— Слушаю вождя, но… — начал он.

— Ларс знает нас, должен помнить и не считает нас врагами, — перебил префекта уродец.

— Да, конечно, займитесь им, — сказал Вальгорн и посмотрел на Тевта: — Ты же уничтожь прочих бунтовщиков и тех, кто прилетел, и преторианцев, и найди беглую сивиллу.

— Да, вождь, — неохотно кивнул префект.

Он вышел из таблиния, следом утопали карлики, а хозяин Империума проковылял обратно к креслу.

Какое непривычно тяжелое, непослушное тело, никогда он не чувствовал себя так, разве что в Скола Анимус, после целого дня напряженных тренировок… нужно отдохнуть, немного поспать, но нельзя закрыть глаза даже на полчаса, слишком много всего происходит.

— Карелус, — прохрипел Вальгорн. — Вызови-ка доктора, мне нужен стимулятор…

— Конечно, мой государь. — Горбун, неуловимо похожий на полуголых карликов, поклонился, и хозяин Мерцающего трона неожиданно обнаружил, что остался в таблинии один.

Только маски на стенах, золотые, гипсовые и костяные лица…

Ничего, они больше не внушают страха.

* * *

Целер тряхнуло так, что Марибод с трудом удержался на ногах.

— Что там, Индуциомар? — рявкнул он, обращаясь к капитану «Львиной пасти».

— Попадание, но незначительное, без опасных последствий, — ответил тот. — Двигатель в норме, обшивка держит…

Значит, все не так плохо, и предки все еще слышат нас.

Марибод, как и положено вождю, находился в рубке, стоял на возвышении мостика, и полусфера над ним отображала координатную сетку в той степени, в какой ее можно показать с помощью двух измерений. Капитан, подобно прочим офицерам, находился в карталлусе, и они беседовали с помощью транслятора, ведь недостойно предводителю их-керимберов осквернять тело имплантами.

Битва в инсуле Монтиса продолжалась не первый час и шла не совсем так, как планировалась.

Нет, поначалу все было просто отлично — слаженная перлаборация, все признаки того, что их появление стало неожиданностью для вояк Империума, первые стычки, первые уничтоженные корабли. Разве что сил у врага оказалось намного больше, чем ожидал вождь, но это ничего, всех все равно не перебьешь.

Транснависы гвардии, втянувшиеся в бой, двинувшийся Девятый легион.

И атака второй группы точно в тот момент, когда и планировалось…

Вот только «Фалько мальтуса» с Ларсом в ней не оказалось, а из лепета Армина — вот наградила же Судьба сыном-придурком! — Марибод, откровенно говоря, мало что понял.

Отправились к Монтису заранее, в трюме сухогруза типа «Абдомен»?

Зачем?! И почему об этом не сообщили ему, вождю их-керимберов, Острию Копья Судьбы?!

Тогда Марибод был как никогда близок к ярости, едва удержался от того, чтобы не обвинить сына в предательстве и не повернуть назад, пока не поздно… Отрезвила мысль, что на самом деле уже поздно, даже если он сейчас отступит, а затем принесет Божественной Плоти искренние извинения, никто в них не поверит, и турригеры с гербом Империума на борту появятся в инсуле Керимбы.

Оставалось только делать то, что вождь и его воины умели хорошо — сражаться.

Передовые заслоны преторианцев, состоявшие из легких кораблей, они смяли, но затем в дело вступили орбитальные крепости и ракетные платформы, на поле боя возникли тяжелые транснависы…

— Добавь скорости! Быстрее! — рявкнул Марибод, думая, что Ларс, юный подлец, обманом добившийся доверия на Керимбе, должен быть уже на Монтисе и биться за свое наследство.

Если, конечно, не погиб…

В любом случае, до подхода сил Девятого легиона остался стандартный час, и если за этот час победа не будет достигнута, то их-керимберам во главе с вождем предстоит отступать.

Или умирать.

Две метки погасли разом в первой атакующей группе — проклятые ракеты, быстрые и мощные, от них почти невозможно увернуться… Четвертая атакующая группа наткнулась на огромное поле-ловушку, потерь нет, но снизила скорость и вынуждена поменять вектор движения…

А это значит — открытый, уязвимый фланг всего построения.

