Помимо целеров с Керимбы в бой пойдет «Фалько мальтус» и еще с пару десятков боевых кораблей разного класса, частью купленных на Галликуме, частью нанятых вместе с экипажами. Второй отряд, якобы ведомый Ларсом и Армином, атакует столичную инсулу отдельно от вождя варваров, и не совсем так, как он это представляет.

Их-керимберы станут штурмовать Монтис, отвлекать врага и жертвовать собой.

Реальный же удар будет нанесен по дворцу, где укрывается Вальгорн — вот если захватить его, то все и в самом деле будет решено, ни преторианцы, ни легионы не пойдут против отпрыска Антея Основателя, что объявил себя новой Божественной Плотью, перед этим устранив предшественника.

И этот удар тоже не будет прямым, включает обманный маневр.

Да, подобное поведение с точки зрения Марибода может выглядеть предательством, а их-керимберы и вовсе становятся пушечным мясом, но такова жизнь — если ты хочешь добиться такой цели, то должен кем-то и чем-то жертвовать, и кто-то должен пролить кровь и умереть, чтобы Ларс занял Мерцающий трон.

— Что же, благодарю, гортатор, — сказал Фенератор. — Думаю, вас можно отпустить. На корабле у вас наверняка много дел.

— До встречи, — Ларс с улыбкой кивнул командиру «Фалько мальтуса», от которого в бою будет зависеть очень многое.

А он сам вновь станет «пассажиром», свидетелем событий, а не их участником…

Тьма, что властвует в громадном зале, кажется почти живой, она струится, скользит за кругом света от единственного костра и похожа на сжимающую кольца исполинскую змею. По костяному трону Марибода ползают искорки, пламя ревет, силясь подняться как можно выше, и от него идет сухой, неприятный жар, вызывающий желание заслониться.

Сам вождь, обнаженный, если не считать коротких шорт, стоит возле огня, и можно видеть шрамы, украшающие его мускулистое тело — десятки маленьких, очень большой поперек живота, несколько параллельных на правом бедре, змеящийся на могучей груди.

Ларс раздет тоже, и босые ноги мерзнут, в то время как голове невыносимо жарко.

— Вицис модерор! — воскликнул Марибод. — Предки слышат нас!

— Слышат нас! Слышат! — эхом откликнулась тьма, где стоят дружинники и полководцы и где между их-керимберов прячутся Ультима и Фенератор, свидетели творимого ритуала.

Оборванная старуха, как и в прошлый раз, появилась словно из-под земли. Качнулись седые волосы, заплетенные в косы, зазвенели укрепленные на них колокольчики.

— Вицис модерор! — проскрипела она.

— Почтенная мать, — сказал вождь. — Судьба направляет нас туда, куда необходимо. Острие видит цель, но цель эта будет поражена не одним оружием, и нам нужно связать воедино два пути, два дыхания, две силы.

Очередной обряд, далеко не первый для Ларса, но наиболее сложный.

Со вчерашнего вечера пришлось отказаться от еды, так что в животе сейчас пусто, точно в казне безумного правителя. Ночь они провели тут, Острие Копья Судьбы и претендент на Мерцающий трон, в безмолвии сидя по разные стороны от пылающего костра и глядя в пламя.

Разговаривать было нельзя, спать — тем более.

И все ради того, чтобы заключить дружбу, союз между двумя равными — правителем их-керимберов и тем, кто в ближайшем будущем может стать Божественной Плотью Империума.

Марибод, понятное дело, рисковал — стоит задуманному провалиться, как он станет врагом Вальгорна, и вскоре после того, как война с ургами так или иначе завершится, легионы появятся в инсуле Керимбы. Но в случае успеха он получал многое — становился союзником наиболее могучей силы Галактики и с ее помощью мог претендовать на то, чтобы создать собственное королевство.

Для начала разгромить их-тариверов и захватить их планету.

Затем подмять под себя инсулу Ардана, богатого мира на пути к Галликуму…

Ларс не то чтобы одобрял эти замыслы, но вполне понимал их, даже не собирался препятствовать, если все пройдет хорошо и через какое-то время он займет трон предков. Тревожило его другое — необъяснимая пассивность люциферитов, ничего не делавших для того, чтобы закрепить обязательства собственного ставленника.

