Каждый из них избегал встречаться глазами с императором, будто это могло спасти от немилости. В воздухе повисло напряженное молчание, прерываемое лишь монотонной работой дежурных офицеров на мостиках.
— Итак, господа, я повторяю, — процедил император, чеканя каждое слово, словно удары хлыста. — Кому хватит духу вывести свои корабли на спасение моей дочери?
Первым не выдержал командующий Дессе, который как старший по должности должен был первым взять на себя удар.
— Ваше величество, при всем моем уважении, затея со спасательной экспедицией сейчас просто немыслима, — сказал он. — Американцы наступают нам на пятки. Если мы попытаемся это сделать, послав корабли на выручку «Одинокому» и «Афине», то рискуем потерять всю спасательную группу кораблей. Мы обязаны любой ценой сберечь то, что еще осталось от флота!
— То есть вы предлагаете попросту бросить мою дочь, плюс два лучших дредноута?! — рявкнул Константин, сдержав рвущиеся с языка ругательства. — Может и мне развернуть «Москву» и сразу сдаться на милость «янки», а Павел Петрович?!
— Нет, Ваше величество, ни в коем случае, — твердо возразил Дессе, хотя и его голос чуть дрогнул. — К судьбе княжны и экипажам кораблей без сомнения мы все не равнодушны. Но сейчас любая помощь им может обернуться непоправимой катастрофой для всех нас! «Одинокий» и тем более «Афина» отличные дредноуты — самые лучшие на флоте, захватить их или уничтожить это надо еще постараться… Ну, а главное, там Васильков… и он точно справиться с любой, даже самой сложной ситуацией… Посылать же в ловушку целую дивизию, рассчитывая удивить американцев количеством вымпелов — это плохая идея, только еще больше увеличим наши и без того существенные потери…
Константин стиснул подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Неужели его девочке суждено стать невинной жертвой, принесенной на алтарь войны?! На миг в голове императора возникла безумная мысль — а может, самому возглавить спасательный рейд. Но разум уже подсказывал, что этот опрометчивый порыв действительно станет концом и его и всех его планов…
Адмиралы же, еще недавно горячо поддерживавшие любую идею государя, вдруг дружно потупили свои взоры, как нашкодившие дети. Константин Александрович с раздражением посмотрел на экран. Ну, и где ваша отвага. Хромцова, Козицын, Гуль, Трубецкой? Государь-император поочередно обводил взглядом членов совета в попытке увидеть в глазах хоть одного из них желание помочь. Нет, ничего такого даже близко не было. Даже брат, великий князь Михаил, сделал вид, что крайне заинтересовался показаниями приборов на пульте, хотя речь шла о его родной племяннице…
Ну и, в этот миг отчаяния неожиданно раздался спокойный голос… Кого бы вы думали? Конечно же, вице-адмирала Красовского:
— Ваше величество, прошу соизволения! Моя 10-ая «линейная» дивизия готова немедленно выдвинуться на помощь «Одинокому» и «Афине». Мы вступим в бой с любыми силами противника, который встанет у нас на маршруте, и любой ценой вызволим княжну из западни!
Пораженный Константин несколько мгновений просто смотрел на вице-адмирала, не веря своим ушам. Неужели хоть кто-то из его флотоводцев готов рискнуть всем ради его дочери?! Не зря он выделил Красовского и дал ему чин…
— Александр Михайлович, вы понимаете, на что идете и что это возможно билет в один конец? — осторожно переспросил император. — Вы готовы поставить на карту свою дивизию… и даже жизнь?
— Да, ваше величество! — горячо подтвердил Красовский. — Когда другие отворачиваются, только верные слуги императора способны свершить невозможное! Лишь дайте приказ и я ринусь спасать Таисию Константиновну хоть из пасти Люцифера!
Волна облегчения и благодарности заполнила сердце Константина Александровича. Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Сколько у вас кораблей на ходу, способных вести боевые действия?
— Семь, ваше величество, — ответил Александр Михайлович.
— Обещаете, что вернете мне дочь?
— Через десять стандартных часов Таисия Константиновна будет находится на вашем флагмане, государь…
— Вот это я понимаю ответ, — воодушевленно воскликнул император, кивая на Красовского. — В добрый путь, Александр Михайлович…
«Ну, вот и настал мой звездный час! — возликовал про себя наш ушлый новоиспеченный вице-адмирал, скользя взглядом по экрану и встречаясь глазами со всеми остальными адмиралами. — Вы бы видели сейчас ваши лица? — мысленно усмехался он. — Теперь-то до Константина дойдет, кто ему верен по-настоящему! И это точно не вы, господа… Вот мое начало пути до поста командующего флотом… Главное сейчас вытащить эту заносчивую девчонку из заварушки, в которую Таисия Константиновна сама себя окунула. Ну, и конечно, доставив целой и невредимой княжну к ее отцу, я обесценю всю потуги Василькова снова выпендриться перед начальством…»
Глава 3
Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.
