Стражники встали у передних углов тронного возвышения, рядом со статуэтками драконов.
— Тут каждый десятерых стоит, — заметил Рик. — Вряд ли кто-то из правителей вашего мира может похвастаться, что у него в свите есть мой родич, йоварингару и посланец Великого Древа…
Рендалл засмеялся, но тут же сделался серьезным, поскольку двери открылись, и в зал вошел Редер ари Налн, а за ним двое таристеров в доспехах и длинных плащах. Один был повыше и постарше, с седыми волосами и орлиным носом, другой — ниже и шире в плечах, с тяжелым подбородком и холодными синими глазами.
— Навил ари Рогхарн и Одивар ари Валн! — объявил канцлер и отступил в сторону.
Таристеры переглянулись, старший хмыкнул, а младший нервным жестом дернул себя за край плаща.
— Харальд, слушай меня, — сказал Олен, не отводя от гостей сурового взгляда. — Если эти двое немедленно не выкажут свое почтение, как надлежит по статутам империи, то отруби им головы.
— Как будет угодно вашему императорскому величеству, — глаза странника по мирам смеялись, но голос оставался серьезным.
Меч его с легким шорохом покинул ножны.
Таристеры переглянулись вновь, и опустились на колени. Негромко лязгнули доспехи.
— Как будет угодно мессену, — с вызовом бросил тот из гостей, что младше, с квадратным подбородком — ари Рогхарн. — Мы подчиняемся грубой силе, но спешим напомнить, что еще большая сила стоит за нашими плечами. И если мы будем убиты, то отдавший такой приказ…
— Тихо! — сказал Олен холодно. — Я не давал разрешения говорить тебе, Навил ари Рогхарн, сын Тристара ари Рогхарна, внук Арида ари Рогхарна! Тебе напомнить, как Родрид ари Рогхарн заслужил милость Кратиона Второго, и что пожаловали его сыну в знак благодарности за победу над орками?
Широкоплечий таристер выпучил глаза, лицо его побагровело. Второй, наоборот, прищурился, и взглянул на Рендалла повнимательнее, точно пытался отыскать в его лице нечто знакомое.
— Ты хочешь сказать, что об истории твоего рода узнать нетрудно? — продолжил Олен. — Это верно. Хотя я могу рассказать такие подробности из жизни твоего отца или деда, каких ты сам не помнишь. Но взгляни сюда, — он поднял руку с Сердцем Пламени, — твои предки знали, что это такое. И твои, Одивар ари Валн, тоже! Они видели эту вещь в деле. — Перстень из красного металла засветился, выплюнул струю желтого пламени, с ревом облизавшую потолок. — И вы говорите, что подчиняетесь грубой силе?
— Э… мессен, ну… мы… — ари Рогхарн побагровел еще сильнее и растерянно заморгал. — Так все неожиданно… Мы…
— Простите нас, ваше императорское величество, — прервал соратника ари Валн, намного лучше владеющий собой. — Но еще вчера Золотым замком и Безарионом правил Харугот из Лексгольма…
— Узурпатор! — прорычал Олен.
— Да, узурпатор, — согласился седой таристер. — Но власть его казалась несокрушимой, и никто не знал, что вы… — тут он сбился, — что кто-то из отпрысков императорского рода уцелел.
— Простить? Это можно, — сказал Рендалл. — Харугот мертв, от него не осталось даже тела. А я вернулся на трон предков. Но я вижу, что вы еще не убеждены. Хорошо, я могу на ваших глазах дотронуться до Камня Памяти и не сойти с ума…
Дверь тронного зала приоткрылась, внутрь в сопровождении стражника шагнул Фрамин Макриго в черном торлаке с золотым шитьем.
— Или вот, — Олен поднял руку, указывая на геральдиста. — Вы знаете этого человека, ведаете, кто он, и насколько славится его честное имя. Фрамин, рассей сомнения, одолевшие благородных мессенов.
— Да, ваше императорское величество, — старик изящно поклонился. — Я, Фрамин Макриго, почетный старшина цеха геральдистов Безариона и империи, свидетельствую, что юноша сей появился на свет в семье императора Кратиона Пятого и Лалии Ородримской, и был наречен именем Резарий.
