Дмитрий Коровников

Адмирал Империи — 33

Глава 1

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империей.

Точка пространства: планеты Новая Москва-3.

Комплекс Большого Императорского Дворца.

Дата: 13 апреля 2215 года.

В то время как я по старой привычке таранил своим крейсером флагманский линкор Коннора Дэвиса в битве у Никополя-4, в столице на «Новой Москве» правящий император Константин Александрович доживал последние часы своей жизни…

Для тех, кто не был посвящен в тайны дворцовой жизни, известие о тяжелейшем ранении императора стало настоящим громом среди ясного неба. Подданные до последнего момента пребывали в неведении относительно истинного положения дел, продолжая тешить себя иллюзиями о незыблемости власти и нерушимости порядка. Многие до сих пор отказывались верить в реальность происходящего, считая весь этот кошмар дурным сном или наваждением. Возможность ухода монарха, обладавшего, пусть и формально, но абсолютной властью, казалась немыслимым, абсурдным допущением.

Константин Александрович, несмотря на свой уже весьма почтенный возраст, всегда поражал окружающих богатырским здоровьем. И вот теперь император, это воплощение государственной мощи и нерушимости, поверженный рукой подлого убийцы, находился на пороге небытия. Причем выстрел Зубова невольно экстраполировался на всю Империю, раскрывая ее уязвимость и неустойчивость, скрытые доселе за помпезным фасадом мнимого величия и идиллического благополучия.

Усилия лучших специалистов-медиков, новейшая капсула, технологии и препараты не могли справиться с последствиями тяжелейшего ранения в голову Константина Александровича, лишь на время, продлевая ему жизнь, хотя жизнью нахождение в коме в регенерирующей капсуле назвать можно было с трудом.

Медицинский блок Большого Императорского Дворца напоминал в эти дни настоящий улей, наполненный беспокойной суетой. Лучшие врачи и хирурги со всей Империи, собранные сюда по тревоге, буквально сбивались с ног, пытаясь хоть как-то стабилизировать стремительно ухудшающееся состояние императора. Непрерывно сменяя друг друга, они проводили у капсулы больного сутки напролет, ежечасно консультируясь с коллегами из столичных клиник и собратьями по медицинскому цеху с других планет.

Работы всем им хватало с лихвой. Чего стоило одно только колдовство над новейшей регенерирующей капсулой, в которую поместили умирающего царя в надежде продлить его агонию. Этот чудо техники, стоивший казне немереных денег, был призван искусственно поддерживать жизненные функции Константина Александровича на необходимом минимуме. Однако даже самый современный медицинский агрегат оказался бессилен против тяжелейшего поражения мозга, полученного императором при покушении. В лучшем случае ее ресурсов хватало на то, чтобы замедлить процесс распада высших функций мозга и оттянуть неизбежный конец еще на несколько недель или даже месяцев.

Прозрачный саркофаг из ударопрочного оргстекла, внутри которого бесчувственно покоилось истерзанное тело государя, занимал почти весь центральный медотсек. Сотни мерцающих индикаторов на приборных панелях отслеживали мельчайшие колебания пульса, давления и температуры пациента. При малейших отклонениях от нормы автоматические дозаторы молниеносно впрыскивали в кровь императора очередные порции стабилизирующих препаратов из арсенала новейшей фармакологии.

Вот только все эти ухищрения, к сожалению, были тщетны. Даже невооруженным взглядом становилось понятно, что Константин Александрович обречен. Его мертвенно-бледное лицо, обрамленное спутанными седыми прядями, было неподвижно и безжизненно. Некогда могучая грудная клетка едва заметно вздымалась, с хрипом втягивая в себя порции стерильного воздуха. А под полуприкрытыми веками слабо шевелились мутные белки закатившихся глаз…

В залах и коридорах Большого Императорского Дворца стало тихо и безлюдно, некая тревожность заполняла сейчас собой его пустые анфилады, отзываясь эхом в сердцах обитателей императорской резиденции, как и всей столицы. А еще был страх, страх перед неизвестностью, страх сказать лишнего, страх за свою жизнь.

Атмосфера тревоги и уныния, казалось, пропитала собой все закоулки некогда шумного и оживленного дворца. Придворные, чиновники, сановники высоких рангов, еще вчера оживленно снующие по его лестницам и переходам, теперь предпочитали не высовываться без крайней нужды из своих апартаментов. Осторожные разговоры велись исключительно шепотом и с постоянной оглядкой.

