— Мир дому сему.

— Э, и тебе мир, дорогой гость, — сказал бармен. — Заходи, выпей, поешь…

Энхо глянул через плечо — на пороге стоял очень высокий мужчина в черно-зеленом подпоясанном халате, на плече его висела дорожная сумка, на указательном пальце левой руки сверкал единственный, но очень большой ипсе-перстень, голову закрывала чалма, а лицо выглядело правильным и мертвым, словно маска.

На нем жили только глаза, черные, глубоко посаженные, яростные.

— Это в такой-то дыре? — отозвался высокий. — Нет уж, я пришел сюда по делу и хочу…

— Ты назвал это место дырой, вымя Галактики? — с расстановкой проговорил Арвинд. — А значит, ты оскорбил тех, кто здесь находится, в том числе и меня. Понимаешь?

— Ну оскорбил, и что? — Высокий глянул на навигатора с презрением. — Мне…

— Вот как? — Арвинд встал с табуретки, и лицо его украсила совсем не дружелюбная улыбка.

Удар был хорош, но обладатель чалмы и халата легко увернулся.

— Ах ты вот как? Тогда получи, дылда! — проревел навигатор и бросился в атаку.

— Нет! Стой! — воскликнул Кэлси, но его никто слушать не стал.

Арвинд смог махнуть кулаками еще два раза, но затем потерял равновесие и улетел к стене. Высокий, вроде бы не сделавший ни одного резкого движения, усмехнулся и картинно отряхнул кисти.

— Все? — спросил он.

— Вот уж нет! — сказал Энхо. — Сейчас ты у меня получишь!

Обладатель чалмы глянул на него и встал в стойку — выставил перед собой руки так, чтобы прикрыть нижнюю челюсть и солнечное сплетение. Эру Венц сделал ложный выпад, затем еще один, и только после этого врезал от души, и даже вроде бы попал, зацепил то ли ухо, то ли нос противника…

Но затем пол вывернулся из-под ног, мелькнул перед глазами потолок, и тяжелый удар по спине выбил из груди весь воздух.

— Э, хватит! — воскликнул Кэлси, и голос его прозвучал словно издалека.

— И в самом деле хватит, — проговорил высокий. — Не затем я сюда явился.

— А зачем? — спросил Энхо и сел на полу.

Голова слегка гудела, спину ломило, но в целом чувствовал себя нормально. Арвинд поднимался, держась за стену, и разбитые губы его кровоточили, на подбородке темнели капли.

— Ты хочешь услышать ответ? — спросил обладатель чалмы. — Уверен ты, что сумеешь обуздать порожденные им страсти, а не превратишься в их жалкого, беспомощного раба? Лучше я промолчу, и мы разойдемся так, словно ничего не было… Ведь ничего не было?

Энхо покосился на приятеля, и тот неуверенно кивнул.

Понятно, что этот парень отделает их, даже если они нападут вдвоем, и при этом даже не вспотеет.

— Вот и прекрасно, — высокий улыбнулся, его лицо-маска впервые отразило какие-то чувства.

Перегнувшись через стойку, он о чем-то спросил Кэлси, а выслушав его ответ, развернулся и ушел. Еще раз брякнул колокольчик, и только после этого Энхо, ощущавший себя побитым мальчишкой, поднялся на ноги.

— Кто это такой? — спросил Арвинд, усевшийся на свой табурет.

— Э, мастер Скола Анимус, — с нескрываемым облегчением ответил узкоглазый бармен. — Счастье, что он тут все не разгромил… А то впал бы в ярость, пришлось бы стражу звать, да и та не помогла бы… Он денег дал и приказал налить вам по стакану крепкого пойла. Будете?

Энхо пощупал спину, где наверняка остался синяк, и сказал:

— Будем, а как же?

Стоявший на ВПП «Фалько мальтус» напоминал огромную, вскрытую в десятке мест раковину.

Все подвижные пластины брони сняты, люки распахнуты и во чрево не такого уж и большого транснависа непрерывным потоком загружаются ящики, коробки, трубчатые блоки и даже бутыли. Причем не сами, а с помощью членов экипажа, обратившихся по такому случаю в грузчиков.