Замечательная челюсть Навила ари Рогхарна вопиющим образом отвисла, а ари Валн слабо улыбнулся и сказал:
— Да, вы похожи на вашего родителя… Я помню его. И еще раз прошу простить нашу вину.
И он склонил голову.
— Встаньте, — скомандовал Олен. — Харальд, убери меч, рубить головы пока не будем. А я, благородные мессены, хотел бы услышать, что за армия собрана к северу от Безариона, и на кого хотел обратить ее узурпатор.
Таристеры переглянулись в третий раз, поднялись, и ари Валн заговорил. Из его слов стало ясно, что Харугот собирался двинуть войска на северо-запад, против тех сил, что ведет приплывший с Архипелага колдун по прозвищу Тринадцатый.
— Вот куда они забрались… — проговорил Рендалл, услышав, что воины Господина дошли до графства Эньян и грозят границе Золотой империи. — Не думаю, что он просто маг. Мы сталкивались с его силами…
Вспомнился Тенос, и разноплеменный отряд, шедший в бой с фанатичным огнем в глазах.
— Да простит меня за прямоту ваше императорское величество, — проговорил ари Рогхарн. — Этому врагу все равно, кто сидит на троне в Безарионе, и сражаться с ним придется так или иначе. Да только армия не пойдет за вами… мало кто поверит в то, что вы и вправду сын императора… Ранее ее удерживал в подчинении страх перед консулом, ну а теперь…
— Теперь их будет удерживать страх перед тем, кто консула победил, — сказал Олен. — Ведь так?
Таристеры предпочли не отвечать, только поклонились.
Стоявший справа от трона Рик вздрогнул, точно его ударили кнутом, а занявший место слева Бенеш застонал.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — прорычал уттарн. — Но я…
— Сила… чудовищная сила, древняя и жестокая! — выпалил молодой маг, трясшийся, как в лихорадке. — Она приближается… летит сюда… души, полные огня и злобы, разрушение и гнев…
Он закрыл голову руками, и от ладоней потекло зеленое свечение, заструилось вверх, к потолку.
— Что за сила? — Олен глянул на Рика, понимая, что от того сейчас намного больше толку.
— Я не знаю. С такой я в вашем мире еще не сталкивался, — уттарн потряс головой, грива его встала дыбом. — Хотя будь я в Вейхорне, то решил бы, что нас атакуют титаны. Все разом.
— Надеюсь, что старая лестница на смотровую площадку не завалена. — Рендалл вскочил с трона. — Все за мной. Глянем, что за новые гости явились в мой город…
Титанам неоткуда взяться в Алионе, где давно и уверенно правят боги. Кто знает, может быть, Рик заметил очередное вторжение посланцев с Нижней Стороны? Сейчас нет рядом сирана, чтобы встретить незваных гостей как следует, и придется самим защищать Безарион.
Олен торопливым шагом направился к двери, за ним двинулись остальные — маги, Рыжий, таристеры и охранники.
— Ари Налн, — Рендалл на ходу повернулся к канцлеру, — проследи, чтобы стража и слуги укрылись. Если это тот враг, о котором я думаю, то от обычных мечей толку не будет. И прикажи герольдам отправиться в город — пусть от имени нового императора велят всем прятаться…
— Да, мессен. Будет исполнено.
Они вышли из зала, ари Налн свернул к уходившей вниз главной лестнице, Олен же побежал к неприметной двери в стене напротив. Срезанный ледяным клинком замок брякнул о пол, открылись истертые ступени, уходившие по спирали вверх, во тьму. Рендалл рванул по ним, перескакивая через две разом. Поднял плечом тяжелую крышку, та с грохотом откинулась, и они оказались на обзорной площадке центральной башни.
Отсюда был виден весь Безарион, от порта на юго-западе до восточных стен. Торчали башни Школы Истинного Знания, поднимались громады храмов. А в небе, в стремительно несущихся серых тучах, кружились силуэты, явившиеся прямо из кошмарного сна.
