— Просто хотел узнать, каким он был человеком, интересно ведь. Такой известный предок…

— И в этом, как я понимаю, и кроется суть проблемы, — понимающе хмыкнул Алексей, наливая чай в свою кружку. — Поди повстречался с теми, кто считает его чуть ли не предателем человечества, заодно проецируя эту неприязнь на тебя.

— У тебя тоже так было?

— Естественно, — кивнул тот. — На окраинных мирах слишком держаться за прошлое, в центре не так. Наверное, еще, поэтому я улетел отсюда, хотя твоя мать не против была остаться.

— Пап, а ты сам как думаешь?

— Насчет чего?

— Насчет прапрадеда.

— Ну, — Алексей отхлебнул чай и некоторое время крутил кружку в руках, затем пожал плечами. — Не знаю. Твоя бабка говорит, что он был немного замкнутым человеком, и еще ей казалось, что он постоянно о чем-то грустил, никак не мог найти себе место, все куда-то рвался. Хотя знаешь, лично я считаю, что он просто был человеком своего времени и поступал в соответствии с личными принципами совести и морали. К тому же нынешнее мироустройство в какой-то степени и его заслуга, и мы можем лишь сказать, нравится нам нынешний мир или нет.

— Мне вполне.

— Мне тоже, сын, так что наплюй, — Алексей снова отхлебнул из кружки и, с прищуром посмотрев на задумчивого парня, спросил: — А теперь откровенно. Это действительно то, о чем ты хотел поговорить?

Максим замотал головой, затем посмотрел на терпеливо ожидающего отца, набрал в грудь воздуха и, выдохнув, принялся рассказывать обо всем, что случилось с ним: о своей встрече с Кией, ее спасении от этарчей, об их неудачном Сиднейском свидании, об энгмарках, обо всех своих сомнениях и переживаниях. Отец слушал, не перебивая, и лишь иногда едва заметно улыбался себе под нос, качал головой, да прикладывался к бокалу, дабы отхлебнуть очередную порцию почти остывшего чая.

— Да уж история так история, — сказал он, едва Максим замолчал. — Даже и не знаю, что тебе посоветовать. Хотя с другой стороны…. Я тебе рассказывал, как мы познакомились с твоей мамой?

Макс отмахнулся.

— Тысячу раз. Ты был на конференции по археологии, возвращался пешком в гостиницу и в парке увидел плачущую навзрыд девушку. Тебе стало ее жалко, поэтому ты нарвал цветов на ближайшей клумбе и, подойдя, сказал…

— «Таинственная красавица, моя дама сердца сегодня так и не появилась, поэтому позвольте, подарить вам сей букет». Девушка взяла цветы и с тех пор мы всегда были вместе, — с улыбкой закончил за него отец. — На самом деле, сын, все было намного дольше и сложнее.

Он отставил пустую кружку в сторону и, закинув руки за голову, откинулся в протестующе заскрипевшем кресле.

— На самом деле мы с твоей мамой прошли долгий путь. Мы то сходились, то расходились, однажды она даже нашла себе другого парня и пропала почти на два года.

— Вы об этом ничего не рассказывали, — пробормотал ошарашенный Максим.

Алексей скосил глаза на сына и дернул плечами.

— А зачем? В конце концов, сейчас мы вместе и любим друг друга. Я это к чему веду, — он нравоучительно воздел вверх указательный палец. — Если эта Кия твоя настоящая любовь, то рано или поздно вы все равно будете вместе, а если нет, то …пффф, не судьба, найдешь другую. Нет, нет, это конечно не значит, что надо сложить лапки и ждать у моря погоды. Наоборот, борись, сын, борись за нее, пуши хвост.

— Ну спасибо, пап, — хмыкнул Максим, поднимаясь. — Успокоил.

Алексей вопросительно приподнял правую бровь.

— Ты куда?

— Спать, а то хвост, знаешь ли, плохо пушится, когда не выспишься.