Они помогали ему, тратили силы, время и огромные деньги, использовали агентов во множестве миров и не требовали в ответ ничего — ни обещаний, ни подписей под какими-либо документами, хотя подтвержденную отпечатком пальца подпись не очень легко аннулировать даже Божественной Плоти.

Неужели они надеются, что он будет исполнять их желания просто так, из благодарности?

Но нет, ни Ультима, ни Фенератор, ни покойный Эний не выглядели дураками. Означает это лишь одно — у них есть некий план, способ контролировать Ларса, о котором он не знает.

И должен узнать как можно раньше, если хочет стать настоящим хозяином Империума, а не марионеткой, сидящей на Мерцающем троне и исполняющей приказы незримых кукловодов. Первый шаг в этом направлении будет сделан сегодня, очень скоро, сразу по завершении ритуала.

— Вицис модерор! — завопила тем временем «почтенная мать», обитавшая во дворце вождя и совмещавшая обязанности верховной жрицы, главной колдуньи и безумной прорицательницы.

Вера их-керимберов в непостижимую и всемогущую Судьбу не требовала священнослужителей, большинство обрядов исполнял сам вождь или заменявшие его наместники. И только в самых торжественных случаях звали одну из таких вот старух, «отмеченных перстом Судьбы», что имелись в каждом городе, а в больших — и по нескольку штук.

В костер полетели листья и пучки сушеной травы, повалил густой, сладко пахнущий дым. Ларс глотнул его и закашлялся, перед глазами все закружилось, а руки и ноги быстро онемели.

Обнаружил, что ему в руку сунули короткий нож из вибростали, а зазвучавший в ушах дребезжащий голос сообщил, что он должен разрезать собственную ладонь. Сомнений в этом приказе не возникло, как и боли, хотя кровь хлынула обильно, заструилась по пальцам.

— Вицис модерор! — изрекла старуха. — Объедините же ваши руки, смешайте кровь! Ничего нет более священного, ведь кровью написаны письмена Судьбы на свитке из человеческих родов!

Ларс протянул ладонь, и Марибод опустил сверху свою, огромную, как лопата.

На мгновение стало очень жарко, а затем дурман начал уходить из головы — уроженец Аллювии снова ощутил прохладу, поморщился от дернувшей руку боли, переступил с ноги на ногу.

Костер пылал все так же, но тьма вокруг него не казалась уже столь непроницаемой. Он смог разглядеть силуэты зрителей — могучие дружинники, Ультима, что кажется крохотной среди них, Фенератор рядом с ней, вроде бы даже улыбающийся.

— Разнимите руки! — воскликнула старуха, и Ларс обнаружил, что кровь невероятно быстро застыла, а ладони склеились.

Пришлось напрячь мышцы, чтобы развести их в стороны.

Рана закрылась и выглядела так, словно с момента ее появления миновало несколько часов.

— Предки слышат нас! Все прошло благополучно! Союз освящен Судьбой! — объявила старуха, и дружинники радостно зашумели, принялись хлопать друг друга по плечам.

На этом ритуал должен быть закончен.

Но Ларс имел разговор с Марибодом, тот пошел навстречу гостю-соратнику и будущему союзнику и согласился внести небольшое дополнение. Седоволосая жрица получила тройную мзду и возражать не стала, хотя долго ворчала насчет «непотребства».

— Вицис модерор! — воскликнула старуха. — Переплетение судеб да будет закреплено победой над тем, кто враг общий, враг неназываемый! Предки слышат нас!

Голос ее звучал не так уверенно, как ранее, но это вряд ли кто заметил.

— Слышат, эгей! — проговорил Острие Копья Судьбы. — Действуйте, верные!

Краткий шелест во тьме за кругом света, вспыхнули мощные фонари, и глазам предстала странная картина — замершие Ультима и Фенератор, вокруг них пустое пространство и кольцо из дружинников, вооруженных не обычными топорами, а странгулорами, и странгулоры эти нацелены на люциферитов.