Некто, похожий на человека с крыльями, метнулся вниз, и превратил один из домов в каменное крошево. Торжествующе взревел, ударили по воздуху черные крылья, и Олен непонятно каким образом уловил тихий, но зловещий шорох, что издает пересыпающийся песок.
По стенкам здания, стоявшего рядом с разрушенным, побежали черные трещины, а затем оно рассыпалось пылью.
— Кто это такие? — рявкнул Рендалл, чувствуя бешеный, опаляющий гнев. — Они губят мой город!
— Древние… — проговорил Бенеш. — Первые хозяева Алиона…
Одна из крылатых тварей, похожая на клубок змей из мутного стекла, обрушилась на северную башню Золотого замка. Сложенное гномами строение заскрипело, качнулось, но выдержало, со двора донеслись испуганные крики. Южнее Императорского моста, над Большим рынком, забушевала настоящая метель, в районе Щитовой улицы возник огонь, в небо потянулся столб дыма…
«Древние, — подумал Олен, вспоминая погибший Цантир. — Титаны Алиона, так и не успевшие стать богами из-за того, что другие боги появились извне и превратили их в изгоев…»
— Займитесь этим! — он указал на исполина, сжимавшего в объятиях башню замка, а сам поднял руку с Сердцем Пламени.
Четырехрукий гигант, обративший дом в песок, метнулся в сторону, но поток багрового, опушенного темным дымом пламени настиг его. Сшиб, точно стрела — птицу, заставил перекувырнуться несколько раз. Прозвучал истошный, полный боли рев, и тело размером со скалу начало рассыпаться. Через мгновение от него осталось облако черного пепла…
Древний не смог противостоять мощи Первородного Огня.
По твари, что пыталась сокрушить замок, ударил Рик. Его окутало темное облако, медленно поплыло вперед. Едва прикоснулось к «клубку змей», тот попытался уйти вверх, в безумном усилии загребли воздух крылья. Но Тьма охватила громадную тушу, закутала ее в непроницаемый для глаз кокон. Тот сжался в точку и исчез, сгинул без следа вместе с заключенным внутри существом.
— Получи… — прорычал уттарн, чьи глаза пылали синим огнем, а шерсть стояла дыбом.
Их заметили, и один из исполинов, не походивший вообще ни на что, попытался напасть. Спикировал из облаков, истошно воя и разрывая воздух черными зазубренными крыльями. С блестящих зубцов на них с треском сорвались белые стремительные молнии.
Олен встретил их Первородным Огнем.
Купол из синего пламени вобрал молнии в себя, но сам Рендалл покачнулся, в глазах помутилось.
— Что с вами, мессен? — воскликнул один из таристеров, что с обнаженными мечами стояли рядом, точно охранники.
— Ничего. В стороны… — просипел Олен, силясь поднять ледяной клинок и понимая, что не успевает.
Выпустившая молнии тварь падала сверху, виднелась похожая на воронку пасть, усаженная игольно-острыми зубами.
— Вот, — сказал Бенеш, и нанес свой удар.
Воздух над Золотым замком замерцал, из ниоткуда появились плети, похожие на ветви огромных деревьев, закружились призрачные листья размером с телегу. Заметившее их чудовище попыталось отвернуть или затормозить, но не успело. Слишком большую скорость набрало оно, и… врезалось в полупрозрачную преграду. Тихий вроде бы звон перекрыл все остальные звуки.
«Ветви» задвигались с проворством заметивших добычу змей, мгновенно оплели громадную тушу. Она превратилась в зеленый ком, похожий на клубок шерсти, попавший в лапы котенку.
Что-то вспыхнуло, и в воздухе остался только скелет с отполированными белыми костями. Несколько раз ударил крыльями, пытаясь удержаться на лету, а затем упал в Гнилой ручей.
Донесся громкий всплеск.
— Жизнь всегда возьмет свое, да, — сказал Бенеш, выглядевший спокойным и безмятежным. — Каким бы ни казался ее уход…
Рик поразил еще одного Древнего, неосторожно подлетевшего близко, копьем из серого праха. Не убил, только ранил, но чудовищная тварь с плачущим визгом понеслась прочь.
У них осталось всего полтора десятка противников.
