Дмитрий Коровников
Адмирал Империи — 34
Глава 1
Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».
Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется Российской Империей.
Точка пространства: орбита планеты Новая Москва-3.
Борт линкора «Юта».
Дата: 3 мая 2215 года.
Канцлер Шепотьев, простившись с адмиралом Самсоновым, как и обещал, тут же отправился в расположение Гвардейской Эскадры, якобы до сих пор пребывая в статусе переговорщика с командующим Черноморским флотом от лица Государственного Совета.
Мониторы в капитанском мостике флагманского линкора «Москва» высветили приближение шаттла Шепотьева. Контр-адмирал Шувалов следил за его маневрами, он с самого начала относился к затеянным канцлером переговорам без особого энтузиазма. Контр-адмиралу вся эта дипломатическая суета сейчас казалась последним делом.
С другой стороны, официальный статус канцлера Шепотьева был слишком высок, чтобы контр-адмирал мог позволить себе проигнорировать его прибытие. Все-таки Шувалов до сих пор оставался кадровым офицером на службе Российской Империи, а значит, обязан был подчиняться приказам вышестоящих инстанций. Пусть даже в глубине души Петр Григорьевич и подозревал, что визит канцлера вряд ли сулит что-то хорошее.
Поэтому когда наконец шаттл Шепотьева пристыковался к правому причальному шлюзу «Москвы», контр-адмирал первым направился встречать высокого гостя. Уж лучше сразу взять инициативу в свои руки и постараться как можно быстрее выпроводить непрошеного визитера восвояси. В конце концов, у Шувалова сейчас хватало более насущных забот, чем тратить драгоценное время на бесплодные миссии.
Однако стоило створкам шлюза с тихим шипением разойтись, как стало очевидно, что быстро избавиться от канцлера вряд ли получится. Весь вид Шепотьева буквально излучал решимость довести дело до конца.
— Ну, здравствуйте, Петр Григорьевич, — воскликнул канцлер, протягивая контр-адмиралу для пожатия тонкую кисть, унизанную перстнями. — Вот уж не думал, что нам с вами придется вот так запросто встретиться посреди всей этой заварушки.
Несмотря на показное добродушие и проникновенность тона, во взгляде Шепотьева затаилась откровенная настороженность. Было видно, что он скорее прощупывает собеседника, чем искренне радуется неожиданной встрече.
— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство, — сухо откозырял Шувалов, всем своим видом давая понять, что не настроен сейчас на долгие задушевные беседы. — Должен признать, вы и впрямь застали нас в не самое подходящее для светских визитов время. Как видите, обстановка в секторе меняется с каждой минутой и требует от командования Гвардейской Эскадры полной сосредоточенности на боевых задачах.
— Именно поэтому я здесь, мой дорогой Петр Григорьевич, — многозначительно улыбнулся Шепотьев, в свою очередь, делая вид, что не замечает прохладного тона контр-адмирала. — Дело в том, что мне поручено передать вам важное сообщение от членов Государственного Совета и проследить, чтобы его содержание было правильно понято.
— И что же это за сообщение такое, позвольте поинтересоваться? — Шувалов скептически приподнял бровь, всем своим видом давая понять, что не слишком-то доверяет благим намерениям канцлера.
Шепотьев не торопясь извлек из внутреннего кармана камзола маленький планшет.
— Здесь изложена консолидированная позиция высшего руководства Империи касательно текущего кризиса. И главный ее посыл таков — необходимо любой ценой избежать масштабного кровопролития и вооруженного противостояния с Самсоновым. Его корабли, под каким бы предлогом они здесь ни появились, являются частью регулярного космофлота Российской Империи. Брат не должен идти на брата…
Шувалов невольно хмыкнул про себя от подобного лицемерия. И это говорит тот, кто разослал по всем звездным системам Империи универсал, в котором призвал адмиралов вмешаться в дела двора. А теперь, видите ли, призывает гвардейцев опустить оружие и не препятствовать линкорам и крейсерам Самсонов в их беспрецедентном марше на столицу.
Раздумывая над этим, Петр Григорьевич машинально пробежал глазами короткий текст, высветившийся на мониторе. Брови контр-адмирала недоуменно поползли вверх — требование допустить корабли Самсонова к Новой Москве и впрямь было подано как чуть ли не официальная позиция всего Госсовета совместно с Сенатом. Будто бы министры, губернаторы и прочие сановники пришли к единодушному решению, что в сложившейся ситуации лишь прямой и честный диалог с мятежниками может предотвратить эскалацию насилия и спасти Российскую Империю.