Словом, вместе с императором при смерти находилась, казалось, и сама Империя. Ее многочисленные звездные провинции, разбросанные на просторах космоса, лихорадило от дурных предчувствий и ожидания скорых перемен. Ведь теперь, когда железная хватка самодержца ослабла, наружу полезли все застарелые противоречия и конфликты, тлевшие до поры до времени.

Дело в том, что монархия к сегодняшнему моменту, и прежде всего по вине Константина Александровича, по мнению многих, в том числе и высших сановников Империи, к сожалению, а для кого-то и к счастью, не обладала тем уровнем авторитета, с помощью которого можно было управлять ста тридцатью с лишним звездных систем нашего сектора контроля пространства. Времена, когда императора почитали, боялись и помнили его воинские заслуги, давно прошли.

Царствование Константина Александровича, увы, нельзя было назвать особо успешным или хотя бы стабильным. Несмотря на все внешние атрибуты абсолютизма, власть императора в последние годы оказалась сильно поколеблена. Росло недовольство колониального населения, все громче раздавались голоса тех, кто требовал реформ и ограничения самодержавных полномочий царя. Особенно сильны были вольнодумные настроения на окраинах Империи, звездных колониях, жители которых и без того тяготились опекой далекой метрополии.

Константин Александрович, будучи консерватором до мозга костей, всячески противился любым новшествам, опасаясь за незыблемость собственного престола. Он с маниакальным упорством цеплялся за устаревшие феодальные порядки, свято веря, что лишь неограниченный монархизм способен уберечь его космическую Империю от хаоса и распада. Однако в современных условиях, когда человечество расселилось по всей галактике, подобные взгляды казались не просто архаичными, а губительно опасными.

Ведь невозможно было силой держать в узде сотню с лишним звездных систем, многие из которых располагались в десятках и сотнях световых лет от Новой Москвы. Центральная власть попросту не успевала реагировать на проблемы далеких провинций, а любые приказы из столицы доходили до адресатов с опозданием. Российская Империя, насчитывающая бесчисленное количество планет и народов, рисковала захлебнуться в собственных просторах.

И вот теперь, когда император находился при смерти, все эти противоречия и слабости имперской системы управления вылезли наружу. Никто больше не сдерживал центробежные процессы, грозившие расколоть некогда могучую сверхдержаву на враждующие уделы. А центральная власть в столице оказалась парализованной в отсутствие харизматичного лидера.

Российская Империя, ее звездные провинции, находящиеся друг от друга на огромном расстоянии, оставались неоднородными, во многом самобытными и отдельными мирами. Для того чтобы удерживать власть на ее бескрайних просторах нужен был максимально уважаемый и почитаемый властитель, слово которого — закон.

Константин Первый, при всех его недостатках, все-таки обладал немалым авторитетом среди подданных. Многие помнили его былые победы, когда молодым адмиралом, сражаясь с врагами Империи, и потом, взойдя на престол, Константин Александрович не раз демонстрировал личную храбрость, возглавляя космофлоты Империи.

Так что народная молва простых кололнистов до последнего приписывала императору всяческие добродетели, закрывая глаза на его истинные пороки. В их во многом патриархальном сознании царь по определению не мог быть плохим — он являлся помазанником Божьим, стоящим над мирской суетой. А все беды и неурядицы списывались на происки враждебного окружения и нерадивость министров.

Однако подобное идеализированное восприятие царской власти давно осталось в прошлом. В космическую эру, с ее мгновенными коммуникациями и широкой информационной открытостью, трудно было долго скрывать истинное положение дел. Люди все чаще задавались вопросом: а нужна ли вообще монархия в ее классическом понимании? Не слишком ли дорого обходится Российской Империи содержание разросшегося до неприличия бюрократического аппарата и всех этих дворянских семей?

Эти крамольные мысли все чаще мелькали в умах и сердцах даже самых верных подданных. Но вплоть до сегодняшнего дня мало кто осмеливался озвучивать их вслух. Ведь император, при всех своих недугах и чудачествах, все еще держал бразды правления железной рукой. Малейший намек на сомнение в правомочности его власти мог обернуться опалой или даже казнью.