— Пора вступить в дело тебе, — сказал Олен, поднимая ледяной клинок, и тот, как во время происходившего в Вейхорне сражения с Мертвым Богом, удлинился в десятки раз. Серо-черное небо пересекла пылающая синяя черта.
Рука занемела, холод пополз по ней вниз, замораживая кровь в жилах, сковывая мышцы, но в то же время наделяя их невероятной силой. Рендалл торопливо ударил, на две части разрубив тварь со многими щупальцами, сделал выпад и проткнул еще одного исполина…
Он знал, что должен успеть как можно больше до того момента, когда холод доберется до сердца. Кричали что-то таристеры-полководцы, вроде вторил им Бенеш, но он не слушал их. Он убивал тех, кто посягнул на его город, и гнев боролся с продвигавшимся все ниже омертвением.
Руку Олен чувствовать перестал, она сделалась точно бревно, которым можно только ворочать из стороны в сторону. Лицо превратилось в ледяную маску, на бровях повис иней.
— Стой! — рявкнули в самое ухо, поле зрения закрыло нечто черное, мерцающее, и Рендалл вздрогнул.
Небо над Безарионом было пустым, и нестерпимо пылавший клинок кромсал ни в чем неповинные тучи.
— Что… такое? — выдавил Олен, пытаясь опустить непослушную конечность.
Меч сопротивлялся, он тянул вверх, точно хотел рассечь небосвод, расколоть оболочку Алиона.
— Отпусти, отпусти… — зашептал Бенеш, его ладонь легла на предплечье, и холод начал отступать.
Рендалл почувствовал, что вновь может двигаться, что тело его живое и теплое, как и положено. Обнаружил, что на башне появились Саттия и тар-Готиан, и что все смотрят на него с тревогой и страхом. Рыжий уставился хозяину в лицо, и верхняя губа его была приподнята, блестели острые зубы.
— Еще немного, и ты бы ушел, — сказал уттарн, устало поводя плечами. — Ты превращался в холодный вихрь, в столб из светящихся снежинок, и тянулся вверх… Страшное оружие в твоих руках.
Столб из снежинок? Именно так выглядели посланцы Нижней Стороны. Неужели он становится одним из них, когда вот так пускает в ход всю без остатка мощь клинка из кости йотуна?
— Спасибо, — сказал Олен, убирая меч в ножны. — Тебе, Рик, и тебе, Бенеш… Я перед вами в долгу…
Смотреть в лица соратникам не хотелось, и он бросил взгляд на город.
Безарион избежал горькой участи Цантира, но пострадал сильно. Многие здания обратились в кучи песка, часть города покрыли сугробы в несколько локтей толщиной, у северной стены продолжался пожар.
— Вижу, многое придется отстраивать заново, — проговорил Рендалл, и голос его прозвучал хрипло и слабо. — Достойное императора дело, вот только в одиночку с ним не справиться.
Глава 9. Союз
Посланные в город разведчики не вернулись.
Когда Ан-чи поинтересовался у сотника консульской гвардии, куда пропали его воины, тот лишь пожал плечами и пообещал отправить в Безарион надежнейших людей. Наступил вечер, за ним — ночь, а когда на небо взошел блеклый и сырой рассвет, стало ясно, что провожатые, приставленные к войску белых гномов Харуготом, исчезли без следа.
— Очень интересно, — сказал хозяин Яшмового Трона, разглядывая холодное кострище и обрезки веревок. — Они что, удрали?
— Причем так тихо, что наши часовые ничего не заметили, — пробурчал старший тысячник, — хотя ближе к утру такой ливень хлестал, что начнись землетрясение — и то не услышали бы…
— Раз удрали, значит что-то их напугало. — Ан-чи повернулся, вопросительно глянул на Андиро Се-о и Третьего Мага: — Что скажете, советники? Что посоветуете?
— Ночью все было тихо, — сказал чародей.
— Значит, что-то произошло в Безарионе еще днем, — сделал вывод Андиро Се-о. — Что-то такое, что заставило этих… Чернокрылых забыть о долге и присяге. Может быть, пал тот, кому они эту присягу давали?