— Дай-ка мне связь с Хлодием, — велел Марибод, собираясь вызвать командира второй группы.

Надо бы слегка перестроиться с учетом возможного контрудара.

— Да, сейчас, — отозвался Индуциомар. — Проклятье!

«Львиная пасть» рванула в сторону с таким ускорением, что только страховочные ремни удержали вождя на ногах. Он едва не прикусил себе язык, а выругаться не смог лишь потому, что из груди словно выдрало весь воздух.

Неожиданно Марибод вспомнил себя ребенком, горластым пацаном, что вместе с другими бегал по коридорам Двора Судьбы, казавшимся тогда огромным, как целый мир. Однажды он залез на дерево, ветка подломилась, и будущий вождь шлепнулся с высоты метров пять.

Ничего себе не сломал, но испытал тогда нечто схожее — болезненная ломота во всем теле, смешанная с невозможностью произнести хотя бы слово, и ошеломительная пустота в голове.

Марибод успел бросить взгляд вверх, на координатную сетку…

Проклятье, две ракеты на минимальной дистанции, в мгновениях полета!

А через секунду раздался грохот, и все исчезло в ослепительном белоснежном пламени.

* * *

Надменный вроде бы взгляд, чуть прищуренные светлые глаза, в которых плавает недоумение. Лорика сквамата, похожая на чешую исполинской рыбы, на поясе меч в ножнах и генератор защитного поля… щегольские калиги и шлем с разноцветными перьями на гребне, а налобник украшает символ когорты — треугольник из крохотных корон.

Авлин эру Кайтор, командир «Божественных» преторианцев, откровенно не знал, как себя вести.

— Э… ну… прошу простить, но все это выглядит очень странно, — пробормотал он. — Мой государь…

Последние два слова трибун добавил после паузы, явно на всякий случай.

— Я понимаю, — сказал Ларс. — Но давай-ка забудем об эмоциях и поговорим о деле. Готов ли ты выступить на стороне законного претендента на Мерцающий трон, пойти против узурпатора?

Сейчас от слов зависит не меньше, чем от лучевых ружей и ракетных башен.

— Я уже выступил против него, когда не приказал арестовать фемину, а затем и поддержал ее… — Эру Кайтор пожал плечами. — Прошу простить меня, мой государь… но вы и вправду тот, за кого себя выдаете? Из истории известны самозванцы, объявлявшие себя потомками Антея Основателя… в ваших жилах течет кровь ангелов?

— Это определила одна сивилла, и готова подтвердить другая. — Ларс мотнул головой туда, где стояла крохотная старуха в алых одеждах, назвавшаяся сестрой Валерией.

Да, по большому счету можно обойтись и силами их-керимберов, но зачем пренебрегать таким союзником? А что, если трибун Первой «Божественной» когорты передумает, решит, что еще не поздно искупить вину перед Вальгорном и вернуться на его сторону?

Все же тот пока остается Божественной Плотью.

Эру Кайтор побагровел, вопросительно глянул на сивиллу.

— Сестра Альенда увидела в нем то, что должно отмечать истинного хозяина Империума, — сказала та с улыбкой, но Ларс поймал ее косой взгляд и с холодком в сердце понял: она видит, что он как раз и есть самозванец! Она знает!

И если сейчас отделалась обтекаемой фразой, способной обмануть лишь прямодушного вояку, то в дальнейшем не умолчит, передаст в Антрум Ноктурна весть о том, кто он такой на самом деле!

А этого допустить нельзя… по крайней мере до того момента, пока Ларс прочно не сядет на Мерцающий трон.

— Конечно, да, — сказал эру Кайтор. — Прошу простить мои сомнения, я…

— Забудь, — перебил его Ларс. — Сколько у тебя воинов и какие позиции занимает противник?

Помимо Первой, во дворце находятся гвардейцы из Шестой «Варварской» когорты, и вот они остались на стороне Вальгорна, подчинились новому, назначенному из варваров префекту претория…

Плюс телохранители Божественной Плоти, наемники с Волюнтаса.