Солнце жарило, поэтому все разделись до пояса, и только Янус остался в комбинезоне.

— Это у нас безобразная заправка для кухонного блока, тащи на камбуз, — распоряжался он. — Это… ага, ячейки инфоцентрали, взамен перегоревших и резервные… Пока в кубрик, там разберемся.

А навты и офицеры раз за разом совершали путь от транснависа до замершего неподалеку карпентума, сопели и потели, ругались, когда груз норовил свалиться с плеча или выскользнуть из рук.

Приказ готовиться к отлету получили сегодня утром.

«Вылазка дальняя, судя по тому, сколько всего нам нужно взять, — сказал Янус, собрав экипаж. — Куда, зачем и на какой срок, мне пока не сказали, сообщили только, что у нас будет пассажир».

«Пассажир?» — удивился Глыба.

«Именно так, — разделенное на две половинки лицо гортатора стало очень серьезным. — И это, скажем так, один из людей, что дает нам работу, так что языки за зубы и держать себя паиньками».

Пока инструкция не пригодилась, неведомый «пассажир» у транснависа не появился.

— Да, ну и работенка, — сказал Арвинд, когда они с Энхо остановились в тенечке передохнуть. — Стоило в Каструм Аетас десять лет мучиться, чтобы грузы таскать, словно гомункул какой.

Эру Венц улыбнулся:

— Ты их таскаешь правильно на зависть всем гомункулам.

— Так, чего застыли, как на морозе? — напустился на офицеров выглянувший из люка Янус, но тут же выражение лица его изменилось, место напускной строгости заняла настороженность. — Так, похоже, это к нам… Неужели прибыл тот самый пассажир?

Энхо повернулся в ту сторону, откуда донесся свистящий вой двигателей.

Изящный карпентум типа «Фулмен-5» вылетел из-за горизонта, повис над ВПП недалеко от транснависа и медленно пошел вниз. Коснулся плоским брюхом серых квадратных плит, и вверх со щелчком ушла похожая на изогнутое золотистое крыло дверца.

— Вымя Галактики… — изумленно пробормотал Арвинд.

Из карпентума выбрался невысокий тощий парень лет семнадцати.

Одет просто и удобно, в комбинезон, в руках — обычный рюкзак, на поясе, правда, меч в ножнах… неужели этот юнец и есть «пассажир», ради которого «Фалько мальтус» полетит неведомо куда?

Парень что-то сказал, захлопнул дверцу «Фулмена-5» и зашагал к транснавису. Машина за его спиной поднялась, крутанулась на месте и помчалась туда, где за горизонтом прятался Галлиполис.

— Привет, — сказал «пассажир», остановившись в нескольких шагах от офицеров. — Меня зовут Ларс.

Был он смугл, светлые, коротко стриженные волосы непокорно топорщились. Походивший на ястребиный клюв нос нависал над тонкими губами, темные глаза смотрели очень по-взрослому.

Пряталась в них уверенность, необычная для такого возраста, и еще нечто неясное… тоска, разочарование, боль, нетерпение или нечто, не имеющее названия?

— Добрый день, — произнес Янус. — Варего Тенд Примус, гортатор этого корабля. Это вас мы должны, как я понимаю, доставить… куда?

— На Аллювию, — сказал Ларс. — Есть там у меня одно дельце.

Даже разговаривал он не так расхлябанно и коряво, как положено молодому парню, а словно с необычайной скоростью взвешивал каждое слово, и находил единственно возможное место для него… и двигался — это Энхо понял не сразу, — как опытный фехтовальщик, мягко и очень грациозно.

На миг эру Венцу даже показалось, что перед ним не человек, а нечто иное.

Гомункул, обученный для боя, как те же ликторы?.. Не похоже.

Полумужчина?.. Слишком юн.

Еще один воспитанник Скола Анимус, пусть даже не мастер, а ученик? Непонятно откуда взявшийся супремус? Те, если верить легендам, были великолепными бойцами.

— На Аллювию? — Янус ничем не показал, что удивлен. — Через час стартуем.

— Очень хорошо, — кивнул Ларс. — Давай-ка покажите мне мою каюту, а затем я хотел бы пообщаться с командой, со всеми одновременно.