— Возможно… — Ан-чи задумчиво нахмурился. — Но это ничего не меняет, враг наш никуда не делся, и нам только и остается, что двигаться дальше на запад. Безарион в той стороне, значит, по дороге мы узнаем, что там произошло. — Он повернулся к тысячнику: — Немедленно выступаем.
Отдохнувшее за вчерашний день войско собралось быстро, и двинулось в путь. Вскоре показались стены и башни Безариона, Золотой замок, о котором знали во всех краях Алиона.
— Красивый город, — сказал Андиро Се-о. — Большой.
— Да, верно, — ответил ехавший рядом Третий Маг, и тут голос его изменился: — Хозяин Недр, а это еще что?
Облака породили два десятка уродливых исполинских теней, и чудовища, разные обликом, но одинаково странные и жуткие, ринулись на Безарион, как волки на раненого оленя.
— Стоять! Стоять! — заорали от головы колонны, и войско встало.
— О нет… неужели Древние? — прошептал Третий Маг. — Но почему тогда… в них та же сила? Или они в союзе?
Громадные твари принялись рушить город лапами, хвостами, щупальцами и зубами. Некоторые пустили в ход магию — заревел огонь, рванули к земле молнии и забушевала метель.
— Кто это такие?! — крикнул Ан-чи, повернув голову.
— Союзники нашего врага, явившиеся из невероятных бездн прошлого, — ответил Третий Маг, бледный, точно призрак. — Если нам придется вступить с ними в бой, то я мало чего смогу сделать.
Зато в Безарионе нашелся кто-то, сумевший дать Древним отпор.
Одного из них сбил ударивший в небо поток огня, насевшую на стену Золотого замка тварь пожрало облако тьмы. Попытавшееся атаковать его же крылатое страшилище врезалось в завесу зеленого мерцания, и оттуда вылетел только голый уродливый костяк.
— Невероятно… — сказал Третий Маг, на лицо которого потихоньку возвращалась жизнь. — Там собрались очень могучие чародеи. Первородный Огонь, мерзейшая мощь и сила, что неведома мне. Вчера они тоже шли в ход, но я был уверен, что сражались друг с другом, а сегодня бьются плечом к плечу.
Древние бросили громить беззащитный город, закружили над Золотым замком, как воронье над трупом лошади. И тут с его центральной башни ударила вверх полоса бело-синего пламени, приобрела очертания призрачного исполинского меча. В лицо Андиро Се-о ударил холодный ветер, несущий мелкие колючие снежинки и запах зимы…
Поднялась к небесам и исчезла фигура громадного призрачного воина, достойного такого клинка. А сам он качнулся и ударил, рассекая на две части тварь, что напоминала морского ежа. Ударил еще раз, разрубая на части крылатую черепаху с тремя головами…
Он бил раз за разом, а Древние не могли ни увернуться, ни защититься.
— Что это?! Что это?! — заорал Третий Маг, не стесняясь собственного страха и удивления. — Что это?
Но во всеобщем хаосе никто не обратил внимания на то, что чародей потерял обычное самообладание. Лошади, сколько их было в войске, взбесились, и лишь Ан-чи усидел в седле. Андиро Се-о свалился на землю и сильно ударился копчиком, так что из глаз полетели искры.
Налетел порыв ураганного ветра, и кое-кто из воинов не устоял на ногах.
Уцелевшие Древние рванули на северо-запад, изо всех сил молотя крыльями. Облака над городом начали белеть, истончаться, проглянуло небо, покрытое тонкими серыми трещинами.
И тут все прекратилось, стих ветер, исчез громадный меч, и успокоились лошади.
— Ох, ничего себе… — Андиро Се-о поднялся на ноги, кряхтя и морщась. Осторожно дотронулся до копчика.
— Иначе и не скажешь, — проговорил Третий Маг, красный от стыда.
— Поднимайтесь! — прогремел над дорогой суровый голос хозяина Яшмового Трона. — Надо продолжать путь!
Присмиревших лошадей без труда поймали, воины заняли место в строю, и рать Белых гномов зашагала дальше, к стенам Безариона, из-за которых поднимался дым. До города дошли быстро. У распахнутых ворот не было ни единого стражника.
Ан-чи, тем не менее, поднял руку, давая сигнал остановиться.