— Ага, что это значит? — спросила наставница.

— Ты не догадалась? — Ларс и не пытался скрыть торжество. — Все изменилось. Теперь я сам себе хозяин!

Ультима напряглась, будто собралась броситься в неравный и бессмысленный бой — да, завалить троих или четверых дружинников ей по силам, но затем странгулоры сделают свое дело и все будет закончено.

— Не стоит, — сказал ей Фенератор. — Как я понимаю, для нас приготовили и другие «сюрпризы»?

— Несомненно, — подтвердил Ларс. — Вяжите их!

Хорошо знакомый вестибюль покоев, отведенных для гостя-соратника, гобелены и диваны, шелест дождя за окном. Стоящий у стены Фенератор, чьи руки в ипсе-оковах, а лицо столь бесстрастно, словно все идет по его плану, замершая рядом Ультима, заключенная в настоящую конструкцию, что не позволяет ей свободно двигаться — когда имеешь дело с бойцом такого уровня, лучше перестраховаться.

Офицеров с «Фалько мальтуса» Ларс отослал еще вчера, отправил на транснавис, и там не узнают, каким образом он решил «принять отставку» советника и телохранительницы.

За спиной сопит Армин, рядом переминается с ноги на ногу Марибод, а еще в комнате полно вооруженных их-керимберов — сейчас уроженец Аллювии может рассчитывать только на них, они единственная сила, что в какой-то степени подчиняется непосредственно ему.

— Мы сделали все, что ты хотел. Предки слышат нас, — сказал вождь. — Что дальше?

— А дальше мы будем говорить, — улыбнулся Ларс. — Поиграем в вопросы и ответы.

— А, скукота, я думал, ты сразу их пытать начнешь, — махнул рукой Марибод. — Тогда я пойду, дела ждать не будут.

Так даже лучше — вождь их-керимберов слишком умен, а тут может прозвучать что-то, чего ему не нужно слышать.

— Ну что, побеседуем? — сказал Ларс, дождавшись, пока Марибод выйдет.

— Разбежался. — Ультима потрясла головой, отчего ипсе-оковы на ее руках и ногах негромко звякнули.

— Так давай я палачей позову или в подвал их оттащим, хе-хе? — предложил Армин.

— Не стоит, к такому они наверняка готовы. — Ларс посмотрел на Фенератора. — Мозговой прерыватель превратит содержимое черепа в бесполезную слизь… нет, мы будем действовать иначе. Давай-ка тщательно-тщательно обыщите их комнаты и все интересное принесите мне.

«Интересного» оказалось не так много — настоящий арсенал, найденный у Ультимы, и зеленый чемодан.

— Тяжелый, — сказал волочивший его дружинник и швырнул на диван.

— Осторожнее! — Вот тут коренастый предводитель люциферитов изменился в лице, в глазах его мелькнула тревога.

— Там нечто ценное, и значит, нам нужно открыть эту штуку, — Ларс махнул рукой. — Тащите его сюда!

Замок не магнитный, а контактно-капиллярный, и понадобится ладонь хозяина чемодана. Можно ее попросту отрезать, но пока в этом нет необходимости.

Ультима зарычала, когда двое их-керимберов подхватили Фенератора под мышки. Глаза ее метнулись туда-сюда, руки поднялись настолько, насколько позволяли ипсе-оковы.

— Не глупи, — сказал Ларс. — Шансов нет.

Наставница, похоже, собралась плюнуть в ученика, но в последний момент передумала.

Фенератор не стал сопротивляться, ладонь его легла на прямоугольник замка. Крышка поднялась мягко и беззвучно, под ней обнаружилось заполненное вязкой прозрачной жидкостью углубление, в котором покоилась лежащая на затылке женская голова — серебристые волосы, лицо неопределенного возраста, маленький подбородок, все хорошо знакомое Ларсу.

— Альенда? — прошептал он, не веря собственным глазам.

Сивиллу, в свое время спасшую мальчишку с Аллювии от смерти под жертвенным ножом, убили по приказу Вальгорна — это он узнал в числе прочего еще на Сильвании, в Умбра Ангустус.

