Дмитрий Лиханов
Звезда и Крест
Предисловие А. С. Кончаловского
Возможно, я не самый объективный критик.
После романа «BIANCA» Дмитрия Лиханова я пару лет являюсь поклонником его таланта.
Американцы убедили человечество, что — «время — деньги». Злокачественная идея, как метастаз. Время не имеет цены, его нельзя ни купить ни продать. Оно бесценно. И вы его владетели. И если вы хотите пожертвовать часть своей жизни для того, чтобы стать лучше, берите в руки эту книгу и читайте не торопясь.
Необязательно знать, что писатель Лиханов — знаток Библии, православия, греческой мифологии, современной российской истории. Лиханов на редкость образованный писатель. И те, кто хочет погрузиться в другой мир, не пожалеют. «Звезда и Крест» — помимо глубокого искусства, отдельный образовательный курс.
Это книга о спасении и бесконечной Любви. Книга — скоропомощник отчаявшимся.
Духоподъемное произведение.
Лично я его перечитаю. Чтобы подумать вот над этими важными словами:
«Воззови ко Мне — и Я отвечу тебе», — учил Бог Иеремию.
Простое это утверждение, которому и по сей день, тысячи лет спустя мало кто верит, открывало перед всяким человеком не только удивительный, новый мир, но и новое чувство, как если бы он внезапно прозрел, обрел слух, дар речи обрел. А ведь помимо тех, кто не верит, много и тех, кто воззвать не в силах, услышать не способен…
…Только отсутствие ответа в молитвенном труде — тоже ответ. И вовсе не означает, что Бог тебя не слышит. Слышит всегда. Только не всегда отвечает.
...Июль 2020 г.
Предисловие
Написать эту книгу меня вдохновила жизнь и судьба старинного приятеля, Героя Советского Союза Валерия Анатольевича Буркова, с которым мы повстречались и познакомились почти тридцать лет тому назад, в начале девяностых годов. Уже и тогда жизнь его достойна была литературного осмысления, однако, как это часто бывает, минувшие годы изменили этого человека до неузнаваемости, попросту превратили его в совсем другого человека. И вот это изменение, переход от человека ветхого к человеку новому поразили меня настолько, что я не без страха взялся за трудную эту работу. Прежде чем приступить к работе над романом, я о многом говорил с Валерием: почти двадцать восемь часов диктофонных записей, которые пригодились, сразу скажу, лишь частично. В какой-то момент я понял, что не стану писать документальную книгу. Жизнь Валерия окрылила меня, став лишь отправной точкой. Далее последовало чтение других книг, которые я даже порой цитирую. Среди них прежде всего «Житие и страдание святого священномученика Киприана и святой мученицы Иустины» святителя Димитрия Ростовского, «Хронография» Иоанна Малала, «История древней церкви» Луи Дюшена, некоторые трактаты Тертуллиана, «Метаморфрозы» Овидия и несметное количество справочного материала. Мне пришлось прочесть монографию «Огнестрельные ранения кисти», «Руководство по летной эксплуатации вертолета «Ми-8МТВ» и «Инструкцию экипажу вертолета «Ми-8Т», книги об авиации на войне в Афганистане Виктора Марковского и Игоря Приходченко. Но более всего в моей работе над книгой помогли разговоры со знающими и опытными людьми: офицерами, генералами, солдатами, хирургами, историками, специалистами по древним рукописям, монахами, священством. На разговоры эти ушло не меньше трех месяцев чистого времени. Да еще полтора года на саму работу над книгой. В результате получился этот роман. Представляя его читателю, я обязан назвать и тех, кто мне помогал в осмыслении темы и даже в правке текста.
В. Е. Проничев — генерал армии, в 1986–1989 годах выполнял специальные задания на территории Афганистана; Герой России.
Н. Ф. Гаврилов — генерал-лейтенант ВВС, с 1979-го по 1987 год во время войны в Афганистане командир экипажа, командир звена, командир вертолетной эскадрильи; Герой России.
В. А. Бурков — полковник ВВС, в январе-апреле 1984 года передовой авианаводчик 70-й отдельной мотострелковой бригады; Герой Советского Союза.
В. К. Николенко — полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор.
Л. И. Щеголева, кандидат филологических наук, научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.
