— Это наша хозяйка, понятное дело, — зубы у скальда клацали, — а второй-то кто, а? Кто это такой?
Олен и сам ощутил обессиливающий, дикий ужас. Почувствовал, как чудовищное существо в небесах глядит прямо на него. Кто он перед лицом таких гигантов? Что может противопоставить им обычный смертный, пусть даже обладающий памятью предков и кое-какой силой?
Рыжий лег на брюхо, уставился в небо, хвост его задергался.
Две зависшие над храмом исполинские фигуры сошлись, призрак выбросил лапы, чаши Сияварош извергли потоки воды. Небо осветилось, точно во время сильнейшей грозы, тучи испуганно шарахнулись в стороны. Ударил шквал, заскрипели деревья, от реки донесся гул волн.
— Вперед, — сказала Хельга, и это оказалось так неожиданно, что Рендалл вздрогнул.
— Что? — спросил он.
— Вперед, — повторила она. — Посмотри на стены святилища. Они погасли, а это значит, что сила богини ушла из них.
Храм и вправду не светился, высился темным монолитом на фоне горящего неба.
— Да, пошли… — Олен заставил себя отвести глаза от грандиозной битвы, напряг застонавшие от боли ноги.
Они побежали, пригнувшись. Миновали обиталище верховной жрицы, где, судя по воплям и мечущимся огням, царила паника. Оставили позади главный вход в святилище и остановились за углом, у маленькой двери.
— Здесь входят уборщицы, — пояснила Хельга, снимая с пояса связку ключей.
Брякнул один из них, скрежетнул замок, и дверь отошла в сторону, открыв сладко пахнущую тьму.
— Ничего не видно, — пожаловался Юрьян, когда они вступили в пределы храма. — Точно в заднице у моржа… ой!
Скальд, судя по грохоту, налетел на одну из статуй.
Глаза Олена привыкли, он различил очертания изваяний, курильницы, во мраке похожие на пауков с длинными тонкими лапами. Увидел белеющую у дальней стены громаду алтаря. Сердце вздрогнуло, когда обнаружил, что на нем лежит что-то похожее на меч.
— Забирай, и пошли, — сказала Хельга, с тревогой поглядывая вверх.
Битва в небесах, судя по грохоту, продолжалась. Сверкали молнии, доносился свирепый рык, перекрываемый завываниями ветра. Уходящая вверх крыша начала дрожать.
— Да. — Рендалл не заставил себя упрашивать. Одним броском добрался до алтаря, схватил ледяной клинок. Ощутил знакомое холодное прикосновение, успокаивающее, дарующее уверенность в своих силах. Когда Сердце Пламени заняло место на пальце, едва сдержал радостный крик.
Чувство было такое, словно вернул на место собственное сердце. Кровь побежала быстрее, в мышцах появилась сила.
— Эй, давай скорее! — воскликнул Юрьян, и в этот самый момент земля вздрогнула, а храм качнулся.
Олен с трудом удержался на ногах. Задрав голову, обнаружил, что в крыше возникла трещина, что одна из стен шатается, а бревна из нее готовы вывалиться.
— Уходим, — голос Хельги прозвучал спокойно.
— Да, конечно.
Олен сорвался с места, и туда, где он только что стоял, рухнула длинная балка.
Посыпалась черепица, одна из плиток больно саданула по плечу. Еле увернулся от рухнувшей статуи, та с жалобным треском развалилась на куски. Сбил курильницу, но не обратил на это внимания. Вслед за девушкой и Юрьяном выскочил из двери, и тут храм начал оседать.
Громадные фигуры над святилищем исчезли, вместо них в небе извивались, сдавив друг друга в объятиях, два исполинских столба огня — призрачно-белого и изумрудно-синего. Шел дождь, и вода, льющая из туч, была горячей. От земли шел пар.
Остававшийся снаружи оцилан то и дело встряхивался, от него летели брызги.
— Ой-ёй! — воскликнул скальд. — Они жгутся! Что вообще происходит? И куда бежать?
— Подальше отсюда. — Хельга не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на гибнущий храм, и легко и изящно побежала в ту сторону, откуда они пришли. Вновь сомкнулись над беглецами кроны деревьев, немного прикрывшие от горячего ливня. Вокруг оказались вязы и дубы, зашуршала под ногами трава.