Ларс слушал трибуна и раздумывал — вся западная часть огромного комплекса в их руках, перекрыты пути для бегства, а эмпориум вообще разрушен, так что врагу остается только обороняться и ждать подкреплений.

По всем расчетам, у нападающих есть примерно час, чтобы довести дело до конца.

— Отлично, — сказал он, когда эру Кайтор закончил докладывать. — Сотник, ты где?

— Здесь, — отозвался могучий их-керимбер.

— Поступаешь под командование вот этого достойного воина, — приказал Ларс. — Авлина эру Кайтора. Понятно?

— Да, — хмуро бросил сотник.

— Тогда вперед, двинулись! Надо окружить покои узурпатора и взять его там!

Ларс, честно говоря, не особенно поверил в рассказы сивиллы о «птенцах» Орлиного Гнезда — откуда они взялись через полтысячелетия после свержения Драмиция? Но вот Ультима отнеслась к словам Валерии очень серьезно, ну и на всякий случай необходимо учесть вероятность того, что у врага есть кое-что «в рукаве».

Если верить хроникам и воспоминаниям, то «птенцы» были чудовищами, и чудовищами могущественными, и убить любого из них не проще, чем арахнида с Арундо.

— Как думаешь, он не предаст? — спросил Ларс, когда эру Кайтор повел авангард вверх по широкой лестнице, а их-керимберы разделились на два отряда, и оба свернули в боковые проходы.

— Не должен, — отозвалась его бывшая наставница. — Куда ему теперь деваться? Вальгорн не простит.

Донесся треск лучевых ружей — авангард вступил в бой.

Ларс поднес ко рту запястье с браслетом транслятора и спросил:

— Гортатор, все в порядке?

— Так точно, — отозвался находившийся на «Фалько мальтусе» Варего Тенд Примус. — Передачу вести продолжаем, небо чистое, возможности для слежения за наземными целями у нас минимальные, скажем так, но и тут, похоже, тихо.

— Что в пространстве?

— Сейчас, минуточку… Могу лишь сказать, что сражение продолжается, их-керимберы не отошли.

Пока все шло по плану — Марибод и Армин отвлекли силы защитников инсулы, «Синий кит» приблизился вплотную к Монтису, а «Фалько мальтус» прорвался непосредственно к дворцу и взял тот на прицел.

Тут, правда, начались всяческие сюрпризы, как приятные, так и нет…

С одной стороны, Ларс не ожидал, что часть преторианцев перейдут на его сторону, а с другой, никто во всем Империуме не мог предположить, что меж союзников Вальгорна окажутся «птенцы» Орлиного Гнезда, вроде бы полностью уничтоженного пять веков назад!

— Можно идти, впереди чисто! — крикнул с верхней площадки лестницы один из центурионов эру Кайтора.

— Пойдем, — сказал Ларс, но успел сделать лишь несколько шагов.

Некто белокожий, голый, похожий на огромного ребенка, выступил из сумрака у правой стены. Тут же рядом с ним появилось второе такое же существо, и прозвучал знакомый голос:

— Тилли-бом, пьяный дом, он проснулся, гром-гром-гром!

— Декстер? — спросил Ларс, не веря собственным глазам. — Синистер?

Как братья-карлики сумели выжить, да еще и остаться во дворце, ведь новый хозяин Мерцающего трона должен был уничтожить их вместе с прочими обитателями внутреннего двора?

— Это они! «Птенцы»! — крикнула сестра Валерия, и в голосе ее прозвенел гнев.

* * *

«Это безумие, — подумал Энхо. — Варвары сражаются с варварами в самом сердце Империума…»

Их-керимберы и наемники с Волюнтаса.

И на той и на другой стороне — преторианцы, братья по оружию, призванные служить лишь Божественной Плоти.

— Пойдем, — скомандовал Ларс, и они двинулись вверх по широкой лестнице из серого мрамора.

Соображал Энхо не очень хорошо, голова все еще кружилась, и поэтому он проморгал, как и откуда появились два маленьких уродца в красных трусах с серебряной бахромой.

— Это они! «Птенцы»! — воскликнула шагавшая рядом с эру Венцем сивилла и начала пятиться.