— Прошу, — гортатор повел рукой и отступил в сторону.

— Чудной тип, — проговорил Арвинд, когда Янус увел «пассажира» внутрь корабля. — Неприятный какой-то.

— А мне он скорее понравился, — признался Энхо. — Чувствуется в нем сила.

— Уму могила, — буркнул навигатор. — Пошли, ящики ждать не станут.

С погрузкой закончили минут в пятнадцать, и грузовой карпентум отправился в ту сторону, куда немного раньше улетел «Фулмен-5». Теперь задраить люки, часа полтора на тестирование всех систем, механизмов и анасимов, переговоры с таможней, и можно будет оставить Галликум.

Но для начала Янус созвал всех в кубрик.

Когда Энхо с Арвиндом вошли, у правой стенки толпились навты во главе с лохматым Меровеем, в углу насупленно молчал Глыба, скрестивший руки на груди.

— Все, больше некого ждать, — сказал гортатор.

— Хорошо, тогда я буду говорить. — Ларс стоял у стола, так, чтобы его было хорошо видно, и даже сейчас, находясь в центре внимания, не особенно доброжелательного, выглядел уверенным.

Энхо вспомнил, каков был сам в таком возрасте, и подумал, что «пассажира» есть за что уважать.

— Я хочу, чтобы вы с самого начала понимали, куда и зачем мы летим, чтобы действовали осознанно, — слова Ларс произносил негромко и при этом переводил взгляд с одного члена экипажа на другого.

Симс опустил глаза, Меровей перестал улыбаться, Глыба мрачно засопел.

Услышав, что на Аллювии, попавшей в руки ургов, остались мать и сестры «пассажира», Энхо помрачнел — судя по тому, что им рассказывали в Каструм Аетас, на захваченных планетах нелюди устраивали форменный геноцид, и шансов найти родичей живыми у Ларса немного.

Зато опасность велика, в недавно захваченной инсуле должно быть много войск.

Рисковать всем, не только немалыми деньгами, но и собственной жизнью, ради такого — по меньшей мере благородно и смело, трус или подлец на это не пошел бы, остался бы на Галликуме.

Но кто же такой этот Ларс?

— …надеюсь, вы сделаете все, что возможно, и мы добьемся успеха, — закончил «пассажир» короткую речь.

— Ну а теперь за дело, — сказал Янус. — Сорок пять минут до старта, время пошло.

Ларс кивнул всем одновременно и вышел, гортатор поспешил за ним, команда начала расходиться.

— А я знаю, кто это, командир, — с таинственной улыбкой прошептал Меровей, остановившись рядом с Энхо.

— И кто же? — спросил тот.

— А то, слушайте! — Навт-механик сделал большие глаза. — Это родич Нервейга, он уцелел, когда Вальгорн захватил Мерцающий трон, сбежал за пределы Империума и теперь собирается взять власть! Говорят, он собрал армию из тысяч кораблей, вождь их-керимберов принес ему вассальную клятву, а еще…

Арвинд поморщился:

— Осади, и так от твоей брехни уши до плеч отвисли. Какой родич Нервейга?

— Если у него мать с сестрами на Аллювии, — добавил Энхо. — Не может быть такого, да и не слышал я, чтобы отпрыски Антея Основателя жили в этой заштатной инсуле.

Но сам подумал, что Ларс похож на наследника Божественной Плоти, на того, кто достоин занять Мерцающий трон, даже не внешне, а внутренне, поведением, умением говорить и держаться…

Жаль, что Империумом правит негодяй Вальгорн.

— Э, я же не придумываю! — оскорбился Меровей. — Ладно, пойду ремус латать. Бывайте, командиры.

— Еще полгода назад от таких речей меня удар хватил бы, — сказал Энхо, глядя ему вслед. — Старое Тело по имени, безо всякого почтения, а теперь… то, во что верил раньше, я потерял, а новое…

— Ничего, найдешь еще, — Арвинд похлопал приятеля по плечу. — Какие наши годы?

* * *

Маски на стенах таблиния, где обычно работал правитель Империума, висели со времен незапамятных: бронзовые и золотые, пластиковые и деревянные, свезенные из разных инсул, изящные и грубые, надменные, гордые и жалкие, изображающие людей и не пойми кого…

Но сейчас, как казалось Вальгорну, все они злорадно улыбались.