Точка пространства: 95 миллионов километров от планеты Херсонес-9.
Борт тяжелого крейсера «Баязет».
Дата: 6 марта 2215 года.
На мостике тяжелого крейсера «Баязет» из состава 5-ой «ударной» дивизии Северного космофлота царила гробовая тишина, пронизанная лишь зловещим гулом работающей аппаратуры. Капитан второго ранга Анатоль Брагин мертвенно-бледный как восковая фигура застыл перед тактическим экраном, где три алые отметки неумолимо сжимали кольцо вокруг его, как он уже понимал, обреченного на гибель корабля.
Два крейсера и один фрегат противника, пользуясь двукратным превосходством в скорости и умелым маневрированием, постепенно оттесняли «Баязет» все дальше от основных сил русского космофлота. Измочаленный в жестоких боях, потерявший три из четырех маршевых двигателей, крейсер капитана Брагина был все равно, что беспомощный кролик перед сворой голодных волков.
Неожиданно динамики на пульте управления нашего корабля ожили, и оттуда донесся насмешливый голос синхронизированный переводчиком:
— «Баязет», говорит капитан тяжелого крейсера «Феникс» — Джеймс О'Брайен. Сопротивление бесполезно «раски», вы окружены и обречены. Даю вам пять минут на размышление. Сдавайтесь на милость победителя, то есть меня, или будете уничтожены…
Анатоль судорожно сглотнул. Дрожащей рукой он смахнул со лба холодную испарину. В висках пульсировала одна-единственная мысль: «Вот теперь это конец, и я покойник!»
Ведь, наглый американец был сейчас абсолютно прав. У «Баязета» не осталось ни шанса вырваться из этой западни. Даже на полной мощности единственного исправного двигателя наши не могли тягаться в скорости с быстроходными кораблями «янки». А о том, чтобы принять артиллерийский или тем более таранный бой и речи быть не могло, по крайней мере, в голове Анатоля такие варианты точно не рассматривались…
— Господин капитан второго ранга, ваши приказания? — дрогнувшим голосом спросил Брагина, один из операторов, вопросительно взглянув на своего замеревшего в кресле командира.
«Приказания?! Какие к черту могут быть в этой ситуации приказания?! — истерически взвыл внутренний голос Анатоля. — Молить о пощаде, да поскорее сдаваться в плен, пока эти чертовы звездные техасские ковбои не расщепили нас на атомы!»
Но вслух кавторанг этого, конечно же, не произнес. Нельзя показывать подчиненным свой страх. Брагин понимал, сейчас от него как никогда требуется сохранять хладнокровие и уверенность. Пусть даже и притворные.
— Боевая тревога! — на автомате скомандовал Анатоль, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо, но это у него получалось крайне плохо. — Провести экстренную диагностику защитных щитов и вооружения. Держать наготове резервные батареи. Быть готовыми к активному маневрированию!
Какому маневрированию на одном двигателе?! Между тем, вой сирен заполнил отсеки «Баязета».
Чего греха таить, мысли о капитуляции назойливо лезли в голову нашего «храброго» кавторанга. Зачем понапрасну губить весь экипаж в этой безнадежной и уже понятно, с каким исходом схватке? Героическая смерть это конечно звучит красиво, только, кому она будет нужна и кто это оценит?
В следующую секунду в иллюминаторной панораме полыхнула ослепительная вспышка, и крейсер сотрясся от чудовищного удара. Анатоля швырнуло на пульт, едва не размозжив голову. Корабль сильно затрясло…
— Обнуление кормового защитного энергополя, господин капитан! — надрывался голос главного техника в динамике внутренней связи. — Разгерметизация третьего отсека! Щиты вышли из строя, пытаемся восстановить…
Брагин, кое-как приподнявшись, с ужасом смотрел на экран. Американские корабли шли на сближение, непрерывно поливая «Баязет» потоками плазмы. Очередной залп вырвал целый кусок обшивки с кормовой надстройки, новой кинетической волной пройдя сквозь весь корпус «Баязета».
— Надо что-то срочно делать, капитан, — к Брагину повернулся его новый старпом — молодой капитан-лейтенант с кудрявой шевелюрой. — Либо сейчас же разворачиваемся, чтобы не потерять последнюю силовую установку, либо…
— Либо, что?! — второй раз за эти несколько беспокойны дней страх сковал сердце кавторанга ледяными тисками. — Договаривайте…
Именно сейчас с содроганием Анатоль вспомнил события недельной давности, что едва не стоили ему не только должности, но и самой жизни. Как наяву перед глазами вставал тот злополучный день, когда польская эскадра внезапно вторглась в «Тавриду» через межзвездный переход из «Бессарабии». «Баязет» тогда стоял на страже портала, соединяющего две соседние системы. Когда на сенсорах из «врат» появились вражеские легкие крейсера адмирала Вишневского, без колебаний ринувшиеся в атаку, кавторанг первый раз ощутил этот всеподавляющий страх.
Конец ознакомительного фрагмента
