Ларс улыбнулся:

— Идет.

— Ну и отлично, — Пардий облегченно заухмылялся в ответ. — Два так два. Тогда возвращаемся. Вот только мне нужно знать, на кого оформлять сделку… я бы никогда, но таковы правила.

— Конечно, — этот момент они обговорили заранее, и уроженец Аллювии знал, как следует назваться: настало время показать себя, «вскинуть знамя повыше», чтобы его увидели. — Мое имя — Ларс эру Монтис Примус, свободный гражданин Империума, полный человек.

Глаза торговца забегали, и в голове наверняка зашевелились извилины — имя вроде патрицианское, но числительные, обозначающие старшинство, в древних родах не употребляют, как такое может быть, и Монтис, название не поместья, а планеты, и такое разрешено использовать только в одной фамилии…

Ларс не смотрел на Пардия, но знал, что тот сейчас думает.

Они завершат сделку, получат транснавис и вскоре уберутся с Галликума, а по планете, да и по соседним инсулам начнут расползаться слухи, что где-то в варварских мирах болтается человек с кровью ангелов в жилах, потомок Антея Основателя… да, тот самый, что появился еще при Нервейге и был им признан… как самозванец? Нет! Не может быть, он настоящий, своими глазами видел… денег полно, корабли скупает, войско набирает, никак на Мерцающий престол замахнулся!

А слухи — тоже оружие, и не менее могучее, чем легионы.


Огромный зал освещается только пламенем — костры горят вдоль стен, вот только питаются они не дровами, а, судя по запаху, нефтью, которой на этой планете больше, чем воды. Посредине — трон, а скорее просто большое кресло, изготовленное из костей громадного зверя, светло-желтых, почти золотистых, вокруг него обнаженные по пояс воины с топорами, на плечи падают светлые гривы, иссеченные шрамами лица украшают свирепые ухмылки.

Сидящий на престоле мужчина отличался от охранников лишь тем, что в шевелюре у него блестела седина. Марибод, вождь их-керимберов, или, титулуя официально, Острие Копья Судьбы, славился тем, что в свои сорок ломал хребет медведю, а в его гареме каждый год рождалось по пятеро детей.

Смотрел он на Ларса недобро, сощурив голубые глаза, и пламя костров отражалось в них.

— Что же я вижу? — слова вождь их-керимберов, хозяин планеты Керимба, цедил сквозь зубы. — Судьба привела к нам мальчишку, который говорит как мужчина, и говорит странное, эгей…

— Убить его надо, — бросил один из охранников, а точнее — воинов хирда, дружины Копья Судьбы. — Разрубить на куски, их скормить священным птицам, а корабль себе забрать, хе-хе.

Каждый из стоящих у престола имеет право говорить, не спрашивая разрешения.

Прочие дружинники одобрительно зашумели, на что Ларс не обратил внимания, продолжив смотреть прямо на Марибода — сколько бы и чего именно остальные ни болтали, только он может решить, что делать с гостями.

— Тебе, Армин, сила досталась от меня, а ум — от матери, — с неудовольствием сказал вождь.

Выходит, не дружинник, а один из сыновей.

Хотя у Острия Копья Судьбы их столько, что можно набрать команду для антурии, а то и либурны.

— Простые и очевидные решения чаще всего оказываются неудачными, — Марибод почесал подбородок, чудовищные мышцы на его груди и плече надулись, по коже побежали блики. — Если наш гость говорит правду, то мы сможем получить очень много… Настолько много, что ты и не представляешь.

Армин нахмурился и стиснул рукоять топора, лицо его отразило детскую обиду.

— Так испытай меня, — предложил Ларс.

Страха он не ощущал, только приятное возбуждение, какое бывает в тот момент, когда рискуешь — да, его могут здесь убить; сила на стороне хозяев; как бы он сам и Ультима ни умели сражаться, из Двора Судьбы против воли Марибода им не выбраться; но тем интереснее.

С помощью ума, знаний и умений заставить их-керимберов плясать под свою дудку!