Д. А. Косоуров — аспирант и преподаватель НИУ ВШЭ.
Протоиерей Николай Соколов — настоятель храма святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее. Декан миссионерского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, кандидат богословия, профессор.
R. Yudovin (Рами Юдовин; Израиль) — библеист, историк.
Е. Р. Расстегняева — редактор.
Шах Султан Акифи — атташе по культуре Посольства Исламской Республики Афганистан в РФ
Нижайше всех их благодарю. Без их участия эта книга вряд ли бы состоялась.
...Автор
И, подозвав народ с учениками Своими, сказал: ибо кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.
(Мк. 8: 34–35)
Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдеття истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходящия, от сряща, и беса полуденнаго. Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранититя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое.
(90-й псалом. Хвалебная песнь Давида)
Книга первая
Звезда
1
Ἀντιόχεια. Δαίσιος [Антиохия — город в древней Сирии, в наст. время — территория Турции.]. Imp. C. Messio Quinto Decius et Vettio Grato [В год консульства императора Деция Траяна (во 2-й раз) и Веттия Грата (лат.) (250 г.).]
Мальчик слушал птиц.
Ощущал радость ультрамариновых нектарниц, насытившихся пурпурной пыльцой гибискусов, сопереживал горю кремовой кольчатой горлицы, потерявшей на прошлой неделе своего птенца, сочувствовал желтоголовому корольку, что так и не нашел себе пары в этом году, смеялся вместе с выводком юных щеглов, устроивших догонялки в зарослях репейника, и полнил сердце восторгом от несравненных рулад соловья.
Прислонясь спиной к теплой коже древнего, в несколько обхватов кипариса, который, говорят, помнил еще времена Селевкидов, мальчик впитывал в себя его вековую силу, что поднималась из каменистых глубин земли вместе с родниковой влагой до самой вершины дерева, до самого нежного, только что проклюнувшегося на свет побега. Кипарис — спутник смерти. Именно так, если верить Metamorphoses [«Метаморфозы» (лат., от греч. μεταμορφώσεις — «преображения») — эпическая поэма Публия Овидия Назона, написанная между 2–8 гг. н. э.] Овидия, которые мальчик прочитал взахлеб совсем недавно, звали юношу, умолившего богов обратить его в дерево, чтобы вечно печалиться по нечаянно убитому на охоте другу — благородному оленю.
Сюда, в священную рощу возле Дафны, олени приходили в поисках покровительства тех самых богов, студеных родниковых струй, хрусткой травы в тени эвкалиптов да кристаллов каменной соли. Мальчик понимал и их разговор. Седой олень с величавой кроной рогов все еще присматривал за своим гаремом, состоящим из четырех разновозрастных оленух с телятами, все еще бился за них в пору гона с пришлыми, но силы уже оставляли его. И это печалило благородного оленя, что никак не хотел смиряться с грядущей немощью.
Понимал мальчик и тихий шепот змей, что обитали в корнях плакучей ивы возле пруда с розовыми кувшинками. Змеи ожидали потомства, которое выползет из яиц уже через неделю. И охраняли его неусыпно, обвивая кладку петлями черного глянца. Понимал он сигналы красных муравьев, спешащих в свое жилище у подножия земляничного дерева с сухими былинками за спиной, с крошевом кипарисовой хвои, а то и с живой, лишь слегка прикушенной добычей — личинкой мухи, тлёй-однодневкой. Слышал прерывистый гул диких пчел, угнездившихся в дупле разлапистого кедра, и даже трепет легкой паутины, что свил на кустах вереска проворный крестовик.
Священная роща в Дафне потому и была священной, что человеческая природа здесь соединялась с природой божественной полностью и без остатка. Но не для всех. А лишь для избранных. Каковым и был этот мальчик.
В столь ранний час священная роща становилась подобна мифическим садам Алкиноя. Напитана божественным свечением. Влажной негой тихих родников, что, казалось, умолкли пред этим царственным великолепием человеческой мысли. Матовой белизной мрамора купален и терм, величием театра по меньшей мере на пять тысяч мест, возведенного по проекту самого Марка Витрувия, святилищем Зевса с его могучим изваянием из слоновой кости и абиссинского золота, восседающим на мраморном троне, и храмом Аполлона, конечно.