— Хм, так… давай-ка ты повторишь все еще раз, — сказал он, пытаясь разобраться в чувствах, хлынувших с силой прорвавшей плотину воды. — Медленно и в подробностях.

— Так точно! — отчеканил Ретир, префект претория, назначенный на это место после «отставки» Овиго.

Помимо него, перед столом Вальгорна стояли верховный понтифик и проконсул Антавиан эру Линхольд, начальник генерального штаба, а в углу таблиния, неслышный и неизбежный, как тень, маячил Карелус.

Никогда не знаешь, когда дворцовый управитель может понадобиться, но лучше держать его поблизости.

Ретир, начавший повторять рассказ, был полной противоположностью Овиго. Новый префект претория не мог похвастаться ни статью, ни умом, ни смелостью, отличался он только громким голосом и преданностью.

— Хм, значит, выходит, что мой фальшивый родственник, непонятно откуда объявившийся на Монтисе перед самым падением Нервейга, сейчас находится в одной из варварских инсул, где вербует сторонников? — спросил Вальгорн, хотя давно все понял.

Приятно было тешить себя мыслью, что юного ублюдка каким-то образом пришибли в общей суматохе или он сгинул потом или от страху спрятался так, чтобы никогда больше головы не поднять.

Но нет, выскочка с Аллювии решил стать занозой в заднице.

— Так точно! — рявкнул Ретир так, что маски на стенах закачались.

И это стало последней каплей — гнев заполнил Вальгорна, как расплавленный металл предназначенную для него форму. Перед глазами не потемнело даже, а покраснело, он услышал рычание и понял, что рычит сам — чувства оказались слишком сильными, и им нужно дать схлынуть, не бороться с этим половодьем, не удушать собственное естество.

Багровая пелена рассеялась, и он увидел искаженное от страха лицо Каелума, надменную физиономию начальника генерального штаба, похожего на старого брылястого пса.

— Проблему надо решить, — сказал Вальгорн. — Я полагаю, что надо взять один из легионов и отправить на Керимбу… Вселенная как-нибудь обойдется без их-керимберов и их настойки, а заодно и без моего поддельного родича… как его там зовут, Парс?

— Ларс, мой государь, — подсказал Карелус из угла.

— Боюсь, что это в данный момент невозможно, — проговорил эру Линхольд. — Операции против ургов развиваются тяжело, и все силы…

— Да я знаю, знаю! — перебил начальника генштаба хозяин Мерцающего трона, и голос его прозвучал как шипение. — На что только годитесь вы все, облеченные званиями, нацепившие на плечи красивые погоны, а?

— Если мой государь желает, то я могу их снять…

— Снимешь! — рявкнул Вальгорн. — Но не их!

Чувства переполняли его, требовали выхода, и не в обычных словах или движениях… Гнев, ярость, страх, чувство опасности, ненависть, подозрения насчет того, что его предали…

Если не избавиться от этого, то отравишь душу.

Движения владыки Империума были столь быстры, что уследить за ними смог разве что Ретир. Глаза префекта расширились при виде обнаженного виброклинка, тот сверкнул, раздался тупой хряск, и башка Антавиана эру Линхольда, брызжа кровью, шлепнулась на пол.

Из обрубка шеи ударил багровый фонтан, и тело рухнуло, качнув стол.

— Хм… — сказал Вальгорн, думая, что мастера Скола Анимус гордились бы таким учеником. — Карелус, распорядись насчет его преемника, ты знаешь, кого я хочу видеть на этом месте, и пусть вылетает во дворец немедленно — обсудим положение на ТВД и предстоящие операции.

— Да, мой государь, — дворцовый управитель поклонился и вышел.

— А нам нужно решить, что делать с этим Ларсом, — хозяин Мерцающего трона положил окровавленный меч перед собой, прямо на стол, на какие-то важные бумаги, но не обратил внимания на то, что запачкал их.

Вот он, главный аргумент во всех разговорах — сила.

— Тот, кто осмелится изменить мне, снимет собственную голову, — продолжил он. — Ну, чего молчите?