— Предки слышат нас, — сказал вождь. — Они определяют Судьбу, Судьба правит… — Он сплюнул на пол, и то же самое сделали воины, стоявшие вокруг трона, и все, кто оставался сзади, у входа в зал.

Отдавая слюну, ты показываешь, что помнишь о тех, кто покинул мир ранее, что готов делиться с ними силой жизни, а они за это присмотрят за тобой, даруют благополучие и удачу.

Ларс знал, во что верят на Керимбе, и помнил, что можно делать, а что нельзя. Чужака, нарушившего одно из многочисленных табу, пусть даже по неведению, мгновенно перестанут считать гостем, а в худшем случае попросту убьют, скормят тем самым священным птицам, которых упоминал Армин.

Поэтому визитеров здесь никогда не бывает много.

— Вицис модерор! — воскликнул Марибод, и возглас этот эхом прокатился по залу. — Вицис модерор, эгей!

Костры одновременно погасли, мрак затопил помещение.

Ларс уловил учащенное дыхание стоявшего позади Эния, понял, что, как обычно, не слышит Ультимы, не ощущает ее присутствия. Подумал, что если сейчас все пойдет в соответствии с ритуалом, а у их-керимберов все всегда соответствует ритуалу, то его заставят…

Костры вспыхнули вновь, и рядом с троном обнаружилась неведомо откуда взявшаяся старуха, облаченная в рваную накидку до пят, в закрученном тюрбане со свисающими из-под него седыми патлами.

— Вицис модерор, — пробормотала она дребезжащим голосом.

Да, этого Ларс ждал, пусть не сразу, немного позже — некий местный аналог сивиллы из Антрум Ноктурна должен проверить, правду ли он говорит о своем происхождении.

— Почтенная мать, — сказал Марибод, — я дрожу в руке Судьбы и обязан понять, куда мне разить, и разить ли, и ты, во имя всех предков, должна помочь мне определить, кто стоит передо мной, лжец и самозванец или истинный родич тех, кто считает себя правителями людей…

К Божественной Плоти здесь относились хоть и без враждебности, но и без почтения, уважали как силу, но не спешили ставить алтари и возводить храмы в честь хозяина Мерцающего трона.

— Вицис модерор, — повторила старуха и посмотрела на Ларса.

Он бестрепетно выдержал ее взгляд — бояться нечего, его происхождение определила настоящая сивилла, и ее способности несравнимы с тем, что может дряхлая «мать» их-керимберов.

Хотя в этом может крыться и опасность.

Старуха подошла ближе, Ларс ощутил запах пыли, будто старую женщину хранили где-то в шкафу и вынули только при надобности, как игрушку. Костлявая лапка вцепилась в его ладонь, больно сжала, острый ноготь вонзился в мякоть рядом с большим пальцем.

Все нормально, на твою кровь должны посмотреть… еще один местный обычай.

— Течет, течет, течет, — забормотала старуха, — струится, кипит, обжигает… Судьба! Отзовись!

Она отвернулась так резко, что седые патлы хлестнули Ларса по лицу, и воскликнула:

— То, что есть, то есть! И я не в силах… не в силах, удаляюсь…

И бормоча, старуха двинулась за трон, туда, где в сумраке пряталась задняя стена зала.

— Предки слышат нас, — Марибод откинулся на спинку. — Твоя кровь показала себя, а теперь покажи себя ты сам, продемонстрируй, на что ты способен не только в речах, но и в делах…

Нет, сегодня во Дворе Судьбы все идет не совсем так, как обычно, не в соответствии с освященным веками ритуалом, хотя, наверное, впервые перед вождем их-керимберов предстал ищущий помощи отпрыск Антея Основателя.

— Я готов, — сказал Ларс.

— Очистим же место для поединка! — взревел Марибод и добавил тише: — Приведите пленника.

— Разбежались, — проговорила Ультима, наблюдая за начавшейся вокруг суетой. — Ага, тебе придется сражаться, но вот с кем?

Ответ на этот вопрос они получили, когда через пять минут в зал ввели… преторианца! Тускло сверкнули чешуйки лорика сквамата, наряженный в нее высокий белокурый воин бросил полный ненависти взгляд на вождя.