Максим ушел, оставив отца в одиночестве. Тот же задумчиво смотрел в звездное небо, вспоминая свою юность, первую встречу с Таей, которая была на самом деле не столь радужна, как они всегда рассказывали своему сыну. Воспоминания вновь взбудоражили его душу, хотя внешне он оставался абсолютно спокоен. Замерзшая планета с тройной силой тяжести, которую не могли полностью компенсировать имеющиеся у них скафандры, обломки туристического лайнера, медленно уходящие под лед замерзшего океана, вереницы людей, бредущих сквозь бурую по скрипучему необычайно синему снегу, пробивающихся сквозь «заросли» причудливых торосов. Сколько их тогда спаслось? Семьдесят пять человек после крушения и только двадцать три смогли дождаться прилета спасателей. Почти два года в ледяном аду, большинство из которых занял путь до экваториальной области, где температура была чуть выше нуля, где была хоть какая-то жизнь, а соответственно пища, которая была им нужна после того как сломался последний переносной синтезатор. Путь, который буквально усеян могилами тех, кто за это время стал ему близкими друзьями. Там могила родителей Таи, ее младшего брата.… Именно с тех пор она ненавидит космос всеми фибрами души, а он наоборот мотается по нему словно в поисках успокоения. А цветы…цветы были, небольшой букетик сиреневых цветков похожих на земные ромашки, что он нашел на прогалине за холмом, именно те пять цветочков дали им надежду на то, что они выживут. И скамейка была, точнее глыба льда рядом с такими же глыбами, под которыми упокоилось тело ее матери. Но зачем Максиму об этом знать….

— О чем мечтаешь? — пальцы Таисии взъерошила непокорную шевелюру сына, заставив его как в детстве недовольно замотать головой, скидывая материну руку.

— Да так, вспоминал кое-что, — сказал он, приводя волосы в порядок. — Отец уже спит?

— Нет, в сети что-то смотрит, а я вот решила с тобой посидеть, поговорить.

— Надеюсь это не очередная лекция о том, что пора бросить ползать по космосу, а нужно вернуться в лоно семьи и хоть немного побыть с женой? — с сарказмом спросил Алексей, поворачивая кольцо разогрева на ручке чайника.

— Нет, — женщина опустилась в соседнее кресло. — Хотела поговорить о внуке.

— О Максиме? — Мужчина удивленно вскинул брови, затем в его глазах замелькали огоньки понимания. — Ааа, кажется, догадываюсь, ты по его любовные метания. Так мы только что о них поговорили. Судя, по его словам, мне эта Кия показалась довольно интересной девчонкой. Смущает только что она не человек, хотя с другой стороны Максу всегда везло на нестандартных подруг. Одна Отра чего стоит.

— Отра?

— А он тебе не рассказывал? Девочка-гений пространственной коррекции. Ты же в курсе, что у нас в центре увлеклись пространственными свертками и если окраинные кольца растут, так сказать, вширь, отвоевывая у космоса новые миры, то центр развивается как-бы вглубь, экспериментируя с многомерностями. Пока все эти миры виртуальны, но, насколько мне известно, корректоры работают над возможностью их развертки в смещенном пространстве до стабреальных.

Таисия отмахнулась.

— Слышала об этом. По мне так некоторые из ваших ученых заигрались в богов, а это никогда хорошим не кончалось. На последнем Совете СМ мы как раз об этом говорили, но делегаты Центра вновь ушли от прямого ответа, да еще и заявив, что это их внутренне дело.

— Да уж, Союз Миров вновь качается, — констатировал Алексей, наливая себе чаю и вопросительно смотря на мать, но та лишь отрицательно покачала головой.

— Он качается с самого первого дня своего образования, — сказала она. — Центральные миры всегда считали нас никчемной периферией…. Впрочем, не будем об этом, мне этих споров и в Совете хватает. Давай вернемся к Максиму. Леш, неужели ты не догадался кто эта девчонка?

— Разве я ее знаю? — удивился Алексей.

— Да.

Его рука с чайником зависла над кружкой, брови на мгновение сошлись к переносице, а лоб исчертили тонкие морщинки.

— Кия, Кия, — пробормотал он. — Что-то знакомое. Если…Да нет, не может быть.

Он осторожно поставил чайник на место и недоверчиво посмотрел на мать.

— Объект зет …?

Быстрый кивок в ответ.

— Принято решение вернуть ее в социум и посмотреть на реакцию. Пока все в пределах нормы. Остаточная структура стабильна и ее разрастание вроде бы удалось остановить. К тому же ребята немного продвинулись с разборкой генома, хотя конечно слишком уж там все необычно.

— Это все хорошо, — растерянно пробормотал Алексей. — Но каково совпадение. Она и Максим.

— И не говори, — в голосе матери были заметны нотки грусти. — Я сама была в шоке. Но с другой стороны чертовски рада за девчонку, думаю, Геннадий и Алана были бы не против их отношений.

— Так-то да, — Алексей потер подбородок. — Блин. Мам, мне явно нужно что-то покрепче этого чая, чтобы переварить данную новость.

— Я так и думала, — заговорщицки подмигнула женщина, движением фокусника доставая из-под стола небольшую бутылку. — Это всего лишь легкая шипучка, но напиваться ведь мы не хотим.