— Что? — спросил Ларс. — Вы?

— Нет, это ложь, крожь-божь-нетрожь! — искаженным, фальшивым голосом завопил один из уродцев.

Второй прыгнул вперед, протягивая руки, но на его пути оказалась Ультима.

Голубой взблеск вибростали… визг, хруст… две тени сходятся вместе, отступают. Напавший на женщину коротышка отпрыгивает, шипя сквозь сжатые губы, а на груди его пламенеют два неглубоких пореза, по гладкой и белой, точно мраморной коже стекает алая кровь.

Золотые глаза пылают злобой.

— Кто ты такая? Скажи! — осведомился первый уродец, голова которого была не покрыта.

Второй щеголял в черной шапочке.

— Ага, разбежался. Узнаешь на Обратной Стороне, — ответила Ультима, и только в этот момент Энхо выпал из ступора, сообразил, что у него в руках лучевое ружье и что глупо вот так стоять.

На этот раз коротышки атаковали вдвоем.

Эру Венц нажал спуск, луч поразил только воздух и вонзился в стену. Развернулся, пытаясь поймать в прицел невообразимо подвижную цель, и обнаружил, что уродец в черной шапочке стоит рядом и вроде бы даже улыбается.

Эти двое, несмотря на нескладное сложение, двигались с неимоверным проворством.

Энхо замахнулся, чтобы ткнуть прикладом, но получил такой удар в грудь, что затрещали ребра. Отлетел назад, шарахнулся спиной об пол, от боли брызнули слезы, и на мгновение вокруг потемнело.

Сумел перекатиться на бок, кое-как встать на колени — перед глазами все плыло, в багровом тумане мелькали силуэты, слишком быстрые, чтобы их можно было разглядеть. Кто-то заорал, но вопль оборвался, сменившись судорожным всхлипом, раздался мягкий плеск, словно ведро простокваши вылили на пол.

— О Превознесенный… — Эру Венц оперся на лучевое ружье, чтоб встать, и у него получилось, правда, ствол погнулся.

Рядом валялся безголовый труп Порго, серый комбинезон покрывали ошметки красной и бурой слизи. Чуть дальше лицом вниз лежал Симс, и его затылок был смят в кровавую кашу, из нее торчали осколки кости. На нижних ступеньках виднелись трупы четырех их-керимберов, приставленных к Ларсу сотником в качестве персональных телохранителей — изуродованные, смятые, жуткие.

— О Превознесенный… — повторил Энхо.

Схватка на лестнице шла к завершению — один из уродцев лежал, практически разрубленный на части, конечности его подергивались, словно лапы умирающего паука, другого Ларс и Ультима теснили вверх, виброклинки так и мелькали, но тот, безоружный, ухитрялся отступать и даже парировать удары, а порой и контратаковал сам.

Эру Венц перешагнул через Порго и зашагал вверх — он может стрелять, он должен помочь…

— Зачем, Декстер, зачем вам Вальгорн? — спросил Ларс, и Энхо сообразил, что все закончилось.

Два меча вонзились туда, где у людей находится сердце, но коротышка все еще жил, хотя и опустился на колени — бока его вздымались, лицо кривилось от боли, кулаки сжимались и разжимались.

— Ты не поймешь… — ответил он. — Никто не поймет… тот, кто не постиг единства…

Ультима ударила широко, с оттяжкой, брызнула густая, как сок вишни, кровь.

Урод, бывший, если верить сестре из Антрум Ноктурна, самым настоящим «птенцом», умер.

— Мерзость, мерзость, мерзость… — прошептала Ультима, содрогаясь всем телом. — Невероятно… сивилла ничего не придумала… откуда они только вылезли, ведь даже в годы Войны Сердец о них не было слышно!

— Сивилла? — Ларс сплюнул, и упавшая на ступеньку слюна оказалась красной. — Кстати, придется ее убить. Давай-ка…

Энхо решил, что ослышался.

Невозможно, не мог такое сказать тот, кто собирается управлять Империумом, сидеть на Мерцающем троне, именоваться Божественной Плотью, принимать поклонение миллиардов!

Но Ларс это сказал.