Веки Альенды дрогнули и поднялись, открыв глаза того же цвета, что и волосы.

— К функционированию готова, — проговорила сивилла монотонным, не своим голосом.

— Она жива? — Ларс глянул на Фенератора. — Что это вообще такое?

— Ищи ответы сам, ведь теперь ты сам себе хозяин, — с издевкой ответил тот.

Ну что же, хорошо, надо подумать, вспомнить, ведь он столько всего узнал благодаря люциферитам, в том числе и об ипсе-устройствах, даже таких, где используют человеческие органы.

— Капутор, псевдоживой ипсе-советник, изготовленный из головы трупа, — сказал Ларс. — Когда-то такие умели делать в Империуме, потом запретили вроде бы… да, верно, закон Тикурга, принятый сто пятьдесят лет назад.

Он помнил, что требуется не меньше шести стандартных месяцев для того, чтобы капутор начал эффективно работать и можно было получить доступ к знаниям и воспоминаниям «донора».

— К функционированию готова, — повторила Альенда.

Она глядела прямо перед собой и не моргала.

— Ты помнишь меня? — поинтересовался Ларс, раздумывая, зачем подобная штуковина люциферитам и как они сумели добыть голову убитой сивиллы — вряд ли сестры отдали ее добровольно.

Возможности Фенератора велики, а щупальца неимоверной длины…

— Да, — сказала Альенда. — Ларс Карвер Примус, полный человек, гражданин с Аллювии.

— И потомок Антея Основателя, — добавил Ларс.

— Информация не подтверждается, — сказала голова сивиллы.

— Что ты хочешь сказать? — Ларс похолодел, возникла мысль, что он ослышался. — Во мне ведь течет кровь ангелов?

— Информация не подтверждается, — повторила Альенда.

— Так. — Он оглянулся: не хватало еще, чтобы Армин понял, о чем идет речь и на что намекает капутор; но нет, сын вождя стоит, глазами хлопает, чуть ли не в носу ковыряет. — Слушай, дружище, не мог бы ты узнать насчет палачей? Может быть, и в самом деле придется их пытать?

Да, есть шанс, что в покоях для гостей все же стоят микрофоны, но он очень мал, а вот уши у Армина точно имеются, и даже если он сам не догадается, о чем речь, то может пересказать услышанное тут кому-то более умному, хотя бы отцу.

— Легко, хе-хе! — отозвался сын вождя. — Я мигом!

Через мгновение в комнате из их-керимберов остались только дружинники, равнодушные и не особенно умные.

— Объясни, что значат твои последние слова, — потребовал Ларс, глядя в мертвенно-бледное лицо.

Альенда говорила, а он слушал, пытаясь как-то вместить в себя, переварить ее ответ — то, что после бегства с Монтиса он считал истиной, оказалось ложью, и мир вновь перевернулся с ног на голову.

Никакой крови ангелов в жилах Ларса Карвера Примуса, никаких предков-владык…

— Понятно теперь почему, — пробормотал он, вспоминая, как вернулся из полета к Аллювии и встретил совсем другое к себе отношение: капутор, изготовленный из головы Альенды, начал полноценно функционировать, к ней вернулась память, и люцифериты узнали, кто он на самом деле.

Обычный человек, а не отпрыск владык Мерцающего трона, способный стать Божественной Плотью.

— Но почему тогда во время жертвоприношения ты сказала понтифику, что во мне есть кровь ангелов? Для чего ты спасла меня и пошла на ложь, зачем я тебе понадобился? — спросил Ларс.

Лицо сивиллы осталось таким же безмятежным, как и ранее.

— Я чувствовала, что рядом с императорским троном появилась новая сила, некто, претендующий на власть, — сказала она, используя старый титул, давно нигде не употребляющийся и забытый всеми, кроме сестер с Аркануса. — Некто очень скрытный и неимоверно опасный, недоступный для ирунаре либо из-за близости к Божественной Плоти, либо по иной причине…

И Альенда решила спровоцировать врага, заставить его действовать и тем самым показать себя. Для этого пришлось изменить ситуацию, ввести в нее новый, принципиально не прогнозируемый фактор — явившегося из безвестности отпрыска Антея Основателя.

