— Так точно. — Другого ответа ситуация не предусматривала.

Пришлось рысью мчаться в сторону склада, расположенного у Западных ворот. Там стоять в очереди, стараясь не заснуть на ходу. Потом бежать в казарму, лавируя в толпе курсантов. Спешно выгребать из тумбочки вещи, судорожно пытаясь вспомнить, все это или еще что-то забыто?

Но в двадцать минут они уложились.

— Все здесь? — встретивший бойцов снаружи Гуго обвел учебное звено пристальным взглядом. — Тогда за мной — шагом марш.

И они двинулись прочь от казарм, мимо жилых блоков, где обитали инструктора. Открылся расположенный перед штабом плац, заполненный выстроенными по звеньям курсантами.

— Похоже, мы дольше всех по лесу блуждали, — заметил Андре. — Остальные тут. Вон и стратег, и…

— Отставить разговорчики, — без особой строгости одернул его Гуго. — Наше место вон там, с левого фланга.

На плацу и в самом деле строился учебный курс целиком — почти две тысячи форсеров. Перед штабом стоял начальник центра, за его спиной находились инструктора-наставники, мрачные и торжественные. В руках каждый держал небольшую трубку из блестящего материала.

Когда Оле понял, что это такое, сердце у него в груди дрогнуло.

Стоило их звену занять место в строю, зазвучал голос стратега — чуть хрипловатый, мужественный:

— Равняйся! Смирно! — Боевые форсеры дружно вытянулись и замерли, наступила полная тишина. — Вольно! — по плацу прошел еле уловимый шорох. — Курсанты, я называю вас так в последний раз. Сегодня вы покинете наш центр навсегда, а завтра вступите в бой с беспощадным врагом, угрожающим свободе и жизни всех обитателей Сложных Миров! Надеюсь, что вы не опозорите славное имя Первого Параграфа, и что всегда останетесь примером Для простых бойцов. Удачи вам и побед на пути Эволюции! Служу Пророку!

— Служу Пророку! — Дружный рев вырвался из сотен глоток и вынудил дернуться парившего в небе пернача.

— Приступайте, — велел стратег.

— Всем оставаться на местах, — приказал Гуго.

А инструктора-наставники пошли вдоль рядов. Первый из них приложил трубку к груди ближайшего курсанта, и прибор еле слышно загудел. А когда инструктор зашагал дальше, на химериновой броне свежеиспеченного бойца осталась единичка, вписанная в ромб.

Знак Первого Параграфа. Символ доблести, неколебимой верности и готовности умереть за дело Эволюции.

— Ну когда же? Когда до нас доберутся? — шептала Рита, дрожа как в лихорадке.

— Не бойся, не забудут. — Гуго рассмеялся.

Оле замер, даже перестал дышать, когда рядом с ним оказался инструктор-наставник, преподававший тактику. Ощутил прикосновение, легкое покалывание, невольно вздрогнул.

— Вот и все, — сказал наставник. — Теперь ты настоящий боевой форсер.

И шагнул дальше, к мрачному, насупленному Андре.

А Оле поднял руку и пощупал то место на груди, где навечно остался знак учебного центра. Казалось бы — ничего особенного, несколько миллионов молекул изменились, кусочек брони стал другого цвета, не серого, а черного. На самом деле бывший курсант стал полноправным бойцом, одним из тех, кто сражается за дело Пророка.

И пока — это самый важный шаг в его жизни.

— Ну вот, — проговорил Гуго, довольно улыбаясь. — Теперь вы со мной на равных, если не считать звания, конечно. Надеюсь, ни у кого нет желания дать мне в морду?

Его подопечные ответили растерянными улыбками.

— Вот и славно. Андре и Оле, вы по результатам тестов в первой сотне, так что вам сейчас в сторону штаба. Остальные — за мной к Северным воротам.

— Эх, не завали я тот вопрос по людоведению, пошла бы с вами, — с досадой проговорила Рита, вскидывая руку в прощальном жесте. — Счастливо, парни! Надеюсь, что увидимся после победы!

— Обязательно, — кивнул Оле.

Наставники-воспитатели повели подопечных в сторону ворот. На плацу воцарился небольшой беспорядок. Гуго и другие быстро затерялись в нем, Оле и Андре остались вдвоем.

— Пошли, что ли? — спросил уроженец Регеда, поправляя сбившуюся лямку. — Куда он там сказал? К штабу?

— Именно. Интересно, что там с нами будут делать?

Стратег от входа в штаб исчез, остался только инструктор-наставник, отвечавший за изучение Стального Кодекса и его толкований. Около него начали собираться бойцы, закончившие обучение в первой сотне.

Кое-кого Оле знал по именам, других — только по лицам.

— Похоже, что все собрались. Следуйте за мной, — сказал инструктор-наставник и зашагал в обход штаба, к одному из учебных корпусов.

— Разрешите вопрос? — не выдержал кто-то из вчерашних курсантов. — Что нас ждет?

— Выбор, — ответил наставник. — Причем выбирать будут вас. Кому повезет, тот попадет в элитные войска, в части, что стоят у резиденции Пророка. Большего сказать не могу, сам не знаю.

Оле и Андре переглянулись, глаза обоих сверкнули — кто из молодых форсеров, зубря привычки людей или ползая на брюхе в жидкой грязи полигона, не думал о том, что удостоится чести охранять самого Зигфрида фон Хайнца? Похоже было, что мечта близка к осуществлению.

Наставник повел их на первый этаж учебного корпуса, в занимавшую большую его часть аудиторию.

— Ждите, — сказал он и вышел, оставив бывших курсантов с рюкзаками на плечах.

Дверь почти тут же открылась, в аудиторию мягко шагнул очень высокий форсер с выбритой головой и узкими глазами. Встроенная в ком-линк система распознавания дала сигнал, что перед ними стратег, и выпускники учебного центра дружно вытянулись по стойке «смирно».

— Вольно, — проговорил стратег, в руке у которого была тоненькая папка с листами писчего пластика.

Оле понял, что это скорее всего распечатки личных дел курсантов.

— Меня зовут Малосс. Вы обо мне наверняка слышали. — После этих слов кое-кто поежился. Слухи об одном из вернейших командиров Пророка, чьи бойцы шли от победы к победе, не щадя ни себя, ни врагов, добрались до всех планет КОСМ. — Но не радуйтесь. Честь попасть в мою личную боевую бригаду нужно заслужить. Но у вас появится такой шанс. Позже. Сейчас я буду называть по одному. Делайте шаг вперед. Андре С'Регед два два девять ноль.

Приятель Оле шагнул вперед. Стратег внимательно посмотрел на него и медленно кивнул:

— Годится. Следующий — Артемис С'Геката два два…

Примерно каждого третьего Малосс по одному ему ведомым признакам браковал. Он просто говорил: «Не годится», и неудачник вставал на место, вжимая голову в плечи и мечтая провалиться сквозь пол.

Волнение тех, до кого не дошла очередь, возрастало.

Когда назвали его имя, Оле почувствовал, как сердце провалилось куда-то в кишки. Не чуя под собой ног, сделал шаг вперед. Малосс поднял на него светлые-светлые, почти бесцветные глаза.

Губы его задвигались медленно, будто дюны Кочующей Пустыни на далекой жаркой родине.

— Годится. — Слово это Оле едва расслышал сквозь грохот крови в ушах.

— Отлично, — прошептал Андре, когда приятель встал в строй, и показал ему большой палец.

Еще минут через десять Малосс закончил.

— Те, кого я выбрал — за мной, — проговорил он. — Остальных отправят в обычные части ваши наставники.

И, развернувшись, он зашагал к двери.