У Ларса мелькнула мысль, что это обман, что их-керимберы выставили кого-то из своих, но, присмотревшись, он ее отбросил — нет, так двигаться может лишь один из тех, кто прошел подготовку в гвардейских лагерях, привык сражаться любым оружием и стоять на страже у Мерцающего трона.

Но как он угодил на Керимбу?

— Тровер Максим, — сказал вождь, глядя на преторианца. — Вот твоя свобода.

И он указал на Ларса.

— Я должен убить его? — спросил блондин. — И тогда вы меня отпустите?

Руки у него были в ипсе-оковах, рядом стояли двое охранников, и один, помимо топора, держал спрятанный в ножны меч.

— Да, повергнешь его, получишь свободу, и мы доставим тебя на Галликум или Волюнтас, — Марибод заулыбался, глаза его сощурились. — Но только знай, что он в родстве с вашими правителями и может претендовать на трон в Монтисе.

Преторианец впервые посмотрел на Ларса, в глазах его мелькнуло удивление.

— Ну что же… — сказал он. — Империум не останется без Божественной Плоти, а я… Так и быть, возьму грех на душу. Я согласен.

— Опасный противник, — прошептала наставница. — Посмотрим, насколько хорошо я тебя выучила.

Ипсе-оковы свалились с рук преторианца, он вытащил из ножен меч, по лезвию потекли багрово-синие блики.

Ларс отступил на несколько шагов, освобождая место для противника, извлек свой клинок, немного более короткий. Ультима и Эний отошли к ближайшей стене, охранники сгрудились вокруг кресла Марибода, прикрывая вождя могучими телами — кто знает, что придет в головы вооруженным чужакам?

— Приступайте! — велел Острие Копья Судьбы и звучно сплюнул на пол.

Ларс поднял оружие.

Сделал шаг в сторону, затем обратно, короткий выпад — чтобы посмотреть, насколько быстро и легко двигается преторианец, на что он годен… Отразил его атаку, сильную, но не очень четкую — кормили пленника, похоже, неплохо, да вот только с оружием он давно не упражнялся…

Удар, лязг, искры летят во все стороны.

Тычок, потеря равновесия, мягкий перекат…

Треск рвущейся ткани, что-то холодное наискосок коснулось ребер, и по ним побежала горячая жидкость.

— Похоже, парень, ты останешься здесь, — сказал преторианец, улыбаясь надменно и презрительно.

Ларс не стал отвечать.

Новый выпад, на этот раз в полную силу, пока сила есть, не вытекла с кровью!

Финт, нырок под чужим лезвием так, что оно едва не срезает волосы с макушки… Восхищенный рев зрителей…

Подножка, удар рукоятью под дых, и добить противника, взрезать ему горло.

Преторианец в последний момент выставил локоть, заблокировал руку прижавшего его к полу Ларса. Но для этого он был вынужден отпустить меч и ничего по большому счету не добился — из этого положения не вывернуться, не перейти в контратаку.

Лицо Тровера Максима побагровело, глаза выпучились.

— Делай свое дело… — выдавил он и перестал сопротивляться.

Ларс ударил, острейшая вибросталь с легкостью вспорола плоть, не защищенную лорика сквамата. В глубокой ране вскипела кровь, из распоротого горла вырвался громкий хрип, и преторианец забился в корчах.

— Достаточно ли этого? — спросил Ларс, поднявшись.

— О да. — На физиономии Марибода было написано удовольствие, причем заглавными буквами. — Будь моим гостем, эру Монтис, и пользуйся всеми благами моих владений, всеми радостями моей души.

На такое предложение, если ты не хочешь оскорбить хозяина, можно ответить единственным образом.

— С благодарностью принимаю, — сказал Ларс и плюнул себе под ноги, едва не попав на труп.

Сейчас это можно сделать, и даже нужно.

— И еще, — продолжил он. — Судьба открыла мне, что вам угрожает опасность… Керимба под угрозой.

Здесь верят, что сражающийся воин, стоящий на грани смерти, как бы выпадает из общего потока времени, может заглянуть в будущее, увидеть то, что еще не наступило.