— Нет! — Энхо показалось, что он кричит, но на самом деле он еле шевелил губами. — Вы не можете… это подло… вы же сказали, что ей рядом с вами будет безопаснее всего… Так нельзя!

Ультима обернулась — черные как смоль глаза на осунувшемся лице.

— Честный юноша, — произнесла она.

Ларс хмыкнул, поднятый виброклинок в его руке блеснул, точно вырезанный из бирюзы. Напомнила о себе боль, Энхо шатнуло, а когда он восстановил равновесие, то уроженец Аллювии был уже рядом.

К старой боли прибавилась новая, в животе, и поползла вверх, раздирая плоть.

Эру Венц опустил глаза и увидел, что вибросталь режет его тело, по серо-голубому клинку текут алые струйки.

— Зачем? — спросила Ультима, и голос ее донесся словно издалека.

— Так надежнее, — ответил Ларс. — Никто не увидит, никто не узнает.

Ноги Энхо подогнулись, и он упал, ощутил холод мраморных ступеней, что-то мокрое под рукой. Свернулся в клубок, словно ребенок в утробе матери, не ощущая ни злости на того, кто его убил, ни страха, только облегчение, что все наконец закончится… не худшим образом.

А потом стало темно.

* * *

Видя лицом к лицу тех «птенцов», что убили Эльтирию, сестра Валерия испытывает постыдный для сивиллы страх — животный, ослепляющий, заставляющий корчиться ужас. Она отступает за спины мужчин, а затем и вовсе выскальзывает в одну из боковых дверей, покинув лестничную площадку.

Там и прислоняется к стене, мелко дрожа и вслушиваясь в звуки схватки.

«Мы никогда не готовились встретиться с подобной опасностью, — думает она. — Никто не мог помыслить, что Орлиное Гнездо вернется… а ведь против него бессильны самые надежные наши инструменты — ирунаре, а также накопленные человечеством знания».

Что они против того, кто человеком быть перестал даже биологически?

А тот, кто называет себя Карелусом, рассчитал все очень верно — рядом с Божественной Плотью безопаснее всего, ведь он сам тоже не подвластен ирунаре, а значит, никто из Антрум Ноктурна ничего не заподозрит, а рано или поздно появится шанс повлиять на очередного хозяина Мерцающего трона, соблазнить его симбиозом с эргом.

Вскрики, топот и лязг затихают, доносятся голоса — Ларс, женщина-супремус и еще кто-то.

Неужели бой закончен и «птенцов» убили?

У Валерии мелькает мысль не возвращаться на лестницу, поспешить по коридорам к эмпориуму — плевать, что юный претендент в императоры запретил ей полеты, сивилла отвечает только перед сестрами с Аркануса и должна передать туда информацию…

Но потом она ее отвергает.

Нет, это могут воспринять как предательство, и ни к чему портить отношения с новым хозяином Империума, да еще и единственной силой, что в состоянии остановить «птенцов»…

Кто знает, сколько их всего?

Валерия выбирается на лестничную площадку одновременно с отрядом варваров, находившихся в арьергарде и не успевших принять участие в скоротечной и беспощадной схватке.

Ларс стоит на ступеньке, те, что ниже, залиты кровью и завалены трупами: двое «птенцов», преторианцы и их-керимберы, флотские офицеры в серых комбинезонах. Рядом с самозванцем топчется женщина-супремус, и, судя по не совсем уверенным движениям, она ранена.

— Вперед, время ждать не будет, — говорит Ларс, нетерпеливо взмахивая рукой.

— Но как же наши соратники? — спрашивает командир варваров, невысокий, но очень широкоплечий.

— Их мы похороним потом, как положено, — голос юноши звучит уверенно и жестко. — Но сначала — победа!

Этот парень хоть и не обладает кровью ангелов, командовать умеет.

И они шагают вверх по лестнице, туда, где, судя по треску, шипению и вскрикам, авангард вновь вступил в бой. Сестра Валерия не лезет вперед, остается в самом конце колонны — рисковать ей смысла нет, а если сивилла понадобится, то ее найдут и позовут.

Поэтому она ничуть не удивляется, обнаружив женщину-супремуса рядом.