«Так-так, и кто бы, интересно, подписал эту филькину грамоту?» — саркастически прищурился Шувалов, дойдя до завершающего абзаца. Увы, но вопреки его ожиданиям никакой подписи или официальной печати в конце документа не обнаружилось. Получалась какая-то совсем уж несусветная чушь.
— Знаете что, ваше высокопревосходительство, — решительно поднял глаза на канцлера Шувалов, уже не пытаясь скрывать своего раздражения, — при всем уважении, но рекомендация Госсовета в таком виде для меня, как командующего Гвардейской Императорской Эскадрой, юридически ничтожна. Я имею четкие инструкции первого министра и Министерства Обороны не допустить корабли Самсонова к планете и намерен твердо их придерживаться. Если же министры и правда хотят разрешить проход мятежников к столице — пусть пришлют мне нормальный письменный приказ установленного образца. А до той поры, извините, вынужден остаться при своем.
— Но Петр Григорьевич, — вкрадчиво замурлыкал Шепотьев, — неужели вам не ясно, насколько взрывоопасна сейчас обстановка? Ведь любое неосторожное действие или слово может стать той самой спичкой, от которой вспыхнет пожар, способный испепелить все основы нашей государственности.
В голосе канцлера зазвучали елейно-просительные нотки. Казалось, он буквально умоляет гвардейца убрать в сторону все свои подозрения и внять гласу разума. Вот только в глубине этих хитрых прищуренных глаз по-прежнему затаилась какая-то лукавая искорка, намекающая, что не так-то все просто.
Шепотьев вновь понизил голос до шепота:
— Ну сами подумайте, какой смысл Самсонову сейчас затевать бучу и бросать вызов центральной власти? Он ведь не идиот и прекрасно отдает себе отчет в соотношении сил. Против него и горстки корабли его «черноморцев» ополчится вся военная махина Империи… Час тоу назад я имел разговор с Иваном Федоровичем и по его итогу уверен, что на самом деле Самсонов прибыл сюда вовсе не бунтовать, а наоборот — засвидетельствовать свою лояльность трону и присягнуть на верность новому императору. К тому же он понимает, что после всех своих прошлых, скажем так, непонятных маневров ему срочно нужно реабилитироваться в глазах власти. Иначе как бы не пришлось распрощаться со своими адмиральскими погонами и отправиться прямиком к расстрельной стенке.
Тирада Шепотьева произвела на Шувалова эффект ледяного душа. Какая все-таки мерзость — эта бесконечная свистопляска придворных шептунов, эти их змеиные повадки и двуличие. То ли дело честная офицерская служба, верность присяге и кодексу чести. Уж лучше смерть в открытом космическом бою, чем участь безвольной марионетки в руках хитроумных царедворцев.
— Разберитесь сперва между собой, — процедил контр-адмирал, смерив канцлера тяжелым взглядом исподлобья. — А то у вас там такая чехарда в верхах, что впору самим запутаться, чего вы хотите. Одни из ваших говорят — любой ценой преградить путь «черноморцам» к столице. Другие с пеной у рта призывают немедленно брататься с мятежниками. Вот и вы сейчас просите меня о пропустить корабли Самсонова…
— Так ведь только лишь потому, что не хочу лишнего кровопролития, — всплеснул руками Шепотьев с видом оскорбленного.
— Тогда летите на Новую Москву и пришлите мне оттуда официальный приказ как командующему гарнизоном, — с нарочитой невозмутимостью парировал Шувалов, скрестив руки на груди. В его низком, чуть хрипловатом голосе отчетливо прозвучали нотки вызова, почти неприкрытой насмешки над собеседником. — До этого момента я намерен неукоснительно выполнять изначальное распоряжение первого министра Грауса — а именно: выдворить всех непрошеных гостей из столичной звездной системы любой ценой. И можете не сомневаться, адмирал, что офицеры и космоматросы Гвардейской Эскадры выполнять этот приказ…
Произнося это Шувалов старательно напускал на себя суровый и непреклонный вид. Хотя, по правде сказать, в глубине души адмирала терзали нешуточные сомнения в верности избранного курса. Он, как простой служака, мало что понимал во всех этих хитросплетениях и заговорах, отчего был сейчас несколько удручен.
Однако, приняв на себя всю тяжесть ответственности за судьбу столичной системы, адмирал просто не имел права проявлять слабость и нерешительность. Офицеры и матросы гарнизонного флота, доверившие ему свои жизни, ждали от своего командира твердости и несгибаемой воли. Любое промедление или колебание с его стороны могли мгновенно посеять панику в рядах защитников, спровоцировав цепную реакцию неповиновения и дезертирства.