Префект претория и верховный понтифик переглянулись.

— Мой государь, — зарокотал жрец, голосина у него был еще мощнее, чем у Ретира. — Вы же хотели отправить легион, и новый начальник штаба не станет возражать против этой идеи.

— Я передумал, войска и вправду лучше не трогать, — сказал Вальгорн.

«И лучше армии вообще не знать, что появился еще один претендент на место Божественной Плоти», — добавил он про себя и оглянулся, поскольку показалось, что в углу таблиния что-то шевельнулось.

Но нет, никого и ничего, только маски на стенах… надо их снять, да, сегодня же.

— Тогда… ну, я готов отправить к варварам лучших экзорцистов! — воскликнул верховный жрец. — Отмеченные благодатью и осененные вашим благословением святые бойцы с радостью выполнят эту задачу во славу небесной справедливости, выполют сорняк, объявивший себя плодовым деревом!

— Хм, отправь, и немедленно, — произнеся это, Вальгорн поморщился.

Жаль, жаль, что у него нет никого, на кого можно положиться в таком деле, кого-то вроде ликторов Нервейга… Варвары, охраняющие дворец, преданные и великолепные бойцы, и среди преторианцев немало тех, кто ничуть не хуже, но ни те, ни другие не годятся для того, чтобы ликвидировать соперника.

Тут нужен ловкий убийца, а не могучий воин.

А что, если восстановить Орлиное Гнездо, придумку Драмиция, одного из предков? Его «птенцы», если верить хроникам, были преданы хозяину и непобедимы, умелы в интригах и охране. Может быть, они сумеют избавить Вальгорна от того страха, что поселился в его душе с того дня, как он сел на Мерцающий трон?

Владыка Империума стал чувствовать странное, слышать несуществующее, видеть жуткие сны…

Но нет, не время вспоминать об этом!

— Да, мой государь, — Каелум поклонился и вышел.

— Теперь ты, — Вальгорн посмотрел на Ретира, и тот вытянулся, изображая рвение.

Нет смысла класть все яйца в одну корзину, как говорят на Волюнтасе, экзорцисты, конечно, парни шустрые, но к подобной опасности Ларс наверняка готов, и надо приготовить ему сюрприз.

— Все понял? — спросил владыка Империума, закончив инструктировать префекта.

— Так точно!

— Это первое. А второе — нам нужно узнать, кто оказывал и оказывает ему помощь, ведь не сам же он сбежал из дворца, откуда-то нашел деньги, транснавис и прочее… Понимаешь?

— Так точно! А если наш замысел удастся, тогда это не нужно делать?

Вальгорн вздохнул — преданность хорошая штука, но отчего она так плохо сочетается с умом?

— Нужно, — сказал он. — Эта информация в любом случае пригодится. Действуй.

Ретир отдал честь и вышел.

Владыка Империума, хозяин Мерцающего трона остался один в своем таблинии, хотя нет, не один, в компании мыслей, замыслов и страхов — порой, в минуты тяжких раздумий, ему казалось, что все эти вещи более материальны, чем окружающие его люди…

* * *

Внутренний двор за время правления новой Божественной Плоти мало изменился — те же полутемные коридоры, по-разному убранные помещения для утех, комнаты для «игрушек», крохотные перистили с фонтанами. Сменились только его обитатели — тех, кто услаждал Нервейга и его фемину, перебили преторианцы под присмотром Карелуса, а взамен набрали новых.

Гомункулы, полулюди, несколько полных женщин и мужчин — все, что душа пожелает.

Но тот, кто шел сейчас по проходам внутреннего двора, знал его очень хорошо и ориентировался свободно. Над громадным дворцом плыла зимняя ночь, «игрушки» большей частью спали, и в заполнившей здание тишине любой звук казался необычайно громким — шорох шагов и время от времени покашливание.

Он пересек перистиль, в центре которого росло гром-дерево с Таэды, а на стенах висели деревянные маски демонов Хаоса, и свернул в залитый тьмой дверной проем. Переступив порог, постоял мгновение, но не для того, чтобы привыкнуть к мраку — его глаза адаптировались мгновенно, — а давая тем, кто ждал в комнате, себя рассмотреть.