курчавыми волосами.

— Шорис? Жители Страны Вулканов? — спросил Юрьян с презрением. — Разве они ходят по морю?

— Как видишь, да, — ответил Харальд. — Пойдем, попробуем с ними поговорить. Узнаем, куда они следуют и когда отправляются.

У галеры шорис кипела погрузка. Взмыленные грузчики таскали бочки и ящики, голый по пояс мужик свирепо покрикивал, стоя на берегу, а на поясе его болтался кнут толщиной с руку ребенка.

— Что надо? — повернулся он, когда Харальд поздоровался на языке сиаи, и стало видно, что из черной шевелюры торчат того же цвета рожки.

— Хотим добраться до Большого как можно быстрее.

— А чем заплатить есть? — Темные глаза шорис пробежались по странной компании, на миг остановились на уттарне.

— Конечно.

— Место на четверых обойдется вам в кар золотом. Идем через Цантир домой. Отходим вечером.

— Нас пятеро.

— А какая разница? — Моряк улыбнулся, блеснули острые белые зубы. — Если опоздаете, ждать не буду. Успеете — возьму на борт. Мое имя — Белый Тавр, и всякий от Вечерней Звезды до Гор Судьбы знает меня.

— Мы придем, — пообещал Харальд и повернулся к спутникам. — Ну что, пойдем, поедим где-нибудь?

Обедали в открытой забегаловке на Рабской площади. Тут было шумно, за столами пили и ели вилакин, барги и юто, с кухни тянуло горелым. Подавали кислое вино, самых разных морских тварей, от рыб и осьминогов до совсем Олену незнакомых, но чрезвычайно вкусных.

Пока сидели, случилось три драки, после одной из них явились стражники и забрали труп.

— Весело у них тут, — протянул Юрьян, глядя, как слуга под бдительным надзором хозяина замывает кровавую лужу на земле.

— Это точно, — хмыкнул уттарн. — Как еще с нами никто не подрался, я не знаю.

— Ты их отпугиваешь своим добрым видом и острыми когтями, — заметил Харальд. — А вот и наша девица. Так, сейчас я расплачусь, и можно будет отправляться на корабль. Не тут же сидеть!

Хельга появилась около статуи, спокойная и собранная, как обычно. Кафтан на ее плечах был новым, волосы — влажными, но сапоги выглядели настолько грязными, точно лиафри целый день гуляла по болотам.

— Я не опоздала? — спросила девушка, когда ее спутники вышли из харчевни и пробились сквозь толпу.

— Нет, ты вовремя. — Олен глянул на начавшее опускаться к горам на западе солнце. — Идем, нас ждут.

— Да, убогое местечко, — пробормотал Сторри Бычье Копыто. — И как там его название переводится с их священного языка?

— Лан-Перран означает «Котел Счастья», — отозвался Регав Подушка, и уныния в его голосе хватило бы на десяток жалобщиков.

Драккар «Коготь орла», переваливаясь на довольно больших волнах, неспешно шел к берегу. Там стояли наполовину сгнившие причалы, дома, более похожие на кучи мусора, и крепостная стена, местами покосившаяся, а кое-где обвалившаяся. Над ней поднимался шпиль храма Ее-Караи.

— Да, имечко подходит ему так же, как волку — сапоги, — сказал Хести Лис, остроносый и рыжий, как зверь, давший ему прозвище.

Город со столь поэтичным названием лежал на самом юге Зеленого полуострова и был первым портом, встретившимся на пути сиаи после пересечения Черного залива. Они знали, что смогут пополнить здесь запасы и немного постоять на твердой земле.

Плавание вокруг Трехпалого континента прошло спокойно. После столкновения с пиратами-кивагор не произошло ровным счетом ничего интересного. Бычье Копыто даже начал понемногу скучать.

— Ну, ничего, — сказал он, кинув на Хести суровый взгляд. — Мы не в том положении, чтобы выбирать. Эй, Регав, ведь тут рядом нет других городов?

Сегодня утром «Коготь орла» прошел мыс Кирн, крайнюю южную точку Зеленого полуострова. И после этого его экипаж видел только заросший джунглями берег да пару деревень вилакин.

— Нет, — ответил Подушка. — Дальше до Син-Эстер мы встретим лишь Син-Веспер, но тот — скорее крепость, чем порт.

Гребцы вытащили весла, драккар медленно подошел к причалу и ударился об него бортом. Сооружение из прогнивших досок задрожало, в воду посыпалась труха и мелкие щепочки.