Затем сад закончился, и они оказались перед частоколом, что огораживал территорию святилища. Лиафри запрыгнула на него с ходу, словно на ступеньку, а Шустрый притормозил.
— Я так не могу, — обиженно заявил он.
— Сейчас сделаем ворота.
Олен отодвинул Юрьяна в сторону и извлек из ножен ледяной клинок.
Лезвие чуть заметно вспыхнуло, легко врубилось в вязкую древесину. После второго удара два столба с шумом рухнули, образовалась щель, через которую пролез бы медведь.
— Лихо, — оценила стоящая на той стороне Хельга, и на лице ее отразилось искреннее, детское восхищение.
Рендалл почувствовал себя неловко.
За частоколом уперлись в городскую стену. Побежали вдоль нее налево, в сторону реки. Открылся Лейзин, клокочущий, с барашками пены на волнах, из тьмы проступила полоса другого берега.
Когда обогнули подножие угловой башни, девушка свернула направо, в сторону крутого косогора, расположенного между водой и стеной.
— Тут не пройти! — крикнул Олен, перекрывая грохот волн и рев ветра.
— Другого пути нет! — ответила она.
Спустились, почти на задницах съехав к самой реке. Оказались по колено в воде, первая же волна едва не сбила Рендалла с ног. Ухватил Юрьяна за руку, но тот успел-таки глотнуть.
— Спх-асибо, — отплевавшись, проговорил скальд. — А животина твоя где… а?
Рыжий удержался на берегу, невероятным образом вцепившись в глинистый сырой склон. Глянув на него, Олен вспомнил, как такой же бурной ночью они шли к Золотому замку. Одно воспоминание потянуло за собой другие — Саттия, Вечный лес, родной дом в Заячьем Скоке…
К реальности вернула горячая капля, угодившая прямо в глаз.
Побрели вдоль берега, повторяя его изгибы и загребая сапогами воду. Храм вскоре исчез из виду, но даже городские стены не смогли заслонить развернувшееся над владениями Сияварош сражение.
Кто берет верх, понятно не было, так же вспыхивали молнии, терзая небо, и не слабел рокот.
— Вы как там? — обернулась Хельга, стало видно ее лицо, глаза, в которых змеились отражения молний.
— Нормально, — ответил Рендалл, тяжело дыша и думая, сколько он еще продержится.
Голова раскалывалась от боли, ноги дрожали, и даже Сердце Пламени не могло прибавить сил.
— И я ничего, — добавил Юрьян.
— Тогда пойдем быстрее.
И они шли, шли и шли. Шипел ливень, грохотали, норовя обрушить берег, волны. Вспышки молний развеивали мрак, но видно было одно и то же — водная гладь впереди и слева, косогор справа, над ним — зубчатый силуэт стены, выступающие громады круглых башен.
Олен шагал на одном упрямстве, крепче и крепче стискивал рукоять меча и мечтал об одном — как бы не свалиться.
— Вот он! — воскликнула Хельга, и он даже сначала не понял, о чем именно идет речь.
Вытерев мокрое лицо, огляделся. Примерно в полусотне локтей стена Руани резко уходила вправо. А прямо впереди лежал просторный залив, на фоне неба торчали мачты, похожие на голые деревья с горизонтальными прямыми ветвями. Темнели корпуса судов, нос и корму многих отмечали сторожевые фонари. Они беспрерывно раскачивались вверх-вниз, суда мотало волнами.
— И какой наш? — Судя по слабому голосу, Юрьян не просто выдохся, а был полумертвым от усталости.
— Вечером я была в порту. Узнала, кто отходит завтра. — Хельга не выказывала признаков усталости. — Таковых три. Нас интересует галеон кивагор «Верность». Он стоит около Западного причала.
— Веди. — Олен, вздохнув, подумал, что если уж судьба взялась подбрасывать каверзы, то никак не может остановиться.
Что ей стоило поставить галеон поближе, у какого-нибудь Восточного причала?
К тому моменту, когда выбрались из воды, дождь закончился. Подбежал Рыжий, потерся Рендаллу об ноги, отчего тот едва не свалился. С тревогой глянул в ту сторону, где за Руани остался храм.