— Вот как? — Марибод приподнял кустистые брови. — С этим разберемся.

Двое охранников подхватили тело преторианца, третий забрал его меч — павшего в честном бою похоронят среди своих, не как пленника, а как свободного, с оружием в гробу.

— Ты отлично сражался, — проговорил очутившийся рядом Эний, а Ультима одобрительно хмыкнула.

Рана на боку Ларса продолжала кровоточить и саднить, но там, судя по всему, всего лишь порез, и обратить на него внимание сейчас означает потерять с таким трудом добытое уважение.

Мужчина не боится ран и боли и терпит, когда ему плохо.

— Иди за мной, гость, — сказал, подойдя к ним, один из охранников.

Провожатым оказался тот самый Армин, что так неудачно поучаствовал в беседе в самом начале.

— К священным птицам? — спросил Ларс.

Их-керимбер, почти такой же могучий, как и его папаша, нахмурился, а через мгновение захохотал, сотрясаясь всем телом и едва не роняя церемониальный топор, тяжелый, как бревно.

— Нет, не к ним! — проревел Армин, вытирая потекшие из глаз слезы. — Хотя если ты сам хочешь… Но нет, нет, для призванных гостей у нас особые комнаты, и там птиц нет, есть другое, хе-хе.

И он подмигнул Ларсу.

Обычный гость — тот, кому позволили приземлиться на Керимбе и с кем стали разговаривать…

Призванный — тот, кого пригласили пожить среди их-керимберов…

Гость-соратник — чужак, ставший для племени своим, за кого местные вступятся как за сородича…

Ларсу еще предстояло добиться этого статуса.

— Ну другое так другое, — сказал он. — Посмотрим, что именно.

В ответ получил хлопок по плечу, такой мощный, что захрустела ключица, и Армин повел их прочь от трона отца, к выходу из зала, и дальше по полутемным запутанным коридорам.

Двор Судьбы был велик, немногим менее обиталища Божественной Плоти на Монтисе, но напоминал не резиденцию могущественного правителя, а втиснутый под крышу поселок — кое-где роскошный и величественный, местами заброшенный и почти везде грязный.

Кривые лестницы, паутина в углах, статуи из золота, натыканные в самых неожиданных местах, островки мраморного пола среди обыкновенных досок, шныряющие по углам чешуйчатые крысы, слоняющиеся без дела служанки, охранники и непонятно чьи дети, чумазые и довольные…

Запах дыма, горячего хлеба и вездесущей нефти.

— Вот, хе-хе, — сказал Армин, пинком распахивая очередную дверь, стену рядом с которой украшал древний вокалис.

За ней обнаружился круглый вестибюль — гобелены на стенах, старые, выцветшие, несколько диванов разного размера, вспыхнувшая при появлении людей лампа на потолке, забранные занавесями окна.

— Вон там — латрина, там — спальни, числом пять, — рассказывал отпрыск вождя, указывая куда нужно топором. — Грязновато, но сейчас должны явиться девки, убраться, жратвы принести и все такое… Обживайтесь, а если что надо, то любого слугу или дружинника ловите и ко мне отправляйте, хе-хе.

И, подмигнув Ларсу, он вышел.

— Ладно-ладно, веселые тут порядки, — подал голос Эний. — Ты…

Договорить он не успел, дверь распахнулась, и через порог рванула толпа разнообразно оснащенных девиц. Те, что с тряпками, ведрами и швабрами, разбежались по комнатам и принялись воевать с пылью и пауками, еще несколько сгрузили на пол большие корзины со снедью.

А четверо, одетых более чем скупо, выстроились в ряд и дружно заулыбались.

— И что? — спросил Ларс, разглядывая скорее подчеркнутые, чем спрятанные груди и ягодицы, умело подведенные глаза и сочные губы, белые зубы, изящные ноги и тонкие талии.

— Ага, это тебе наложниц прислали, чтобы не скучно было, — объяснила Ультима. — Так, бабы, сейчас пока не до вас, нужно рану осмотреть, если неглубокая, то и я с ней справлюсь…

Врач есть на «Кусписе», но тот стоит в местном эмпориуме, что в часе лета от Двора Судьбы, местному же лекарю доверять опасно: хоть он в резаных ранах и разбирается, но руки вряд ли моет.