Она быстро разлила напиток по чайным кружкам и, подняв свою, тихим голосом произнесла:

— Давай за то, чтобы у них все было нормально. За надежду.

* * *

Сон, странный сон, непонятный сон, где-то на грани яви. Он идет по высокой траве, в зарослях которой то и дело вспыхивают призрачные бледно-сиреневые огоньки, а над головой раскинулась темная бездна полная разноцветных звезд. Их настолько много и они настолько крупные, что темноты нет, а весь окружающий мир погружен в какой-то мягкий таинственный полусумрак. На душе легко и спокойно, а воздух пьянит, путает мысли, но это почему-то даже приятно. Хочется просто идти вперед ни о чем не думая, порой срывая податливые травяные стебли, чтобы размять их в руках и, поднеся измазанные соком ладони к лицу, вдохнуть струящийся меж пальцев неземной аромат. Его путь лежал вверх к вершине холма и, добравшись до туда Максим с удивлением обнаружил, что по другую сторону склон резко обрывается, а внизу раскинулся самый настоящий океан. То, что это именно океан, а не море или огромное озеро он понял как-то сразу, словно неведомая сила просто вложила это знание ему в голову. Несколько долгих минут он задумчиво смотрел на колышущеюся внизу темную массу воды, вздыхавшую словно огромное живое существо, одновременно пытаясь проникнуть в суть странного сновидения, понять не является ли оно качественной наведенкой, но почувствовав перед собой просто вселенскую бездну из которой на него вдруг взглянул тяжелый изучающе-любопытствующий взгляд, в испуге отступил.

— Страшно, да? — голос, точно шёпот, точно дуновение ветерка.

Максим затравленно огляделся, но рядом никого не было и, тем не менее, он чувствовал, что он уже не один.

— Кто ты!? — крикнул он в пустоту, не надеясь на ответ. — Где ты!?

— А это имеет значение? — тем не менее, ответил голос.

— Я хочу знать, с кем разговариваю.

Короткий смешок прямо за спиной.

— Со мной, с собой.

Максим резко обернулся. Пусто.

— Что ты от меня хочешь!?

— Не я хочу. Чего хочешь ты? Куда стремишься? Куда идешь? Что ищешь?

— Ничего.

— Уверен?

Последний вопрос донесся издалека и Максим каким-то седьмым чувством понял, что его неведомый собеседник уходит.

— Погоди! — крикнул он вслед, продолжая озираться. — Ответь все же, кто ты!?

Мгновения молчания.

— Я тот, кто был, — в голосе слышалась плохо скрываемая грусть. — Ты тот, кто будешь. А пока думай, Искатель, решай. Время выбора грядет.

Глава 7

Тумп…тумп…тумп. Гулкий топот огромных ног становился все ближе, заставляя сидящих в аудитории кадетов удивленно переглядываться, теряясь в догадках о причинах столь странных звуков. Наконец дверь распахнулась, пропуская внутрь высокую худощавую фигуры Тамары Нарвик (преподавателя по «Внедренческой адаптации и геномно-визуальной ассимиляции») следом за которой в спешно расширившийся дверной проем протиснулась шестиногая туша странного инопланетника похожего на уродливый гибрид гориллы с носорогом: серая сморщенная кожа, задняя пара конечностей точно массивные корявые обрубки дерева, зато передние похожи на гипертрофированные человеческие руки с короткими пальцами, угловатое лицо с большой пастью щерящейся довольно длинными клыками. Существо сделало несколько шагов и, опустившись на задние ноги, скрестило руки на своей широкой покрытой бугристой чешуей груди, уставившись на растерявшихся студентов тремя парами ярко-зеленых глаз. Тамара с невозмутимым видом прошествовав к кафедре, неторопливо активировала ее, подвесив за своей спиной сразу пять плазмоэкранов, и только после этого повернулась к своим ученикам.

— Итак, группа, наш нынешний урок мы посвятим планетам, что населены разумными существами, чей внешний вид разительно отличается от нашего. Как вы понимаете, в данном случае нельзя воспользоваться визпластикой или полиморфным гримом. И, поверьте, никакая геномная корректировка и даже биоморфизм не превратит вас в нечто подобное, — она ткнула выдвинувшейся из ладони указкой в инопланетянина, — по крайней мере, без серьезных последствий для вашей личности и некоторых частей организма. Тем не менее, наши исследователи работают и на таких планетах, причем зачастую в режимах прямого внедрения в общество. Так как это им удается?

Конец ознакомительного фрагмента