Небо там по-прежнему светилось, среди туч заметно было непонятное движение, точно звезды сорвались с мест и вздумали полетать. Рокотал гром, подрагивала земля, а кое-где внутри городских стен поднимались языки пламени.
— Оружие пока можно спрятать, — сказала Хельга, и только тут Олен осознал, что все еще сжимает ледяной клинок.
Про себя выругался, убрал его в ножны.
Оскальзываясь на мокрой глине, поднялись по косогору. Миновали развалины дозорной башни и вступили на территорию порта. Потянулись причалы, около которых болтались рыбацкие лодки.
Царящий тут запах сырого дерева и тухлой рыбы не мог унести даже штормовой ветер. Вдоль берега тянулись навесы, под которыми сушились сети, стояли верстаки. Иные использовались в качестве жилищ. Доносились голоса, приглушенное звяканье, мелькали тени и тянуло дымом.
— Эй, красотка… — Из тьмы вынырнула шатающаяся фигура, пахнуло запахом хмельного. — Ты не хочешь погулять с веселыми мужчинами?
— У меня они уже есть, — невозмутимо отозвалась лиафри, и Олен ускорил шаг, догоняя девушку.
Пьяница оценил его рост, ширину плеч и меч на боку, выругался и пропал под одним из навесов.
— Дальше будет стража, — сообщила Хельга. — Так просто нас не пропустят. А сам корабль охраняют.
Навесы закончились, их место заняли склады — большие, с прочными стенами и замками на крепких дверях. Изменились причалы, стали длиннее и солиднее, место лодок заняли большие суда.
— Вот и стража, — заметил Олен, когда далеко впереди показались пятеро барги с факелами. — Что делать будем?
— Прятаться. — И лиафри шагнула в проем между двумя складами.
Забились в сырую щель, где под ногами чавкало и воняло гнилыми овощами, и затаили дыхание. На мокрую землю упали багровые отблески, долетел шорох шагов и негромкое позвякивание.
— Кто-то тут был или мне показалось? — проговорили голосом басистым, точно бычье мычание.
— Я тоже засек, как кто-то шмыгнул, — отозвался второй голос. — Ну что, осмотримся как следует?
— Надо бы, — согласился третий, явно начальственный.
Олен вздохнул, потащил из ножен меч, с тоской подумал о том, что придется убивать.
— Мяу! — Рыжий возник из темноты напротив той щели, где прятались беглецы, глаза загорелись золотыми огнями, пушистый хвост поднялся трубой.
— Ой, это кто? — удивился первый голос.
— Кот! Или не видишь, дубина? — хохотнул начальственный. — Это он тут шнырял. Эй, киса, иди сюда, мы тебя погладим.
Оцилан заурчал, и с важным видом зашагал в сторону стражников. Донеслись полные восхищения восклицания, охи и ахи. Олен вздохнул еще раз и задвинул клинок обратно.
— Ладно, пойдем дальше, — объявил начальственный голос, и вновь послышалось чавканье сапог по грязи.
Пятеро стражников прошли мимо укрытия беглецов, и ни один из них не повернул головы. Блеснули шлемы с гребнями, качнулись мечи на поясах, и сияние факелов стало потихоньку меркнуть.
— Какой… э, животный… — потрясенно сказал Юрьян, когда оно исчезло совсем. — Ты где его взял?
— Долго рассказывать. Ну что, идем?
— Конечно, — кивнула Хельга.
Прошли еще два причала, три уходящих от порта улицы, и берег снова повернул к югу. Стал виден большой корабль с высокими бортами, трехэтажные надстройки на корме и носу, три мачты.
— Это он? Такой огромный… — потрясенно прошептал скальд.
— Да, он. — Девушка остановилась. — Нам нужно всего лишь пробраться в трюм. Путь для этого один — яхтенная цепь. Вы готовы снова намокнуть?
— Я еще не успел высохнуть, — заметил Олен, в сапогах у которого хлюпало, а одежда была влажной.
Юрьян вздохнул печально, но ничего не сказал.
Когда подошли к воде, стал ощутим запах отбросов. Рендалл огляделся в поисках Рыжего, но тот куда-то пропал. Хельга вступила в набежавшую волну и погрузилась без плеска, совершенно бесшумно. Стащив с себя кольчуги и шлемы, мужчины последовали за ней.