Улыбки на девичьих физиономиях поблекли, одна из наложниц, светлокожая брюнетка, сердито фыркнула.

— Посмотрим, снимай комбинезон… повернись! — принялась командовать Ультима. — А ты доставай аптечку!

Последняя фраза относилась уже к Энию.

Ларс послушно развернулся, бросил косой взгляд себе на бок — кожа взрезана, мясо вспорото, но неглубоко. Уловил недоуменное восклицание бывшего эдила, стремительное движение у себя за спиной.

Отпрыгнул прежде, чем сообразил, что происходит.

Развернулся и выставил перед собой выдернутый из ножен меч.

В изящной ладони наложницы-брюнетки дрожал длинный тонкий кинжал с черным лезвием — «ядовитый шип», одного прикосновения которого достаточно, чтобы отправить человека на Обратную Сторону. Сама девушка трепыхалась, насаженная на клинок Ультимы, но все еще пыталась сдвинуться с места, дотянуться до Ларса, и глаза ее горели ненавистью.

Затем она обмякла, упала на пол, и три других одновременно завизжали.

— Тихо, бабы! — рявкнула Ультима, выдергивая меч. — Заткнулись!

Девушки, к облегчению Ларса, замолчали.

— Что это было? — спросил он.

— Может быть, проверка Марибода — чего мы стоим, — сказал Эний, присаживаясь на корточки рядом с телом. — Может быть, привет от кого-то, кто хочет ему навредить, отголосок местных интриг… Или же нечто, связанное непосредственно с тобой, послание от неведомого пока «друга». Привыкай, юноша с кровью ангелов в жилах, для тех, кто обладает властью или стремится к ней, это дело обычное.

Убитая девушка лежала на спине, раскинув руки, и глаза у нее были синие-синие, как небо Галликума.

* * *

Карталлус тут выглядел куда более просторным, чем на турригере первого класса.

Зато контактный шлем пришлось подгонять, прежде чем он налез на голову Энхо.

— Нормально? — после второй примерки спросил Меровей, навт-механик, лохматый уроженец Волюнтаса.

— Вроде как да, — ответил эру Венц.

— А то, я же делал, — Меровей с готовностью заухмылялся.

Был он молод, но пространство бороздил чуть ли не с детства и даже родился, если верить рассказам самого механика, на пиратском транснависе. Во всяких устройствах, которых на любом корабле многие сотни, он разбирался отлично, мог настроить вероятностную решетку ремуса или «пробить» инфоцентраль.

С ним, как и с прочими навтами, бывшие офицеры «Аспера» познакомились около стандартных суток назад.

До этого они проторчали в Галлиполисе почти месяц, изучили город, обзавелись знакомыми среди варваров и стали завсегдатаями «Красного карлика», но так и не отыскали, куда пристроиться.

Нет, предложения были, но такие, от которых отказывался сам Янус…

«Грязное корыто, попадешь туда, потом вовек не отмоешься, никто приличный с тобой дела иметь не будет», — говорил он, возвращаясь с очередной встречи с гортатором или владельцем транснависа.

«Эта сволочь предложила такие деньги, за какие он помощника кока не наймет, не то что боевого офицера», — звучало в другой раз.

Арвинд и Симс пили, Глыба таскался по притонам, Якив затевал какие-то сомнительные дела, Энхо же мучила тоска, справляться с которой помогали только ласки хельдии. Он тратил на нее деньги из своей доли бездумно и легко, хотя понимал, что поступает неразумно, но зато, оказываясь в кровати с нелюдью, он мог забыть обо всем, что происходило в последнее время.

Вчера вечером Янус отправился на переговоры и вернулся очень довольный. Покрасневшего от фунгуса Глыбу сдернули с какой-то шлюхи, остальных вытащили из «Красного карлика», и они помчались в эмпориум, где их ждал похожий на маленький турригер корабль по имени «Фалько мальтус».

«Вымя Галактики! — воскликнул тогда Арвинд. — Всемером не управимся».