Нужны ли такие строгости?

Нужны.

Неспроста Евангелие от Иоанна открывается фразой: «В начале было Слово…»

Инструмент писателя — язык — состоит из слов, и надо уметь с ними мастерски обращаться.

Виктор Шкловский, наставник целой плеяды знаменитых писателей, в коротеньком эссе 1928 года ввёл понятие «гамбургский счёт». Он рассказал о борцах, которые проводят коммерческие турниры с договорными схватками, а в межсезонье приезжают в Гамбург и уже без публики борются по-настоящему, выясняя, кто из них действительно сильнейший.

Смысл «гамбургского счёта» в художественной литературе — профессиональная оценка произведений только по уровню мастерства, качеству писательских приёмов и эстетическим критериям, а не по числу интернет-восторгов, премий, наград, проданных книжек и не по так называемой медийности автора. Имя персонажа из телевизора на обложке — это маркетинг, а не литература. В нынешней ситуации чем больше маркетинга, тем меньше литературы, и наоборот.

Сто лет назад Шкловский выдвинул формулу: авторская мысль в художественном произведении — это материал, само произведение — это отношение материалов, соединение мыслей, зачастую противоположных, а главное в литературе — язык.

Идеи Шкловского стали одной из основ эстетики XX века. И если честные борцовские схватки в закрытом зале зимнего Гамбурга показывали реальную расстановку сил в спорте, то оценка писателей по «гамбургскому счёту» определяет направление развития литературы и даёт ей мощный толчок.

Благодаря такой оценке выясняется ценность, а не цена: это паронимы, которые похожи по звучанию и отличаются по смыслу.

Цена писателя — это как раз премии, медийность и тиражи. Курс обмена его произведений на деньги. А ценность — показатель реальной значимости автора для литературы.

Цена железного слитка — десять монет. Подковы из этого железа стоят сотню. Иголки — пять сотен. А если пустить слиток на детали для часов, цена того же самого железа поднимется до тысяч и тысяч.

Для того чтобы изготовить слиток, подойдёт кто угодно. Выковать подковы способен любой кузнец. Многие кузнецы осилят ковку иголок. С ювелирной работой справится только большой мастер. Он представляет собой наибольшую ценность для профессионального цеха.

А как обстоят дела с ценой и ценностью слова?

Так же.

Когда Конфуция спросили, что он сделал бы, став могущественным правителем, мудрец ответил: «Первым делом вернул бы словам изначальный смысл».

Понимания смыслов добивался от писателей и Марк Твен, который требовал: «Найдите нужное слово, а не его троюродного брата».

В конфуцианском Древнем Китае претенденты на должность придворного чиновника сдавали всего два экзамена — по стихосложению и по каллиграфии. Но проверялось не умение писать в рифму и выводить кисточкой красивые буквы, а способность подбирать нужные слова, сокращать речь до смысла и художественно оформлять результат.

Художественно оформленный смысл даже в немудрёном приключенческом романе — например, «Белый вождь» Майн Рида — может заставить читателя задуматься:

...

⊲

Любовь к фейерверкам — своеобразный, но верный признак вырождающейся нации. Дайте точные сведения, сколько пороха извёл тот или иной народ на фейерверки, на ракеты и шутихи, и я скажу вам, на каком уровне физического и духовного развития он находится. Чем выше затраты, тем ниже опустился душой и телом этот народ, ибо соотношение здесь обратно пропорциональное.

Казалось бы, цена слова в развлекательной книге невысока, но глубокий смысл короткого замечания Майн Рида делает его ценным.

«Учись так писать, чтобы плакала вся душа от небесной и земной красоты», — призывал художник Алексей Саврасов, а Ирина Одоевцева сохранила в мемуарах писательское соображение Ивана Бунина:

...

⊲

Главное — пишите только о страшном или о прекрасном. Как хорошо ни изобразите скуку, всё равно скучно читать. Только о прекрасном и страшном — запомните.

Страшного в повестях и романах Гоголя через край, будь то похождения символа российского мошенничества и коррупции афериста Чичикова, скупающего мёртвые души; трагедия ничтожного чиновника Башмачкина, у которого отняли шинель мечты, или убийство студента Хомы Брута упырями и вурдалаками. Однако в тех же «Мёртвых душах» Николай Васильевич писал: «День был заключён порцией холодной телятины, бутылкою кислых щей и крепким сном», — и это прекрасно.

«Нельзя строить жизнь на песке несчастья. Это грех против жизни», — сердился Владимир Набоков, но и жизнерадостными смыслами не злоупотреблял:

...

⊲

Иные люди (к числу которых принадлежу и я) терпеть не могут счастливых развязок. Мы чувствуем себя обманутыми. Зло в порядке вещей. Судьбы не переломишь.

Конец ознакомительного фрагмента