Олен не особенно хорошо умел плавать, поэтому, когда перестал ощущать под ногами дно, на мгновение испугался. Сапоги потянули вниз, он бестолково задергал руками.
Хлебнул воды и после этого неожиданно успокоился. Кое-как барахтаясь, двинулся туда, где из мрака чуть поблескивающей громадой поднимался борт галеона. Новая волна чуть не швырнула Рендалла прямо на него, и пришлось немного отодвинуться, заложить петлю.
Уходящую в сторону и вниз от корабля цепь увидел во время вспышки молнии, заметил около нее головы спутников. Хельга махнула ему рукой и ловко, точно белка по стволу, полезла вверх.
— О нет, — проговорил Олен, думая, что сил у него не осталось совсем.
Вцепился в холодные склизкие кольца цепи, повис на них всем телом, рыхлым и тяжелым, как мокрая тряпка. Поглядел вслед Юрьяну, попытался встать на одно из колец, что укрывались под водой. Это получилось, и он попробовал убедить себя, что это всего лишь неудобная лестница…
Первый шаг дался тяжелее всего, второй легче, а затем галеон мотнуло, и он едва не сорвался.
— Ох, проклятье, — пробормотал Рендалл, чувствуя, что от накатившего страха мгновенно вспотел.
Ободрал пальцы и едва не вывихнул запястья, но сумел забраться наверх. Пролез через узкое отверстие для цепи, ободрал себе бок. И чуть не вскрикнул, ткнувшись лицом во что-то мохнатое и теплое.
— Мяу, — возмущенно сказало оно.
Рыжий забрался на корабль по одному из швартовов.
— Тихо вы там, — донесся шепот Хельги. — Рядом вахтенный. Надо подождать, пока отойдет.
Олен немного пришел в себя и огляделся.
Они сидели в небольшом закутке под палубой. Его центр занимал толстый ворот с восемью рукоятями, к нему и крепилась цепь. В потолке виднелся открытый люк, рядом с ним кто-то топтался и беззаботно насвистывал себе под нос.
Олен подвинулся, чтобы распрямить затекшие ноги. Задетый ворот неожиданно легко повернулся, раздалось негромкое поскрипывание. Свист наверху стих, сменившись шагами.
— Поротило ха буеро? — спросил кто-то.
— Крысы, — второй голос прозвучал совсем рядом, словно его обладатель стоял у Рендалла прямо на голове.
И двое моряков затеяли разговор.
А Олен сжался, заставляя себя не слышать того, о чем они говорят. Не понимать чужую, причудливо звучащую речь, не похожую на языки сиаи или барги. Слишком уж это было не по-человечески. Слишком по-божественному — вот так вот постигнуть чужое наречие…
Хотя кто знает, откуда берутся боги? Может быть, все начинается со смертных?
Эта мысль заставила забыть и о холоде с сыростью, и о нависшей опасности.
— Двигаем, — толкнула Олена в бок Хельга.
— Что?
— Они отошли. Перебираемся в трюм.
Она первой выскользнула в люк, за ней двинулись мужчины. Оказались на огромной палубе, рядом с носовой надстройкой. Пригибаясь, чтобы не подняться над фальшбортом, побежали вдоль него. Замерли, когда очередная вспышка над городом вырвала из мрака сырые доски, стволы мачт, ванты, уходящие вверх, к реям. Стало видно, что до большого люка всего локтей десять.
— Вперед, — прошептала Хельга, когда вновь стало темно.
Олен заспешил, поскользнулся и едва не шмякнулся лицом о палубу. Только в последний момент успел выставить руки и смягчить падение. Сдерживая рвущиеся с языка ругательства, сполз на ведущий вниз трап.
— Ты ориентируешься здесь? Откуда? — донесся приглушенный голос Юрьяна.
— Да, — ответила лиафри. — Мне довелось немало постранствовать по морям. В том числе и на галеонах.
— А я ненавижу море, — проговорил скальд с отвращением. — И корабли эти, мерзкие, вонючие…
— Потом, — отрезала девушка, и Юрьян мигом смолк.