Но сивилла просчиталась — противник оказался куда сильнее и быстрее, чем она думала.

Ларс ощущал себя так, словно пол под его ногами разверзся и открылась пропасть, ведущая до самого планетного ядра — сначала его заставили поверить, что он избранный, один из тех, кто призван править человечеством, а теперь оказывается, что все это неправда, что он случайно оказался фишкой в исключительно сложной и многослойной интриге.

Альенда «увидела» в нем кровь ангелов, но о том, что это ложь, не сообщила никому, даже собратьям по вере, — заподозрила, что среди них есть агенты врага, и решила, что действовать в одиночку будет надежнее. Мельдия, также принадлежавшая к люциферитам, спасла его, а сивилла погибла, унеся тайну на Обратную Сторону.

И вот та всплыла снова… но почему Фенератор и его соратники не отказались от своих планов?

Или им все равно, кто правит Империумом, отпрыск Антея Основателя или безродный мальчишка с пограничной планеты? Хотя, скорее всего, действительно все равно, только бы он делал то, что нужно люциферитам… ну а то, что лишь обладатель крови ангелов может сидеть на Мерцающем троне и не сойти с ума — обычная легенда.

Ларсу вспомнились слова наставницы: «Во времена Войны Сердец узурпатор Пятрак, вообще гомункул, шесть стандартных месяцев владел инсулой Монтиса и елозил по престолу жирной задницей».

Но он-то сам не гомункул, а полный человек и гражданин!

— Теперь я куда лучше знаю, о чем вас спрашивать, чем в начале беседы, и…

Ларс не договорил, поскольку из чемодана донесся хлюпающий звук. Прозрачная жидкость в углублении начала стремительно мутнеть, черты Альенды исказились, словно она испытывала боль.

— Что это с ней? — Ларс требовательно глянул на Фенератора и увидел, что тот улыбается.

— Если в начале работы не произнести кодовую фразу, то у капутора включается режим самоликвидации, — сообщил предводитель люциферитов, и в голосе его прозвучало нескрываемое злорадство.

— Останови его!

— Невозможно, — пожал плечами Фенератор.

В углублении плескалось нечто мутное, похожее на жидкое тесто, всплывали и лопались пузыри, и лицо сивиллы медленно расплывалось, голова превращалась в разлохмаченный «кочан».

— Проклятье! — Ларс сжал кулаки, пытаясь справиться с приступом гнева.

Казнить их обоих, распять, как тех экзорцистов… хотя нет, так поступит лишь глупец.

— Ты так же уверен, что сам себе хозяин, как тогда, в тронном зале? — спросил Фенератор.

— Я могу сделать так, что вы умрете.

— Посмотрим, кто от этого выиграет, — проговорила Ультима. — Точно не ты. Воинство Марибода пойдет за тобой, но разве его достаточно, чтобы одолеть Вальгорна?

Все верно, недостаточно — их план предусматривает такие действия, на которые Ларс сам по себе не способен, ему нужны люцифериты с их деньгами, с их агентами во множестве миров.

— Ты отличный ученик, признаю, — сказал Фенератор. — Подобного трюка от тебя я не ждал, но давай сделаем вид, что все это, — он поднял руки и тряхнул ипсе-оковами, — учебная ситуация, и ты прошел ее на «отлично», и можно двигаться дальше — в прежнем направлении.

Ларс нахмурился:

— Вы готовы простить мне подобное?

— Почему бы и нет? — Предводитель люциферитов, похоже, говорил искренне, а как бы ни сверкала глазами Ультима, она подчинится его приказу. — Эмоции значения не имеют, имеет значение великая цель, а она говорит, что мы нужны тебе, а ты нужен нам. Поистине была цель у Заратустры, он бросил свой мяч; теперь будьте вы, друзья, наследниками моей цели…

— Но зачем?

Ведущая в коридор дверь открылась, в комнату шагнул ухмыляющийся Армин.

— Палачи готовы, хе-хе, — сообщил он.