Олен спустился, и они зашагали куда-то во тьму узким, пахнущим сыростью коридором. Потом оказались в обширном помещении, где попискивали крысы, воняло гнилым мясом и еще чем-то незнакомым, но очень неприятным. Приглядевшись, он увидел кучи мешков, штабеля ящиков и лоснящиеся тела бочек.
— Трюм, — сказала Хельга. — Надо отыскать убежище, где нас не обнаружат до отплытия и сразу после него.
Посмотрела на спутников и, судя по нахмуренным бровям, поняла, что придется справляться самой.
— Да, убежище. — Головная боль вернулась, вонзила в затылок раскаленное шило, и Олен говорил медленно, с трудом. — Может быть, вон там…
— Я найду.
Они стояли и ждали, а лиафри обследовала трюм, быстро и очень тщательно.
Потом вернулась и повела мужчин за собой. Пришлось взобраться на штабель ящиков, что качались и трещали под ногами, но зато потом Олена заставили улечься на восхитительно мягкие мешки.
От мысли о том, что не надо никуда бежать, карабкаться или махать мечом, он едва не застонал…
— А все же почему ты помогла нам удрать? — Юрьян счел, что настал подходящий момент, чтобы удовлетворить любопытство.
Хельга некоторое время помолчала.
— Сегодня я проиграла. Первый раз в жизни, — сказала она и посмотрела на Рендалла. — И богине это не понравилось. Меня лишили звания сотника и подвергли наказанию. Такого я простить не смогла.
— Первый раз в жизни? — Скальд хмыкнул. — Но откуда же ты, раздери меня крабы, такая взялась?
— Хватит вопросов. Спите. Я посторожу.
Сказано это было так уверенно и с таким достоинством, что даже Шустрый не стал спорить.
— Спокойной ночи, — пробормотал он, а в следующий момент Олен заснул, отправился в рокочущую тьму.
Выплыв из нее, обнаружил, что вокруг не полная темнота, а полумрак и что рядом лежит свернувшийся калачиком Рыжий. Корабль чуть заметно покачивался, шуршали по углам трюма крысы. Сверху, с палубы, доносились возбужденные голоса, долетал топот и вопли.
— Ты проснулся, — это прозвучало не как вопрос.
— Да.
Юрьян, судя по равномерному посвистыванию, не собирался расставаться со сном так легко.
— Мы отплываем? — спросил Олен.
— Похоже на то. — Огромные глаза Хельги светились в полумраке, и это делало ее отличие от человека особенно явственным.
Галеон качнулся сильнее, донесся металлический грохот, и громада корабля начала двигаться, сначала медленно, затем быстрее и быстрее. Снизу долетело бульканье, топот наверху стал громче и чаще.
— Ненавижу море, — сонно пробормотал Юрьян. — Неужели я окажусь в его мерзостных объятиях?
— Странно. — Хельга поглядела на скальда с любопытством. — Корабли сиаи ходят по всему Вейхорну. Ваших пиратов опасаются в Цантире. А ты не любишь море?
— Мой наставник утонул два года назад. Как сказано в Балладе о Морском Князе: «И жажда пучин поглотила его». Ха-ха, — рассмеялся Юрьян вовсе не весело. — И с тех пор море вызывает во мне только ненависть… А вот ты откуда такая взялась? Мечница-лиафри на службе Озерной Королевы? Это же невероятно! Твои сородичи до Большого материка редко добираются, а уж сюда…
Глаза девушки стали холодными, словно из их глубин всплыли два кружка льда, но голос прозвучал так же спокойно, как и ранее:
— Долгая история. И долгое время я считала, что нет воинов, равных мне умением… Но то, что случилось вчера…
«И ты, наверное, была права, — с горечью подумал Олен. — В твоем мире может и не найтись более умелого бойца. Но дело в том, что я родился не под этим солнцем и не хочу тут оставаться».
— Где ты научился так владеть оружием? — Хельга посмотрела на Рендалла вопросительно, и он не выдержал, отвел взгляд. — Ходят легенды о храмах Мертвых Богов, где их последователи упражняются с оружием. Говорят, что уттарны — великие воины, но ты не похож на уттарна. Еще меньше похож на сиаи, хатору или мавулаи. И меч твой…